Часть V. Как любят. Глава 1(51). Сильные и самоуверенные

Альбус Дамблдор был не в духе с самого утра второго июля, которое, казалось бы, просто обязано было располагать к прекрасному настроению всех без исключения.
На улице за окнами директорской башни вовсю пригревало редкое для Шотландии солнце, ветер, бушевавший ещё вчера, утих и затаился где-то в горах, а тишина, установившаяся со времени отбытия всех студентов в Лондон, должна была вкупе со всем этим влиять самым что ни на есть благоприятным образом. Но не влияла.

Директор самой лучшей (потому как единственной известной) школы волшебников в Британии был непривычно мрачен не только для себя самого, но и даже в сравнении с перманентно пребывающим в таком состоянии профессором Снейпом.
Правда, стоило заметить, что поводов для такого настроения у Великого Светлого было более, чем предостаточно.

Зимний семестр, а особенно его конец — выматывающие не столько студентов, сколько преподавателей и персонал школы бесконечные экзамены — выдался не менее сложным для Альбуса, чем весь прошлый год, когда нежданно-негаданно на голову Верховного Чародея свалились проблемы в Конфедерации Магов. Проклятые лягушатники с какого-то драккла объединились с румынами и немцами, настаивая, что, дескать, Англия, а в частности, сам Дамблдор уже засиделся на столь ответственном и важном посту в Магическом мире и его следовало бы срочно заменить более молодым волшебником (читай — более лояльным к новомодным тенденциям возрождения старых традиций истинных магов).

Вместе с этим (будто специально подгадывали) в родном британском Министерстве приняли решение спихнуть провал с Сириусом Блэком на Визенгамот, не проследивший вовремя за торжеством правосудия, породив среди почтенных (и не очень) судей-заседателей многодневные споры о том, кто же виноват в судьбе несчастного Блэка более остальных.

Этот самый Блэк тоже, помимо всего прочего, не радовал Альбуса. Проклятая псина, едва почувствовав свободу, исчезла из Британии на несколько месяцев, провалив несложное, в общем-то, задание. Вот что ему стоило всего лишь рождественские каникулы посидеть вместе с крестником на Гриммо и незаметно так просветить того насчёт Ордена Феникса и борьбы с приспешниками Тома? Альбус не понимал Сириуса. Скорее всего, потому, что сам никогда не сидел в Азкабане.
Как бы там ни было, но в ряды фениксовцев единственный представитель семейства Блэков полностью влился лишь к середине июня. И Дамблдор посчитал необходимым сразу же после того, как Гарри проведёт пару недель у Дурслей, отправить мальчика к нему. Тем более, что с кровной защитой явно было что-то не так, хотя Северус упорно подтверждал, что по-прежнему ощущает купол чар над Тисовой, 4.
Пора было рассказать представителю славного гриффиндорского факультета о его судьбе и предназначении.

Пусть даже Том пока не предпринимал никаких шагов по выяснению отношений с мальчиком, который стал причиной его падения, директор предпочитал работать на опережение. Он и так сильно отстал от своего плана со всеми этими проблемами. А Блэк отчего-то совсем не рвался к активному противостоянию с Пожирателями.

Ещё одной серьёзной проблемой в жизни директора была Амбридж, а точнее, Амбридж вкупе с Министром. Проклятая чиновница и не менее проклятый Фадж упорно отстаивали невозможность возрождения Волдеморта и успешно дискредитировали Дамблдора в средствах массовой информации и в сознании людей. Хотя, надо сказать, большинство рядовых служащих, да и многие из магов, занимающих вполне себе серьёзные должности в Министерстве, при этом прекрасно понимали, что все последние нападения на волшебников, а также теракты, совершенные в маггловском мире, могли быть связаны только с этими борцами «за чистоту кровью»*.

Кроме того, причиной недовольства Дамблдора были неизвестные маги, вмешавшиеся в их с Пожирателями тщательно спланированное сражение недалеко от Министерства. Они-то откуда вообще взялись?

