Архиепископ Рязанский и Шацкий Иувеналий (Масловский) (1878-1937).

На основании всего вышесказанного можно заключить, что, если некоторым иерархам, прежде чем убедиться в канонической последовательности митр. Иосифа Петроградского потребовалось даже до 10-ти лет, то нет никаких гарантий, что и архиеп. Иларион (Троицкий) принципиально не мог (столь скоро) изменить своих экклезиологических воззрений на сергианскую “церковь”, выйти из сферы канонического ей подчинения и даже присоединиться к иосифлянам, чему, может быть, помешала только его ранняя кончина (умер в 1929 г.).

Так или иначе, в процессе постепенного осмысления церковных потрясений, виновником коих явились сергиане, представители православного епископата всех оппозиционных митр. Сергию течений, очевидно, сошлись в своих экклезиологических убеждениях, почему и мы их высказывания приводим здесь без различия в их принадлежности к тому или иному направлению. Этим совершенно доказывается та точка зрения, что отрицание благодатности таинств, совершаемых сергианами, было не частным только мнением последователей митр. Иосифа Петроградского, архиепископа Феодора (Поздеевского) и архиеп. Андрея (кн. Ухтомского), а на самом деле — общим экклезиологическим воззрением всего русского православного епископата, не признавшего новой антицерковной политики митр. Сергия (Страгородского ).

***

Другое возражение, которое пытаются представить сторонники теории о благодатности сергианской лже-церкви, это будто бы противоречие таких “крайних” экклезиологических воззрений с практикой приема еретиков и раскольников в Церковь. Чаше всего приводится ими 1-е правило св. Василия Великого, в котором они ошибочно видят основание того, что само снисхождение к еретикам и раскольникам, присоединяемым к Церкви разными чинами, якобы свидетельствует о наличии благодати во внецерковных обрядах, над ними совершенных, когда те еще находились в ереси и отлучении. Такое нелепое объяснение, конечно, не имеет никакого основания, как в данном правиле, так и во всех остальных правилах Православной Церкви.

Разберем подробно 1-е правило св. Василий Великого. Это правило в своем контексте подразделяется в основном на три части: 1) определение, что есть ересь, что раскол, а что самочинное сборише; 2) объяснение причины отсутствия преподаяния благодати в таинствах, совершаемых вне Церкви; 3) разная мера снисхождения (икономии) при присоединении к Церкви, по разным причинам отделившихся от нее.

Правило 1 Василия Великого.

