Иисус как образец для детей, лишенных отца

Писание учит, что Иисус был рожден Марией, но что Он был еще и Сыном Бога; Его рождение не было результатом союза между Марией и ее мужем, Иоси­фом. По-видимому, Иисус понимал с юных лет, что Иосиф не был Его «истинным отцом».

Когда Иисус был мальчиком, Его родители пред­приняли Пасхальное паломничество в Иерусалимский храм. На обратном пути Иисус отстал от Своих родите­лей. Только к концу дня они обнаружили, что Его нет в караване путешественников. В конце концов, потра­тив несколько дней на поиски, они обнаружили Его в Иерусалиме, Он беседовал там с учителями о Писании, удивляя их Своими познаниями.

Когда родители наконец нашли Его, они, конечно, были очень расстроены.

«Почему ты так обошелся с нами? — спросила Ма­рия. - Твой отец и я так тебя искали».

«Зачем вы искали Меня? — ответил Иисус. — Вы что, не знали, что Я в доме моего Отца?» Слова Иисуса показывают, что Он не считал Иосифа Своим отцом Конечно, Он любил Своего «отчима» и следовал за ним. однако даже в детстве гораздо сильнее был Он привязан к Богу.

По-видимому, Иисус значительно раньше любого из нас испытал ощущение, что Он превзошел Своего отца в определенной области - ощущение, порождающее си­ротское чувство. Когда ребенок превосходит отца в ка­ком-нибудь умении или знании, он начинает чувствовать себя одиноким на новой территории. Многие рас­сказывали о том, какие трения возникали у них с от­цом, когда они либо превосходили его в чем-то, либо каким-либо образом проявляли свою независимость. Это может быть обращение к другой религиозной конфессии, выбор профессии, достижение более высокого уровня зрелости или просто обретение большего зна­ния. Должно быть, Иисус понимал, что это такое, ибо еще в детстве превзошел Своих родителей в духовном развитии.

Нам неизвестно, когда умер Иосиф. Это могло быть в отрочестве или в ранней юности Иисуса. Однако с самых ранних лет Иисус находился в теснейшей связи со Своим вечным Отцом. По сути, основным содержа­нием проповеди Иисуса было отцовство Бога. Иисус говорил, что пришел «провозгласить имя Бога» и, со­гласно Джеремии, в Писании Иисус 170 раз обращается к Богу, называя его Отцом. Иисус показал, как мы должны относиться к Богу, — как ребенок относится к отцу, которому он безгранично доверяет.

Изучение жизни Иисуса показывает, что наш Гос­подь часто проводил время наедине с «Авва» (Отец). Трое древних теологов, у которых, по-видимому, были няньки, говорившие по-арамейски, подтверждают, что во времена Иисуса маленькие дети называли своего от­ца «Авва». Талмуд сообщает, что малых детей учат на­зывать родителей «авва» и «имма»⁶. Иисус был по-дет­ски привязан к Отцу, показав нам, сколь важна для нас детская искренность в отношениях с Богом, необходи­мая для того, чтобы войти в Царство небесное.

СИРОТА НАХОДИТ ОТЦА

Благодаря Иисусу Бог усыновил всех нас, это было одним из важнейших Его деяний. То, что сделал для нас Иисус, напоминает мне классический кинофильм «Оливер», где маленький мальчик-сирота мечтает обре­сти надежную семью. В жизни мальчика нет никакой надежды; каждый день наполнен борьбой за выживание. Его тоска по любви толкает его к сомнительным друзь­ям, а отсутствие мудрого водительства со стороны отца заставляет его идти за любым воришкой, который ска­жет ему невзначай ласковое слово.

Оливер преодолевает необычайные трудности и тер­пит множество неудач. У него, по-видимому, нет ника­ких надежд на лучшую жизнь. И вдруг, неожиданно, вся его жизнь круто меняется. Любящий, заботливый отец, к тому же имеющий достаточные средства, сильный и преданный, находит его.

Какая была радость, когда добрый мистер Браунлоу принял Оливера как своего сына. Мы знаем, что этот достойный человек будет прекрасным отцом. Поступок Браунлоу приводит рассказ об Оливере к счастливому концу.

Иисус - это средство, способное привнести счаст­ливый конец в нашу с вами жизнь. Иисус спасает нас от одиночества. Он помогает нам стать детьми Творца Вселенной. Принимая Иисуса Христа, мы объединяемся с Ним духовно, отчего Отец начинает относиться к нам так, как Он относится к Христу — с любовью, понима­нием и даже с гордостью!

