На краю поляны справа обнаружилась и причина визита волчицы к нему – здоровущий и матерый волк, с защемленной в расщепе пня передней левой лапой.

Волчица подбежала к нему, тихо скульнула и полизала его защемленную лапу…

Он подошел и присел на корточки слегка отпихнув волчицу локтем в бок. Та посторонилась и даже отошла на пару шагов влево…

Лапа была не просто защемлена, но и сломана…

Волк вел себя спокойно, но втягивал носом его запах, изучая по-своему…

Он достал топор из-за пазухи куртки и попытался раздвинуть расщеп пенька, засунув лезвие топора ниже волчьей лапы. Видимо, сделал волку больно, потому что тот ощерился и издал глухой и низкий горловой рык…

- Так дело не пойдет. – мрачно заметил он и вытаскивая лезвие топора из щели левой рукой, правым кулаком неожиданно нанес мощный удар прямо в нос волку, Тот, естественно, не сумел увернуться и обмяк, оглушенный болью…

Волчица вздрогнула всем телом, но не издала ни звука, продолжая смотреть на него…

Он одобрительно кивнул ей, поднялся на ноги и, выбрав подходящий ствол сломанного дерева, начал отрубать его и готовить из него клин… Забил клин на сей раз сверху лапы волка и спокойно оттащил его от пня, обхватив поперек туловища за-под грудь правой рукой, а левой придерживая сломанную лапу волка. Тот еще не пришел в себя от его удара и только вяло пошевелил головой, попытавшись лизнуть свою лапу в месте перелома. За что тут же получил еще один шлепок по носу… на сей раз просто раскрытой ладонью…

Он вырубил и вытесал несколькими ударами топора пару подходящих плашек прямо из этого же пенька, расщепившегося еще и полукругом по годовым кольцам… Подложил под лапу одну полукруглую дощечку и тут задумался… Вить сейчас веревку из лыка – долго, хлопотно и потом она начнет, высыхая, сдавливать лапу волку и тот ее обязательно перегрызет – не следить же за ним сутками напролет… Остается только одно… Он тяжело вздохнул, снял с себя свою куртку и топором вырезал снизу две полоски материи из подкладки…

Пристроив лубок и вправив сломанную кость волка на место, что волк вытерпел стоически, скульнув только один раз… он встал на ноги, одел куртку, опять засунул топор за пазуху и посмотрел сверху на волка сначала, а потом на волчицу… Те молча смотрели на него… А волчица за всё это время даже не сдвинулась с места ни разу…

Он тяжело вздохнул и сделал жест волку рукой… Тот на удивление понял и встал на ноги, поджимая свою сломанную лапу в лубке в воздух и не касаясь ею земли…

Тогда он шагнул к нему, взял за загривок левой ладонью и начал разворачивать волка в сторону завала. Волк глухо рыкнул. Он поднес ему сжатый кулак правой руки прямо под нос и дал понюхать… Волк почти по-человечески вздохнул и позволил ему развернуть себя и запрыгал на трех лапах, когда он почти поволок его в сторону завала…

Он завел волка по наклонно поваленному стволу крупной ели, потом развернулся к нему спиной и, положив волка поперек своей спины и на поясницу брюхом, обхватил сверху, поддерживая ладонями под брюхо и грудь. Волк весил порядочно, уж очень крупный оказался…

Он зашагал, слегка наклонившись вперед, в ту сторону, откуда они вышли на эту поляну… Волчица поняла и потрусила впереди, показывая обратную дорогу…

Дома он расположил волка внутри на еловых ветках, присыпанных сверху травой, оставил открытой входную дверь и махнул рукой волчице, сидящей снаружи и чего-то еще ожидающей…

- Иди туда к нему… Теперь можно вылизывать его лапу и всё такое…

Волчица встала на ноги, но заходить в дом не стала, глядя на него… Он пожал плечами и принялся за свои дела, больше не обращая на нее внимания… Камней для новой печи не хватало, особенно плоских и он пошел за ними в сторону озера и ручья…

Вернувшись, он увидел, что волчица все же лежит возле волка внутри дома… А лубок у волка - на месте и не сгрызен с лапы… И то – дело…