Раздражение от неудач и всё возрастающих проблем медленно, но верно копилось в Альбусе очень долгое время, прежде чем вырваться на волю вместе с сегодняшним категоричным отказом Северуса остаться в Хогвартсе ещё на пару недель лета. Дамблдор принимал во внимание, что у профессора зельеварения вообще-то есть семья, которая нежданно-негаданно и к большому неудовольствию директора в этом году ещё и расширилась, но разве ж её значимость можно было сравнивать с Орденом Феникса?!

Как Альбусу удалось сдержаться и не выместить всю злость на Северусе, он до сих пор не мог понять.

Пора было уже показать всем, что представляет из себя самый сильный светлый маг Британских островов.

***
Том закрыл дверь "своего" кабинета в штаб-квартире Сопротивления (официальное название так и не придумали, но в мыслях сторонников чаще всего мелькало именно такое определение их деятельности) и не спеша направился в сторону зала, где чаще всего проходили собрания. Судя по сигналу Оповещающих чар, маги начали прибывать в закрытое от всего мира поместье ещё с четверть часа назад, но бросить свои дела раньше Том не мог. Тем более, (где же он слышал эту замечательную фразу?) «начальство никогда не опаздывает, оно только задерживается».

К чести Гонта, задерживался он редко и все собрания, в основном, проводил быстро, чётко и по существу. Пространные разглагольствования и наказания провинившихся, которые — сомневаться не приходилось — использовал Волдеморт, были не для него.

Сегодня в штаб-квартиру, в первую очередь, должны были прибыть маги из «иностранного отряда». Все они занимались теми делами организации, что каким-либо образом, пусть даже косвенным, были связаны с Международной Конфедерацией и правительствами других стран, и которым следовало отчитаться ему о том, как прошли их инициативы в Совете Магов Конфедерации.
Во вторую очередь (что ничуть не умаляло значимости) Гонт ждал Северуса. Зельевар собирался появиться здесь вместе со всей семьей: леди Кассандра и Изабелла (не то чтобы Том хотел видеть глупую девчонку тут, но выбирать не приходилось) должны были окончательно перебраться в штаб-квартиру на все лето. А к вечеру Снейп обещал перенести и Нарциссу, которая через него пожелала как можно надежнее скрыться от мужниных глаз, прихватив с собой и наследника Малфоев. Люциус сильно отличился во время спланированной Дамблдором стычки у Министерства, причём весьма неудачно, и теперь был в немилости у Его Темнейшества.

Вообще в течение всей следующей недели в штаб-квартиру Сопротивления должны были прибыть почти все дети его сторонников, которые ещё не достигли совершеннолетия или которые (в силу своего пола или магических особенностей) были наиболее уязвимы. Остальных было решено спрятать у дальних-дальних родственников, где-нибудь в глухой местности континентальной Европы.

Когда Том вошёл в зал и занял своё место во главе длинного стола, выполненного в лучших традициях "мебели для переговоров", абсолютно все маги, которых он хотел видеть в первую очередь, сидели перед ним.
Легкая, даже поверхностная проверка показала, что настроение у соратников было неплохим, а вот успехи, судя по всему, оставляли желать лучшего.
Эмоциональный резонанс вносили только братья Ренье, молодые, но очень сильные маги, которые в его рядах представляли все немаленькое общество умеренных консерваторов магического мира Франции и которые в любое время и место желали скорее действовать, чем вести беседы. Кроме них особое внимание можно было обратить на испанского графа Кано, потрясающего ритуалиста и талантливейшего темного мага, присутствие которого на своей стороне Том считал не иначе, как чудом. Во всей позе графа сейчас чувствовалось нервное напряжение, но Гонт, к счастью, прекрасно знал тому причину.

Не далее чем позавчера Том и командиры всех трёх его «боевых» отрядов, а также Его Надменность Принц британских вампиров, в буквальном смысле залетевший на огонек, имели счастье лицезреть настоящую дуэль между Кано и Северусом. Граф посмел в недвусмысленных выражениях выразить своё восхищение леди Кассандрой, а Снейп это услышал и, пребывая еще с утра в прескверном настроении, популярно объяснил графу, как тот был неправ.
Дуэль получилась незабываемо прекрасной и такой же жестокой. И на этой почве Северус внезапно сошёлся с имевшим, очевидно, какой-то собственный опыт в подобных ситуациях вампиром, с которым до этого маг не очень-то и общался. Вчера же эти двое весь день обсуждали мгновенные растительные яды и сильно нервировали этим Кано.