И так относительно вопроса о кафарах, и речено прежде, и ты благорассудительно упомянул, яко подобает последовати обычаю каждыя страны, потому что о их крещении различно думали, рассудившие о сем предмете в свое время. Крещение пепузиан, по моему мнению, не имеет ничего в свое защищение: и я удивился, как не приметил сего Великий Дионисий, будучи искусен в правилах. Ибо древние положили приимати крещение, ни в чем не отступающее от веры: посему иное нарекли они ересию, иное расколом, а иное самочинным сборищем. Еретиками назвали они совершенно отторгшихся, и в самой вере отчуждившихся: раскольниками, разделившихся в мнениях о некоторых предметах церковных, и о вопросах, допускающих уврачевание: а самочинными сборищами назвали собрания, составляемыя непокорными пресвитерами, или епископами, и ненаученным народом. Например, аще кто, быв обличен во грехе, удален от священнослужения, не покорился правилам: а сам удержал за собою предстояние и священнослужение, и с ним отступили некоторые другие, оставив кафолическую церковь: сие есть самочинное сборище. О покаянии мыслити инако, нежели как сущие в церкви, есть раскол. Ереси же суть, например: манихейская, валентинианская, маркионитская, и сих самых пепузиан. Ибо здесь есть явная разность в самой вере в Бога. Почему, от начала бывшим отцам, угодно было крещение еретиков совсем отметати: крещение раскольников, яко еще не чуждых церкви, приимати: а находящихся в самочинных сборищах исправляти приличным покаянием и обращением, и паки присоединяти к церкви. Таким образом даже находящиеся в церковных степенях, отступив купно с непокорными, когда покаются, нередко приемлются паки в тот же чин. Пепузиане же явно суть еретики. Ибо они восхулили на Духа Святаго, нечестиво и безстыдно присвоив наименование утешителя Монтану и Прискилле. Посему, боготворят ли они человеков, подлежат за сие осуждению: оскорбляют ли Духа Святаго, сравнивая Его с человеками, и в сем случае повинны вечному осуждению, ибо хула на Духа Святаго не отпускается. Какая же была бы сообразность признати крещение тех, которые крестят во Отца, и Сына, и в Монтана или Прискиллу? ибо не суть крещены крестившиеся в то, что нам не предано. Посему хотя Великий Дионисий и не приметил сего, но нам не должно соблюдати подражания неправильному: ибо нелепость сама собою явна, и ясна для всех, имеющих хотя несколько рассуждения. Кафары суть из числа раскольников. Однако угодно было древним, как то Киприану и нашему Фирмилиану, единому определению подчинити всех сих: кафаров, енкратитов, идропарастатов, и апотактитов. Ибо, хотя начало отступления произошло чрез раскол, но отступившие от церкви уже не имели на себе благодати Святаго Духа. Ибо оскудело преподаяние благодати, потому что пресеклось законное преемство. Ибо первые отступившие получили посвящение от отцев, и чрез возложение рук их, имели дарование духовное. Но отторженные, сделавшись мирянами, не имели власти ни крестити, ни рукополагати, и не могли преподати другим благодать Святаго Духа, от которой сами отпали. Почему приходящих от них к церкви, яко крещенных мирянами, древние повелевали вновь очищати истинным церковным крещением. Но поелику некоторым в Асии решительно угодно было, ради назидания многих, прияти крещение их: то да будет оно приемлемо. Подобает же нам усмотрети злоухищрение енкратитов. Они, да соделают себя неудобоприемлемыми для церкви, умыслили предускоряя совершати собственное крещение, чрез что и собственный свой обычай изменили. И так, поелику о них ничего ясно не изречено, мню, яко прилично нам отвергати их крещение: и аще бы кто приял от них оное, таковаго приходящаго к церкви, крестити. Но аще сие имеет быти препятствием общему благосозиданию: то паки подобает держатися обычая, и следовати отцам благоусмотрительно устроившим дела наши. Ибо я опасаюся, чтобы нам тогда, как хощем удержати их от поспешнаго крещения, не воспятити спасаемых строгостию отлагательства. Аще же они сохраняют наше крещение, сие да не устыждает нас: ибо мы обязаны не воздавати им за то благодарность, но покорятися правилам с точностию. Всемерно же да будет установлено, чтобы, после их крещения, приходящие к церкви были помазуемы от верных, и тако приступали к таинствам. Впрочем, ведаю, яко братий Зоина и Саторнина, бывших в их обществе, мы прияли на кафедру епископскую: почему соединенных с их обществом уже не можем строгим судом отчуждати от церкви, постановив, принятием епископов, как бы некое правило общения с ними.

 

Как видно из самого правила, св. Василий Великий, показывая разность между еретиками, “совершено отторгшимися и в самой вере отчуждавшимися”, и раскольниками, "как еще не чуждыми Церкви", — в то же время в отношении тех и других одинаково утверждает, что у обоих, как находящихся вне Церкви, преподаяние благодати через таинства пресеклось, причем у первых—по причине “явной разности в самой вере в Бога”, а у вторых, хотя и только “разделившихся в мнениях о некоторых предметах церковных и вопросах, допускающих уврачевание”, — по причине самого их уклонения в раскол. Об этом св. Василий говорит так: “Ибо, хотя начало отступления произошло чрез раскол, но отступившие от Церкви уже не имели на себе благодати Святаго Духа. Ибо оскудело преподаяние благодати, потому что пресеклось законное преемство. Ибо первые отступившие получили посвящение от отцев и, чрез возложение рук их, имели дарование духовное. Но отторженные, соделавшись мирянами, не имели власти ни крестити, ни рукополагати и не могли преподати другим благодать Святаго Духа - от которой сами отпали. Почему приходящих от них к Церкви, яко крещенных мирянами, древние повелевали вновь очищати истинным церковным крещением”.