Утром волчицы на месте не оказалось… Вероятно, убежала охотиться… Лубок на лапе волка тоже был на месте…

Занятый своими делами по строительству, он пропустил момент возвращения волчицы с охоты… Но это оказалось и не нужно… пятно крови после их трапезы оказалось снаружи дома… Понятно было только – что она принесла своему волку не птицу, так как никаких остатков от их еды в виде раскиданным перьев не обнаружилось…

Оба волка лежали смирно на подстилке и внимательно смотрели на него, когда он заходил и выходил из дома в течение дня…

Вечером он осмотрел лапу волка, приведя его в свою жилую комнату, где горела ярко и жарко печь… Лубок был на месте и кость тоже… Тогда он тихо посвистел и голосом позвал волчицу тоже внутрь жилой комнаты. Она вошла и полночи провела вместе с ними, задумчиво таращась на пламя в печи…

Перед тем, как уснуть, он все же выпроводил их в ту комнату на подстилку. Не из-за опасений, а просто дух уж очень сильный и волчий шел от них обоих… От волка чуть сильнее, от волчицы чуть меньше, но всё равно…

На следующий день волчица охотиться не убежала и периодически появлялась снаружи, где он занимался заготовкой дров на зиму. Снега пока не было, но воздух был столь очевидно морозным, что ожидать его можно было в любой день теперь…

Поленница дров под скатом крыши и возле стены росла медленно, но верно…

Казалось бы – стоило все время посвящать только строительству и внутренней отделке дома, но он уже знал по опыту прошлой и забытой почти сейчас жизни – что такое топиться свежими, сырыми дровами зимой… Дыма много, тепла и толку – мало. Потому и рубил и колол дрова каждый день впрок… перемежая их всем остальным по хозяйству… Пусть и маленький пока мороз ночью, но все же вымораживает лишнюю влагу из поленьев, да и ветерком их обдувает опять же…

Через пару дней волк уже вполне уверенно наступал на свою сломанную лапу, выходя днем по нужде на улицу… Но он на всякий случай подождал еще один день и только тогда снял лубок с лапы волка вечером перед печью…

Теперь они втроем каждый вечер и полночи проводили в таких своеобразных посиделках… Он занимался своими делами по хозяйству, ладил нехитрую мебель для дома, посуду лепил и обжигал в печи, шелушил и складировал кедровые орехи, готовил лепешки и кашу, заваривал травяные чаи… Они созерцали его занятия и просто смотрели в огонь в печи… От его угощений они отказывались чаще всего… Только лепешки из корней кувшинки иногда ели понемногу и лакали родниковую воду из корчаги дубовой, которую он для них вырубил между делом…

Днем волк вышел на улицу, полакал из ручья и трусцой убежал в лес… Волчица тоже убежала в лес чуть позже… Но вечером они оба уже опять лежали возле печи в его жилой комнате…

Он сделал правильный вывод из этого и на следующий день начал мастерить для них своеобразное жилище… Просто невысоким, по пояс, срубом отделил их лежанку от остальной части комнаты. Получилась этакая своеобразная конура… два его шага в ширину на три примерно в глубину и на три же в ширину возле стены. Даже здесь он не стал делать прямые углы…  Потом он вырубил отверстие в стене и из подходящих тонких брусьев сладил загородку для отверстия, повесив ее на шарнире сверху. Теперь волки могли с улицы заходить в конуру, толкая ее лбом и откидывая наверх, а она потом под собственным весом вставала на место, оставляя только небольшие щели по краям. Такую же загородку на шарнире он приладил и внутри. Но не точно напротив входа в стене, а сбоку, чтобы ветром с улицы насквозь не продувалась конура. Он только один раз показал им – как пользоваться этими загородками…

Вечером он перекрыл конуру сверху притесанными горбылями и на том и остановился… Пахнуть волками в доме стало сразу меньше…

