Можно ли одержать поражение?

(Сочетаемость слов)

 

Вам приходилось когда‑нибудь видеть фиолетовый апельсин? А кожаные очки? Вы, не задумываясь, отвечаете: «Нет, конечно». Но, может быть, вы слышали, как кричат шепотом? Или наблюдали, как спят бегом? «Такого не бывает!» – улыбнется читатель…

Действительно, такого не бывает и быть не может: это мы для эксперимента соединили слова, обозначающие несовместимые понятия. И если, оценивая такие словосочетания, говорят «такого не бывает», значит, мы сталкиваемся с явлением семантической несочетаемости слов. Определение семантический связано со словом семантика, так называют смысловую сторону языковых единиц. Например, семантика слова апельсин указывает на то, что это сочный плод с толстой оранжевой кожурой, растущий на цитрусовом вечнозеленом дереве; так называют и само это дерево. Но ни плоды, ни деревья цитрусовых не бывают фиолетовыми, поэтому наше определение не подходит к этим существительным. «Стеклянный суп», «железные тучи», «горячая луна», «ехать пешком», «оглянуться вперед», «прислониться к ветру», «летать в море»… Да мало ли абсурдных сочетаний можно изобрести? «Такого не бывает», – скажете вы, а стилист заметит: «Вы нарушаете семантическую сочетаемость слов».

Но случается и так, что по смыслу слова как будто и подходят для выражения того или иного значения, но «не хотят» соединяться в словосочетания. Мы говорим: склонить голову и преклонить колени, но не наоборот – «преклонить голову», «склонить колени»; можно одержать победу и потерпеть поражение, но никто не скажет, что он «потерпел победу». И если вы услышите: «В этих соревнованиях спортсмен одержал поражение», – вы невольно задумаетесь: здесь какая‑то ошибка, может, он все же победил, а комментатор оговорился?

Можно сказать круглый год (сутки), но не говорят «круглый час (неделя, месяц)»; бывает глубокая ночь, но не «глубокий день», возможна глубокая осень, но не «глубокая весна». Есть бархатный сезон, но не период, время, месяц. Если мы не станем считаться с традицией и будем соединять слова как нам вздумается, любой, слушая нас, вправе будет заметить: «Так не говорят», – а стилист скажет: «Вы нарушаете лексическую сочетаемость».

Ограничения лексической сочетаемости у тех или иных слов часто объясняются употреблением их в особых значениях. Например, слово круглый в своем основном значении – «такой, который напоминает форму круга, кольца, шара» – свободно соединяется со словами соответствующей предметно‑тематической группы: круглый стол, круглая коробка (башня, луна); круглое окно (лицо) и т. д. Но выступая в значении «весь, целый, без перерыва (о времени)», слово круглый сочетается лишь с: существительными год, сутки, а в значении «полный, совершенный» – с такими, как невежда, глупец, дурак, отличник, сирота.

Слово глубокий, означая «такой, который имеет большую глубину, находится на большой глубине», имеет практически неограниченные возможности лексической сочетаемости (глубокое озеро, залив, река, колодец, место и т. д.), но в значении «достигший предела, полный, совершенный» сочетается с немногими существительными (глубокая осень, зима, ночь, сон, покой, тишина, молчание, старость).

В иных случаях причиной ограничения лексической сочетаемости оказывается закрепление слова за устойчивыми выражениями. Например, бархатный сезон – «осенние месяцы (сентябрь, октябрь) на юге». Это выражение имеет устойчивый характер, и мы не можем заменить слово сезон никаким другим, даже самым близким по смыслу («бархатная осень»!). Говорят язык заплетается, но нельзя сказать «заплетаются зубы (губы)», потому что это сочетание устойчивое, в нем замена слов исключена.

Правила соединения слов в речи определяет и грамматическая сочетаемость, от которой зависит возможность соединения одних частей речи с другими. Грамматическая сочетаемость допускает, например, соединение существительных с прилагательными (глубокое молчание), но «запрещает» сочетание прилагательных с числительными, притяжательных местоимений с глаголами (нельзя же сказать «большое сто», «моя твоя не понимает»).