Итак, св. Василий принципиально отвергает возможность совершения св. таинств вне Церкви. Но как же объяснить последующие его слова (безразлично: в отношении еретиков ли, или раскольников): “Но поелику некоторым в Асии решительно угодно было, ради назидания многих, прияти крещение их: то да будет они приемлемо”? Архиепископ Иларион (Троицкий) дает такое объяснение правилу:

“В отношении способа принятия в Церковь всех отступников святитель Василий, вслед за правилом “древних”, разделяет на три разряда: ересь, раскол, самочинное сборище…, но это именно только в отношении способа приема. Совершенно нельзя понимать слова святителя Василия в том смысле, будто для него лишь еретики в собственном смысле не принадлежат к Церкви, прочие же в Церкви еще остаются. ''Крещение раскольников, …... принимать», —пишет святитель Василий. Приведенные греческие слова часто переводятся так: "яко еще не чуждых Церкви" (славянский перевод в "книге правил"), "как принадлежащих еще к Церкви" (русский перевод в творениях святого отца) — Но это не переводы, а толкования, которые нельзя признать удачными. Буквально следует перевести: "как еще сущих из Церкви". Здесь не та мысль, будто раскольники еще принадлежат к Церкви, а та, что они еще из Церкви недавно вышли. Во всяком случае, принадлежность к Церкви едва ли может быть выражена предлогом "…". Трудно представить принадлежность к Церкви в виде последовательных ступеней: Церковь, самочинное сборище, раскол. Если бы слова святителя Василия "…" означали некоторую принадлежность к Церкви раскольников, то самочинные сборища должны бы, по его мнению, еще больше принадлежать к Церкви. Приверженцы самочинных сборищ принимаются только через покаяние. Но что о них говорит святитель Василий? '"Если кто по обличении в грехе удален от священнослужения и не покорился правилам, но сам себе присвоил председательство и священнослужение, а с ним вместе отступили и другие, оставив кафолическую Церковь (…)". Как же можно пребывать в Церкви, оставив Вселенскую Церковь? Это было бы какое-то непонятное самопротиворечие говорить, что раскольники еще в Церкви, и утверждать, что самочинные сборища отступили от Вселенской Церкви, оставили ее”.

“Итак, вот чему, — продолжает архиеп. Иларион, — научает нас первое правило святого Василия Великого - Церковь едина, и одна она только имеет всю полноту благодатных даров Святого Духа. Кто и каким бы образом ни отступал от Церкви — в ересь, в раскол, в самочинное сборище - он теряет причастие благодати Божией. Поэтому никаких благодатных действий совершаемые вне Церкви Таинства не имеют. Только ради пользы церковной, ради облегчения присоединения к Церкви можно не повторять над обращающимися обряда крещения, если он правильно совершен вне Церкви. Не потому, что этот обряд был уже благодатным таинством, а в надежде, что благодатный дар получен будет в самом единении с телом Церкви ” - “Если крещение вне Церкви даже и по внешности совершено неправильно, как, например, у монтанистов, то нет никакого основания, смысла (… у святого Василия) делать им такое снисхождение. Только потому, что с церковной практикой святой Василий не связывал неразрывно никакой догматической теории о действительности внецерковных тайнодействий - только поэтому он и мог принципиально соглашаться на допустимость различной практики в разных странах, только поэтому и можно "следовать обычаю каждой страны". “В противном случае, если бы церковная практика неразрывно связана была с положениями догматическими, если бы принятие еретика или раскольника без крещения означало его принадлежность к Церкви и действительность совершенных вне Церкви Таинств, если действительность Таинств зависит от веры и догматического учения еретика, то Церковь необходимо должна была совершенно точно определить, какое (именно) заблуждение делается еретиком, отрывает его от Церкви и делает недействительными Таинства. Такого определения нет, и из церковной практики нельзя вывести никакой общей руководящей мысли”.

Из всего этого архиеп. Иларион и приходит к настоящему заключению, что: “Если на практике кого из внецерковных при принятии в Церковь не крестят, это ничуть не значит, будто Церковь признает их принадлежащими к ней и имеющих благодать Святого Духа, действующую в их обряде крещения”.

Такой же вывод Архиеп. Иларион делает и в отношении таинства рукоположения и вообще всех других таинств, совершаемых вне Церкви.

Из этого точного и ясного канонического учения Православной Церкви (подтверждаемого и другими правилами: Апостольскими 46-м, 47-м и 68-м) естественно и вытекает, что свв. Новомученики и Исповедники Российские, заявлявшие о безблагодатности сергианской церкви, нисколько против этого учения не погрешали, по наоборот — во всем только точно ему следовали и свою позицию поэтому справедливо считали единственно правильной.

Все высказывания свв. Новомучеников и Исповедников о безблагодатности “Московской патриархии” мы разместили по главам на основании тех или иных канонических, экклезиологических и догматических положений.