Как бы там ни было, но ни сегодня, ни вчера, ни даже на прошлой неделе Том, к своему большому сожалению, не видел в штаб-квартире Гарри.
Все их планы на оставшиеся месяцы лета были безжалостно уничтожены Дамблдором, который внезапно озаботился просвещением парня насчёт его значимости для волшебного мира в целом и для отдельных людей в частности и, не долго думая, отправил Поттера после краткой ссылки у Дурслей (Гарри пришлось-таки побеспокоить тётку) в дом Блэков.

Время летних каникул летело незаметно, Том был по горло занят своими обязанностями и намеченными планами, его Сопротивление в следующем году собиралось вылезти из подполья и явить себя миру, если все получится.
Гарри сильно не хватало. И как бы Гонт не пытался искать конкретную причину такого своего состояния, она не желала ему открываться; как бы ни пытался отвлекаться — Гарри неизменно напоминал о себе.
А не признавать очевидное Том уже давно не пытался.

Поттер был ему очень нужен: здесь — всегда, рядом — сейчас.
А ещё нужно было срочно заняться последним доступным крестражем: произошедший срыв был непростителен.

***
Гарри скучал.
Он все чаще ловил себя на мысли, что ждёт не дождётся начала учебного года; во сне он постоянно переносился в неизвестную ещё ему штаб-квартиру к Тому или в их коттедж в Шотландии, а по утрам часто до боли сжимал в руках свой медальон.

Гриффиндорца в буквальном смысле заперли в доме Сириуса на Гриммо: он единственный из всех многочисленных обитателей этого склепа не имел права выходить на улицу и все прекрасные летние дни проводил в праздном шатании по старинному дому и опустошении библиотеки Блэков. Последнее было единственной полезной вещью, что Гарри смог для себе отыскать. Хотя, по большому счету, толку от интересных, пусть и запрещённых местами знаний пока не было: практикой Поттеру всё равно было заниматься негде и не с кем. Пусть даже школьными заклинаниями или светлыми боевыми... увы, никто из этого дрянного, бесполезного Ордена, в мнимую тайну (своеобразный секрет Полишинеля) которого Гарри наконец официально посвятил Дамблдор, не занимался с ним.

И они ещё надеялись на то, что Гарри какой-то странной силой, о которой не знал Волдеморт, однажды победит его. Да что там это! Все они верили в пророчество. И, казалось бы, собирались продержаться только до того момента, когда Гарри внезапно вырастет и убьёт Темного Лорда. Вот так вот просто.
Зла на них порой не хватало!

Действий Директора, да и всех остальных членов фениксовской братии (исключая Снейпа, конечно) Гарри не понимал.
Кучка авроров, в основном отставных, с десяток заурядных магов с сомнительными талантами, один директор школы и, прости Мерлин, домохозяйка боролись против нескольких десятков Пожирателей, сильнейших и влиятельнейших чистокровных магов с огромной поддержкой родственников. Даже все сторонники Тома, которые, по его собственным словам, всё равно не достигали числа Пожирателей и всех остальных соратников Волдеморта, в три раза превосходили членов Ордена (о точном их количестве и даже именах Гарри не составило труда узнать посредством банального подслушивания).
О чём тут вообще можно было говорить?

Орден Феникса мнения Поттера, конечно, не слушал. Зато гриффиндорец, наконец попав на Гриммо, 12, очень чётко и абсолютно правильно составил свое собственное мнение о том, чем же он являлся в глазах всех этих "светлых магов". Собственностью, просто вещью. Которую можно призвать, лишь кинув "Акцио", и также легко выбросить. А ещё той, которой можно и пожертвовать, если что, во имя того мифического общего блага, которым Дамблдор пудрил всем мозги.

Гарри прервал невесёлые воспоминания и несколько минут медленно и глубоко дышал, успокаиваясь.
Потом постарался не думать больше обо всём происходящем вокруг, перевернул назад страницу книги, которую пытался читать в библиотеке, и начал заново третью главу тяжелённого фолианта "Вечность в Тёмных Искусствах".

Тому будут полезны его знания.

Примечание к части

* Дамблдор не ошибся, он специально так подумал.

Бечено.