Лексическая сочетаемость нередко вступает во взаимодействие с грамматической. Так, все переходные глаголы сочетаются с существительными в винительном падеже без предлога (читаю книгу), однако форма этого падежа часто зависит от принадлежности существительных к одушевленным или неодушевленным: у первых винительный падеж по форме совпадает с родительным (встретил друга), у вторых – с именительным (встретил поезд). При этом в особых случаях грамматическая сочетаемость помогает правильно определить значение слова: увидеть спутник (о космическом корабле) и увидеть спутника (о человеке).

Все слова с точки зрения сочетаемости можно разделить на две группы: для одних сочетаемость с другими словами, уточняющими, поясняющими их значение, обязательна (вдохнуть что? – воздух, кислород, запах; впадать куда? – в озеро, в Волгу; гордиться кем? чем? – другом, успехами; одержать что? – победу), для других – необязательна (ночь, победа, дышать, жить). Слова, имеющие необязательную сочетаемость, могут употребляться как с другими словами, так и отдельно: ночь, темная ночь, настала ночь; победа, блестящая победа, победа завоевана.

Сочетаемость слов играет особо важную роль в художественной речи. «Работа над словом и стилем, – пишет Ю. Бондарев, – трудоемка. Она тяжка вечным неудовлетворением, мучительными сомнениями в поисках единственно верного сочетания слов». Поэтому и к оценке лексической сочетаемости в художественных произведениях нельзя подходить с обычной меркой, здесь законы «притяжения» слов особые. Так, ограничения семантической сочетаемости не распространяются на переносное словоупотребление: образные выражения черные мысли, годы летят, щеки горят могут показаться бессмысленными, если их понимать в буквальном значении. Однако мы воспринимаем их как метафоры, и это не является препятствием для понимания текста.

Расширение привычных связей слов, придающее им новые оттенки значения, лежит в основе многих классических образов больших мастеров художественной речи: седой зимы угрозы (А.С. Пушкин), пузатое ореховое бюро (Н.В. Гоголь), мечтал о нем (об отце) все эти дни взасос (Ф.М. Достоевский), резиновая мысль (И. Ильф и Е. Петров). Как яркий стилистический прием используют нарушение лексической сочетаемости и современные писатели. Например: Дивизия зацепилась и больше не отступала; Очередная атака захлебнулась; Потеряли надежду смять его полк (К. Симонов). Многие подобные сочетания закрепляются в языке, становятся устойчивыми, что свидетельствует об одобрении их лингвистическим вкусом времени.

К нарушению лексической сочетаемости часто прибегают юмористы, чтобы придать речи комический оттенок: Население тиражного ковчега уснуло; Настал черед Жоржетты Тираспольских. Она вывела за собой табунчик девушек в сарафанах; яблоко с родинкой (И. Ильф и Е. Петров). Этот стилистический прием лежит в основе различных шуток: Гения признали заживо; Трудно прощать чужие недостатки, но еще труднее прощать чужие достоинства; Он был назначен директором по собственному желанию; ему обязаны своей выразительностью заглавия некоторых фильмов («Воспоминания о будущем», «Влюблен по собственному желанию», «Наедине со всеми»), газетных статей («С шуткой наперевес», «Жанр, обреченный на успех», «Белые слезы черемух»).

В поисках неожиданных образов, яркой речевой экспрессии особенно часто расширяют лексическую сочетаемость поэты. Вспомним классические строки М.Ю. Лермонтова: Порой влюбляется он страстно в свою нарядную печаль; А.А. Фета: Дохнул сентябрь. И георгины дыханьем ночи обожгло; А.А. Блока: Май жестокий с белыми ночами! Б. Пастернака: Февраль. Достать чернил и плакать! Писать о феврале навзрыд… Ценят этот стилистический прием и поэты – наши современники: Зимы последние кусочки чуть всхлипывают под ногой, и так смущенно дышат кочки незащищенностью нагой (Е. Евтушенко); Маленький лес просил подаяния снега у жадных иль нищих небес (Б. Ахмадулина). Особенно выразительны необычные сочетания слов в песнях Вл. Высоцкого: Поэты ходят пятками по лезвию ножа и режут в кровь свои босые души; К утру расстреляли притихшее горное эхо… И брызнули камни, как слезы, из раненых скал.

Нарушение лексической сочетаемости может стать досадной речевой ошибкой. «Может, и к тебе пришла бессонница, И лежишь ты, не смыкая взгляда синего», – пишет молодой поэт, забывая, что смыкают глаза, а не взгляд. «Котловина произвела на нас уютное впечатление», – рассказывает вернувшийся из турпохода юноша. Однако впечатление может быть приятным, а уголок – уютным.