Первое положение находится в определении Московской патриархии, как непосредственной преемницы обновленческого раскола, но только в более тонкой и опасной его форме, преданного Святейшим Патриархом Тихоном анафеме. В своем Послании от 2/15 июля 1923 г. Патриарх Тихон об обновленцах, между прочим, определил: “...Они отделили себя от единства тела Вселенской Церкви и лишились благодати Божией, пребывающей только в Церкви Христовой... Все действия и таинства, совершенные отпавшими от Церкви епископами и священниками; безблагодатны, а верующие, участвующие с ними в молитве и таинствах, не только не получают освящения, но подвергаются осуждению за участие в их грехе”. Поскольку свв. Новомученики определили Московскую лже-патриархию как “составляющую с прежними обновленцами единое неделимое тело” [катакомбный Епископ Антоний Голынский-Михайловский (1889-1976)], то понятно, что вышеприведенные слова Патриарха нужно применить целиком и к ней.

Второе положение усматривается в тексте вышеприведенного 1-го правила св. Василия Великого, согласно которому отпадающие в раскол лишаются преемства в преподаянии благодати в силу самого отделения от Тела Церкви — ее единственного источника.

Положение третье определяется как впадение в ересь, т.е. искажение одного из догматов Православной веры, что, на основании апостольских правил, все таинства, совершенные еретиками, недействительны и безблагодатны: “Епископа, или пресвитера, приявших крещение или жертву еретиков, извергати повелеваем...” (пр. 4б-е); “Епископ или пресвитер... аще от нечестивых оскверненного не окрестит, да будет извержен, яко посмевающийся Кресту и смерти Господней, и не различающий священников от лжесвящепников” (пр. II 47-е): “...Крещенным, или рукоположенным от еретиков, ни верными, ни служителями Церкви быти невозможно” (пр. 68-е).

Положение четвертое характеризуется как большое отступление или совершенное отречение от Христа. Сюда же необходимо отнести и определение Московской патриархии как “церкви-блудницы”, изображенной в книге Апокалипсис под видом “жены, седящей на звере багряном”, которая “держала золотую чашу в руке своей, наполненную мерзостями и нечистотою блудодейства ее” (Апок. 17-3.4). Этот образ, конечно, свидетельствует о ее измене Жениху-Христу и соединении со зверем-антихристом, после чего следует оставление великой блудницы Благодатью Христовой и превращение ее в “пристанище всякому нечистому духу” (Апок. 18,2).

В отдельную главу мы поместили те высказывания Новомучеников и Исповедников, из которых явствует, что не только совершающий сергианское “священнодействие”, но и каждый, “участвующий в нем подлежит сугубому осуждению” (новомуч. Вл. Виктор), т.е. не только непосредственные виновники отступления, но и все, имеющие с ними молитвенно-евхаристическое общение.

Этот экклезиологический закон вытекает непосредственно из православного учения о Церкви, как о едином Теле, “составляемом и совокупляемом посредством всяких взаимно-скрепляющих связей, при действии в свою меру каждого члена” (Еф. 4. ]6), — где “все члены одного тела, хотя их и много, составляют одно тело” (I Кор. 12, 12), и в котором “…страждет един уд, с ним страждут вси уди” {1 Кор. 12, 26}. Преп. Феодор Студийский в связи с этим говорит: “...Не только неверных еретиков, не только блудников и прелюбодеев и других, творящих подобные непотребства, забирает под власть свою змий; но и тех, кои безразлично относятся ко всем таким и вступают в общение с ними, так как все равно слово, что касаяйся смоле очернится, и приобщаяйся гордому точен ему будет (Сир. 13, I). По сей причине, хотя меня и укоряют за то, я запретил православному поминать на священных поминаниях, и на Божественной Литургии некого, притворявшегося православным и не перестававшего иметь общение с еретиками и с еретичеством. Ибо если б он, хотя в час смерти исповедал грех свой и приобщился Святых Тайн, то православному можно бы делать за него приношение. Но как он отошел в общении с ересью, то как можно вчинять такого в православное общение? — Св. Апостол говорит: чаша благословения, юже благословляем, не общение ли крове Христовы есть? Хлеб, его же ломим, не общение ли Тела Христова есть? Яко един хлеб, едино тело едины мнози: вси бо от единого хлеба причащаемся (1 Кор. 10, 16. 17). Судя по всему, приобщение еретического хлеба и чаши делает приобщающегося принадлежащим противной православным части, и из всех таких причастников составляет одно тело, чуждое Христа”. Точно также и св. Василий Великий говорит: “Если кто притязает исповедовать вполне Православную Веру, но находится в общении с теми, кто ей противоречит, если по предупреждении не порвут этого общения с ними, то их не следует даже считать братьями”. Согласно каноническим правилам, все общающиеся с отлученными должны быть сами отлучены (Апост.10; Антиох. 2; Вас. Вел. 8Х).

