Общее замечание о природосообразности обучения

 

 

По мнению многих знаменитых педагогов, то об учение лучше,

которое более соответствует детской природе, т.е. 

природосообразнее. И это было бы правильно, если бы правильно определить, как ое же об учение более соответствует детской природе. Природа есть великая учительница. Каким же должно быть об учение, чтобы оно соответствовало свойствам детской природы, - другими словами, какими качествами должно обладать всякое вообще обучение, чтобы сообщаемые ученикам сведения легче ими воспринимались и тверже усвоялись?

 

О наглядности обучения

 

Прежде всего об учение должно отличаться наглядностью. Наглядным обучение бывает тогда, когда учитель не только разъясняет, но и показывает или вообще делает доступным

внешним чувствам предмет, о котором ведет речь. Что дитя может видеть, слышать, осязать, то гораздо живее и потому легче запечатлевается в его памяти. Никак ое объяснение не может дать дитяти всего того, что оно приобретает, если само видит предмет. Дитя вообще начинает приобретать свои познания с того, что оно может осмотреть или к чему может прикасаться руками. Обучение должно следовать этому пути природы. Поэтому изучаемый предмет должен быть показываем детям, если же нельзя показать его, то употребляются нередко при объяснении картинки, в книгах делаются рисунки предметов, даже при преподавании отвлеченных предметов употребляются различные наглядные средства; например, дитя начинает учиться

счету посредством пальцев или на кубиках, прутиках и т.д.

 

Сначала даются для счета предметы и уже впоследствии дети переходят к умственному счету. У потребляются затем в качестве наглядных пособий в арифметике счеты, арифметический ящик

с кубиками и т.д.

 

 

Как понимать наглядность

 

 

Впрочем, было бы неправильно думать, что только предметам внешнего, видимого мира и свойственна наглядность, что, следовательно, только об этих предметах и нужно вести речь 

с маленькими детьми, - например, о том, что дитя  видит 

в классе или на улице, в селе, в поле или видело в своем доме и других и т.д. Эта неправильная мысль легко может быть вынесена даже из чтения «Великой Дидактики» Амоса Коменского, хотя прямо и положительно там она и не высказана. «Надо учить детей, - говорит он, - черпая знания и мудрость не из книг, а из

созерцания неба и земли». Но ведь не в показывании только видимых предметов состоит наглядность, и не только предметы видимой природы делают объясняемую истину наглядною

для дитяти. Можно сделать наглядною и религиозную истину, и притом не прибегая непременно к наблюдению над внешней природой: дитя видело, например, многое в церкви и потому может без труда слушать беседу не только о предметах обыденной обстановки, но и о священных предметах. Главное же не следует забывать, что в умственной жизни дитяти

чрезвычайно важное значение, кроме внешних чувств, имеет так называемая способность воображения, благодаря которой дитя может и не видя предмета представлять его почти так же

живо, как и видя действительный предмет. Поэтому-то учитель не следовал бы, а уклонялся бы от пути природы, если бы слишком часто прибегал к наглядности, понимаемой в смысле

показывания предметов. Ученик, который никаких сведений не приобретает без наглядных пособий, может потерять веру или сообразительность в отношении ко всему тому, что не может

быть видимо или осязаемо (например, к истинам веры, 

к умственному счету и т.д.). 

Природа сама посредством воображения старается ограничивать неумеренное употребление внешних чувств, заменяя впечатления на чувства умственным  представлением предмета. Кроме видимой

наглядности, благодаря воображению, становится возможною умственная наглядность. Поэтому рассказы и описания, действующие на воображение, своим представлением обстановки или х ода событий (так сказать, своею картинностью) как можно чаще должны быть употребляемы в школе, и даже отвлеченные понятия должны быть разъясняемы путем приведения примеров из действительности или рассказов же.

За тем следует помнить, что душевная жизнь дитяти не вся

и безусловно связана с впечатлениями внешних чувств. 

Дитя переживает, например, много чувств и желаний, оно обладает природною способностью отличать добро от зла (совестью). Поэтому могут быть для дитяти наглядными и те мысли, чувства, подобные которым оно испытывало или переживало на собственном опыте, хотя бы отчасти. 

Последователи Песталоцци думали, что для дитяти всего 

нагляднее собственное тело и потому с изучения тела

человеческого, а не души нужно начинать об учение. Но ведь и дитя живет не только телесною жизнью. А если так, то по чему для него нельзя разъяснять так же наглядно, что нехорошо

поступать с людьми несправедливо, как разъяснил это пророк Нафан царю Давиду, рассказав ему всем известную притчу об единственной овечке бедного, которую заколол богатый,

пожалев своих, - или разъяснить, что проводящих на земле дурную жизнь ожидают после смерти мучения, как это сделал, например, греческий проповедник пред святым князем Владимиром, показав ему картину Страшного Суда.

 

 

О возбуждении самостоятельности учащихся

 

Но если ученик даже и воспринял что-либо наглядно, этого еще недостаточно. Необходимо, чтобы он самостоятельно усвоил сообщенные познания. Недостаточно усвоить сообщаемые

сведения на память, от подобного усвоения на память без понимания, конечно, не будет никакой пользы, потому что в 

таком случае ученик не будет в состоянии самостоятельно

применить свои знания к делу. Да и приобретенные таким образом знания будут непрочны, так как между ними не будет внутренней связи, а лишь внешняя, основанная на законах так

называемой ассоциации представлений. Ученик, например, легко может забыть всю статью, если случайно позабыл какое-либо слово, особенно начало ее; но если он понял, о чем в статье говорится, то он не остановится, хотя бы и забыл какое-либо слово. Поэтому в начальной школе вообще следует не столько заставлять учеников заучивать урок по книжке, на память, 

сколько стараться о том, чтобы они сами, конечно при 

руководстве учителя, приобретали необходимые познания. 

Да и вообще следует более упражнять самостоятельность. Поэтому тотчас же, как учитель что-либо показал или разъяснил, он должен задавать ученику вопросы, вызывающие на

самостоятельное размышление: или задать задачу, как 

в арифметике, или подыскать пример на правило в грамматике, или придумать, как дать полный ответ на вопрос, чтобы упражняться в речи. Чтение, пение, письмо - все это требует от ученика постоянных упражнений, в которых проявляется его самостоятельность.