IV. Экономическая мощь тамплиеров

 

Кто чаще всего становится объектом зависти, кто более других остается непонятым – тот, кто терпит неудачу или кто достигает успеха? Да, те, кто добиваются успеха, имеют удивительную способность наживать себе врагов. И чем больше победа, тем больше врагов, а чем быстрее одерживается она, чем она громче, тем более необходимо уязвить, ранить, оскорбить тех, кто, в свою очередь, уязвляет, ранит и раздражает нас одним лишь тем, что на наших глазах растет. Есть очень простой способ уязвить – слухи, лукавое злословие, когда никто на самом деле ни о чем ясно не говорит, но при этом все принижает и опошляет. Это в значительной степени произошло и с тамплиерами.

В многочисленных книгах часто можно встретить такие комментарии: «Вначале в росте их богатств не было ничего необычного, но по мере его дальнейшего увеличения это уже начало привлекать внимание». Ясно, что стало привлекать внимание. Естественно, что с самого рождения ордена неизбежно возникали вопросы: «Послушайте, да что происходит с этими людьми?» Другие задавались вопросами уже куда более прямыми: «Как это возможно, что орден, одним из основополагающих принципов которого провозглашен обет бедности, дает начало экономическому процветанию небывалого масштаба?» А вот это, может быть, и есть самый интересный вопрос.

Нам следует иметь в виду, что сегодня редко встретишь какие‑то затеи, дела, предприятия, где люди ставят себе цели на длительный срок. Мы больше привыкли всему, что делаем, давать радиус действия весьма ограниченный: мы рассуждаем в категориях сегодняшнего дня, ближайшего месяца, в лучшем случае – будущего года. Задумывать что‑то надолго вперед – это обычно нас пугает. Сложно нам так размышлять и об идеалах, о воплощении которых можно было бы сказать: «Я этого не увижу, но те, кто придут после меня, соберут плоды того, что я сею сегодня». Да, наша реальность такова, но у тамплиеров было по‑другому, и очень возможно, что цели, которые они для себя ставили, были рассчитаны на долгую перспективу и нуждались в значительных средствах.

Мы можем задаться другим вопросом: если цели эти были духовного порядка, если они были связаны с эволюцией человека, с возможностью установить между людьми подлинное сосуществование, создать более высокие формы жизни – к чему тогда столь явно и настойчиво опираться на землю? К чему такая нужда в средствах экономического развития?

Причина именно в том, что все мы люди и все мы живем на земле. Здесь проходит наше воплощение, здесь мы выражаем себя, и точно также, как мы имеем физическое тело, которое служит нам проводником и средством проявления, мы естественным образом нуждаемся в некоторых проявлениях и проводниках материального типа, чтобы развиваться здесь, хотя цели наши более высоки.

Нет никакого сомнения в том, что экономическое развитие тамплиеров не имело конечной целью экономическое развитие само по себе. Оно воспринималось как средство, как возможность упростить те или иные ситуации и наиболее широкими, быстрыми и уверенными шагами осуществлять то, к чему орден тамплиеров стремился с самого начала, – расширять сферу действия духовного порядка.

Мы уже говорили, что в самом начале рыцари, составлявшие орден, были очень бедными и у них почти ничего не было. Но мы также знаем, что уже с самого начала они стали получать пожертвования. Некоторые из даров были довольно странными, поскольку начали поступать еще до того, как орден был официально учрежден, и факт этот нелегко объяснить. Может быть, до дарителей дошли какие‑то сведения, а может быть, эти знатные люди и рыцари заранее знали о том, что будет происходить с орденом, и с самого начала были готовы вручить ему свое имущество.

Пожертвования были разного рода. По всей видимости, тот идеал, которому дали жизнь тамплиеры, был столь значительным, что короли, князья, дворяне, сеньоры самого разного уровня, включая духовных лиц, ни минуты не колеблясь, делали значительные дары, оставляли значительное наследство. И совершенно понятно, что уже за несколько десятилетий, к концу XII века, богатство было собрано впечатляющее.