В сектантском же воззрении на устройство Церкви Христовой каждый член ее спасается сам по себе, совершенно независимо от других членов; имеет право сам, - как ему вздумается, - толковать Свящ. Писание и по своему усмотрению применять к себе нравственные евангельские законы.

Не случайно протестант Господа Иисуса Христа понимает по преимуществу как своего “личного” Спасителя, а не как Спасителя всего тела Церкви, коей Он является Главой (Еф. 5, 23). Протестантский лжерелигиозный индивидуализм и эгоизм в результате вылился в такие уродливые формы, как экуменическое движение, основной доктриной которого стало утверждение, будто ни одна церковь сегодня не имеет исключительного права обладать неповрежденной истиной, а потому спастись возможно в любой “христианской” конфессии.

Экуменические понятия о каком-то чисто механическом устройстве Церкви, формальном преемстве иерархии, автоматическом совершении св. Таинств во многих чертах перешли и в сознание некоторых, еще продолжающих себя именовать православными, христиан. По ложному мудрованию таковых, главное — самому стоять в истине, “лично спасаться”, а приступать к таинствам можно в какой угодно “православной” юрисдикции, у каких угодно священников или епископов. По мнению таких протестантствующих “православных”, главное — чтобы в их юрисдикции хотя бы в общих чертах сохранялась внешняя богослужебная обрядность и формальное преемство рукоположении, а уж это обеспечивает гарантию получения благодати и спасения. “Мы ходим в церковь к Богу, а не к священнику — говорят они, — А если этот священник отступает от православия или церковных канонов, то нас это ни в коей мере не касается”. Эти, по названию только “православные”, убеждены, что архиереи и священники — сами по себе, а они—сами по себе. Как будто две разные церкви. Здесь целиком разрушается православное понятие об иерархическом устроении Церкви, связующем всех ее членов в одно тело, а вместо него мы видим понимание сего догмата чисто сектантское, которое, хотя формально, саму иерархию не упраздняет, но благодатное значение ее для спасения каждого члена Тела Христова отвергает, оставляя за ней только административные обязательства. В протестантском смысле, пастор и епископ спасаются сами по себе, а простые верующие—каждый сам по себе. Такое лжеучение явно противоречит богословию святых Отцов и Учителей Православной Церкви.

На основании протестантского лжеучения таинства становятся благодатными и спасительными. главным образом, в силу веры лиц, к этим таинствам приступающих, и независимо от чистоты вероисповедания самих совершителей. Здесь мы воочию сталкиваемся с чисто сектантской ересью, основанной на перетолковании слов св. Ап. Петра о народе Божием как “царственном священстве”. (1 Пет. 2, 9). “Реформаты и лютеране — пишет известный русский догматист митрополит Макарий (Булгаков), — измыслили учение, что действительность и действенность таинств зависит не от достоинства и внутреннего расположения совершителя таинств, а от расположения и от веры лиц, приемлющих таинства, так что таинство бывает таинством и имеет силу только во время самого принятия и употребления его с верою, а вне употребления, или в случае принятия без веры, не есть таинство и остается бесплодным”. Но в Послании Восточных Патриархов 1723 г. “О православной Вере” говорится: “...Веруем, что сие таинство Святой Евхаристии совершается не всяким, а одним только благочестивым Иереем, получившим священство от благочестивого и законного Епископа, как учит Восточная Церковь” (чл. 17). Святая Церковь об архиерейском чине учит, что “Епископ, как преемник Апостольский,...есть живый образ Бога на земли и, по священнодействующей силе Духа Святого, — обильный источник всех Таинств Вселенской Церкви, которыми приобретается спасение” (там же, чл. 10). Таким образом, полнота Церкви заключается в епископе, “от которого проистекают для нас и учение, и священнодействия, и управление”, — как сказано в Догматическом богословии митр. Макария. "...Звание Епископа так необходимо в Церкви, —говорится в том же Послании Восточных Патриархов — что без него ни Церковь Церковью, ни христианин христианином, не только быть, но и называться не может". (чл. 10) А св. Игнатий Богоносец наставляет: "Делающий что-нибудь без ведома епископа, служит диаволу."