Некоторым словам поистине не везет: их часто в речи употребляют в неправильных сочетаниях. Говорят: «холодный кипяток», «повысить кругозор», «справиться с указаниями», «усилить внимание». Нарушение лексической сочетаемости нередко объясняется объединением (контаминацией) похожих словосочетаний. Например, пишут: «удовлетворять современным потребностям», смешивая сочетания удовлетворять требования и отвечать потребностям; «беседа прочитана» (но прочитана лекция, проведена беседа); «завершить обязательства» (завершить план, выполнить обязательства); «уделить значение» (придавать значение, уделить внимание); «улучшить уровень» (улучшить качество, повысить уровень).

В ваших сочинениях, друзья, тоже нередки случаи нарушения лексической сочетаемости: «Долохова за его бесшабашность произвели в солдаты» (производят в офицеры, а в солдаты могут потом разжаловать). Анализируя идейное содержание драмы «Гроза», пишут: «Старое, умирающее, страстно сопротивляется новому» (вместо отчаянно сопротивляется); о пушкинской Татьяне замечают: «Она противопоказана Онегину и Ленскому» (не найдено нужное слово противопоставлена), и даже так: «Татьяна любила свою няню, седобородую старушку» (почему не просто: седую? Ведь старушки не бывают с бородой!). О новом герое советской литературы утверждают: «В какие бы безысходные положения он ни попадал, он всегда найдет выход» (автор спутал слова безвыходный и безысходный, второе сочетается с существительными горе, тоска и под.).

 

 

При употреблении слов, которые имеют предельно ограниченные возможности лексических связей, нарушение сочетаемости часто становится причиной комического звучания речи: «Учащиеся работали на своем экспериментальном участке, как самые отъявленные специалисты»; «В нашем драмкружке надвигались радостные события»; «Не будем умалчивать о вопиющих достижениях самодеятельных артистов»; «В кружок юннатов пришли ребята, удрученные опытом». Лексические ошибки в таких случаях не только наносят ущерб стилю, но и вызывают сомнение в отношении содержания таких фраз, потому что возникающие при этом ассоциации подсказывают противоположный смысл…

Внимательное отношение к слову, к особенностям лексической сочетаемости в русском языке поможет вам избежать подобных ошибок в речи, а в иных случаях – позволит использовать необычные сочетания слов для создания ярких образов или как источник юмора.

 

 

«Молодая была уже не молода»

(Стилистическое использование многозначности)

 

В этом ироническом замечании И. Ильфа и Е. Петрова о «жене» их знаменитого героя Остапа Бендера слово молодая выступает в двух значениях: «только что вступившая в брак» и «юная, не достигшая зрелого возраста». А если заглянуть в толковый словарь русского языка, то можно убедиться, что это прилагательное имеет и другие значения: молодое говорят о недавно начавшем расти дереве; то же можно сказать о некоторых продуктах недавнего приготовления (например, молодой сыр (квас)); качества, свойственные молодости, определяют этим же словом – молодой задор.

«Сколько же значений может иметь слово, – спросит иной читатель, – если у первого попавшегося их оказалось пять?»

Слова бывают разные… Некоторые имеют всего лишь по одному значению (это, прежде всего, термины и слова с узкопредметным значением: существительное, бинт, чемодан, троллейбус). Однако в русском языке однозначных слов не много. Значительно больше таких, у которых несколько значений (дом, тихий, идти, взять). Чтобы убедиться в их многозначности, достаточно употребить эти слова в контексте, то есть в законченном в смысловом отношении отрезке речи. Например, у А.С. Пушкина: Господский дом уединенный, Горой от ветров огражденный, стоял над речкою (дом – «здание, строение»); Страшно выйти мне из дому  (дом – «жилище, где кто‑нибудь живет»); Всем домом правила одна Параша (дом – «домашнее хозяйство»); Три дома на вечер зовут (дом – «семья»); Дом   был в движении (дом – «люди, живущие вместе»). Обычно даже самый узкий контекст (словосочетание) уже проясняет смысловые оттенки многозначных слов: тихий голос, тихий нрав, тихая езда, тихая погода, тихое дыхание и т. д.