Есть множество примеров подобной щедрости: король Англии пожертвовал ордену немалые владения; у короля Арагона и Наварры Альфонса I был план оставить в управление тамплиерам все свое королевство. Но ему пришлось прибегнуть к референдуму, на котором выяснилось, что народ, привязанный к своему королю, не хочет быть в подчинении у тамплиеров. Тогда уже сын короля, после того как отец его вступил в орден, отдал в собственность тамплиеров знаменитый замок‑крепость Монсон.

Так накапливались замки, дома, имущество, земли, деньги, ренты, к которым нужно добавить все то, что, естественно, отдавали во владение ордена его Великие магистры, рыцари и все вступавшие в орден. Когда во время суда пытались доказать якобы имевшие место нарушения, сделать это оказалось невозможно, поскольку все рыцари делали свои пожертвования совершенно сознательно и официально, и делали их именно потому, что, вступая в орден, давали обет бедности. Все их блага переходили ордену, представлявшему их высший идеал.

Постепенно благодаря этим пожертвованиям и благодаря другому важнейшему элементу, которым является человеческий фактор (то есть люди, пополнявшие орден), тамплиеры росли. И это поразительно.

Когда людям дается возможность получить богатство, признание, почести, легко решить, что они «покупаются» на все эти «возможности» и именно таким образом пополняются ряды «счастливчиков». Но когда, как в случае тамплиеров, предлагается лишь бедность, жертвенность, труд, битвы, когда жизнь превращается в сплошное непредсказуемое приключение, когда нужно ложиться спать одетыми, потому что никто не знает, в какой момент придется встать и отправиться в путь, когда нельзя вспоминать свое прежнее имя и даже все те подвиги, что ты совершил до вступления в орден, – впору спросить: так что же здесь привлекало людей? Должно быть, их идеал был столь силен, идея столь величественна, столь широка и притягательна, что такое множество людей – среди которых было очень много образованных, хорошо подготовленных, богатых, с самыми разными возможностями в жизни – предпочитали оставить все это лишь ради того, чтобы оказаться в рядах тамплиеров.

Так они росли…

Первые их пристанища были в Париже. Позже французский король Людовик VII оставил им большие земельные владения на севере города, где они начали возводить свои постройки. Говорят, что к концу XII века тамплиерам принадлежала почти треть Парижа со всеми кварталами, рабочими всех специальностей, ремесленниками. Тамплиеры регистрировали их, оказывали им покровительство и помогали в их деятельности. Постепенно орден все более распространялся на множестве территорий, и не только во Франции. Из Франции они отправились дальше, продолжая увеличиваться и в людях, и в землях, и в богатстве…

Мы уже говорили о некой важнейшей миссии, связанной с тамплиерами. Мы упоминали о гипотетическом поиске Ковчега Завета, о чудесной находке, возможно в подземельях храма Соломона, и о том, как математические и геометрические секреты были переданы на Запад и не только послужили базой для тех построек, которые стали образцом в сфере искусства, но и легли в основу самой формы цивилизации.

 

Тампль, резиденция ордена тамплиеров в Париже

Гравюра Теодора Хоффбауэра. XIX в. Музей Карнавале, Париж.

Фото репродукции

 

Если, согласно этому подходу, на Востоке тамплиеры выполнили свою первую миссию, нашли Ковчег и доставили его, теперь им можно было полностью посвятить себя второй миссии. Они отыскали секрет, нашли ключ – тот, что позволит открыть двери, и теперь им нужно было осуществить ту цивилизационную задачу, о которой мы уже столько раз упоминали.

Не будем забывать, что, если у этих людей был идеал человеческой эволюции, эту эволюцию они старались воплотить через цивилизацию, через определенные формы жизни. Для этого им нужны были средства. Для этого им требовалось иметь в распоряжении капитал, который сделал бы возможным этот путь, дал доступ к наилучшей форме цивилизации. Мы имеем дело с миссией, которую во многих текстах называют «общественной», но я предпочитаю назвать ее цивилизационной, поскольку речь идет не только о формировании общества. Речь о чем‑то куда более глубоком – о формировании людей, о том, чтобы дать им осознание их собственной человечности, предложить им более высокие пути, не только те, что соответствуют человеческому уровню, но и те, что дают шанс завоевать состояния почти божественные.

