Зачем Герасим утопил свое Муму

 

«Кёльн» Франца Кремера к бундеслиге был готов еще в 1961-м — и по футбольным показателям, и по материальным. Это признавали СМИ во всей Германии. Они с уважением писали, что «человек, пропагандирующий создание БЛ, на примере своего клуба показывает, как нужно к ней готовиться». «Кёльн» был едва ли не единственным клубом, в котором футболисты не испытывали материальных забот. Они получали официально разрешенные 320 марок для полупрофи, все были устроены на непыльную работенку, особо ценным Кремер помогал обзавестись собственным бизнесом (Шефер, Ран, Шнеллингер и др.). Он давал беспроцентные ссуды для постройки собственного жилья, все игроки чемпионского состава (основа и подоснова) были обеспечены хорошим страховым пакетом. «Кёльн» покидали неохотно. Если сравнить послесезонные списки ушедших из ведущих клубов того времени, то кельнские обычно короче других...

Создание БЛ Кремер пробивал с присущей ему энергией, уговаривал, убеждал, обзаводился союзниками. Сопротивление было в основном на уровне региональных федераций — они теряли нити управления футболом высшего уровня. Соревнования в оберлигах проводили пять региональных комитетов, и только о финальной части первенства Германии заботилась ДФБ. Понятно, что в каждой из региональных федераций все всех знали, связи устоялись, имелись уважаемые люди и менее уважаемые, сложившуюся иерархию очень нелегко было сломать. Но агитационная работа СМИ, лично Кремера и поддержавшего его шефа сборной Зеппа Гербергера принесла свои плоды.

Аргументы сторонников были ясны и логичны. Силы германского футбола распылены. Лучшие игроки разбросаны по десяткам команд, Если создать общую лигу, точисто экономическим и спортивным путем удастся сосредоточить лучших в клубах БЛ. Это не обескровливание низового футбола, ведь клубы, получившие профессиональный статус (перевод немецкого футбола на профессиональные рельсы предлагалось осуществить одновременно с созданием БЛ) будут обязаны по положению содержать несколько юношеских и молодежных команд, отчислять средства, которые пойдут на содержание учебных центров при федерации и оплату тренеров. Внедрение профессионализма позволит игрокам сосредоточиться на футболе, а не разрываться между игрой и основной работой. Кроме того, в последнее время участились случаи нарушения правил оплаты (стимулирование из «черной кассы»), за что клубы наказывают штрафами, снятием очков, а они не унимаются — попадаются с поличным всё новые и новые. Речь шла о том, что некоторые процессы нужно узаконить, как уже сделано во всем футбольном мире, количество финансовых и организационных запретов свести к разумному минимуму, а там дело пойдет. Кроме того, новый подход принесет пользу сборной, а то ведь лучшие игроки потянулись за рубеж, да и после ЧМ-54 на двух последующих наблюдается снижение результатов.

Еще в 1958 году очередное предложение по БЛ было отклонено, а уже в декабре 1961-го после предоставления подробного финансового и организационного плана съезд ДФБ дал добро на подготовку к созданию с сезона-1963/64 общегерман-ской лиги. В 1962-м после ЧМ, на котором сборная ФРГ не прошла дальше четвертьфинала, было объявлено о создании спустя год бундеслиги из 16 команд. Желающие принять участие должны были подать заявление и документы с финансовыми и прочими материальными гарантиями.

Кто будет всей этой подготовительной работой заниматься? Кремер, кто ж еще. Проявил инициативу, реализуй ее сам — старый безотказный принцип! В комиссию ДФБ вошло пять человек — три функционера союза, а также два президента клубов. Они, противник БЛ Франц из «Нюрнберга» и ее сторонник Кремер из «Кёльна», комиссию возглавили.