Разные значения слов приводятся в толковых словарях: первым указывается основное (его еще называют прямым, первичным, главным), а потом – производные от него (неосновные, переносные, вторичные).

Слово, взятое изолированно, всегда воспринимается в своем основном значении, в котором обычно чаще всего и употребляется в речи. Производные же значения выявляются только в сочетании с другими словами. Например, глагол идти может получать в речи более сорока различных значений, но главное – это то, которое первым приходит на ум, – «передвигаться, ступая ногами»: Татьяна долго шла одна (А.С. Пушкин. «Евгений Онегин»). В иных, самых различных значениях это слово тоже легко найти в произведениях А.С. Пушкина. Приведем лишь несколько иллюстраций.

1. Следовать, двигаться в каком‑нибудь направлении для достижения чего‑нибудь. Иди, куда влечет тебя свободный ум.

2. Направляться куда‑нибудь (о предметах). Там ступа с Бабою Ягой идет, бредет сама собой.

3. Выступать против кого‑нибудь. Что движет гордою душою?.. На Русь ли вновь идет войною?

4. Находиться в пути, будучи посланным. Письмо ваше получил… Оно шло ровно 25 дней.

5. Протекать, проходить (о времени, возрасте). Часы идут, за ними дни проходят.

6. Иметь направление, пролегать, простираться. Сделал я несколько шагов там, где, казалось, шла тропинка, и вдруг увяз по пояс в снегу.

7. Распространяться (о слухах, вестях). И про тебя… идут кой‑какие толки.

8. Исходить, вытекать откуда‑нибудь. …Пар идет из камина.

9. Об атмосферных осадках: Казалось, снег идти хотел…

10. Совершаться, происходить. Что, как торг идет у вас?

11. Проявлять готовность к чему‑нибудь. С надеждой, верою веселой Иди на все.

12. Быть к лицу. Красный цвет идет более к твоим черным волосам и т. д.

Многозначность свидетельствует и о широких возможностях словаря, ведь богатство русского языка заключается не только в большом количестве слов, но и в разнообразии их значений. Новые смысловые оттенки придают языку гибкость, живость и выразительность.

Художники слова находят в многозначности неисчерпаемый источник выразительности речи. Можно так построить фразу, что многозначное слово будет восприниматься сразу в прямом и переносном значении, придавая речи комизм. Например: Радио будит мысль даже в те часы, когда очень хочется спать. Такая игра слов называется каламбуром, в основе ее юмористическое переосмысление разных значений слова. Выделите многозначные слова, на которых построены каламбуры: Дети – цветы жизни, не давайте им, однако, распускаться; Весна хоть кого с ума сведет. Лёд – и тот тронулся; Труднее всего провести время. (В этих фразах Эмиля Кроткого слова, которые совмещают в себе прямое и переносное значение, – распускаться, тронуться, провести.) Мысль, выраженная в каламбурной форме, выглядит ярче, острее; особое внимание притягивается к обыгрываемому слову.

Каламбуры украшают остроумную беседу. Вы помните реплику Софьи из комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума»?

 

Чацкий: …Но Скалозуб? Вот загляденье: За армию стоит горой, И прямизною стана, лицом и голосом герой …

Софья: Не моего романа.

 

В основе этого каламбура многозначность слов герой и роман.

А вот шутки, построенные на каламбурах:

 

1. Ученику нужно было найти x в уравнении 5x²+ 20 = 100. Он подчеркнул букву x и заявил: «Я уже нашел „икс“ в уравнении!»

2. Может ли дождь идти два дня подряд?

– Конечно. Я сам помню, как однажды дождь шел два дня подряд.

– Как же подряд? Ведь между одним днем и другим была ночь!

 

Словесная игра, основанная на столкновении в тексте различных значений многозначных слов, может придать речи форму парадокса, то есть высказывания, смысл которого расходится с общепринятым, противоречит логике (иногда только внешне). Например: Единица – вздор, единица – ноль (В. Маяковский).

Однако многозначность слов может в иных случаях стать причиной всевозможных недоразумений, если собеседники понимают одно и то же слово по‑разному. Так, в повести К. Симонова «Двадцать дней без войны» узбек Турдыев отвечает на вопрос, тяжела ли служба в разведке: «Очень тяжелая  , восемьдесят – сто килограмм». И объясняет: «Иногда бывает такой тяжелый попадается язык» (то есть пленный, которого разведчик доставляет для получения военных сведений). Ведь обычно разведчику приходилось тащить на себе добытого «языка».

