Декаротивные предметы в натюрморте.

Всевозможные произведения декоративно-прикладного искусства в большом количестве присутствуют в картинах, представляющих кол­лекции редкостей - кунсткамеры, во множестве возникавшие во второй половине XVI-XVII в. Изображения кунсткамер можно разделить на два вида: с фигурными сценами и отдельными персонажами и без тако­вых. Создавались натюрморты, показывающие участок стены, увешанный картинами, и стол, где вперемежку рассыпаны раковины и старинные монеты, а гравюры и миниатюры соседствуют с изделиями из фарфора. Некоторые фламандские мастеравключали в картины с интерьерами кунсткамер фигурные сцены - портреты владельцев коллекции и их гостей, мифологические сюжеты, античных богов и героев, призванных служить какой-либо аллегорией, и т.д.  Я. Брейгел Бар­хатный создавал виды кунсткамер на традиционную тему "Пять чувств" - в роли аллегорических фигур выступали мифологические персонажи. В подобных произведениях нередко прослеживается слож­ное иносказание, в котором "участвуют" не только персонажи, но и произведения искусства.

Драгоценные изделия часто встречаются в натюрмортах, символизируя бренность земных благ. Серебряные и золотые вещи, как и королевские венцы и скипетры, бесспорно принадлежат смерти.

Отголоски этого содержания, несомненно, сохраняются и в ряде натюрмортов с драгоценными предметами. Особенно интересно, что в подобных натюрмортах знаками бренности служат предметы, несомненно написанные с натуры и действительно являв­шиеся частью коллекции: подбор и расстановка этих вещей позволили художнику выразить желаемый смысл.

Скульптурный декор нередко служит параллелью аллегорическим фигурам, например, в "Натюрморте с часами" из собрания Государст­венного музея изобразительных искусств им. А.С. Пушкина. Мрачная картина посвящена теме бренности и содержит традиционные символы - раковины, изъеденные червями орехи, хрупкие стеклянные бокалы и керамические сосуды. И в композиционном, и в смысловом плане кульминацией произведения являются настольные часы с боль­шим круглым циферблатом, который словно едва удерживает на пле­чах склонившийся под тяжестью груза и упавший на колено сатир. Ча­сы подобной формы изготовлялись в XVII-XVIII вв., и те, что представ­лены в натюрморте, очевидно, существовали в действительности, но под кистью живописца они превратились в аллегорию неумолимого вре­мени, безжалостно давящего на неисправимого грешника: как известно, сатир был символом похоти, смертного греха и даже дьявола.

Особенно великолепен декор кубка-"наутилуса", украшающего натюрморт П. Класа «"Vanitas" с кубком-"наутилусом"» 1634 г. На картине изображено множество символов бренности - это потухшая, еще дымящаяся лампа, череп и кость, ветхая книга, разбитый орех, опрокинутый пустой ремер и, нако­нец, раковина роскошного кубка, поддерживаемая серебряной фигуркой сатира. Натюрморты "Vanitas" по традиции должны были содержать и намеки на возможность спасения и победы над смертью - в натюр­морте Класа это фигурки мифологических персонажей, увенчивающих «наутилус» История этих героев тесно связана с морской стихией, потому они нередко присутствуют в декоре раковинных кубков, напо­минавших о дальних морях. Однако в контексте смыслового содер­жания натюрморта фигурки приобретают особое значение: завиток раковины кубка оформлен в виде пасти морского чудовища, из которой поспешно выскальзывает Иона, а увенчивает завиток фигурка Персея, сжимающего в руках меч и щит. Напомним, что чудесное спасение Ионы из чрева кита служило ветхозаветной параллелью смерти и воскресению Христа, а Персей - античный герой - в эпоху хрис­тианства воспринимался, в параллели со св. Георгием, как победитель злых сил.

Важную роль в символическом содержании натюрморта нередко играла мелкая пластика - статуэтки, скульптурное оформление ниш и т.д.

Для многих натюрмортов того времени характерно использование неожи­данных декоративных эффектов, возникающих в результате умелой и остроумной постановки мелкой пластики и предметов с пластическим декором. В изысканном "Натюрморте с фруктами" 1681 г. В. ван Алста из собрания Государственного Эрмитажа на мраморной столешнице представлены роскошная золоченая подставка для кубка, персики на металлической тарелке, грецкие орехи и большая гроздь винограда с пестрой бабочкой. Предметы мерцают на темном фоне картины, в тон которому написаны смятая скатерть и прожилки на мраморе. Неболь­шая композиция демонстрирует органичное сочетание точного вос­произведения натуры - запотевших виноградин с сияющими каплями росы, бархатистой шкурки персиков, блестящих изумрудно-зеленых листьев - с тончайшими декоративными эффектами, во многом определяющими впечатление от картины. Крупные зубчатые листья винограда образуют прихотливо мерцающий фон, задавая сдержанный ритм, которому вторят петельчатые изгибы виноградных усиков. Об­щее впечатление от произведения как бы концентрируется, вопло­щаясь в образе музыканта - это серебряная фигурка скрипача, скло­нившегося над инструментом, которая служит ножкой подставки для кубка, помещенной в центре.

Декор произведений прикладного искусства в натюрморте, органично входя в смысловое содержание картины, демонстрирует не только возможность своеобразного сочетания предмета-символа и предмета, заменяющего аллегорическую фигуру, но и театрализацию жанра, особенно в период расцвета натюрморта. Декор или изделие в целом нередко представляют действующих лиц, поясняющих и дополняющих смысл картины и вовсе не противоречащих миру натюрморта, организованному по своим законам.