Шестнадцать лет назад доктор Йан Джексон, хирург из Шотландии, работал в Перу. Перед самым его воз­вращением на родину, к нему привели двухлетнего ин­дейского мальчика. У этого сироты была дыра посере­дине лица. У него не было зубов, верхней губы, носа; все кости, что обычно окружают нос, отсутствовали. У него было два глаза и рот прямо на лбу. Доктор Джек­сон сказал: «Это очень сложная проблема, и я не смогу сделать это в Перу... Если бы он смог приехать в Бри­танию, я бы постарался сделать все, что возможно»¹.

К большому удивлению доктора Джексона, этот мальчик (который позже стал известен под именем «Дэйв») прилетел в Глазго спустя несколько недель. Множество людей, видевших его в аэропорту, были на­пуганы одним лишь его видом, однако доктор Джексон и его семья взяли его к себе. Они обращались с ним как со своим ребенком. В доме Джексона Дэйв нашел как физическую, так и эмоциональную пищу.

 

«Он никогда не видел такой еды, как у нас. Он доедал объедки с тарелок, поедал масло с блюда по той простой причине, что чрезвычайно недоедал в свое время» ⁸.

 

Пожалуй, самый острый момент в жизни Дэйва на­ступил тогда, когда он впервые посмотрел в зеркало. Доктору Джексону нужно было показать мальчику, по­чему его оперируют. Он должен был знать, ради чего он будет терпеть боль во время операции.

Это был ужасный, но необходимый этап, доставив­ший страдание как мальчику, так и хирургу. Однако из этого страдания родилось желание взаимной помощи в деле восстановления лица Дэйва. Маленький мальчик из Перу согласился на «серию хирургических операций, когда кости и кожу берут из других частях его тела для того, чтобы создать ему новое лицо».

 

«Он обрадовался и сказал: «У меня будет нос, такой, как у всех?» — «Да, во всяком случае, мы постараемся... и попро­буем сделать тебе такой же нос, как у всех». — «О, это чудес­но», — сказал он... И только захотел узнать, будет ли его нос достаточно большим»⁹.

 

Постепенно приемный отец Дэйва восстанавливал его лицо. Потребовалось более восьмидесяти операций, и все же он получил новый нос, «а также новую верх­нюю губу, сделанную из кусочка языка, новое небо и новую верхнюю челюсть». Сейчас Дэйву восемнадцать лет, он с огромной радостью вспоминает о работе, про­деланной его отцом. Несмотря на боль, он считает эту работу «удивительной» и «поразительной». Он доверил­ся отцу, и его доверие росло шаг за шагом. Сейчас он говорит: «... Будет еще одна операция, отец выправит мне губу, а потом пересалит немного волос, чтобы получились усы, затем обработает шрамы на теле, а потом сделает мою губу тоньше, в общем такие тонкости, о которых я сам его попрошу» ¹⁰.

Жизнь Дэйва необычна. Однако.так ли уж сильно отличаются его переживания от ваших собственных? Как и у многих из нас, у него был физический отец, который ничем не мог ему помочь. Взглянув на себя в зеркало, Дэйв возненавидел свой облик, стыд и чувство никчемности овладели им. Ему пришлось бороться с ужасным чувством пустоты.

Дэйв заставляет нас вспомнить о боли, которую мы испытываем в одиночестве, вдали от отца, который мог бы помочь. Он - усиленное изображение нашего чувст­ва собственного несовершенства — физического или эмоционального. Он показывает нам, какой именно «пищи» нам не хватает.

В докторе Джексоне мы видим воплощение отечес­кой заботы Бога. Это заботливый Отец, сопереживаю­щий вместе с нами, Он не отшатывается от темных проявлений нашей натуры, это Отец, дарящий нам лю­бовь, когда мы чувствуем себя никчемными. Если Отец принимает нас, то это затмевает все остальное. В самом деле, жажда денег, славы и удовольствий — во многом лишь попытка заменить стремление к Богу. Обретем же мы радость, лишь осознав, что всемогущий Бог любит нас, заботится о нас, защищает нас. Вы можете спро­сить, как добиться этого. Как может человек исцелиться от тоски по отцовской любви и стать ребенком Бога-Защитника? Для этого нужно пройти некоторые стадии: постичь внутренний мир вашего земного отца, понять причины возникновения у него тех или иных изъянов, а также излечиться от негодования, которое вы испыты­ваете по этому поводу. Позже мы обсудим, как найти наставника, способного дать вам то, чего не может дать отец, и поговорим о способах, позволяющих не преры­вать связи с идеальным отцом — с Богом.

