Камлание шамана на берегу безымянного залива

Проворные колданки хантов, подобно выстреленным стрелам, одна за одной

уткнулись в глинистый берег. Кромка залива была усеяна длинностебельным муксуту-

ном, на берегу среди густых тальниковых кустов обильно рос высокий пырей. Берег

залива довольно резко возвышался, и на расстоянии полета стрелы начиналась дре-

мучая живописная тайга.

Тучи комаров плотной сетью окутали первых пришельцев на берегу безымянно-

го залива.

Ханты тут же, собрав сухой плавник, в избытке валявшийся на берегу, разожгли

жаркий костер. И чтобы было побольше едкого дыма, в огонь беспрестанно подклады-

вали пучки свежей травы. Остроносые, жадные до человеческой крови, пискливые

разбойники, словно по мановению волшебной палочки, ринулись подальше от людей.

Несколько успокоившись, люди в первую очередь стали осматривать берега за-

лива. Они сразу заметили, как в мелководье и на глубине вовсю плескалась мелкая и

крупная рыба.

— Кой! — воскликнул шаман.— Помог Бог! Кажется, в добычливое место попали

мы. Животы наши голодными не останутся. Залив, по-моему, осчастливит нас. За-

киньте-ка невод! А то и голод не утолим, и сердце не успокоится.

И трое человек споро взялись за важное дело. Да и как не взяться?! Желудок

постоянно давал о себе знать. А на Оби властвовали сорок северных ветров, и люди

давно уже не пробовали свежей питательной рыбы.

Закинули невод, сплетенный из коры тала, длиной, наверное, саженей с пятна-

дцать. Только стали вытаскивать отяжелевший невод, как рыба тут же заметалась и

дружно заплескалась. В мотне невода оказалось добрых два мешка полноценной ры-

бы, вдоволь нагулявшей за лето жиру. Били по воде упругими хвостами, поднимая се-

ребристые брызги, мускулистые нельмы и жирнобрюхие муксуны, юркие пыжьяны и

прыткие сырки, горбоносые щекуры и проворные язи, а о прочей сорной рыбе и гово-

рить не приходилось. Шаман велел отобрать жирную нельму весом, наверное, с пуд.

69

Сняли с нее крупную серебристую чешую, разделали на свежатину и на трех хуванах

— плошках поставили около большого костра.

— Пусть вначале насытятся невидимые нашему глазу духи безымянного зали-

ва,— сказал шаман, обводя острым взглядом девственный лес, подступавший к бере-

гам.— А я пока покамлаю, постараюсь, насколько хватит моих слабых сил, выведать у

Бога Высокого Неба, как здесь мы оказались и что это за место. Может, он повернется

к нам своим лицом?

Шаман уселся с северной стороны костра, взял в руки свой остро отточенный

топор и, глядя в бездонную небесную высь, начал камлать. Долго общался он с Богом

Высокого Неба и земными духами. За это время, пожалуй, сварился бы полный котел

с рыбой. Закончив камлать, он медленно рассказал сородичам то, что удалось ему

выведать:

Может, мы счастливые. Может, бедные.

В заоблачные дали семидверного неба

Своих духов-помощников я посылал.

В семи углах бескрайней земли побывал.

И вот что поведали духи.

Мы оказались в copy Ханты-Питлярском,

Который образовался сегодня

От падения Яламь Ики1,

Спускавшегося с подолов Третьего Неба.

Не удержавшись на ногах при приземлении,

Он упал головой в сторону широкой Оби,

Подмяв под себя дремучую тайгу.

Образовавшаяся глубокая вмятина

Вмиг заполнилась мощными водами могучей Оби,

Которые безудержно увлекли нас сюда.

Шаман ненадолго замолк, вытащил табакерку, смастеренную из шията — креп-

кого нароста березы,— высыпал в старческую ладонь, сплошь изрезанную линиями,

молотого табаку и заложил за нижнюю губу, прикрыв сверху сухими стружками тала.

Затем он внимательно обвел взглядом людей, молча сидевших неподалеку от него

под раскидистым кедром, и дальше повел речь:

Имел, сородичи мои, короткий разговор

С повелительницей духов — всесильной Казым Най2.

Она сжалилась над нами

И послала к нам на помощь свою охранницу —

Умную и верную свою собаку.

Что из себя представляет она?

Я хорошо не сумел разглядеть.

Только видел, как, виляя хвостом,

Меж высоких и низких деревьев мелькала.

Что ж, сородичи, дождемся собаки,

Может, средь сотен зверей, кишащих в дикой тайге,

Как-нибудь ее разузнаем.