Священник же не совершает ни одного таинства самолично и находится в полной зависимости во всех своих действиях от архиерейского чина, является как бы вместо рук или очей Епископа. Митр. Макарий пишет: “Священник также имеет власть совершать таинства и вообще священнодействия {кроме исключительно принадлежащих епископу), но получает эту власть от своего архипастыря при своем рукоположении. Затем, и в прохождении этой своей обязанности подлежит непрестанному надзору, власти и суду своего архипастыря. В частности, при самом совершении некоторых таинств вполне зависит от него: не может, например, совершать таинства миропомазания без св. мира, которое освящается только архиереем; не может тайнодействовать евхаристию без жертвенника или антиминса, который также освящается только епископом”. В “Новой скрижали” Архиепископа Вениамина о священническом чине говорится: “Чин священников просвещает совершаемых и руководит их к созерцанию Божественных тайн не иначе как в зависимости от священноначальников и под управлением их божественного чина. Священнодействуя в зависимости от епископа, он хотя и совершает те же таинства, какие совершает священноначальник, но совершает их не своевольно, а как бы властию того чина, который сообщил ему таинство священства” или право священнодействия.

Отсюда непреложно следует, что если высшая иерархия в общении с которой находится тот или иной священник, исповедует ересь или пребывает в расколе с Церковью, то он не может никаким образом от своего высшего священноначалия получить благодатных даров, преподающихся в таинстве рукоположения, ни права священнодействовать. Поэтому ни вера и расположение священника, ни личное благочестие его, или точное соблюдение канонов и догматов - не могут заменить полномочия для совершения св. таинств, проистекающего только от архиерейского чина. И в связи с этим св. каноны повелевают православным священникам, чтобы они “никаким образом не были подчинены отступившим или отступающим от православия епископам” (3-е пр. III Вс. Соб.)

Еще меньшее, чем низшее священноначалие, имеет отношение к совершению священнодействий церковный народ. Согласно вышеизложенному учению, совершитель, раздаятель и причастник святых Тайн в Церкви есть епископ или посредствующий ему священник: народ же — только причастник. От народа ни в коей мере не зависят совершение и действительность св. таинств, от него зависит только достойно или недостойно приступить к этим таинствам, т.е. их действенность в зависимости от расположения лиц, приемлющих эти таинства. И это только в том случае, если священнодействия совершены в Единой Истинной Церкви. Но если еретический священнодействователь, как находящийся вне Церкви, не имеет права совершать св. таинства, то народ ни по какому закону не может восприять их от него. Напротив, все приемлющие запрещенного в священнослужении “будут отлучены от всея Церкви” (ХХ правило св. Василия Вел.).

Особый контингент “спасающихся” в сергианской лжецеркви по мнению протестанствующих богословов, составляют так наз. “блаженно неведующие” об истинах православного вероучения и не понимаюшие сущности ересей сергианства и экуменизма - глубоко и смертельно поразивших тело “Московской патриархии”. Такие несведущие будто и спасаются самым своим невежеством в важнейших вопросах веры, этим невежеством оправдываются пред Господом и не несут пред Ним поэтому никакой ответственности. Но Господь Иисус Христос в Евангелии Своем ясно возражает такой постановке вопроса, и говорит: “Той же раб, ведевый волю господина своего, и не уготовав, ни сотворив по воли его, биен будет много: неведевый же, сотворив же достойная ранам, биен будет мало” (Лук 12, 47.48). “Иные спрашивают: — объясняет блаж. Феофилакт Болгарский, — пусть так, что справедливо наказывается знавший волю господина и не делавший по ней; но почему наказывается тот, кто не знал? Потому что и он мог узнать, однакож не захотел, а по беспечности сам сделался виновным в незнании. Итак, он достоин наказания за то, что добровольно не узнал. Устрашимся, братия! Ибо если тот, кто совершенно не знал - достоин наказания, то какое извинение оправдает согрешающих при знании, особенно, если они были учителями?” Не какие-то чисто внешние обстоятельства, следовательно, послужили причиной падения и наказания незнающих, а их же собственные беспечность и духовное расслабление, греховное нежелание искать истину и совершенное забвение Христовых обетований: “Блажени алчущие и жаждущий правды: яко тии насытятся” (Мф. 5, 6); или: “Просите и дастся вам: ищите, и обрящете: толцыте и отверзется вам” (Лук. 11, 9) и проч.