Когда отобрали 16 из 46 заявок и распределили места согласно квотам оберлиг, разумеется, нашлись недовольные. В «Весте» больше других скандалила аахенская «Алемания». ОЛ «Вест» получила пять мест. Аахенцы заняли в последнем сезоне пятое место, но вместо них в БЛ запустили шестую команду — «Шальке-04». Против гельзенкирхенцев шансов у «Апемании» не было — там заслуг и регалий на десяток команд. Но за какие такие заслуги допустили «Дуйсбург» и этих, мюнстерцев, — только потому, что они в нужный момент, наконец, обошли «Алеманию»?

В Аахене и тогда, и сейчас были уверены, что их не взяли в БЛ по прямой указке Кремера, старавшегося избавиться от постоянного конкурента. На сайте фанов «Алемании» выложены статьи из газет тех лет со статистическими выкладками и таблицами, в которых доказывается, насколько аахенский клуб исторически и фактически сильнее «Дуйсбурга» и «Пройсена». Это нельзя было не учесть, только слепой мог не увидеть, что «Алемания» лучше. А Кремер далеко не слепой, нет! Значит, из-за страха перед вечным конкурентом он постарался его утопить в региональной лиге. Кремеру это не могут простить до сих пор.

 

Ab Overath

 

Последний добундеслиговый финал первенства Германии игрался в Штутгарте на «Неккарштадионе» 29 июня 1963 года. В нем сошлись две команды из ОЛ «Вест»: чемпион Запада «Кёльн» и вйце-чемпион «Боруссия» из Дортмунда. «Желточерные» оказались сильнее «красно-белых» — 3:1. Чемпион и вице поменялись местами. После этого финала «Кёльн» покинули тренер Чайковски (по собственному желанию, очень уж привлекательное предложение сделал ему президент «Баварии» Нойдеккер) и защитник Шнеллингер, который в финале забил исторический последний мяч в добундеслиговой истории первенств. Шнеллингера продали в итальянскую серию «А» или, как тогда ее называли в Германии, «райскую лигу» за немыслимые для того времени 1,3 млн. марок.

Так что к старту бундеслиги материально «Кёльн» был готов как никакой другой клуб. На место Чайковски пришел Георг Кнёпфле, тренер опытный, поработавший во многих коллективах. Его последним и единственным достижением было завоевание Кубка страны с бременским

«Вердером» в 1961 году. Кнёпфле носил прозвище «человек с высоким лбом» (его череп был гладким, как биллиардный шар). В Кёльне его сразу прозвали Юлом Бриннером в честь актера, сыгравшего главную роль в знаменитом фильме «Великолепная семерка». Вместо ушедших в «Мантову» Шнеллингера и в «Викторию» Хабига Кнёпфле сразу выдвинул в основу двух будущих звезд гер-манского футбола защитника Вольфганга Вебера, впоследствии стабильного бека сборной страны, и ярчайший талант, «шпильмахера» от Бога, будущего связующего игрока «бундесманншафт», легенду сборной и «Кёльна» Вольфганга Оверата. Нынешнего президента клуба.

Оверат в истории «Кёльна» занимает место в первой тройке вслед за основателем и первым президентом Кремером и перед «голосом клуба» Гансом-Герхардом Кёнигом.

В ту пору 19-летний Оверат считался самым талантливым молодым футболистом Германии, был на виду и по мере взросления играл во всех юношеских и молодежных сборных страны. На него рассчитывали в клубе, и он не подвел. Оверат на долгие годы стал важнейшим игроком «Кёльна». Он провел в нем пятнадцать ярких сезонов и закончил, как считают многие, досрочно, в 1977-м году.

Он вошел в историю клуба сразу, забив в первом матче первый мяч «Кёльна» в БЛ. Оверат, в своем первом сезоне сыграв во всех матчах (только он и Ганс Штурм провели все 30 матчей), вместе с остальными стал чемпионом страны. В первый и последний раз.