Все это требовало от тамплиеров не только определенных знаний в области искусства, в области религии, в искусстве ведения войны, но еще и экономических знаний, а если точнее – даже знаний политической экономии. И они поистине изумляют.

Следует признать, что даже нам, живущим в начале XXI века, эти люди оставили много уроков, и не столько в политэкономии, сколько в добросовестности и честности, с помощью которых они сумели достичь высокого уровня экономического развития.

Вся их система была так хорошо просчитана и выверена, что выйти за обозначенные границы было невозможно.

Логично предположить, что если бы этот план экономического развития не соответствовал духу Бога и противоречил бы положениям церкви, она никогда бы не предоставила тамплиерам все те привилегии, которые им дала.

Начнем с того, что тамплиеры не находились ни в чьей юрисдикции, ни светской, ни церковной. Они не отчитывались ни перед одним сеньором, ни перед одним принцем, ни перед одним королем. Они были независимы от любых законов человеческой иерархии, они не должны были предоставлять списков переписи, не должны были платить налоги. Иными словами, с политической точки зрения, они представляют собой небольшое государство внутри государства, поскольку у них была своя собственная перепись населения, собственные налоги, и они ни перед кем не отчитывались. Помимо этого они не держали ответа и перед церковными авторитетами, кроме самого папы римского.

У них был только один явный глава, перед которым они отвечали за все свои действия.

Тамплиеры не платили десятину церкви, не отправляли налоги в Рим. И это, повторим, происходило с полного согласия церкви.

Дальше – больше. Они не только ни перед кем не отвечали, но на своей территории осуществляли свою собственную политику, а это означает, что в случае правонарушений, споров, конфликтов они имели право выносить судебное решение, и у них были для этого особые люди.

У них все было прекрасно продумано и устроено, имелись свои школы, рынки, церкви, кладбища. Их люди ни в чем не нуждались и вполне могли бы не выходить за пределы своих земель, поскольку не было такой необходимости – все условия для жизни были созданы внутри.

 

Булла папы римского Целестина II Milites Templi («Солдаты Храма»)

9 января 1144 г. Булла приказывала духовенству защищать тамплиеров и призывала всех верующих оказывать им посильную помощь.

Фото репродукции

 

Все эти привилегии, и вправду исключительные, говорят нам о том, что действительно существовало нечто, какая‑то особая миссия, ради которой требовалось облегчать им любые пути. И они этими привилегиями в полной мере пользовались.

Как они осуществляли управление своими землями, своими городами? Через систему ячеек, которые существовали под названием командорств и развивались весьма динамично.

КОМАНДОРСТВО представляло собой дом, огороженное пространство, управлявшееся командором. Им мог быть рыцарь, монах, сержант или человек светский – все равно. Не имело значения, какого ранга он был среди тамплиеров, но если он обладал подходящими качествами, то становился командором и управлял одной из ячеек, составлявших основание всей системы.

Обычно говорят, что все командорства были укреплены, как крепости, возможно потому, что они так выглядели.

Да, у тамплиеров имелись крепости, но не все командорства ими были. Совсем немного крепостей было во Франции, несколько взятых у мусульман – в Испании и Португалии, и также были крепости, которые они построили на средиземноморском побережье по необходимости – для защиты от атак корсаров с моря.

Территория командорства представляла собой четырехугольное пространство, окруженное стенами и зданиями. По углам стояли сторожевые башни. Три стороны его были защищены рвом. С четвертой стороны рва не было, зато был пруд, который служил, прежде всего, для защиты, но был также и местом водопоя для животных, и питомником, где разводили разные виды рыбы. Это было удобно для обеспечения командорства продовольствием. Как мы видим, они не пренебрегали никакими возможностями.