А еще он в этот вечер в первый раз растопил новую печь в этой части дома… Из щелей от волчьих загородок все же тянуло холодком. Тогда он нащепил плоских и тонких дощечек и начал, накладывая их друг на друга боками, связывать их между собой через отверстия веревкой поперек… Потом приладил получившуюся лесенку сбоку от первой щели загородки так, чтобы дальние от веревки части дощечек закрывали щель, лишь чуть касаясь бруса самой загородки. Теперь, откидываясь в любую сторону, загородка просто с треском отгибала эти концы… Приладив такие трещотки на все боковые щели обеих загородок и убедившись – что дуть стало куда меньше, он подумал недолго и сделал гребень из подходящей заготовки… Начесал им шерсти с обоих волков, свил из нее неплотную и пушистую веревку и приладил куски ее в верхние части загородок. Оставалось такое же приладить еще и снизу, но это он отложил на завтрашний вечер…

Волки оценили и обнюхали тщательно все его поделки…

Нужды в этом особой не было, но он дал им имена и приучил понимать их… Волчицу он назвал «Умна», а волка – шутливо «Нос», памятуя о том, как ему пришлось его оглушить при первой встрече…

А еще он приучил их купаться вместе с ним в озере каждый день поутру и по вечерам вычесывал из них лишнюю шерсть, рассчитывая вскоре связать из нее себе что-нибудь теплое, например - варежки и носки на зиму, шапочку опять же... А там, глядишь - и на свитер накопится… Пахнуть от волков стало еще меньше…

И еще он первый раз натопил внутреннюю часть дома, как баню, прогрелся и попарился всласть…

Днем, когда он в очередной раз пошел на скалистый холм, решив набрать еще камней на всякий случай и для своего строительства – пора было уже погреб копать и обустраивать… он забрался зачем-то на самый верх и увидел первый раз людей здесь… Но как и что он увидел…!!!

Вывернувшись откуда-то из леса внизу, какой-то всадник лихим наметом полетел на своей лошади вдоль холма… Но не успело его сердце радостно стукнуть хоть пару раз, как из леса выметнулся и второй всадник… Первый на гнедой лошади погонял свою и сразу же стало ясно почему… потому что второй всадник на черной лошади натянул прямо на скаку лук и пустил стрелу в первого… Стрела попала первому в руку, прошив ее насквозь и застряв там наполовину примерно…

Первый, не вскрикнув даже, только ниже пригнулся к гриве своей лошади и свернул опять в лес. Но когда он на всем скаку въезжал туда, веткой ему сбило шапку с головы и из-под нее выметнулась девичья коса, доставшая до крупа лошади… Второй же, преследователь – явно был мужчиной, потому как с бородой черной до средины груди скакал…

Сказать, что он был ошеломлен разыгравшейся перед ним драмой – не сказать ничего… Ни фига себе - люди тут поблизости живут…! Мало того, что из луков стреляют, так еще и по женщинам почему-то… И надо полагать - по девушке, по возрасту и тому, как лихо она скакала…

Однако… это - все же люди… а с людьми он как-нибудь договорится… даже с вооруженными и опасными… А они, не мытьем, так катаньем с его стороны – но выведут или вывезут его к остальным людям и цивилизации…

Он сбегал к дому, взял свой топорик, сунул пару лепешек за пазуху рубашки на всякий случай и свистнул Умну… Волчица была умна, почти как человек, и на это ее качество он полагался куда больше, чем на явную силу и мощь Носа…

Она сразу поняла – что предстоит, и трусила опять впереди строго в десяти примерно шагах по следам лошадей. Он бежал следом…

Но очень уж далеко им бежать не пришлось… Примерно через полчаса бега волчица предупредительно оглянулась и притормозила… свернув с явно видных отпечатков копыт лошадей… Он подбежал и тихо начал переводить дыхание… Впереди маячили между ветвями какие-то стоячие вертикально камни и там была поляна в лесу…

Волчица уже обследовала нюхом пространство впереди и неторопливо повела его на поляну… Там никого не было сейчас…

Он вышел в середину каменного круга камней, расставленных примерно через три шага друг от друга и тихо присвистнул… Волчица присела чуть в сторонке на каменной плите, которыми было выложено все пространство внутри камней и посмотрела на него умным взглядом… Он же стоял опять в состоянии шока и оглядывался вокруг… Ну, может, они своих лошадей просто заставили сильно прыгать, когда выезжали отсюда…?