«Кёльн» образца 1963/64 захватил лидерство в пятом туре и не уступил его никому до самого конца чемпионата. В итоге он оторвался от второй команды, «Дуйсбурга», на шесть очков и стал чемпионом досрочно. Особый кайф доставляло то обстоятельство, что нужный отрыв был добыт в матче с дортмундской «Боруссией», прошлогодним чемпионом. «Кёльн» разгромил ее со счетом 5:2.

Логичность победы «Кёльна» в дебютном сезоне под сомнение никто не ставил. СМИ хвалили президента Кремера и организацию дела в клубе, подчеркивая, что «Кельн» действительно заранее был готов к БЛ».

 

«В то время как в других клубах считали БЛ разновидностью предшествующих финальных игр, только растянутых на год, медлили с получением игроками лицензий, заключением требуемых договоров, с трудом втягивались в новую гонку, «Кёльн» с самого старта отличился как мощной игрой команды, так и слаженной организацией дела в клубе. «Козлы» продали еще до начала сезона наибольшее в лиге количество абонементов — 1200, организовывали не спонтанно, а регулярно выезды фанов на игры в другие города. Они дали наибольшую посещаемость и получили наибольшую прибыль. А отчего не прийти на их стадион даже зимой, если на сиденье тебя ждет специальная теплая подстилка...» («Шпигель»).

 

Вновь состоялось грандиозное празднование в Кёльне, вновь игроки получили от президента именные золотые часы и чемпионские «материальные» пакеты, а летом франкофил Кремер вывез всех футболистов с женами и детьми на отдых во Францию. Семьи вскоре отправились домой, а команда приступила к подготовке к новому сезону. Предстояла защита титула, но первый чемпион БЛ — это навсегда!

 

Хеннес и «Боруссия»

 

Летом 1964-го произошло событие, значение которого оценили позже, задним, как говорится, числом.

Команду региональной лиги «Вест», мёнхенгладбахскую «Боруссию», покинул тренер Фриц Лангнер. Он отправился работать в бундеслиговый «Шальке». Лангнер появился в Гладбахе в 1962-м и два года возился с «Боруссией». При нем в основе появились сразу шесть игроков из юношеской команды клуба, из которых надолго в основе остался Герхард Лаумен, нападающий. Он был призван заменить единственного игрока германского уровня в «Боруссии», ее капитана и члена сборной ФРГ на ЧМ-62 в Чили Альберта Брюльса, проданного в итальянскую «Модену» за 250 000 марок, огромную сумму для вечно нуждающейся гладбахской команды. Брюльса, который в 1960-м забил решающий мяч в финале Кубка ФРГ, и «Боруссия», победив «Карлсруэ» со счетом 3:2, завоевала свой первый общегерманский трофей.

При Лангнере летом 1963-го были подписаны два молодых игрока из «1.ФК Мёнхенгладбах» Гюнтер Нетцер и Юпп Хейнкес. Впрочем, это скорее заслуга новых руководителей «Боруссии» Бейера и Грассхофа.

Лангнер, тренер типа «фельдфебель», как называли эту породу «жестких профи» в Германии, покидал «Боруссию» со словами: «Из тяжеловозов скакунов не воспитаешь». Ох, как аукнется ему эта фраза спустя два года...

Лаумен вспоминал:

 

«Лангнер был нормальный, традиционный руководитель. Он требовал безукоризненной дисциплины, неукоснительного выполнения задания, неукротимости, так называемых «горящих глаз» и не обращал внимания на всякие психологические штучки.

Он подходил ко всем с одной меркой. Его требования были правильными, мы их выполняли. Но он не замечал, что все игроки, кроме игры в футбол, еще и работают. Я вставал в 6 утра и ехал на работу в Дюссельдорф в типографию, на полные восемь часов. Возвращался к вечерней тренировке. После нее уже хотелось только спать (...) Лангнер не обращал внимания на усталость, мог устроить собрание, которое затягивалось далеко за полночь. А утром на работу (...) Он не прощал ошибок, сразу отправлял в запас. Никогда никого не хвалил, только давление и еще раз давление».