 

А вот пример из жизни. Учитель спрашивает мальчика: «Кем работает твоя мама?» И слышит в ответ: «Старшим научным сотрудником». Но учителю захотелось уточнить:

– В какой области?

– В Московской, – поясняет мальчишка. Он не понял, что следовало указать область научных исследований, которыми занимается мать.

 

Многозначность слов дает повод к неправильному истолкованию и таких фраз: «На костре – лучшие люди села» (можно подумать, что их собираются сжечь, а их пригласили на пионерский праздник); «На каждого члена кружка „Юный техник“ падает по пять‑шесть моделей» (кто‑то улыбнется: если они увесистые, то возможны и травмы!); «На площадке перед школой вы увидите разбитые цветники. Это дело рук наших ребят» (что же они: уничтожили клумбы или сделали их?).

Бывают комические случаи и на уроках в школе. В ответе по истории, рассказывая о сражениях древних, ученик заявил: «Греки своими острыми носами пробивали корабли персов».

Немало смешных ошибок встречается в сочинениях из‑за неумелого использования многозначных слов: «Значение образа Татьяны велико. Пушкин самый первый оценил всю полноту русской женщины»; «У Гоголя каждое действующее лицо имеет свое лицо»; «Старуха Изергиль состоит из трех частей». А в сочинении на свободную тему один написал: «Наши ребята привыкли все хорошее брать друг у друга …» Кто‑то поделился своими планами: «Мы наметили посетить городской музей и вынести из него все самое ценное, самое интересное». Вам не кажутся двусмысленными подобные предложения?

 

 

Если вы, дорогие друзья, внимательно прочитаете эту главу, то не станете столь небрежно обращаться с многозначными словами. А это значит, что никто из вас уже не скажет в очереди: «Загибайте хвост к выходу!», или у кассы магазина: «Выбейте мне мозги!», или в санатории на отдыхе: «Пойдемте вешаться!»

Один старичок, который очень любит свою умную собаку, с ужасом рассказывал о том, что ему пришлось услышать в собаководческом клубе: «Мы питаемся в основном за счет клубного собаководства»…

Ошибки при употреблении многозначных слов можно встретить и в речи спортсменов («У нас хромают защитники, – говорит тренер»), и в среде медиков («Долг врача не отмахиваться от больного, а довести его до конца!»). Пусть же подобные каламбуры остаются на совести тех, кто не знает секретов стилистики!

 

 

«О словах разнообразных, одинаковых, но разных»

(Стилистическое использование омонимов)

 

Название этой главы повторяет заглавие веселой книжки стихов Якова Козловского. О каких же словах пойдет речь? Вы не догадываетесь? Начнем с примера, взятого из этой книги:

 

Нес медведь, шагая к рынку.

На продажу меду крынку.

Вдруг на мишку – вот напасть –

Осы вздумали напасть!

Мишка с армией осиной

Дрался вырванной осиной.

Мог ли в ярость он не впасть.

Если осы лезли в пасть.

Жалили куда попало.

Им за это и попало.

 

Интересные рифмы, не правда ли? Они составлены из слов, одинаковых по звучанию, но различных по значению. Такие рифмы называются омонимическими, а слова, совпавшие в произношении и написании, но имеющие разные значения, – омонимами.

Термин омоним восходит к греческим элементам: «омос» – одинаковый и «онима» – имя. В русском языке немало омонимов, например: коса – сельскохозяйственное орудие, коса – сплетенные в одну прядь волосы, коса – идущая от берега узкая полоса земли, отмель; ключ – бьющий из земли источник и ключ – металлический стержень, которым запирают и отпирают замок.

Слова, не связанные по значению, но совпавшие в звучащей или письменной речи, довольно разнообразны. В составе их выделяются слова, относящиеся к разным частям речи и совпадающие только в одной форме:

 

Снег сказал:

– Когда я стаю,

Станет речка голубей,

Потечет, качая стаю  

Отраженных голубей.

 

Такие пары образуют омоформы. А помните у А.С. Пушкина веселую рифму?

 

– Вы, щенки! За мной ступайте!

Будет вам по калачу,

Да смотрите ж, не болтайте.