Вероятно, эти командорства не смогли бы выдержать настоящего приступа – если бы эти укрепления атаковало войско, они, конечно, были бы взяты, но от воров и разбойников они прекрасно защищали.

В командорстве был большой дом, или монастырская постройка, где жил Великий магистр и рыцари. Дом обычно имел несколько этажей. Там же находилась рыцарская часовня, имевшая одну особенность: это была пустая комната, в которой не было ничего, почти никакого оформления; там рыцарь оставался наедине с самим собой, со своими собственными символами, со своим опытом. Помимо этой часовни была и основная часовня командорства, доступная для публичного посещения.

Кроме большого дома, было несколько других зданий: ферма, постоялый двор, дом ремесленников, другие постройки, в которых жили слуги, рабочие, пастухи, крестьяне, занятые в сельскохозяйственных работах этого командорства.

 

Часовня тамплиеров

XII в. Лан, Франция

 

Работники обычно жили с семьями в своих домах, но не имели права входить в монастырь, а если кто‑то и входил, то уж точно не женщины – им это было запрещено (и стать тамплиерами у них тоже не было шансов – по какой‑то причине так было заведено).

На постоялых дворах и в своего рода общежитиях традиционно селили путешественников, если командорства попадались на их дороге. Принимали там и паломников, давали им кров, ухаживали за ними.

Как правило, лазареты и лепрозории располагались за пределами командорства, чтобы избежать проблем и риска заражения. Там принимали больных со стороны, оказывали им помощь. Тамплиеры имели возможность давать приют не только больным, что было вопросом сострадания и милосердия, но и отлученным от церкви, преследуемым, изгнанным из других краев, тем, кто по тем или иным причинам считался персоной нон грата. Тамплиеры могли предоставлять этим людям убежище, и никто не мог игнорировать это их право. Тот, кому однажды дали приют тамплиеры, считался уже неприкосновенным. Любопытно, что католический Рим тоже не предъявлял к этому претензий, поскольку, как совершенно правильно говорил святой Бернар, те люди оказывались практически замкнуты во владениях тамплиеров, и, если они и совершили какое‑то прегрешение, достаточно было искупить его воздержанием, работой и собственной жертвенностью.

Как мы видели, каждое командорство имело на своем попечении ферму, где производилось некоторое количество продукции. Фермы не управлялись по единой системе, все зависело от того, где находилось командорство, и все было приспособлено к условиям ведения хозяйства, типичным для этих земель, чтобы не нарушать местные традиции. Иногда это делалось при помощи арендаторов, иногда – прислуги, а иногда – вассалов. Эти фермы производили продукцию и товары. Продукция пользовалась спросом, и ее хватало на то, чтобы продавать, обменивать и расплачиваться ею.

Командорства жили не только тем, что производили фермы. Они также владели многочисленной недвижимостью в городах, домами, которые сдавались в аренду. Тамплиеры могли позволить себе роскошь сдавать за более низкую цену, чем обычно ставилась, поскольку им не нужно было гнаться за сверхприбылью.

Кроме того, они имели и другие источники доходов – школы, рынки, все это приносило доход, и средства накапливались.

Рассмотрим подробнее эту систему.

Объединенные вместе несколько командорств составляли бальяж. В бальяжах собирались капитулы (собрания) провинций. Иногда в некоторых из них, в тех, что располагались в особых, как считали тамплиеры, местах, находились дома, где проходил обряд посвящения, где новички произносили обеты, давали клятву при вступлении в орден.

Несколько бальяжей вместе образовывали «дома провинции», а несколько «домов провинции» вместе составляли «провинцию тамплиеров».

Чтобы у нас сложилось представление о том развитии, которое получил орден на Западе, можем сказать, что после осады Акры (Сен‑Жан д’Акр), когда были потеряны и Триполи, и Антиохия, у тамплиеров было девять провинций, три из них простые и шесть – так называемых двойных. Простыми были Португалия, Арагон и Майорка. Двойными – Франция и Овернь, Англия и Ирландия, Германия и Венгрия, Кастилия и Леон, Верхняя и Нижняя Италия, Апулия и Сицилия.