 

Когда Лангнер покинул «Боруссию», Грассхоф обратился к авторитетному Зеппу Гербергеру. Зепп пообещал подумать и на следующий звонок ответил: «Обратитесь к Хеннесу Вайсвайлеру, думаю, он не откажет». Конечно, мудрый «шеф» заранее поговорил со своим учеником.

Для Вайсвайлера предложение пришло вовремя. В «Виктории», где он все еще работал, начались неурядицы, умер главный меценат клуба, и материальное положение правобережных кельнцев пошатнулось. Перспектива для Вайсвайлера вырисовывалась нерадостная. Конечно, можно было прекратить «живую» работу, окопаться окончательно в школе тренеров или перейти на ДФБ-ный харч. Он мог это сделать в любой момент. Но Хеннес предпочел поехать в знакомый ему Мёнхенгладбах. В соседнем Ройдте он уже работал, решил попробовать здесь.

В Гладбахе он осуществил свою мечту: создать коллектив с нуля, поработать с молодыми, из которых можно вылепить то, что он хотел — атакующую без устали команду, отвечающую ударом на удар. Его кредо было: «Лучше выиграть 4:3, чем 1:0», но главное — лучше выиграть, «потому что «второй — это только первый из последних».

Лаумен:

 

«Это правда, что с его приходом в Гладбахе началось новое летоисчисление. Он раскрепостил нас. Его взгляды на игру нам очень нравились (...) Я продолжал ездить на работу до 1967 года, но работал только до 14 часов — это Вайсвайлер договорился с фирмой, он умел убеждать. У Хеннеса было много черт, отличающих умного руководителя. Он подбирал, расставлял и направлял людей так, чтоб они проявляли свои сильные стороны и не выпячивали слабые. И он давал право на ошибку. Он так и говорил: «Ребята, вы можете ошибиться, бывают плохие дни. Главное, чтоб вы это осознавали и работали над ошибками...»

 

В руки Вайсвайлеру в Мёнхенгладбахе попал другой фантастический талант немецкого футбола — 19-летний Гюнтер Нетцер. Он был меньше известен, нежели Оверат, но на него уже обратили внимание тренеры юношеских сборных, приглашали на сборы и даже брали на матчи за границу. Вообще, немцам тогда повезло с подрастающим поколением. Они ведь практически одногодки: Беккенбауэр, Мюллер, Нетцер, Оверат, Хейнкес...

Нетцера едва не умыкнули из родного города — сначала французы из «Лиможа», которым Гюнтер, несмотря на немалые подъемные, отказал по совету Гельмута Шёна, ассистента Гербергера; затем свои — мюнстерские и дюссельдорфские. Но тут уже на дыбы встали родители: нет смысла ехать в другой город, когда можно играть дома. Кто знает, если б у юного Нетцера было много братьев и сестер, как у Юппа Хейнкеса, например, стали бы родители удерживать Гюнтера дома или отпустили бы с легкой душой... Во всяком случае, они дождались предложения от земляков из «Боруссии».

Вайсвайлер, понимая, какой бриллиант попал ему в руки, действовал осторожно и неторопливо. Он нашел Нетцеру, который, как и все молодые, рвался забивать мячи, новую позицию на поле — разыгрывающего. Он долго убеждал юнца попробовать поиграть так, как он советует. И убедил! Гюнтеру новое место понравилось: «О, это соответствовало моей эгоистичной и самолюбивой натуре, мне в руки переходили бразды правления игрой. Хеннес раскусил меня...»

Они временами отчаянно спорили, могли не разговаривать друг с другом, их мирил, если можно так выразиться в данном случае, «сын полка» Берти Фогте. Слово «Аршлох» применительно к Нетцеру звучало в устах Вайсвайлера гораздо чаще, чем по отношению к другим. Но интонация, с которой произносил это слово тренер, гораздо чаще выражала восхищение, нежели досаду.