Но даже кивком послав волчицу поискать следы лошадей вокруг круга, он уже понял – что она вернется ни с чем… Умна все же выполнила его команду и исправно обежала вокруг камней, нюхая воздух и траву вокруг…

- Вот, значит… как… Телепорт… значит… И значит… я вовсе не в своем мире могу сейчас… быть… Или даже… времени…

Он положил одну лепешку на крайнюю плиту, угольком из печи, которыми был наполнен один его карман и которыми он размечал бревна и доски, начертил стрелу в направлении своего дома и холма. Изобразил человека и дом рядом с ним с дымящейся трубой. И на всякий случай все же написал латинское «SOS». А потом по-русски – «Нужна помощь!»

Назад он вернулся опять бегом… Нечего расслабляться – раз тут воюют люди между собой…

По дороге они встретили Носа, который все же не утерпел и отправился за ними следом из любопытства…

Три дня ничего не происходило, хотя он теперь по утрам после купания на озере еще и забегал на холм и поднимался на скалу… Волки на саму скалу подниматься почему-то не хотели и ожидали его внизу на земле…

На четвертый день, когда он пришел на скалу один и опять просто за камнями, ему свезло… Вот уж свезло-то…!

Он зачем-то полез опять на самый верх и сразу же услышал странные звуки… Поэтому не успев забраться на камень тут же буквально скатился с него в сторону сражающихся на длинных ножах опять той же парочки…

Девушка ловко размахивала не только своим длинным в три пяди ножом, но и своей косой, используя ее как плеть при нужде. Мужик же, по возрасту годившийся ей в отцы и крупней его телом раза в два примерно, двигался с ловкостью и сноровкой опытного бойца и явно одерживал верх над девушкой. Она вся была в крови и ее тулупчик был прорезан ножом мужика во множестве мест. И разрезы эти были все в крови… На нем же порезов было всего несколько, а кровоточила только она небольшая рана на правой ладони в которой ножа как раз не было. Левша он, что ли…?

- Эй… Погодите!!

На него обратили внимания примерно столько же, как на пролетавшего бы мимо комара…

- Здравия, говорю, люди добрые!! – уже рявкнул он на них, продолжающих сечу…

Ноль внимания… Тогда он крикнул, запрокидывая голову вверх, чтобы создать эхо от леса:

- У-у-м-м-н-а-а, Н-о-о-с…!!!

И подскочил ближе к сражающимся с выкриком:

- Не гоже так со мной…!

Они продолжали сражаться, как будто не замечая его вовсе…

- Ну, не хотите по-доброму… - процедил он сквозь зубы и, подловив момент, когда во вращательном и сложном движении мужик пролетал мимо него, поддел носком под подошву его опорную ногу… Мужик кубарем покатился в сторону… А вот девушка в то же мгновение, перекинув нож из правой ладони в левую, так съездила ему кулаком в челюсть сбоку, что он не ожидая такого от нее, получил натуральный нокдаун и отлетел от нее на пару шагов, упершись спиной в валун…

А далее произошло все стремительно и без его участия уже… Мужик вскочил на ноги, но бросаться в бой на девушку уже не стал… да и она совершила правой ладонью какой-то жест, на который он ответил зеркальным движением кисти. Из-за

скалы шагах в двадцати выметнулись две серые тени волков в заполошном намете… Девушка метнула туда быстрый взгляд, мужик вслед за ней, и тут же прыгнул к ней почти в объятия…

А вот дальше произошло что-то невероятное по сути… Оба они окутались каким-то серебристо-инеевым свечением, девушка метнула на него гневный взгляд и крикнула на прощанье:

- Ня лезь во што не понимашь!

Их фигуры мигнули и исчезли вместе со свечением… Волки пролетели сквозь то место, где стояли уже почти обнявшиеся поединщики, и разочарованно закрутились на месте…

Он отлип спиной от валуна и, ощупывая болевшую уже челюсть, грустно пошутил:

- Встретил родичей, называется… А еще людьми себя считают, небось…

Утром он неожиданно обнаружил возле колоды, вкопанной в ручье, и куда он пришел за водой, опять четкий след лапы бера. Свистнул Умну и показал ей этот след… Она понюхала и выжидательно взглянула на него…

Он сходил за топориком, захватил с собой пару лепешек и рогатину и вернулся к ней на берег:

- Веди по следу…