Простыми назывались те провинции, которые еще оставались в контакте с мусульманами.

Еще одна очень любопытная деталь: у всех тамплиерских командорств, у бальяжей, у всех групп совместной работы были свои братья‑близнецы. Представим себе, например, некое командорство X, расположенное в месте X; у него было командорство‑близнец, и судьбы их были связаны: они помогали друг другу, обменивались вещами, были в курсе всего, что происходит у близнеца. Кажется, как будто было что‑то помимо географического расположения, что зеркально отражало какую‑то центральную идею.

То же происходило и с бальяжами. Иногда их «дублирование» проявлялось в названии, иногда – в посвящении Деве Марии, но всегда были общие, параллельные судьбы. Тамплиеры вообще очень любили объединять все по два, начиная с верхушки организации, когда в великом союзе объединились Восток и Запад, и заканчивая мельчайшими деталями: рыцари всегда должны были находиться по двое, выходить вдвоем, есть по двое, в бою сражаться парами, помогая друг другу, и на лошади они иногда тоже ездили вдвоем.

Эту двойственность, это стремление всегда представлять два аспекта одной и той же вещи, или две половинки, необходимые для целостности, мы увидим также на их знамени, знамени, на котором объединяются два цвета – белый и черный – как попытка обобщить то, что люди обычно считают противоположностями.

Итак, мы знаем, как они обустроились, более или менее знаем, как они действовали и устанавливали порядок, теперь рассмотрим ЭКОНОМИЧЕСКУЮ СИСТЕМУ, из которой они исходили.

Считается, что тамплиеры были изобретателями банковской системы. Мы не знаем точно, были ли они и в самом деле ее изобретателями, но можно сказать вполне определенно, что они применяли эту систему в широчайшем масштабе, и у них это прекрасно получалось при всей разбросанности их провинций. Им удалось развить такую систему, которую можно сравнить только с современной банковской сетью. Да, она была в зачаточном состоянии, да, сегодня она усовершенствована, но и у них она прекрасно работала.

Мы уже сказали, что среди многих цивилизаторских целей тамплиеров развитие торговли было, пожалуй, одной из основных. Не развитие торговли как таковой, как источника обогащения, но развитие, заключающее в себе возможность устанавливать связи между разными землями, обмениваться товарами, налаживать человеческие контакты.

Такое развитие торговли подразумевает не только перевозку товаров из одного места в другое, но и обращение денег, за которые можно эти товары купить. Следует помнить, что в то время не было бумажных купюр, заменявших собой золото, средством платежа были монеты, металл.

Система тамплиеров не только облегчала торговлю, не только способствовала путешествиям, передвижениям, но также давала ордену новую возможность продемонстрировать свой высокий уровень, ведь и банковская система была им нужна не столько для развития торговли, сколько чтобы придать новый импульс развитию цивилизации.

Они никогда не взимали налогов за свои операции. В том случае, если сама поездка была очень длительной и сложной, минимальные таксы за перевод денег существовали, но это было для всех абсолютно нормальным и логичным.

Тамплиеры доказали свою безупречную порядочность и честность – существует огромное количество свидетельств, что многие и многие сеньоры, дворяне, короли использовали тамплиеров как своих казначеев, доверяя им колоссальные богатства.

Тамплиеры берегли эти вложения, вели строгий бухгалтерский учет, защищали их и даже с выгодой вкладывали деньги, отданные им на попечение. Кроме того, в некоторых областях тамплиеры выполняли функции сборщиков, а потом полученные средства хранились на счетах знати и сеньоров, с которыми тамплиеры имели повсюду самые дружественные связи. Бывало, что они давали в долг самым знатным персонам и духовным лицам, когда те оказывались в затруднительном положении, когда истощалась государственная казна или когда были необходимы деньги на роскошные празднования или королевские свадьбы, требовавшие небывалого размаха. Занимать деньги у тамплиеров было наилучшим решением проблемы, потому что в то время, как в XII‑XIII веках все национальные валюты теряли часть своей стоимости, монета тамплиеров не была подвержена ни инфляции, ни девальвации, оставаясь твердой и надежной. (Известно, например, что на момент процесса над тамплиерами сам король Филипп Красивый был должен тамплиерам более половины некогда взятой у них ссуды, которую он так и не вернул – некому уже было возвращать.)