Нетцер:

 

«Однажды он произнес ставшую знаменитой фразу о том, что «офсайд — это когда «длинный аршлох» даст неточный пас. Длинный аршлох — это я. Я даже почувствовал себя польщенным, как-никак тренер объявил, что я — хозяин на поле и от меня зависит многое (...) Эх, если б я не был так нетерпелив и непримирим, а он — так самолюбив и обидчив...»

 

Злая монетка

 

В 1965-м молодая «Боруссия» выиграла впервые в истории «Вест», забив в 38 играх 92 мяча. В переходных матчах за право играть в БЛ гладбахцы заняли первое место в своей группе и вместе с победителем другой группы, мюнхенской «Ба-варией», пополнили высший класс германского футбола.

«Кёльн» в сезоне-1964/65 сдал чемпионские полномочия бременскому «Вердеру», заняв второе место. «Козлы» забуксовали немного на старте, затем опомнились и после 9-го тура находились уже на «законном» 1-м месте. Затем отступили, снова вернулись... В последний раз они возглавили таблицу после 16 тура, в декабре 1964-го.

В весеннем круге «Кёльн» продолжал борьбу на двух фронтах — внутреннем и внешнем. Внешний — это участие в КЕЧ. «Козлы» вышли в четвертьфинал, где им предстояло встретиться с «Ливерпулем». 10 февраля они сыграли с англичанами вничью 0:0, а в начале марта отправились на острова на ответную игру. Матч был назначен на 3-е число. День был холодный, очень холодный. Ветреный. Шел снег, поле было покрыто коркой льда, припорошенной легким снежком. За пятнадцать минут до начала игры было объявлено, что матч по решению арбитра отменен. Видимо, англичане что-то узнали заранее, поскольку даже не выходили на разминку (так сказано в хрониках «Кёльна»). 53 тысячи зрителей начали покидать стадион. А под трибунами люди из «Кёльна» пытались уговорить судью не отменять встречу. Ну, уговорить — мягко сказано... Судья из Дании Хансен заперся в судейской и, когда немцы начали колотить в дверь, чтоб «поговорить», вызвал полицейских, а «кёльнцам» заявил, что «ни мистер Шенкли, ни Адольф Гитлер не имеют никакого отношения к моему решению; я определяю, состоится матч или нет». Насчет Шенкли у немцев кое-какие подозрения имелись, но «гитлером» арбитр поставил их в тупик.

Перенос игры принес «Кёльну» не только финансовые потери на 20 000 марок (их по-братски разделили с английской стороной), но и массу неудобств: возвращение, а затем повторный приезд. Это сказалось на результатах в чемпионате: сразу по приезде домой «козлы» проиграли на своем стадионе франкфуртскому «Айнтрахту» 3:4, ведя в счете 3:2 и пропустив два мяча в последние пятнадцать минут...

Игра, состоявшаяся через две недели в Ливерпуле при отличной весенней погоде, снова закончилась нулевой ничьей. Гости должны быть благодарны за нее своему вратарю Антону Шумахеру, тащившему все, что было возможно и что невозможно — тоже. В честь этого любимца кельнской публики 60-х получил уже в 80-е годы прозвище «Тони» еще один вратарь «Кёльна», Харальд Шумахер. Это было высшее признание...

Две «нулевки» обрекали команды на дополнительный матч — никаких послематчевых пенальти тогда и в помине не было. Третья игра прошла в Роттердаме через неделю, 24 марта и тоже закончилась вничью 2:2, причем защитник Вебер доигрывал встречу со сломанной ногой. Диагноз «перелом малой берцовой кости» ему поставили уже в Кёльне после прилета домой. «Козлов» встречали как победителей, им сочувствовали фаны всех команд, не только «Кёльна», и все германские СМИ, потому что монетка, брошенная судьей после третьей подряд ничьей, упала «ливерпульской» стороной вверх...

Они не смогли догнать «Вердер», двигались с ним параллельным курсом, набирая одинаковое количество очков. Остались в итоге на втором месте...