 

ЧАСТЬ IV

 

ВОССТАНОВЛЕНИЕ ОТНОШЕНИЙ С ОТЦОМ

 

15

 

ВНЕСИТЕ МИР В СВОЮ ДУШУ

 

Лорен была приятной, умной молодой женщиной, которую, тем не менее, преследовало одно воспомина­ние, вызванное ужасным, неприятнейшим событием, которое она пережила пятнадцать лет назад.

«Я никогда этого не забуду. Мне было тогда во­семь лет, мы с младшим братом сидели на заднем сиденье машины, которую вела мать. Мои родители ссорились. Они всегда ссорились. Я каждый раз очень расстраивалась и умоляла их прекратить, однако им было наплевать на меня. Моя мама вела машину, а отец вдруг так разозлился, что схватил рулевое колесо и направил машину прямо в дерево, росшее на той стороне дороги. В последний момент он отвернул руль, и моя мама и я заплакали. С той поры я ему никогда не доверяла. Я стала ненавидеть его». От вос­поминания о столь давнем событии ее глаза наполни­лись слезами.

— Поэтому вы и пришли ко мне? - спросил я.

— Не совсем.

Она на минуту замолчала и продолжила.

— Я уже некоторое время встречаюсь с Бобом. Мы Дорожим друг другом, однако и ссоримся достаточно часто. Я могу быть по настоящему ужасной...

Ее голос сорвался, и по щекам потекли слезы Продолжать говорить она смогла лишь через несколь­ко минут.

— Однажды мы с ним ехали в машине, и я была очень на него сердита. Он так терзал меня, что я хотела лишь одного: чтоб он прекратил, и тогда...

— Что тогда? - спросил я.

— Я схватила руль и направила машину в дерево! Она пришла в ужас от того, что смогла повторить то, что сделал ее отец пятнадцать лет назад.

Лорен не исключение, многие повторяют поступки своего отца. Эмоции по отношению к отцу, не нашед­шие выхода, опасны по многим причинам, и в особен­ности потому, что мы склонны копировать поведение и восприятие своего отца, если только нам не удастся осознанно воспротивиться этому. Мы очень часто по­вторяем привычки своего отца, в особенности те, что причиняют нам страдание. Никаким колдовством нель­зя исцелиться от такого недуга, поражающего нашу лич­ность. Однако Богу угодно, чтобы мы восстановили мир в своей душе. Для этого нам требуется вспомнить и заново пережить то, что связано с нашим отцом, осо­знать свои «проблемы с отцом».

Чтобы это стало возможным, требуется несколько условий. Наверное, самое важное — это реальное вос­приятие. Решите быть честным - честным к своим оби­дам и к его ошибкам. Быстрое, чудесное прощение обычно подразумевает бесчестное отречение. Необходи­мо постепенно разобраться со своим гневом, чувством вины или страхом, которые вы испытываете по отноше­нию к отцу. Следует научиться обращаться с болезнен­ными воспоминаниями о нем. Научитесь отстраняться, если вы неспособны проявить сострадание. И, в конце концов, вам нужно обрести мир с отцом — независимо от того, умер он или жив.

ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ СВОЕГО ОТЦА?

Один из аспектов «реализма», о котором говорилось выше, - это восприятие отца в его собственном куль­турном контексте. Если отец причинял вам страдания или был невнимателен к вам, вы можете не захотеть изучать его внутренний мир. Один пациент сказал мне сердито: «С чего это я буду интересоваться его жизнью? Он-то мной редко интересовался».

Однако вам обязательно нужно сделать это, ради вашего собственного душевного здоровья. Почему? По­тому что ваш отец - в вас самих. Его облик повторя­ется в вашем теле, его слова звучат в вашем мозгу, его страхи треножат вас, его мечты двигают вами. Между вами могли быть болезненные взаимоотношения, одна­ко с этой болью надо бороться и победить ее. Если запрятать ее вглубь, толку не будет. Она никуда не де­нется, будет скрестись как сверчок в коробке, поджидая того момента, когда кто-нибудь ее приоткроет. Гнев или боль вырвутся наружу, и вы либо причините страдание другим, либо, пытаясь излечиться, нанесете вред себе. Подобно Лорен, вы вдруг обнаружите, что делаете как раз то, что ненавидите. Поэтому, чтобы избавиться от боли, совершенно необходимо попытаться понять свое­го отца настолько, насколько это возможно. Разве не прекрасно будет, если вам удастся разорвать порочный круг и сделать шаг вперед?

