Штаб-квартира ФБР, Вашингтон, О. К., 30 октября 2002 г., 11.35

Молдер снова не выспался. Еще бы, этой ночью ему приснился такой кошмарный сон, который заставил надолго задуматься о происходящем вокруг. Специальный агент вспоминал его в пятый раз подряд, находя новые мельчайшие подробности своих ночных видений…

Старый средневековый город. Маленькие дома с черепичными крышами, остроносые верхушки церквей, узкие улочки, вымощенные багряным кирпичом. Скрываясь от полной бледно-желтой луны, по этим улочкам идет сутулый, сморщенный человек в длинном черном плаще. В городе льет проливной дождь, поэтому капюшон плаща сдвинут на самый лоб, и никто из редких прохожих не видит лица странного незнакомца. Высокие сапоги мерной дробью выбивают брызги из грязных осенних луж. Ветер беззаботно играет полами одежды. Пронизывающий холод терзает открытую всем ветрам шею. Но незнакомец не обращает внимания на капризы природы, у этого человека есть своя дорога, свой путь, цель, известная только ему одному.

Человек идет налегке. Правая рука размашисто качается вверх-вниз, вперед-назад, и походка смахивает на движения старого солдата, который уже лет десять не держал в руках оружия, однако сохранил боевую выправку. Левая рука незнакомца занята, только не оружием, — мужчина несет в ней небольшую скрипку, спрятанную в темный, непроницаемый для постороннего взгляда футляр. Инструмент невидим, так же как и лицо человека.

Один за другим сменяются вывески лавок и небольших магазинов, попадающихся на пути. Вот мужчина миновал базарную площадь, здание ратуши и внезапно попятился, увидев здание католического собора прямо перед собой. Тень серебряного креста, венчающего верхушку строения, следовала за ним по пятам, пока человек не свернул налево, выйдя на главную улицу города. Это улица гораздо шире и чище других, строения отличаются красотой и великолепием. Пройдя несколько роскошных домов, принадлежащих зажиточным горожанам, которые смогли поселиться в центре столицы, незнакомец приблизился к королевскому дворцу, разукрашенному флагами и великолепной иллюминацией газовых фонарей. Около ворот его встретили угрюмые невыспавшиеся охранники в старых металлических шлемах и с длинными пиками наперевес.

Стража не хотела пропускать незнакомца, но тому стоило лишь чуть-чуть приподнять со лба капюшон, как солдаты застыли на месте, будто зачарованные. Гримаса животного страха и нечеловеческой боли исказила лица бравых вояк. Они выронили из рук оружие и повалились замертво на холодную мокрую мостовую. Ворота со скрипом открылись, поднимая с земли пожухлые листья, и таинственный скрипач вошел в королевский дворец.

В большой зале дворца праздничное веселье находилось в полном разгаре. Столы ломились от заморских изысканных яств, придворные менестрели играли на флейтах, чуть поодаль вытанцовывали японские гейши, умело вибрируя своими точеными телами и посылая призывные взгляды важным кавалерам, расположившимся за столами. Вино и пиво лились рекой, застольные речи заглушали музыку, безумный праздник живота и фаллоса продолжался. Все люди находились в масках и маскарадных костюмах, так захотел старый розовощекий король, восседающий на троне. Этот ловелас наслаждался своим триумфом, окруженный любимыми девушками, многочисленными детьми и другой челядью. Седой шут примостился на коврике, у самых ног своего господина. Только он и король имели право не носить сегодня, в день Великого Карнавала Любви, маски. Остальные присутствующие походили на ряженых. Вот прошелся страшный пират, подмигивая уцелевшим глазом, вот жар-птица с разноцветными перьями, еще несколько эльфов и маленьких херувимчиков. Видимо, в них были переодеты дети хорошеньких служанок, бойстрюки, которых король плодил в огромном количестве…

Итак, веселый карнавал продолжался. Поэтому никто не удивился, когда странный человек в черном плаще присоединился к всеобщему празднику. Когда ты в маске, то многое незаметно… Однако незнакомец совсем не собирался участвовать в королевском торжестве. Медленно, чуть закашлявшись, человек открыл футляр и достал свою скрипку. Скрипка, как скрипка. Но на верхней деке инструмента оранжевым огнем горело странное клеймо, напоминающее крест. Что-то страшное и зловещее таилось в этой скрипке. Заметив отблеск странного символа на своих лицах, люди оставили свои занятия и замерли, ожидая начала игры. Мужчина рассмеялся визгливым дьявольским смехом, прижал скрипку к шее и властно взмахнул смычком.

