Вопрос: можно назвать любовь привязанностью?

Отличия любви от привязанности:

· Привязанность основана на внешнем притяжении, для любви важно в первую очередь душевное и духовное родство.

· Привязанность то затухает, то разгорается, любовь – чувство более ровное, сильное, глубокое и постоянное.

· Привязанность портит жизнь и одному, и другому, любовь дает силы и свободу любящему и любимому. Любовь делает человека лучше, совершенней.

· Привязанность зиждется на эгоцентризме и эгоизме, любовь полностью лишена эгоцентричности.

· Привязанность заставляет нас ожидать от другого соответствия нашим желаниям и требованиям, любовь же не ждет ничего. Любящий отдает, ничего не требуя взамен.

Вопрос: За что нас любят?

За что мы любимы? Что мы сделали для того, чтобы нас полюбили?

– Ничего! Нас любят даром. Это дар и тайна, мы никогда не сможем понять, объяснить, почему мы полюбили этого человека, за что я стал избранным для другого.

Да и сам любящий человек не сможет объяснить, почему именно этот человек стал его смыслом и главной радостью в жизни, потому что это не только дар, но и тайна. Известный психолог, автор теории логотерапии, Виктор Франкл говорит, что если человек рационально может объяснить за что он любит другого, то это нелюбовь. У митрополита Антония Сурожского есть замечательные слова по этому поводу: «человека любят не за что-нибудь… наоборот, он может стать значительным, прекрасным человеком, потому что он любим. Мы любимы, потому, что с нами случилось это чудо – кто-то в нас увидел не дурное, а прекрасное, не злое, а доброе, не уродливое, а чудесное. Мы можем начать расти, расти из изумления перед этой любовью, расти из изумления перед тем, что этой любовью нам показана наша собственная красота, о которой мы не подозревали. Я говорю не о внешней, поверхностной красоте, которой мы все так кичимся (чертами лица, умом, чуткостью, талантом) – нет, о другой красоте.

И вот нам надо помнить, что единственный способ возродить человека, единственный способ дать человеку возможность раскрыться в полноте – это его любить.

 Любить не за его добродетели или совершенства, не вопреки тому, что он несовершенен, а любить просто потому, что он человек, и потому, что человек так велик и так прекрасен сам по себе. В это мы можем верить всегда. Мы не всегда можем это видеть, только глаза любви могут нам позволить прозреть это. На человека можно смотреть либо безразличным взором – и тогда мы ничего не видим, мы замечаем только внешние проявления, черты лица, расцениваем человека так же, как мы расцениваем всё прочее: собаку, лошадь или предмет, который мы хотим купить. Или мы можем смотреть глазами злобы, ненависти, подозрительности. Тогда мы ничего в нем не видим, кроме того, что отвечает нашему к нему отношению, – потому что в каждом человеке можно, конечно, найти что-то неладное, «не то», и это «не то» заслоняет порой что-то гораздо более важное. Только глазами любви мы можем видеть человека таким, какой он есть в самой своей глубине, в самой своей сущности, и соответственно к нему относиться. Так относится к нам Бог. Бог нас любит не потому, что мы хороши, Бог к нам милостив не потому, что мы заслуживаем милость или любовь: Он нас просто любит. Если мы способны быть благодарными за то, что нас кто-то – Бог или человек – может полюбить без всякого основания, просто потому, что его сердце через край переливается к нам, мы можем стать другими людьми. В браке так важна эта вера в человека и способность помнить, что только любовью можно ему помочь стать всем, чем он только может быть, стать таким, каким его задумал Бог, можно раскрыть всю его красоту».

Вопрос: почему только любящий человек может увидеть истинное лицо любимого? Говорят, ведь наоборот, что влюбленный носит «розовые очки»!