А не то поколочу!

 

Здесь совпали в звучании два слова (по калачу) и одно (поколочу), хотя в написании их нет совпадения. В этом случае перед нами омофоны (от греческого «омос» – одинаковый и «фоне» – звук). Омофония возникает при совпадении в речи не только отдельных слов, частей слов, но и нескольких слов. Например: Не вы, но Сима страдала невыносимо, водой Невы носима. Омофония очень привлекает поэтов. Как не вспомнить знаменитые строки Маяковского: Лет до ста расти нам без старости! Ведь и здесь омофоны!

Омофония является неисчерпаемым источником каламбуров: Я в лес, и он влез, я за вяз, а он завяз  (В. Даль); Приятно поласкать дитя или собаку, но всего необходимее полоскать рот (Козьма Прутков); Не под дождем  , – постоим да подождем  (Пословица). Попробуйте произнести вслух: Во все колокола звонят (можно подумать: в овсе); Он же ребенок? (жеребенок?); Тише же, ребята! (жеребята?).

Омофоны надо правильно писать, не путая безударных гласных: Он у нас часок посидел  ; Он совсем поседел от горя; Мать свела ребенка в школу; Ласточка свила гнездо под окном.

Представление о графическом образе слова устраняет омофонию. Однако в письменной речи может появиться неясность при омографии. Омографы – это слова, звучащие по‑разному, но совпадающие на письме. Термин омограф образован из греческих элементов «омос» – одинаковый и «графо» – пишу. Омографы обычно имеют ударения на разных слогах, и это меняет звучание слов, которые пишутся одинаково: зáмок – замóк, крýжки – кружки́, сóрок – сорóк, стрéлки – стрелки́, засы́пали – засыпáли, попáдали – попадáли и другие. Так как ударение на письме не принято обозначать, омографы могут стать причиной неверного понимания текста. Например, как прочитать предложение Стрелки остановились? Ведь первое слово может означать и стрелкóв и часовые стрелки. Иногда значение речи зависит от правильного графического изображения буквы ё. Если в печатном тексте е и ё не различаются, появляется двусмысленность при чтении таких, например, фраз: «Все это знали давно»; «Они все стояли и глядели в окна вагона». Однако в контексте обычно смысл слов, имеющих омографы, ясен.

Омографы привлекают писателей‑юмористов. Вот как, например, использует омографы Яков Козловский в стихотворении «Кумушки»:

 

Серая ворона  

Черного ворона  

Утром ругала,

присев на сучок.

Новость о том разнесли

во все стороны

Сплетницы‑кумушки –

Сорок сорок.

 

Использование омонимов разных типов может усиливать действенность речи, так как столкновение «одинаковых, но разных слов» притягивает к ним особое внимание. Поэтому омонимические рифмы обыгрываются не только в юмористических, но и в серьезных стихах:

 

Пусть говор орудий сегодня стих,

Любить свою Родину мы не устали.

Нет‑нет – и блеснет непокорный стих  

Четырехгранным упорством стали.

 

А. Сурков. «Читателю»

 

 

Убедительно и весомо звучит наш лозунг: «Миру – мир!» В нем средством выразительности являются омонимы. Они придают особую остроту и пословицам (Каков ни есть, а хочет есть  ), и афоризмам (На мирной ниве и на поле брани умей командовать без брани. – Я. Козловский).

Омонимия лежит в основе многих загадок. Например: У каких быков нет ни хвостов, ни рогов? (Быки мостов.) Какие кошки мышей не ловят? (Кошки электромонтера.) В бою рубят, а после боя развлекают. (Шашки.) Оружье, фрукты, камни‑самоцветы, Одно названье – разные предметы. (Гранаты.) Всех с дороги прочь гоню, коль разбегусь. А на крыше я торчу, не шелохнусь. Лед на речке режу вдоль и поперек, А на дне морском я махонький …Кто? (Конек.) В некоторых загадках обыгрываются омофоны: Ел старик хлеб сухой… Откуда же рыбьи кости? (Так ведь хлеб с ухой.)

