В 6:50 вечера поступил первый сигнал о возгорании в районе крыши Нотр-Дам. Ну и вы же понимаете - это объект номер 1 наверное у них там.

Приезжает первая пожарная бригада и начинает работы по тушению. К ней присоединяются другие. Работы выглядят бледно и беспомощно, явно не соответствуя уровню и ценности объекта. Все в панике и безумии, но среди тысяч голосов на всех языках рефреном повторяется бешеный крик: что же пожарные?!

Пожарные продолжают работать по строго определенному заранее плану.

План выглядит, мягко говоря, херовым. В 8 вечера шпиль собора горит как свеча, это огромное неукротимое пламя и весь мир в ужасе смотрит на трагедию. Все хотят сохранить эту уникальную жемчужину западной цивилизации, все требуют неотложных, экстренных мер

Пожарные продолжают работать по строго определенному заранее плану.

Охваченный пламенем шпиль собора на глазах у всего мира кренится вбок, надламывается посредине и падает на гибнущее здание. Люди не верят глазам, кажется, наступает конец времен. Те, кто постарше, вспоминают свое личное, внутреннее, ни с чем не сравнимое чудовищное ощущение вакуума внутри, чувство конца света, когда упали башни-близнецы. Они не думали, что переживут это вновь.

Пожарные продолжают работать по строго определенному заранее плану.

Я не могу представить, сколько человек разной степени влиятельности в первые полчаса пожара позвонили начальнику пожарных и сказали, прокричали, велели ему: примите меры! ГДЕ ВЕРТОЛЕТЫ? что ж вы не сбрасываете с воздуха воду? это ж наша святыня, надо что-то делать!!! Даже Трамп (!) написал этим французским недотепам в твиттер - ВОДЯНАЯ БОМБА, придурки, вот что вам сейчас нужно! мы, американцы, мастера по сбрасыванию бомб и теперь я даю вам мой компетентный совет. Залейте его водой с неба, наконец!

Пожарные продолжают работать по строго определенному заранее плану.

Параллельно представитель собора прямо на фоне пылающего здания примерно каждый час дает блиц пресс-конференции журналистам. Он растерян, но выполняет свою работу. Он общается с прессой. Он говорит то, что все и так видят: СГОРЕЛО ВСЕ, говорит он - ну вот просто все. Он повторяет это каждый час после 10 вечера. Люди вокруг плачут, молятся и кричат от ужаса.

Пожарные продолжают работать по строго определенному заранее плану.

Не видно ничего, фото с дрона дает апокалиптические картинки, там просто море огня и кажется, уже все равно, что делать. Жалкие струи воды выглядят на фоне адского бушующего пламени как насмешка. Все эти ужасные часы агонии это выглядело как насмешка, черт побери! Первое, что надо сделать потом - разобраться с этими пожарными! Пламя подбирается к башне западного фасада

Пожарные оживляются, выходят на связь и внятно говорят: сейчас важный момент. Если в башне вспыхнет огонь, то может упасть колокол. Он пробьет конструкции, и западный фасад может частично завалиться. Вот сейчас мы действительно поднажмем, но гарантии дать не можем, это стихия.

Вытащенные из баров, хранилищ и постелей искусствоведы в разных странах и часовых поясах по скайпу перечисляют утраченные сокровища и скульптуры на фасаде. На них (искусствоведов) больно смотреть. Они в растерянности и шоке, они буквально убиты утратой, само описание памятника, которое они делают по запросу журналистов, вгоняет их в ступор прямо в процессе интервью.

Башня фасада вне опасности, пожарные сухо информируют, что хотели бы зайти внутрь (!!!), чтобы укрепить стены изнутри. Все пропускают эти слова мимо ушей, продолжая оплакивать утрату.

Обрушения стен ждут с минуты на минуту, в сети идет спор о том, стоит ли восстанавливать сожженное дотла здание. Одни говорят - это символ европейской цивилизации. Другие - жалкий новодел не заменит бесценную погибшую святыню. Мнения разделяются, начинается дискуссия. О соборе говорят как об уже несуществующем.

Пожарные продолжают работать по строго определенному заранее плану.

Пожар бушует уже больше 6 часов, кажется, выгорело все, что можно, опустилась ночь и за клубами дыма толком не видно уже, что там со стенами.

Пожарные продолжают работать по строго определенному заранее плану. В какой-то момент, уже глубокой ночью, они сообщают, что пожар потушен.

Президент Франции, официальные люди и пресса буквально врываются в центральный неф собора, несмотря на то, что сверху в дыру, где стоял шпиль, еще сыпятся пылающие угли. Внутри темно и спокойно. На стенах даже нет видимой копоти. Интерьер не тронут. Каменная коробка, увенчанная сложными готическими сводами - тоже из камня - защитила внутренность собора от пылающего над ней деревянного леса крыши.

Какая-то взволнованная женщина - представитель французских властей, отвечая прессе на вопросы о сохранности интерьера, говорит "там все на месте, буквально нет ни одного обгоревшего стула". По ее щекам текут слезы.