Да, в состоянии влюбленности мы идеализируем человека. Говорят, что существуют три стадии в восприятии нами своего избранника: икона – фотография – карикатура. На самом деле в любви мы воспринимаем человека таким, каков он есть, мы принимаем его. Особенно этим даром наделена женщина. Ее интуиция, ее способность видеть лучшее в любимом, может изменить человека. Сколько было в моей практике случаев, когда встреча с такой девушкой, женщиной может хулигана и «раздолбая» превратить в героя. У женщины есть великое предназначения, вдохновлять на лучшее мужчину, открывать его сильные стороны в его же глазах.

«Любовь – есть высший способ познания, это способность понять человека в его сути, его конкретности, его уникальности и неповторимости», – говорит Виктор Франкл. Любовь – это высшая форма познания и самопознания человека. «Абсолютно неправы те, кто утверждает, что любовь ослепляет, – пишет Франкл. – Наоборот, любовь дает зрение, она как раз делает человека зрячим. Ведь ценность другого человека, которую она позволяет увидеть и подчеркнуть, ещё не является действительностью, а лишь простой возможностью: тем, чего ещё нет, но что находится лишь в становлении, что может стать и что должно стать».

Для Франкла «любовь видит и раскрывает возможную ценностную перспективу в любимом. Она... своим духовным взором предвосхищает нечто: те ещё нереализованные личностные возможности, которые кроются в любимом человеке».

Митрополит Антоний Сурожский так говорит об этой способности любящего человека: «Когда я нахожусь лицом к лицу с человеком, которого вижу глазами любви, не глазами безразличия или ненависти, а именно любви, то я приобщаюсь этому человеку, у нас начинается нечто общее, общая жизнь. Восприятие человека происходит на глубине, которая за пределами слов, за пределами эмоций. Верующий сказал бы: когда я вижу человека в этом свете, в свете чистой любви, то я вижу в нем образ Божий, икону. Знаете, каждый из нас представляет собой икону, образ Божий, но мы не понимаем этого и не умеем соответственно относиться друг к другу. Если бы только мы могли понимать, что другой человек - икона, святыня! Это совсем не значит, что такая икона во всех отношениях прекрасна. Мы все знаем, что порой случается с картиной великого мастера, или с иконой, или с любым произведением искусства, с любой формой красоты: любая красота может быть изуродована – небрежность, обстоятельства, злоба могут изуродовать самый прекрасный предмет. Но когда перед нами произведение великого мастера, картина, которая была отчасти изуродована, осквернена, мы можем в ней увидеть либо испорченность, либо сохранившуюся красоту. Если мы смотрим на эту картину, на любое произведение искусства глазами изумленной любви, то видим прекрасное, а об остальном можем горевать, плакать. И мы можем решить, порой, всю жизнь отдать на то, чтобы всё поврежденное в этом образе, в этой картине, в этом произведении искусства – восстановить. Это дело любви: посмотреть на человека и одновременно и увидеть в нем его неотъемлемую красоту – и ужаснуться тому, что жизнь сделала из него, совершила над ним. Любовь – это именно и есть крайнее, предельное страдание, боль о том, что человек несовершенен, и одновременно ликование о том, что он так изумительно, неповторимо прекрасен. Вот если так посмотреть на человека хоть один раз, можно его полюбить, несмотря ни на что, вопреки всему, что бросается в глаза другим людям…

Как часто бывает, что любящего человека спрашивают: “Что ты в нем нашел? Что ты в ней нашел?” – а человек с удивлением отвечает: “Да разве ты не видишь, до чего она прекрасна, до чего он красив?..” Любящий видит красоту, а нелюбящий, или безразличный, или ненавидящий видит только его «раненность», поврежденность. Вот об этом очень важно не забывать. Чрезвычайно важно помнить, что любовь реалистична до конца, что она объемлет человека всецело и что она видит, она зряча, но вместо того, чтобы осуждать, вместо того, чтобы отрекаться от человека, она плачет над изуродованностью и готова жизнь положить на то, чтобы всё болезненное, испорченное было исправлено и исцелено. Это – то, что называется целомудренным отношением к человеку, это – настоящее начало любви, первое серьёзное видение».