Однако омонимы могут не только радовать и развлекать нас, даруя речи яркие выразительные краски. В особых случаях омонимия оказывается причиной досадных недоразумений, речевых ошибок. Омонимы требуют от нас осторожности в обращении со словом. Нельзя не учитывать возможность ошибочного или двусмысленного понимания того, о чем мы говорим. Например, неясен смысл предложения: «Способные ученики переводятся», потому что глагол здесь может означать и перевод в следующий класс, и может быть воспринят в значении «исчезают, их становится все меньше». А как истолковать замечание женщины, которая держит за руку испуганного мальчика и взволнованно говорит: «Он не мой (немой?), я о нем ничего не знаю…»

Случайная омонимия может стать причиной неуместного комизма. Например, спортивный обозреватель пишет: «Футболисты сегодня ушли с поля без голов», «Не удержал мяч вратарь, но добить его было некому…»

Наверное, каждый из вас помнит свои речевые ошибки, вызванные омофонией. Одни неверно понимали пушкинские слова Слыхали ль вы, со сна садится в ванну со льдом; другие недоумевали по поводу брюсовской строки И шаг   твой землю тяготил; третьи искажали слова элегии К.Н. Батюшкова Шуми, шуми волнами, Рона  , произнося «волна Мирона». Постарайтесь же не подменять в этих и подобных текстах те или иные слова омофонами! Будьте осторожны с омонимией!

 

 

Главная и заглавная роль

(Смешение созвучных слов)

 

 

– Кто сыграл заглавную роль в фильме «Анна Каренина»?

– Мы помним две экранизации этого романа Л.Н. Толстого: первый раз в заглавной роли выступила Алла Тарасова, второй – Татьяна Самойлова.

– А не скажете, кого подобрали для заглавной роли при экранизации «Войны и мира» Толстого?

– Этого вам никто не скажет…

 

Вы не догадываетесь, почему этот диалог закончился столь безнадежным отрицанием? Дело в том, что слово заглавный означает «относящийся к заглавию, содержащий заглавие, являющийся заглавием, названием чего‑либо». Но в названии фильма «Война и мир» нет имени героя, роль которого можно сыграть, поэтому в экранизации нет и заглавных ролей, а только главные.

Слова главный и заглавный нередко путают, искажая обычно смысл второго: «Заглавный для судьбы шаг – выбор профессии»; «Девочка будет играть заглавную роль в пьесе „Голубой портрет“» (это значит, что она сыграет роль… портрета!). Лексические ошибки возникли из‑за неправильного употребления паронимов, то есть однокорневых слов, разных по значению, но сходных, хотя и не тождественных по звучанию.

Термин пароним образован из греческих элементов: «пара» – возле, вблизи и «онима» – имя. Паронимия охватывает различные части речи, о чем можно судить по примерам: узнать – признать, представить – предоставить, лицо – личность, подпись – роспись, безответный – безответственный, тормоз – торможение, убежденно – убедительно, сыто – сытно. Паронимы могут отличаться приставками, суффиксами, один из них может иметь непроизводную основу, а другой – производную. Количество примеров всевозможных паронимов можно легко увеличить, но это все равно не застрахует нас от ошибок на все случаи жизни. Чтобы не смешивать паронимы в речи, нужно внимательно относиться к созвучным, похожим словам, анализировать оттенки их значения.

Вам не приходилось наблюдать, как порой неправильно говорят?

– Ах, неужели вы меня не признали?

– Его личность мне знакома: я запомнил эту родинку на щеке.

– В конце вечера трибуну представили гостям…

Тонкий знаток русского языка А.Т. Твардовский, обращая внимание на подобные ошибки, заметил: «Я сам, как песчинку в хлебе, попадающую на зуб, не выношу слова – одел шапку, а так упорно почему‑то пишется вместо надел». В речи, действительно, то и дело смешивают эти паронимы: «Одень пальто, на улице холодно»; «На мебель одели чехлы»; «Обновка так понравилась Лене, что она одевала ее и вертелась перед зеркалом». Глагол надеть, который следовало употребить в этих случаях, как правило, имеет при себе предлог на или позволяет нам мысленно его подставить: надеть пальто (на   сына); надеть пенсне (на   нос) и т. д. Прямое дополнение при этом глаголе обычно выражено неодушевленным существительным. Вспомните, как это слово употреблял А.С. Пушкин:

 

Надев широкий боливар, Онегин едет на бульвар; Мансуров, закадычный друг, Надень венок терновый; Копье стальное взял он в руки, Кольчугу он надел на грудь; Он взял ее руку и надел ей на палец кольцо.