НА КАКИХ КУЛЬТУРНЫХ И СЕМЕЙНЫХ ПРИНЦИПАХ ВОСПИТЫВАЛСЯ ВАШ ОТЕЦ?

Я пишу эту книгу по-английски. Мне так легче, потому что этим языком я пользуюсь уже несколько десятилетий. Я изучал немецкий, иврит и даже кое-как французский, когда был ребенком, однако мой язык -английский. Если бы мне пришлось добывать себе пи­щу, заказывая ее в ресторанах, и при этом говорить на Других языках, я бы через неделю умер от голода.

Семейные традиции очень похожи на язык. В ог­ромной степени наше обучение происходит на примере родителей, так мы постигаем правила поведения. Мы учимся «говорить на языке» своей семьи. «В нашей се­мье делали так» — вот стандарт нашего поведения.

Кроме того, всякое общество проникнуто опреде­ленными культурными традициями и установлениями К примеру, американская культура, предписывая нам. какими должны быть отношения отца с сыном, в зна­чительной степени определяет этот аспект нашей жизни.

 

I. ЭМОЦИОНАЛЬНОЕ ВОСПИТАНИЕ МУЖЧИН В АМЕРИКАНСКОЙ КУЛЬТУРЕ

Если вы росли на кинофильмах с Клинтом Иствудом, Чарлзом Бронсоном и Джоном Уэйном, вы, веро­ятно, считаете, что мужчина-американец не должен про­являть никаких эмоций - разве что гнев и агрессию Житейская мужская мудрость учит, что демонстрация эмоций - это женский поступок, а мужчина не может позволить, чтобы его назвали неженкой.

Наша культура долго внушала, что если мальчик или юноша «не крутой», то из него вырастет неудачник Такая точка зрения до сих пор процветает. Не так давно я ходил в церковь, где проповедник рассказывал о том. как он воспитывает своего сына. Однажды семилетний мальчик упал и разодрал колено. С плачем вбежал он в гараж, где отец работал со своим другом, восстанавли­вая старый автомобиль. Проповедник поведал своей па­стве, что велел сыну «крепиться и вести себя как муж­чина», потому что не хотел, чтобы его мальчика считали плаксой. Его намерения были хорошими (он хотел за­щитить мальчика от насмешек), но, я думаю, он упус­тил из виду гораздо более важный пункт. Мальчик об­ратился к отцу за помощью, а получил наставление Ребенок, наверное, должен был выпятить грудь и побе­жать играть с друзьями. Для американца это, несомнен­но, «счастливый конец». На самом же деле, это далеко не так. В таких ситуациях будущий отец учится эмоци­ональному отстранению, одиночеству и враждебности.

Джан хорошо помнит, какими были ее дедушка и бабушка. Бабушка была полна жизни, весела, ее эмоции легко прочитывались и легко изливались на окружаю­щих. Дедушка был подобен старому крепкому дереву, молчалив и неподвижен. Он никогда никого не ласкал, не говорил о своих чувствах. На отпевании своей жены он держался прямо, словно застывший. Он ничего не сказал, и казалось, что скорее терпел, чем принимал слова поддержки, которые ему говорили родственники и друзья. Свою потерю он переживал в одиночку, от­правляясь на рыбную ловлю.

Джан считает, что ее отец очень похож на деда. В ее семье общение осуществлялось через посредничество матери. «Как будто разговор - это что-то вроде стир­ки, - говорит она. - Мамина обязанность. Если отец что-то чувствовал по какому-нибудь поводу, он просил маму позвонить нам и передать свое ощущение».

В течение последних пяти лет Джан пыталась прину­дить отца к откровенному общению. Это было непросто.

«Сначала он очень удивился, узнав, что это так мно­го значит для меня», — говорит она. Джан сообщает, что беседы между ними шли непросто, однако прогресс все-таки был. «На прошлой неделе я обняла его на про­щанье, и он тоже чуть-чуть обнял меня». Это объятие было весьма простой вещью, однако оно было огром­ным шагом вперед в ее отношениях с отцом. И этот отец становится гораздо лучше, потому что его дочь настойчиво пытается установить отношения с ним.