Плинь! Заиграла скрипка, и волшебная музыка флейт оборвалась. Музыканты упали на пол, харкая кровью.

Плинь! Ветер ударил в окна, разбивая вдребезги разноцветные витражные стекла и раскачивая люстру над потолком зала.

Плинь! Незнакомец, продолжая играть, подходил то к одному, то к другому человеку и показывал им свое лицо. Никто не смог выдержать его тяжелого взгляда.

Плинь! Свечи погасли, чадя дымом, и лишь лунный свет еле-еле пробивался сквозь серые тяжелые тучи, освещая растревоженный зал.

Плинь! Дамы падали, путаясь в пышных юбках, смешно раздвигая ноги и обнажая свои прелести.

Плинь! Дети разбежались на четвереньках, по дороге обрастая шерстью, скуля и превращаясь в дворовых псов.

Плинь! Король поморщился, и кожа сползла с его холеного лица, обнажая звериный оскал.

Шут заверещал не своим голосом, и в этот момент Молдер увидел лицо, страшное лицо незнакомца, скрывающееся под черным капюшоном. Это сама безносая и безглазая смерть смотрела на него пустыми холодными глазницами, а в голове снова противно звучала скрипка. Адская скрипка! Плинь!

Молдер проснулся в холодном поту, судорожно закашлялся, вскочил с постели и быстро включил свет в комнате. Ух, можно успокоиться. Он опять дома, в Вашингтоне, в двадцать первом веке. Значит, это все-таки был сон, кошмарный сон. Но почему, почему эти странные видения не дают ему покоя? Они повторяются вновь и вновь, насилуя нервы и психику специального агента.

Ученые считают, что картинка сна формируется под влиянием прошлых событий, поэтому неудивительно, что Фоксу снился странный человек со скрипкой. После концерта, посвященного Паганини, это вполне объяснимо. Но откуда тогда взялись средневековый город, старый король, безумный смертельный карнавал?

Специальный агент не спал весь остаток ночи, а потом приехал на работу в таком разбитом состоянии, что пришлось выпить две больших кружки кофе, прежде чем его глаза вновь приобрели свой естественный блеск, и голова стала пригодной для умственной деятельности.

— Скалли, почему меня преследует это видение? Может быть, открытие портала в другой мир как-то связано со скрипичной музыкой?

— Не сходи с ума, Фокс. Когда я была еще совсем маленькой девочкой, я видела старинную гравюру, которая называлась «Первое появление холеры на маскараде», если я не ошибаюсь. Так вот, эта картина точь-в-точь повторяет твое кошмарное сновидение. Да, да. Смерть, облаченная в черный балахон, играет на скрипке, и люди умирают, услышав адскую музыку. Все это происходит на итальянском карнавале. Наверно и ты знаешь это полотно эпохи Возрождения, только забыл. Тебе, Фокс, надо выбросить всю мистику из головы, а еще лучше прямо сейчас ехать домой и хорошенько выспаться, — констатировала Дэйна.

— Нет, я уже не смогу спать в ближайшие двенадцать часов. Мой мозг, — он, словно дизельный мотор, получил кофеиновое горючее и теперь не остановится. Даже если сейчас вколоть сильнодействующее снотворное, то я усну не раньше чем через два часа.

— Хорошо, продолжим работу. Есть интересные данные, сводки скорой помощи за 27 октября из Нью-Йорка. Череда смертей среди любителей музыки. Тех, что побывали на скрипичном концерте, — сообщила Дэйна.

— Какие данные? — спросил Молдер, с трудом выговаривая слова. Мозг работал, а вот язык с большим трудом слушался своего хозяина.

— Ты плохо слушаешь. Еще три смертельных случая. А причина смерти у всех одна и та же — острая сердечная недостаточность.

— Ого, да, мы попали в трудное положение. И еще, наверняка, все эти несчастные не имели болезней сердца, так? — спросил Фокс.

— Ага, хорошая загадка, неправда ли?