Также существовала система кредитования, похожая на наши сегодняшние кредиты, которые требуют поручительства. Случались даже внутренние займы между тамплиерами, когда одно командорство переживало трудности, а другое в тот момент находилось на пике своего развития. В таком случае поручителями выступали все работники и фермеры этого командорства, они принимали на себя обязательство участвовать в возвращении кредита своим собственным трудом.

Тамплиеры поняли одну очень важную вещь: они никогда не накапливали деньги, для них было важно, чтобы деньги находились в постоянном обороте, в постоянном движении. Они знали, что хорошая экономика именно это и означает – большой оборот, нечто, что находится в постоянном движении, дает постоянную отдачу, а накопительство напоминает скорее замораживание потока: большие средства попадают в одни руки, а весь регион, все окрестные земли разоряются. Нет, любые деньги, которые можно было использовать, они сразу пускали в оборот, вкладывали в дело. Некоторые исследователи пытались подсчитать богатства тамплиеров на тот момент, когда проходил судебный процесс, но сделать это невозможно. Невозможно, потому что все, чем мы сегодня располагаем для измерения, все оценки в пересчете на золото очень отличаются от тогдашних.

Но нам достаточно представить себе, что у тамплиеров было около десяти тысяч командорств, каждое из которых владело в среднем примерно тысячей современных гектаров земли, которую они обрабатывали. Десять тысяч прекрасно организованных командорств со своими людьми, с гектарами прекрасно возделанной земли, на которой они работали с полной отдачей… Да, это действительно было огромное богатство. Конечно, из этих же средств нужно было оплачивать воинские подразделения, платить работникам, нужно было кормить себя, но им хватало.

 

Отчет Хаттона, епископа Труа, о тридцати пяти пожертвованиях ордену Храма

Фото репродукции

 

Кроме того, у них существовали обычаи, позволявшие им в открытую проявлять милосердие, осуществлять благотворительность: они подбирали больных, лечили тех, кому нужна была медицинская помощь, поддерживали тех, кто в этом нуждался. Согласно обычаю, каждый раз, когда двое тамплиеров садились за стол (а ели они по двое, за исключением Великого магистра и, возможно, рыцарей), оставшейся с их трапезы еды должно было хватить на то, чтобы накормить одного бедняка, и так было всегда. На протяжении двухсот лет в разгар Средневековья, когда люди боялись голода больше, чем чего бы то ни было, там, где были тамплиеры, не знали, что такое голод.

Так что тамплиеры взяли на себя в этом аспекте роль настоящих избавителей, если можно так выразиться. Развивая сельское хозяйство, они старались избавить людей от голода и от рабства, которое часто влечет за собой голод. Рабства не только в физическом смысле, но и морального рабства, которое часто возникает из страха перед голодом. Они старались дать больше свободы всем путешественникам, освобождая их от дорожных пошлин, которые взимали с них разные владетельные синьоры. Мы хорошо знаем, что в Средние века путешественникам приходилось платить пошлины за проезд по дороге или по мосту, а тамплиеры никаких денег за проезд не брали, через их земли можно было ехать свободно. Тамплиеры освобождали путешественников от воров и разбойников на дорогах. Ремесленников они освобождали от рабской зависимости, давая им приют, позволяя совершенствовать свои знания, мудрость, навыки. И после этого уже никто не мог отнять у мастеров то, что они приобретали, не мог уничтожить плоды их труда. Когда это зависело от них, тамплиеры давали свободу и своим слугам, а когда из‑за определенных местных обычаев не могли сделать этого, то обращались с ними настолько хорошо, что, как говорили современники, если бы тамплиеры захотели вдруг дать своим слугам оружие, ни один из них не обернул бы его против своих хозяев. Это означает, что в случае необходимости орден мог бы рассчитывать на куда большее число людей.

