XXVI. Условия землевладения в Батумском округе

В предыдущем очерке я привел небольшую официальную справку о землевладении и колонизации Сухумского округа. Мы видели, какова печальная картина тамошних земельных отношений. В Батумском округе еще хуже. Если в Сухуме хоть некоторые владельцы и поселяне могут быть твердо уверены в своем правовом положении на земле, им законно отведенной, то здесь не выяснено даже самое понятие о праве. Отношения здесь настолько своеобразны, что я попытаюсь сделать маленький исторический очерк, пользуясь имеющимися под руками официальными материалами.

Присоединение к России восточной части Закавказья началось в 1804 году покорением Ганжинского ханства (нынешняя Елизаветпольская губерния). В 1828 году были присоединены ханства Эриванское и Нахичеванское. Через год, по Адрианопольскому договору, Россия получила от Турции Ахалцихский и Ахалкалакский пашалыки. Во всех этих областях не было ни писаных законов, регулирующих землевладение, ни частного землевладения. Господствовал взгляд, вытекавший из мусульманских религиозных воззрений и заключавшийся в том, что земля может принадлежать лишь Богу и падишаху, частные же лица могут иметь лишь право пользования. Поэтому леса составляли общее достояние всех жителей, на пастбищах же размещалось по произволу кочевое население. Земли культурные, обработанные, состояли в постоянном пользовании сельских общин, плативших натуральные повинности своим бекам, то есть лицам местной администрации, назначаемым ханами.

Этот порядок продолжался и при русском владычестве. Бекства мало-помалу стали наследственными, то есть переходили от отца к сыну. Параллельно с ними у христианского населения существовали такие же правители, как беки, с такой же юрисдикцией и той же наследственностью — агалары у грузин и медики у армян.

В 1841 году был поднят вопрос о регулировании прав беков, меликов и агаларов относительно земли и населения, и разрешен в 1846 году весьма странным образом. Подобие существовавшего на Кавказе крепостного права было уничтожено, земли закреплены в собственность за беками, агаларами и медиками, а население на этих землях стало юридически государственными крестьянами, фактически же арендаторами бекских и агаларских имений; словом, получилось то же, что в Прибалтийском крае: бароны и батраки.

Основная ошибка, сделанная государственным актом 6 декабря 1846 года, росла и развивалась совершенно логически, как растение из зерна. Укрепленные за новыми владельцами земли было необходимо отмежевать и отвести в натуре. Но на это не было средств, а потому волей-неволей пришлось вместо судебного межевания ограничиться журналами и протоколами административной комиссии, которая создавала новое частное землевладение таким образом: выдавала свидетельства на принадлежность таких-то земель, без определения границ и пространств, такому-то роду и удостоверяла, что к этим землям казна претензий не имеет и оставляет за собой лишь право регулировать границы при будущем судебном межевании.

Не следует забывать, что комиссия, раздававшая таким образом акты укрепления, находилась всецело в руках местного элемента, а это обстоятельство может вполне объяснить начавшийся сразу чудовищный захват земель. Вот что говорится по этому поводу в одной официальной записке:

«Захват государственных земель вновь созданными собственниками, снабженными указанными выше документами, сделался повсеместным обычным явлением, и площадь захваченных земель исчисляется без преувеличения миллионами десятин. Неизбежным последствием захвата земель был захват оросительных вод, без которых в жарких низменных местах Закавказья, местах высшей культуры, почва не представляет почти никакой ценности. Громадный процент обмежеванной по Положению 1861 года земли составляют земли спорные. При разрешении поземельных споров представители казны являются в суд лишь с сознанием прав государства на захваченные земли. Беки опираются на выданные им свидетельства, значение которых ввиду отсутствия точно определенных границ может быть произвольно расширено благодаря влиянию беков на население и способности их не останавливаться ни перед какими средствами, включая угрозы, насилие, подкуп и лжеприсягу».

«Беки и агалары, — говорится далее в записке, — приобретая захватами все большее и большее количество земли, неминуемо упрочивают свое влияние на местное сельское население, что не может входить в виды правительства, если принять во внимание, что эти землевладельцы Закавказья в большинстве грубы, невежественны и враждебны правительству».

В таких условиях находился поземельный вопрос в Закавказье, когда победоносная война присоединила к нашей территории Батумскую и Карскую области.

Вот в каком положении находились земельные отношения там в эпоху турецкого владычества.

Существовали следующие виды землевладения и землепользования: во-первых, мюлюк, или полное право собственности, утверждаемое каждый раз особым фирманом султана. Этого вида имущество оказалось в обеих областях всего одно, именно небольшой участок земли в Карской области. Во-вторых, особый вид землевладения вакуфы, оказавшиеся тоже сравнительно в небольшом количестве и точно зарегистрированные. Наконец, самый большой и распространенный вид землепользования — эрази-мирие. Эта почти всеобщая форма состояла в том, что государство, оставляя за собой право собственности на землю, отдавало ее частным лицам в наследственное пользование за определенную повинность так называемый тиар, то есть ¹/₁₀ всего урожая натурой. При этом выдавались особые документы — «тану», в которых обозначатся приблизительный размер поверхности участка в донумах ^[25] и его границы. Последние не имели никакого значения за отсутствием всякой съемки и планов и определялись главным образом по свидетельским показаниям.