Роджер Экстелл рассказывает замечательные исто­рии о поведении мужчин, принадлежащих к другим культурам, из которых явствует, как трудно приходится американцам в тех случаях, когда надо проявить эмо­ции.

 

«Когда я впервые приехал на Ближний Восток, мы отпра­вились с моим деловым партнером-арабом на прогулку в город. Он был одет в свой длинный халат, воздух был горячий и пыльный, с ближайшего минарета слышались крики муэдзина, созывавшего на молитву, и я вдруг по­чувствовал себя так далеко от дома, от Америки. В этот момент мой деловой партнер потянулся ко мне, взял мою руку в свою, и мы так и пошли, рука в руке... Я, должно быть, был так ошарашен, что даже не попы­тался освободить руку. Позже я узнал, что если бы вырвал руку, то совершил бы грандиозную ошибку. В его стране взять человека за руку равносильно выражению глубочай­шего уважения и дружбы»¹.

 

Согласно Экстеллу, в Латинской Америке принято беседовать, стоя гораздо ближе друг к другу, чем в Шта­тах, люди могут буквально соприкасаться ступнями, класть руки друг другу на плечи, на воротник пиджака.

 

«Американцы говорят, что им приходится долгие годы учиться, чтобы быть в состоянии свободно стоять так близко к людям и ощущать их дыхание. Некоторые авто­ры даже пользуются специальным названием: «разговор­ное танго». Этот «танец» исполняет любой новичок — американец или европеец, не привыкший к такой манере разговора. Его первой реакцией будет невольный шаг на­зад. Однако латиноамериканец очень скоро вновь при­близится к нему. Так и танцуется это неуклюжее танго. Один из авторов пишет: «Танец прекращается только в том случае, если американец оказывается загнанным в угол» ².

 

В некоторых культурах не боятся прикоснуться друг к другу, в других - очень даже боятся. В Америке боль­шинство мужчин приучено никак не выказывать своих эмоций. Если вы поймете, что обычай заставил вашего отца верить в то, что мужчина всегда должен оставаться спокойным, то, возможно, сможете объяснить себе, поче­му ему было трудно выказывать свою любовь к вам.

 

2. КАК ОТЦОВ ПРИУЧАЛИ К ДИСЦИПЛИНЕ

В течение долгих лет, во многих странах было рас­пространено представление о том, что ребенок — «враг человека»³. Я подозреваю, что у родителя, придумавше­го этот термин, был ребенок, страдавший гиперактивностью. Такие дети обычно нечувствительны к наказаниям и ни во что не ставят родителей, если с ними обращать­ся не правильно. Однако в старое время, во многих семьях знали лишь ремень да розги, и битье оправды­вали следующей философской сентенцией: «Воля ре­бенка должна быть сломлена». Многие родители вери­ли, что чем чаще они будут пороть ребенка, тем лучше, а отец, не знавший, как поступать в той или иной си­туации, всегда мог прибегнуть к «хорошей взбучке».

Такая модель воспитания имеет глубокие корни. В начале семнадцатого века Джон Робинсон отметил: «Не­сомненно, что во всех детях, хоть они и разные, при­сутствует упрямство, косность рассудка, основанные на природной гордыне, которые нужно в первую очередь из них выколотить; сделав основой их образования по­слушание и скромность, можно развивать в них и дру­гие качества»⁴.

Зачем я стал говорить об этом? Затем, что многие отцы выросли в семьях, где послушание должно было быть абсолютным. Любое непослушание, даже самое не­значительное, приводило к суровому избиению. Многие отцы, жестоко обращающиеся с детьми, просто-напро­сто воспроизводят модель, усвоенную в детстве.

Конечно, такое не всегда легко распознать. Милд­ред, которой за двадцать, сказала мне, что родители ее отца «особенные». Она была уверена, что они не имеют отношения к грубым манерам отца. И действительно, порой грубое поведения родителя совершенно не связа­но с тем, как его собственные родители обращались с ним. Однако мы должны понимать, что бабушка и де­душка могли с возрастом очень сильно измениться. Отец, который в двадцать лет находится под постоян­ным страхом потерять работу и тяжко трудится, чтобы оплатить все счета, очень сильно отличается от самого себя — семидесятилетнего пенсионера. По рассказам Милдред, ее дедушка любил осторожно качать свою внучку, держа ее на коленях, и смеяться, глядя телеви­зор. Важно, однако, не то, каков он сейчас, а то, чему он научил ее отца, когда они оба были на не­сколько десятков лет моложе и жили совершенно в другом месте.