1 Яламь Ики — лесной людоед.

2 Казым Най — Казымское солнце.

70

После этих слов шаман отложил к стволу толстой и высокой ели свой топор и

разрешил приступить к еде.

Ханты с аппетитом покушали свежей нельмы, затем отобрали жирноспинных

икряных муксунов, сварили полный котел и отведали вкусной рыбы с ароматной и ду-

шистой ухой.

Приход собаки к людям

После обильного обеда ханты спали крепким сном на берегу безымянного, но

щедрого на дары залива.

И когда на востоке открыла свои алые веки волчья заря3, раздался где-то в па-

зухе тайги отдаленный вой, который, усиливаясь, все приближался.

Первым, услышав протяжный вой, проснулся легкий на сон шаман. Он протер

глаза кожаным рукавом малицы, приложил ладонь, сложенную в трубочку, к уху и при-

слушался. Доносившийся звук походил на вой лесного дикого волка.

— Неужели волки?! — встревожился он, но тут же отмел эту неприятную мысль.

Волки летом сытые. Не станут подходить к человеку. И тут он резко вскинул руку,

встрепенулся, о чем-то, видимо, догадавшись: — Неужели?!..

Шаман, как окрепший юноша, легко поднялся со своего места, подошел к зату-

хающему костру и подточил языки огня, подложив сухого тальнику. Он был уверен в

своей важной догадке еще и потому, что накануне видел необычный сон. Будто бы он

оказался в верховьях далекого Казыма, где находится идол священной кошки — Ка-

зым Най. Она уставила свои острые огненные глаза на Север, и яркий луч, подобно

солнечному, проложил светлую дорогу через многовековую тысячеверстную тайгу в

сторону безымянного залива, где они сейчас находились. В глубокую память шамана

четко врезались слова всесильной Казым Най:

Беги, что есть силы, моя охранница,

В нитку длиною с сажень вытягивайся,

Усталости в пружинистых лапах не чувствуй.

Голода в легком желудке не ощущай.

И когда лизнет своим языком

Утренняя заря горизонт на востоке,

Оповести людей о своем прибытии...

Как ни старался прозорливый шаман во сне разглядеть силуэт собаки, но из-за

чрезмерно яркого света, исходящего из глаз Казым Най, толком не удалось ему уви-

деть ее. Только пушистый, как у лисицы, хвост мельтешил перед глазами.

Но всё предвидящий шаман, напрягши свои мысли, вычислил: раз зверь воет,

то должен быть похож на волка.

Доводы старого сообразительного шамана оправдались: вскоре на расстоянии

громкого разговора на берег небольшого березового мыса трусцой выбежал какой-то

похожий на волка зверь и уселся на задние лапы. Он навострил кончики своих ушей и

беспрестанно вилял хвостом. Язык, исходивший паром, чуть не вываливался наружу

— видно, зверь долго и сильно бежал.

— Иди, иди ко мне! Не бойся! — ласково заговорил шаман.— Если ты охранни-

ца всесильной Казым Най, подходи ко мне. Не трону тебя, приучайся к нам.

Зверь, словно уловив теплые мысли шамана, послушно встал и пуще прежнего

завилял упругим хвостом. Недолго постоял, а затем, вертя головой туда-сюда и уста-

вив на человека выразительные дружеские глаза, медленно стал приближаться.

3 Волчья заря — время, когда волк выходит на охоту.

71

Он вплотную подошел к нему. Шаман потрепал его по загривку и стал ласково

гладить по голове. Зверь все больше и больше ластился к человеку. И, наконец, до-

вольный шаман, окончательно убедившись в правоте своей догадки, громко прогово-

рил: «Спасибо, Бог Высокого Неба! Спасибо, Казым Най, за твою посланницу-собаку.

Она навечно будет нашим верным другом!»

Мудрый шаман тут же дал собаке вчерашнюю уху, свежей рыбы. Она, проголо-

давшись в долгой дороге, с аппетитом принялась за еду.

Шаман тем временем разбудил еще крепко спавших своих сородичей, чтобы

они тоже полюбовались и познакомились с новым пришельцем. Все они по примеру

шамана гладили собаку по голове и признательно приговаривали:

Ах ты, мудрая посланница Казым Най!

И до чего же ты великолепна!

Ляжешь на землю — свернешься в калачик.

И встанешь — словно лопас4 с четырьмя ножками.

Ушки твои листьями березы торчат,

Улавливают малейший посторонний шорох.

Носом чувствуешь запах любой шерстинки.

Спасибо тебе, Казым Най, за щедрый подарок.

И в честь тебя назовем залив

Заливом Священной Собаки!..