Посему, в подтверждение этого, митрополит Филарет Московский говорит: “Словесные овцы, — не как бессловесные — могут сами различать безопасную пажить от опасной дебри; и потому сами будут виновны - если сделаются добычею волка”. Главное отличие овец от козлищ в том и заключается, что овцы идут лишь за истинным пастырем, “потому что знают голос его. За чужим же не идут, но бегут от него, потому что не знают чужого голоса” (Ин. 10,4.5). Вообще, невежество в делах веры никогда не считалось заслугой или добродетелью, а всегда признавалось Церковью тягчайшим смертным грехом. “Незнание Божественных законов, — говорит св. Епифаний Кипрский, — великое предательство своего спасения”." А епископ Игнатий (Брянчанинов) замечает, что “покаяние возможно только при точном, хотя бы и простом, знании православной христианской веры, чуждом всякой ереси и злоумия. — Неведение христианства, — заключает святитель. — величайшее бедствие!” Епископ Феофан Загнорник выражается в том же духе: “Странный ходит у нас предрассудок, что как скоро мирянин, то ему нет нужды утруждать себя полным знанием Христианской истины, стыдятся заявить сие знание, если имеют его, — и тем более заступиться за него, — И расширяется у нас таким образом область лжи и царство отца ее... Стало быть, всякий неведущий истины есть уже изменник ее, и изменник общества верующих или Святой Церкви. — Строго? Но так есть.” И наконец, в своем 1-м правиле св. Василий Великий между вождями ереси, или основателями раскола, и всеми теми, кто последовал за ними по простому неведению, не делает никакой разницы, называя последних общим именем — “народ ненаученный”, и говорит, что вместе с ересиархами и расколоучителями “отступили некоторые другие, оставив кафолическую Церковь”. Здесь святитель Василий ясно дает разуметь, что не только сами еретики и возглавители раскола или самочинного сборища отпадают от Церкви, но и весь общающийся с ними “народ ненаученный”.

В этом смысле и св. Новомуч. Архиеп. Андрей Ухтомский называл церковный народ, пошедший за митр. Сергием (Страгородским), “толпой безсмысленной и даже еще не оглашённой”, т.е. совершенно не наученной основам православного вероучения. Поэтому св. Новомученик Еп. Дамаскин в письме митр. Сергию от 29 марта 1929 г. отмечал, что народные массы, “держась своих пастырей, не порывающих общения с Вами, являются невольными соучастниками и греха Вашего”.

***

Еще один довод, которым постоянно пользуются сергиане и сочувствующие им в защиту благодатносги “Московской патриархии”, это чудеса, являемые тем или иным способом. и так или иначе связанные с ней.

Прежде чем начать рассуждение об этом, словами преп. Иоанна Кассиана Римлянина скажем, что вообще “чудеса, возбуждая удивление, мало содействуют святой жизни”. Поэтому православный христианин должен относиться ко всем чудесам, с которыми ему приходится сталкиваться и о которых ему приходится слышать, с крайним вниманием и осторожностью, имея в виду, что в последние времена количество ложных чудес, производимых диаволом и лжепророками, будет чрезвычайно возрастать.

В настоящее время чудеса в Московской патриархии мы можем наблюдать в двоякой форме: посредством икон и мощей, а также снов и откровений; и посредством чтимых народом “старцев”.

Относительно последних можно сразу сказать с полной уверенностью, что все они суть волки и хищники, только губящие стадо Христово, “ибо сами не входят, и хотящих войти не допускают” в Царство Небесное (Мф- 23. 13). В современной Московской патриархии нет и не может быть истинных старцев и святых мужей, ибо все так наз. “старцы” сергианские — все являются сами еретиками, или пособниками ереси. Они, по своему положению, все без исключения вынуждены или полностью оправдывать сергианскую ложь и ее современных вождей, или, по крайней мере, убеждать своих духовных чад общаться с теми еретиками и отступниками, с которыми сами общаются и которым сами подчиняются, и ни в коем случае не оставлять той “церкви”, к которой они принадлежат; вынуждены, по словам священномуч. еп. Дамаскина, — “лепетать заплетающимися языками слова оправданий и нанизывать дрожащими руками на цепь лжи и компромиссов все новые и новые звенья, втаптывая в грязь честь белоснежной Ризы Христовой”. Поэтому и чудеса, производимые этими “старцами” — исцеления болезней, изгнания бесов, прозорливость и проч. — не могут не вызывать сомнений в их происхождении у всех честных и сознательных православных христиан.