Спустя год, во время сеанса семейной терапии, отец Милдред признался, что за непослушание его били рем­нем с железной пряжкой. Так что пример Милдред по­казывает, что унаследованные нами семейные проблемы подчас очень трудно выявить.

 

3. БЫЛ ЛИ ВАШ ОТЕЦ РАБОМ СВОИХ РОДИТЕЛЕЙ?

Есть множество семей, где насилие над детьми име­ет форму эксплуатации. В частности, детей могут за­ставлять выполнять тяжелую работу, тем самым воруя у них детство, или требовать, чтоб они заботились о ро­дителях (эмоционально или материально). Такой тип поведения может поддерживаться в семье на протяже­нии более чем ста лет, в течение трех-четырех поколе­ний.

Люди, которые в детстве были рабами своих роди­телей, часто ждут от своих детей того же. Возможно, так обстоит дело с одним фермерским сыном четырнадцати лет из Западной Вирджинии, который говорит: «Я здесь больше не останусь; работаешь до смерти совершенно ни за что; никогда никуда не хожу. Не нравится мне это, я здесь больше не останусь»⁵. Подозреваю, что его отец тяжко работал на своих родителей и теперь требует того же от сына.

В начале двадцатого века практика привлечения де­тей к труду была столь распространена, что число рабо­тавших детей, младше пятнадцати лет, достигло «почти двух миллионов — вне всякого сомнения»⁶. Тут уж вме­шалось правительство, издав серию законов о детском труде. Эти законы были необходимы, потому что многие родители считали, что могут использовать детей так, как им вздумается, лишь бы от этого была польза. Та­кой подход был усвоен многими нашими отцами, они жили именно такой жизнью.

 

4. ОТЕЦ-ДОБЫТЧИК, МАТЬ-ВОСПИТАТЕЛЬНИЦА

На заре истории нашей страны многие отцы рабо­тали поблизости от своих детей. Фермер пахал землю, тем временем его жена готовила обед; кузнец ковал под­ковы, а его жена шила; плотники стучали молотками, а их жены полоскали белье на берегу реки. Мужья и же­ны (а также их дети) работали все вместе на благо своей семьи. Муж и жена обычно выполняли разную работу, однако оба супруга «работали».

С наступлением промышленной эры, однако, все изменилось. Мужчины уходили из дому — на фабрику или в литейную мастерскую. После многочасовой рабо­ты у них не было сил, чтобы нянчиться с кем-нибудь, кроме как с самими собой, и они отправлялись в бары, биллиардные, кегельбаны и всяческие братства⁷. Если им не удавалось как следует заработать на свою семью, то они старались не торопиться домой, где им напом­нят, что они «неудачники».

Когда настала Великая Депрессия, уровень безрабо­тицы достиг примерно 25 процентов, и безработные мужчины стали в огромном количестве бросать свои семьи, убегая от своей беспомощности и позора, от озлобленности своих голодных домочадцев. Многие бе­жали, потому что не могли пережить своего поражения.

Другим мужчинам, из среднего класса, удалось удер­жаться, однако в последующие десятилетия потребности семьи все росли и росли, философия потребительства все усиливалась, требуя, чтобы мужчина приносил все больше и больше, чтобы заслужить звание «хорошего отца».

К примеру, один из коллег сообщил мне, что устро­ился на дополнительную работу. Почему? У него двое детей учатся в частном колледже, а третий — в юридической школе. Недавно дочь позвонила и сообщила ро­дителям о своей помолвке. Мама была дома, и смогла разделить с дочерью ее восторги, а папа сидел в офисе до позднего вечера. А в вашей семье было так? Была ли ваша мать воспитательницей? Может быть, вы и могли только с ней разговаривать, потому что папа работал по многу часов? Многие мои пациенты говорят, что так обстояло дело в их семье на протяжении трех поколе­ний — подобно тому, как в калейдоскопе выпадает один и тот же рисунок.

 

5. КТО НАУЧИЛ ВАШЕГО ОТЦА БЫТЬ ОТЦОМ?