 

Слово одеть обычно имеет дополнения без предлога, причем прямое дополнение часто выражено одушевленным существительным: одеть – кого: Лазурный, пышный сарафан одел Людмилы стройный стан (А.С. Пушкин).

Исправляя рукописи начинающих авторов, М. Горький часто указывал на смешение паронимов. Например: «Верней клади ступень ноги», – советует один поэт, не замечая некоторого несходства между ступней ноги и ступенью лестницы. Самые невероятные утверждения можно встретить и в ученических сочинениях: «Ларина сама била придворных, если они не могли ей угодить» (вместо дворовых); «Пушкин связан крепкими узлами с декабристами» (следовало: узами); «В эти дни в гостинице Анны Павловны Шерер чувствовалось волнение» (в гостиной); «Писатель показывает „дно“, которое приготовлено капиталистическим миром неудачникам» (уготовано); «Заветы борцов за светлое будущее перевоплощаются в жизнь» (воплощаются); «Поэма Маяковского „Хорошо!“ звучит здравницей в честь Октябрьской революции» (здравицей). Многих речевых ошибок можно было бы избежать, если бы вы, друзья, правильно употребляли паронимы. Не утруждая себя анализом похожих слов, ученица пишет: «Это была спокойная, чувственная девушка» (о пушкинской Татьяне) (следовало: чувствительная); «Татьяна любила вставать с зарницей» (с зарей); «Она охотно отдала бы эту праздничную жизнь за то место, где она встретила Онегина» (праздничную – праздную) – и не подозревает, что смешение паронимов исказило смысл фраз.

К такому же печальному результату приводит и возникающее под влиянием ложных ассоциаций неразличение созвучных слов, имеющих разные корни. Из‑под пера учащихся выходят «странные» утверждения:

«День начинался ясный, чуть дребезжал рассвет» (следовало: брезжил); «В ночлежке Костылева на нартах (нарах) ютятся ее обитатели». Особенно не везет почему‑то словам косный – косвенный – закосневший и созвучным с ними: «Драматург изображает закостенелое (почему не закосневшее?) мещанство»; «Горько страдает Тихон, ставший косным (а не косвенным?) виновником гибели Катерины»; и даже: «Кульминация борьбы Чацкого с костной средой наступает на балу у Фамусова». Но где тут разобраться в словах, которые уже совпали в произношении (косный – костный), если ученик путает даже такие, как недюжинный – недужий (то есть «больной»), знамение – знамя: «Пьер тратил свои недужие силы на разгул»; «Обломов был знаменем (вместо знамением) своего времени».

И все‑таки, несмотря на трудности, которые создает паронимия, она представляет собой интересное языковое явление, достойное изучения. Паронимы нам нужны для точного выражения мысли. Использование их в речи помогает передать тонкие оттенки значений. В книге «Думы о русском слове» А. Югов пишет: «Знающий язык своего народа писатель не спутает пустошь и пустырь: пустошь распахивают, а пустыри застраивают». Вы помните знаменитую фразу Чацкого Служить бы рад, прислуживаться тошно? Ведь игра слов здесь основана на противопоставлении паронимов. Писатели нередко прибегают к этому приему, чтобы усилить действенность речи: Морозка чувствовал, что именно из‑за этой красивости, которой нет в нем, в Морозке, Варя предпочла Мечика, считая, что в Мечике это не только внешняя красивость, а подлинная душевная красота  (А. Фадеев. «Разгром»). Ведь при чтении мы невольно выделяем в подобных случаях созвучные слова, ставим на них логические ударения. Используя паронимы, писатели обращают наше внимание на их тонкие смысловые отличия: Вспомнил ли он (Сабуров) об Ане в эти дни? Нет, не вспомнил – он помнил о ней, и боль не проходила (К. Симонов. «Дни и ночи»).

Столкновение паронимов усиливает эмоциональность речи. Например, у М. Шолохова в «Тихом Доне»: Из дверей сарая, стоявшего в конце двора, вышла сгорбленная, согнутая прожитым и пережитым старуха. Такое использование паронимов особенно свойственно нашей публицистике: Суеверные считали кометы знамением войны, но все видят теперь, что советская комета – это знамение и знамя мира (имеется в виду космическая станция «Луна‑9»). Или: Я слушал его и радовался, видя, как он уб