В обеспечение исправной уплаты повинностей турецкое правительство при выдаче документов взыскивало полную стоимость участка по оценке, и если по истечении трех лет на участке не было сделано никакой разработки, отбирало его в казну, не возвращая уплаченных денег, или передавало другому лицу. Если же отчуждение совершалось для надобностей государства, деньги возвращались.

В дальнейшее распоряжение землей правительство не вмешивалось и предоставляло наследовать, дарить и отчуждать это право пользования, не переводя его в право собственности. Оно устанавливало лишь контроль над этим переходом и возвращало в казну выморочные участки. Давностное владение по турецкому праву также существовало, и для него принимался такой же десятилетний срок, как у нас, но вся разница с новым укреплением участка заключалась лишь в том, что казна взыскивала не всю сумму «тапу», а 5 процентов от нее за акт укрепления.

С присоединением к России было введено военно-народное управление и удержано все прежнее гражданское и аграрное законодательство. Наряду с местными судами из туземцев, руководствовавшимися обычаем и турецким правом, начали свою деятельность русские суды с применением нашего свода законов и наших гражданских постановлений. В то же время началось выселение не желавших оставаться в русском подданстве мусульман-земледельцев, культурные земли которых явилась необходимость выкупать. С другой стороны, явилось много желающих приобрести земли и уж, конечно, не по праву эрази-мирие, а в полную собственность. Началась горячка с приобретением и продажей земель посредством разных крючкотворных уловок.

Окончательно затемнили дело и запутали все отношения русские окружные суды округа Тифлисской судебной палаты и нотариальные учреждения. Эта судебная палата признала, что положение 26 октября 1884 года не ограничивает приобретения прав собственности по давностному владению и этим своим постановлением открыла возможность устанавливать частную земельную собственность там, где ее никогда не существовало. Путем разных натяжек и крючков множество лиц, купивших земли у туземцев, оформили их за собой судебными решениями, получили исполнительные листы и ввелись во владение, а между тем казенное управление и местная администрация продолжают считать все эти акты незаконными и самое владение простым самовольным захватом.

Таким образом и земли Соловцова, и земли, скупленные К. С. Поповым и другими владельцами, являются спорными и будут таковыми до тех пор, пока не разрешится принципиально вопрос о землевладении. Нечего и говорить, до какой степени такой порядок мешает культуре. Соловцов не может добиться кредита на свое дело на том основании, что его земля не принимается в обеспечение. Попову, приготовившему плантации под посадку чая, администрация вдруг запретила было эти посадки. Словом, никто не считает своего положения прочным, никто не чувствует почвы под ногами, вооруженный даже такими документами, как данные окружного суда и вводный лист.

Еще в конце 1894 года заседавшее особое совещание «по вопросам о способах и порядке укрепления прав казны и частных лиц на земли в Карской и бывшей Батумской областях» пришло к следующим заключениям:

1. Приобретение недвижимых имуществ по давностному владению в Карской и бывшей Батумской областях не могло иметь места по отношению как к туземному, так и к пришлому населению.

2. Все состоявшиеся решения судебных учреждений по этому предмету подлежат пересмотру в ревизионном порядке особой административной комиссии, об учреждении которой и о предоставлении ей широких для этой цели полномочий надлежит войти с ходатайством в установленном порядке.

3. Все внегородские земли в этих областях, кроме вакуфных и мюлькадарных, если таковые окажутся, должны быть признаны собственностью государства при условии сохранения за населением права пользования государственными землями на прежних основаниях.

Таким образом, согласно решению совещания, предлагается уничтожить более 200 судебных актов, на основании которых укреплены земли за разными лицами, уже сделавшими известные затраты на их обработку, и решения судебных учреждений, окончательные и вошедшие в законную силу, отменять путем административной ревизии.

Если подобное, признаемся откровенно, весьма странное решение вопроса осуществится, достоинство русского суда будет несомненно скомпрометировано. Да и для чего все это делать? Допустив даже, что в число этих 200 новых владельцев пробрались элементы нежелательные, не лучше ли, признав вместе с совещанием, ряд сделанных ранее ошибок и устранив на будущее время возможность этих ошибок, не переделывать уже сделанного?

А главное, следует обратить особенное внимание на то, чтобы принципиальные вопросы землевладения, разрешаемые крайне медленно, не тормозили развития культуры в присоединенных областях. Собственность так собственность, аренда так аренда, но важно, чтобы собственники или арендаторы знали, наконец, свое положение и могли спокойно работать, а не бегать по судам.