Люди, обучавшие родительским навыкам, всегда су­ществовали, однако в начале нашего века у многих муж­чин не было с такими людьми достаточного контакта. Большинство мужчин трудилось по многу часов в день, стараясь обеспечить свою семью деньгами. Они просто не задумывались о том, что «быть родителем» очень важно, не понимали они, насколько велико их хорошее или дурное влияние на детей. Тут есть много общего с вопросами брака. В рамках нашей культуры можно про­учиться двенадцать лет в школе и так и не узнать ни­чего о браке и о том, как быть родителем. Следователь­но, раз общество не заостряет нашего внимания на этом, то выполнение отцовских обязанностей — дело, не достойное общественного уважения. Мужчин учат, что эта область не самая важная.

Несколько лет назад я узнал о случае, который по­казывает, насколько неспособны отцы осознать свое влияние на детей. Мне рассказали о конгрессмене, ко­торый провел день на рыбалке со своим сыном. В конце дня он записал в дневнике: «Сегодня я ловил рыбу со своим сыном. День псу под хвост». Сын конгрессмена тоже вел дневник; у него про тот же самый день напи­сано: «Ездил сегодня с отцом ловить рыбу — лучший день в моей жизни».

Что было в голове у конгрессмена, когда они с сы­ном удили рыбу? Должно быть, думал о том, сколько дел ему нужно сделать. Понимал ли он, что у его сына «самый лучший день в жизни?» Очевидно, нет.

Боб Пирс, основатель «Уорлд Вижн», организации, ежегодно тратящей миллионы долларов на оказание поддержки нуждающимся детям во всем мире, сам не осознавал, насколько его собственные дети нуждаются в общении с ним.

Миллионы детей во всем мире были спасены от голода, нищеты и болезней, потому что Боб Пирс не мог мириться с их страданиями. Однако он, по-видимо­му, не понимал, как сильно его собственные дети жаж­дали общения с ним. Когда он был во Вьетнаме, его дочь Шэрон позвонила ему и умоляла приехать домой. Он пытался успокоить ее, ссылаясь на свои обязанно­сти; никаких попыток изменить свои планы он не сде­лал. А в этот самый момент Шэрон испытала глубочай­ший эмоциональный спад, завершившийся попыткой самоубийства. Спустя годы, его вторая дочь, Мэрили Пирс Данкер, высоко оценила работу своего отца, одна­ко сожалела о том, что он совершенно не понимал, в чем состоят отцовские обязанности. Неудовлетворенная жажда общения с собственным отцом оставила в ее жиз­ни невосполнимую пустоту. Вот почему она обращается ко всем отцам: «Ваши дети нуждаются в вас — будьте с ними. Работа и служба важны, однако не стоят того, чтоб приносить в жертву собственных детей»⁸. К сожа­лению, до многих мужчин не дошло это обращение, и они не смогли установить со своими детьми здоровых взаимоотношений.

 

6. ПОДГОТОВКА ДЕТЕЙ К «РЕАЛЬНОЙ ЖИЗНИ»

Ребенок не может всю свою жизнь прожить в роди­тельском доме. Раньше или позже ему надо покинуть гнездо.

Однако то, как подростка готовят к самостоятельно­сти, может сильно повлиять на его отношения с отцом. Некоторых детей удерживают слишком долго; поэтому переход к независимости затрудняется, а порой так и не завершается. Других выталкивают из гнезда слишком рано; такие «птенцы» рискуют сломать себе крылья и оказаться на земле — ошеломленные, непризнанные, страдающие. Важно знать, как шел этот процесс в пре­дыдущих поколениях вашей семьи, это поможет многое понять. Если ваш отец грубо заявляет, что «когда вам стукнет восемнадцать, он вышвырнет вас на улицу», следует поинтересоваться, может быть его собственный отец именно так напутствовал его перед выходом в «мир». Отец может опасаться, что ребенку дома будет так хорошо, что он никогда не повзрослеет. Некоторые отцы беспокоятся, в силах ли будут их дети справиться с жизненными проблемами. Они говорят: «Жизнь жес­тока, вот и я буду жесток с тобой, чтобы ты подгото­вился», или: «Я встал на ноги, потому что был одинок, боролся за жизнь, тебе тоже надо пройти несколько трудных уроков». Впрочем, есть и отцы, которые гово­рят: «Живи со мной вечно». Такие отцы, должно быть, прожили в родительском доме до тридцати лет, или да­же дольше, не ощущая потребности в самостоятельной жизни, доверяя родителям даже оплату своих счетов. Такой отец не понимает, что его ребенок нуждается в независимости, и не способен подготовить его к взрос­лой жизни.