“Святость истинных святых мужей познается не просто от чудес (ибо и язычники, и еретики могут творить чудеса с помощью диавола), — поучает преп. Паисий Величковский, — но от Истинной Православной веры, от тщательного хранения Божественных догматов и от соблюдения всех Апостольских и соборных правил и преданий Православной Церкви, и от непорочного жительства по всем Евангельским и отеческим заповедям”. “Изучай Божественное Писание, говорит преп. Симеон Новый Богослов, — и писания свв. отцев, особливо деятельные, чтоб с учением их сличив учение и поведение твоего учителя и старца, ты мог их видеть (эти учение и поведение), как в зеркале, и понимать: согласное с Писанием усваивать себе и содержать в мысли, ложное же и худое познавать и отвергать, чтоб не быть обманутым. Знай. — предупреждает преподобный отец, — что в наши дни появилось много обманщиков и лжеучителей”. “Поэтому, — говорит он в другом месте, — надлежит нам со всем усердием, тщанием и вниманием, со всею бдительностью и многими молитвами блюстись, чтобы не напасть на какого-либо прелестника и обманщика, или лжеапостола, или лжехриста, но обрести руководителя истинного и боголюбивого, который имел бы внутрь себя Христа и точно знал учение, правила и постановления св. Апостолов и догматы св. отцов, или, лучше сказать, который бы знал волю и тайны Самого Владыки и Учителя Апостолов Христа”. Итак, но словам святителя Марка Ефесского, “всякий, кто говорит против того, что заповедано, хотя бы достоин был веры, хотя бы постился, хотя бы был девственником, хотя бы пророчествовал. — пусть будет для тебя как волк в овечьей коже который причиняет вред овцам”.

О сергианских лжестарцах нельзя, конечно, сказать, что они во всем придерживаются истинной веры и благочестия, но наоборот — они скорее являются их деятельными противниками, а следовательно — излюбленным орудием сатаны, который с помощью мнимых чудес достигает часто главной своей цели — погубления душ верующих. Страшно подумать, но подчас в современной Московской патриархии приходится сталкиваться с такими “старцами”, которые совершают свои знамения с помощью волхвований, т.е. колдовства, и иногда даже не скрывают этого. Патриархийные лже-старцы не только не исцеляют душевных и телесных болезней, не только не изгоняют бесов из страждущих, но наоборот — причиняют сугубый вред их спасению, поселяют в их несчастные души, доверившиеся руководству этих духовных татей, “седмь иных духов лютейших” (Мф. 12, 45), превращают их в одержимых диаволом богоборцев, неспособных к отличению истины от лжи. “Исцеленные” сергианскими лже-старцами скорее всего навсегда укрепятся в мысли о благодатности “Московской патриархии”, спасительности ее еретических догматов, святости ее ересиархов и расколоучителей, что составляет главную цель диавольских чудес и знамений. С момента “исцеления” от какого-нибудь телесного недуга или беснования эти несчастные преимущественно начинают страдать уже одержимостью — формой беснования гораздо более опасной, влекущей за собой постоянную фанатичную вражду против Бога, чаще всего выражающуюся в борьбе с Истинной Христовой Церковью и ее служителями, или в простом упорном противлении Истине. Одна из форм этой одержимости особенно проявляется среди ученых сергиан, преимущественно из священноначалия, которые в своем ослеплении и вражде к святым Церкви Христовой и Православию составляют целые научные и богословские трактаты, диссертации, апологии в защиту ереси сергианства с исторической, догматической, канонической и нравственной точек зрения, в которых сергианство полностью оправдывается, а святые Новомученики и Исповедники Российские осуждаются как раскольники и отступники. После прочтения таких пагубных книг в сознании людей усваивается та мысль, что советская лже-патриархия — это истинная благодатная Церковь Христова, и что все, кто отвергают ее как таковую есть враги Божии, с которыми необходимо бороться как с сектантами и еретиками.

Впрочем, история Церкви знает случаи, когда по-особому промыслительному действию Святого Духа истинные чудеса совершались и через еретиков. Преподобный авва Макарий Египетский по этому поводу говорит: “...Весьма часто люди, развращенные умом и противники веры, именем Господа изгоняют демонов и творят великие