Гордыня слоя познания хозяев благого быта третьего подвида

Как только темное существо начинает служить и поклоняться слою познания, к этому сразу же прилагается неизбывное беспокойство и нездоровые переживания, темная эмпатия на то и эмпатия, что личность теперь воспринимает возможный крах ценностей мира как личную неизбывную трагедию. В царствии вечности воры не подкапывают и не крадут. А в мире – и подкапывают и крадут, поэтому, даже пока нет явных потерь, темный хозяин быта третьего подвида сверхсознательно все равно понимает – слой уязвим, все в миру – непостоянно. И темный хозяин быта испытывает эмпатичное отчаяние и переживание. Поэтому характернейшая черта любого темного существа даже в самом начале темной деградации – все свои силы существо тратит на служение слою эмпатии и на его возможно большее распространение. Может быть, он воспринимает это как неверное отношение? Как бы не так! Темный хозяин благого быта иногда напрямую озвучивает свое состояние, да вот только в его исполнении все видится, мягко говоря, ложно. С точки зрения мира все «выворачивается наизнанку», и апсара, актриса, давая интервью модельному агентству, это подает так: моя миссия – служить красоте, я категорически не приемлю ничего некрасивого, и занята важнейшим делом – нести красоту всему миру. Да вот только на самом деле в ее понимании некрасивое – это абсолютно все, отличающиеся от рисунка эмпатии. А нести красоту – сделать все соответствующим рисунку эмпатии. Экспансия!

Любые отличающиеся настроения – мешают экспансии. Это порождает специфическое восприятие. Хозяин благого быта искренне считает настроения окружающих уродливыми и некрасивыми, а значит и их самих. Корыстная апсара идет по улице и ей кажется, что прохожие некрасиво двигаются и одеваются, специально выставляя напоказ свои, конечно же некрасивые, части тел. Они сбивают ее постановку настроения, восклицают не к месту, шумно и неизящно садятся рядом, морщат свои некрасивые топорные носы, проходят слишком близко, расстраивая апсару. А вот этот прохожий апсаре понравился. И что же, теперь претензии исчезнут? Нет, претензии апсары к этому прохожему будут больше, чем к другим – потому что другие просто должны уйти, а вот конкретно этот должен все свои настроения – отдать, все блага должны быть у самой апсары, корысть ведь.

 Темный хозяин благого быта манипулирует чувственными влечениями ради постановки настроя в пользу благ собственного слоя эмпатии. Так, беседуют две апсары. Одна говорит – мой молодой человек никак не хочет меня на концерт вести. Сегодня будто невзначай покажу ему грудь. А дальше – дело техники. Подход вполне логичен, она пытается получить контроль над всеми чувственными влечениями.

Постепенно корыстная экспансия блокируется. Хозяин благого быта до определенного момента проводит экспансию своего настроения, но вот он сталкивается с личностями или с процессами мироздания, которые следуют высшим положениям неизреченного смысла и вовсе не подчиняются темной экспансии, а наоборот, блокируют корыстные действия. Хозяин благого быта воспринимает это как ситуацию, в которой с определенных пор окружающие отказались следовать его постановке нот, а наоборот, разъяснили ему базовые моменты положений в настроениях и ограничили безудержную экспансию. Корыстный человек тоже опасается, что ему «разъяснят», но там смысл эмоциональный, здесь же – настроения.

У хозяина благого быта третьего подвида также возникает уныние, человеческий язык не содержит достаточно оттенков, синонимов данного слова, однако это уныние отличается от аналогов первого подслоя. Там оно более тонкое, концептуальное. Здесь же более явное, слегка похожее на грустную безысходность. Теперь хозяин быта живет имеющимся масштабом темной эмпатии. И теперь он занимается темными подтасовками в имеющемся масштабе эмпатии, темным хозяйствованием. Хозяин благого быта пытается «строить» окружающих. В ожиданиях хозяина благого быта они имеют вторичные чувственные влечения, и ничего не стоит хозяйствовать ими в постановке своего настроения. Однако это уже не экспансия, и другие темные навязывают свою красоту настроений. Такое сообщество полно обоюдных попыток, пусть даже исподтишка, но настоять на своем варианте настроений. Чувства все больше нагнетаются, становятся все более сильными, чтобы отстоять именно свой настрой. Постоянные опасения и неприятие чужих настроений, которые кажутся уродливыми, попытки защищать и экономить свои, душевная боль и переживания по этому поводу приводит к тому, что и эти хозяева быта зачастую имеют на этапе сохранения диковато-отчаянно-скептичное выражение лица.

На этапе отречения красиво уже только то, что есть, а отчаянное неприятие и возмущенное настаивание на имеющейся форме вызывает уже любая попытка изменить то, что уже имеется. Любые изменения объявляются уродливыми. Однако теперь настойчивое отстаивание своего настроения проявляется при любых изменениях вообще, кроме того, отстаивание происходит одним способом: разрушением мешающих процессов. Вследствие совокупности исторических и социальных факторов в Польше этак двухсотлетней давности наблюдалось значительное количество таких апсар на этапе отречения. И если вы обратитесь к историческим документам, да и к художественной литературе про те годы – прямые и косвенные свидетельства полнятся историями: то «краля» отравила разлучницу, то соблазнила шляхтича, причем с разрушительным финалом и т.д. Да и вообще, такая апсара вызывающе демонстрирует всем имеющиеся настроения красоты, и впадает в истерику при малейшем несоответствии.