Переход к самостоятельной жизни — это сложный процесс, полный взаимных ошибок. Разобравшись в этом, вы, по крайней мере, сможете понять свои собст­венные проблемы.

 

7. ИЗМЕНЕНИЕ КУЛЬТУРНЫХ СТАНДАРТОВ МОЖЕТ ПРИВЕСТИ К РАЗРЫВУ С ОТЦОМ

Многие взрослые люди осознают, как трудно огля­нуться назад и изучить жизнь своего отца. Я понимаю, что это доступно не всем, однако было бы очень хоро­шо заглянуть в юность своего отца и деда. Это, возмож­но, не решит ваших проблем и не поможет избежать разногласий с отцом, однако вы станете больше пони­мать. Погружение в культурное прошлое вашей семьи позволит заглянуть во внутренний мир вашего отца и понять, как бы вам хотелось изменить собственную жизнь.

Изучив жизнь отца (и деда) вы можете обнаружить несколько причин, усиливших «разрыв с отцом». К при­меру, смена культурного окружения семьи, например, переезд из Европы в Америку, может усилить этот раз­рыв. Отец хотел бы сохранить старую культуру, а дети стыдятся ее.

Развитие техники приводит к появлению новых ви­дов деятельности, поэтому все меньше детей идут по стопам своих отцов. Молодые люди, получившие хоро­шее образование, могут испытывать трудности в обще­нии со своими менее образованными родителями. Поз­вольте привести несколько примеров, которые показы­вают, как генеалогия может разъяснить, отчего вы с отцом так непохожи друг на друга — она позволит вам увидеть, что вы росли в совершенно разном окружении.

Для того чтобы улучшить отношения с отцом, очень важно понять его. Это поможет дополнить неприятие сочувствием и сделать шаг на пути улучшения ваших отношений. К примеру: «Папа, я знаю, что ваша дружба с дедушкой находила выражение в совместной игре в карты, но я бы предпочел, чтобы мы с тобой просто поговорили по душам». Понимание внутреннего мира отца дает вам возможность заглянуть и внутрь себя — увидеть, что вы слепо переняли от отца, а против чего восставали исключительно потому, что это исходило от отца. И, наконец, понимание может вызвать сочувствие.

Те, кому отец причинил тяжелые страдания, по-видимому, не могут проникнуться к нему сочувствием. Однако неплохо и то, что такой человек сможет члено­раздельно выразить свой гнев, — это во всяком случае лучше, чем прятать его внутри и притворяться, что все в порядке. Осознание причин гнева, горечи и вражды очень важно для любых взаимоотношений, в особенно­сти - для взаимоотношений с отцом.

 

16

 

КАК ИЗБАВИТЬСЯ ОТ ГНЕВА И ИСЦЕЛИТЬСЯ ОТ БОЛИ

 

Гнев смертельно опасен.

Он убивает рассудок, душу и тело.

Несколько лет назад я прочел захватывающую исто­рию о синтетических драгоценностях, излучавших пора­зительное сияние. Они так привлекали взор, что все, кто ими владел, были просто очарованы. Однако было одно неприятное обстоятельство: они излучали радиа­цию, которая медленно убивала владельца, - маленькая недоработка, допущенная изобретателем. Эти драгоцен­ности переходили из рук в руки, наверное, их несколь­ко раз даже воровали, они же губили своих очарован­ных владельцев.

Точно так же обстоит дело с гневом. Очень трудно перестать гневаться — особенно если вы переняли эту привычку от человека, которому доверяете (напри­мер, от отца). «Благородное негодование» и ощуще­ние прямоты приносит удовлетворение. Однако это удовлетворение убивает дух, и добра от него ждать не следует.

Те, кто таит гнев или обиду на отца (живого или умершего), причиняют небывалый вред - но не своему отцу, а самим себе.

Что же делать с этим гневом? Как порвать эти узы. опутывающие нас? Как избежать последствий гнева?

«Это очень просто, — могут сказать здравомысля­щие христиане, — нужно простить».

Однако недостаточно «простить и забыть», так и не поняв причин своей боли. Такое прощение может вовсе и не быть прощением. Это может быть всего лишь по­пыткой загнать боль внутрь себя или стремлением убе­дить себя, что гневаться «нехорошо». Такой человек как раз и прибегает к «волшебному прощению» — быстро­му, искреннему желанию отогнать от себя гнев. Внутри себя такой человек ничего не преодолевает.