И мы снова возвращаемся к тому же вопросу: почему этот орден, который начинал с позиции принципиальной бедности, в котором никто ничего не имел для себя лично, тем не менее нуждался в достаточно солидных средствах, чтобы двигаться вперед и развивать свое дело, причем давал это понять с самого первого момента?

Надо отдавать себе отчет в том, что в противном случае, если бы не было этой внутренней бедности, если бы орден давал привилегии, если бы он давал возможность обогащаться, результат был бы совершенно иным. С самого начала святой Бернар старался предельно ясно дать понять: орден должен быть сильным, могущественным, но его члены не могут извлекать из него выгоду.

И что в результате? В результате те, кто вступал в орден под воздействием религиозного чувства, должны были становиться действительно Божьими людьми, а те, кто вступали в орден влекомые воинским пылом, должны были становиться идеальными рыцарями, потому что ничего иного им не оставалось. Не могли они обогатиться, не могли получить никакой выгоды, никаких почестей… Они должны были обрести свой собственный способ бытия.

Кое‑кто говорит, что все это богатство копилось потому, что тамплиеры, будучи представленными во многих провинциях, в разных странах, нуждались в чрезвычайно разветвленной сети осведомителей, чуть ли не шпионов, которые им докладывали, что происходит во всех этих землях, и им нужно было платить. Но мы не думаем, что у тех, кто столь глубоко проник в умы людей, была необходимость иметь целую армию шпионов, чтобы всеми править.

Другие говорят – и, возможно, в этом есть доля истины, – что тамплиеры нуждались в этих богатствах потому, что предвидели в не столь отдаленном будущем создание великой универсальной империи, о которой мечтали. Они знали, что, когда этот момент придет, им нужно будет всеми своими духовными и физическими силами поддержать тех людей, что будут готовы управлять, что будут готовы осуществить мечту об универсальном мире, о цивилизации, о развитии и процветании.

 

Сцена причащения рыцаря ордена Храма

Фрагмент внутренней части западного фасада собора в Реймсе.

XII в. Франция

 

Вернемся к критикам, ведь есть те, кто говорит, что тамплиеры собирали все эти сокровища, чтобы осуществить свои тайные дьявольские цели – добиться падения всех иерархий и разрушить иерархию церковную. Но в таком случае поддержка церкви, которой с самого начала пользовались тамплиеры, совершенно необъяснима, а если они стремились обрушить монархии, то как же тогда следует понимать тех королей, которые хотели целые народы отдать в распоряжение тамплиеров?

Да, тамплиеры действительно хотели очистить систему дворянства, церковную систему, хотели избавить ее от злоупотреблений, от пороков. Да, они не раз заявляли, что выборная система лучше, чем система наследования, и что они мечтают об одной великой универсальной империи, в которой постепенно исчезнут столкновения и личные конфликты. Но это совершенно не говорит о том, что у них были дьявольские цели, а свидетельствует совсем об обратном.

Иногда кем‑то овладевает соблазн представить, что было бы, если бы тамплиеры не исчезли так скоро. Возможно, это очередная утопия, каких было много, но почему бы нам иногда не помечтать о некоторых утопиях, которые нам не удалось увидеть осуществленными?

Что ж, если бы существовало общество, где эти рыцари‑тамплиеры обладали бы властью и огромными финансовыми средствами, но при этом не использовали их в личных целях, где заботились бы о должном развитии всех людей, где почитали бы справедливость ради всеобщего спокойствия… А если бы мы пошли еще чуточку дальше, то могли бы представить группу монахов, или посвященных, как некоторые их называли, которые постарались бы вновь объяснить великие мистерии, вновь привести человека ко встрече с его бессмертной душой, с его духовной судьбой, и которые смогли бы создать такое искусство, что помогло бы осуществить эту эволюцию не только через посредство субъективных символов, но и через камни, надежно уложенные один на другой.

 

Видение Иоанном Евангелистом Небесного Иерусалима

Гобелен. Фрагмент. XIV в. Франция. Фото репродукции