В рамках назначения и производства указанных выше экспертиз были допущены нарушения процессуальных прав Кондрашова В.В., которые повлияли на выводы этих экспертиз.

Указанный в самом начале этого раздела ходатайства список проведённых экспертом Просвиркиным судебно-медицинских экспертиз необходимо классифицировать на две группы: 1) экспертизы, проведённые до уголовного преследования Кондрашова В.В., то есть до 01.02.2016; 2) экспертизы, проведённые после начала его уголовного преследования.

В случае с первой группой экспертиз Кондрашов, находясь в статусе свидетеля, не имел процессуальной возможности ознакомиться с заключениями данных экспертиз, с материалами, передаваемыми на экспертизу в качестве объектов исследования, поставить на разрешение этих экспертиз вопросы. Более того, эта группа экспертиз осуществлялась в контексте поведения другого лица, которому инкриминировали причинение потерпевшему Кобякову вреда здоровью (имеется ввиду Якубов).

Позиция Конституционного Суда РФ, изложенная в определении от 22.04.2010 №504-О-О: «Статья 198 УПК РФ устанавливает права подозреваемого, обвиняемого при назначении и производстве судебной экспертизы, которые согласно части третьей статьи 195 УПК РФ разъясняются следователем при ознакомлении подозреваемого, обвиняемого с постановлением о назначении судебной экспертизы, о чем составляется протокол, подписываемый следователем и лицами, которые ознакомлены с постановлением. Это процессуальное действие, по смыслу приведённых норм, рассматриваемых в системной связи, должно быть осуществлено до начала производства экспертизы; в противном случае названные участники процесса лишаются возможности реализовать связанные с назначением экспертизы и вытекающие из конституционного принципа состязательности и равноправия сторон права, закреплённые статьёй 198 УПК РФ. Данное требование части третьей статьи 195 УПК РФ распространяется на порядок назначения любых судебных экспертиз, носит императивный характер и обязательно для исполнения следователем, прокурором и судом на досудебной стадии судопроизводства во всех случаях» (определения Конституционного Суда РФ от 18.06.2004 №206-О, от 25.12.2008 №936-О-О, от 17.11.2009 №1398-О-О, от 26.01.2010 №118-О-О).

В нашем случае, следствие, в нарушение вышеуказанных положений статей 195 и 198 УПК РФ, разъяснений Конституционного Суда РФ, ознакомило в один день, Кондрашова и его защитника со всеми постановлениями о назначении экспертизы и с сами экспертными заключениями! Но если в случае с первой группой экспертиз (до момента приобретения Кондрашовым статуса подозреваемого) данное нарушение нельзя вменить стороне обвинения по причине отсутствия на тот момент у Кондрашова статуса уголовно-преследуемого, то в случае со второй группой экспертиз - эти нарушения очевидны! Очевидность последних (нарушений ст.ст.195,198 УПК РФ) стала основанием признания судом в постановлении от 07.06.2016 (т.7 л.д.57-59) заключения эксперта №06-2016-0057 недопустимым доказательством, «поскольку при назначении указанной экспертизы следователем нарушено право Кондрашова В.В. предусмотренное ст.198 УПК РФ.». Однако в отношении положенного в основание приговора другого заключения эксперта №06-2015-0203 при таком же нарушении ст.ст.195,198 УПК РФ в отношении прав на тот момент другого подозреваемого Якубова Я.А. (т.2 л.д.42,49) суд продемонстрировал двойной стандарт - при одном и том же нарушении ст.198 УПК РФ он в одном случае исключил недопустимое доказательство (заключения эксперта №06-2016-0057), а в другом - нет (заключения эксперта №06-2015-0203), что недопустимо, так как действие норм уголовно-процессуального законодательства России не обуславливается лицом, в отношении которого эти положения применяются. Таким образом, суд положил в основание приговора недопустимое доказательство - №06-2015-0203. Изложено было то, что касалось второй группы заключений эксперта Просвиркина, теперь перейду к аргументации в отношении первой группы. 

Согласно ч.1.2 ст.144 УПК РФ полученные в ходе проверки сообщения о преступлении сведения могут быть использованы в качестве доказательств при условии соблюдения положений статей 75 и 89 настоящего Кодекса. Если после возбуждения уголовного дела стороной защиты или потерпевшим будет заявлено ходатайство о производстве дополнительной или повторной судебной экспертизы, то такое ходатайство подлежит удовлетворению.

В силу ч.2 ст.159 УПК РФ подозреваемому или обвиняемому, его защитнику, а также потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику или их представителям не может быть отказано в допросе свидетелей, производстве судебной экспертизы и других следственных действий, если обстоятельства, об установлении которых они ходатайствуют, имеют значение для данного уголовного дела.

Действия Кондрашова в отношении первой группы экспертиз необходимо рассматривать в контексте действия приведённых мной выше положений процессуального законодательства - ст.ст.144,159 УПК РФ, права на защиту и конституционных принципов равноправия и состязательности сторон, что защита и попыталась сделать на предварительном следствии - 03.03.2016 заявляла ходатайства №№У1(2016)-х7,9 (имеются в материалах дела). Однако следствие проигнорировало обязанность соблюдения прав обвиняемого Кондрашова на защиту, необоснованно отказав в удовлетворении, в том числе и этих ходатайств.

В дополнение к данному пункту ходатайства необходимо отметить ещё и следующее нарушение прав обвиняемого Кондрашова при назначении и производстве имеющихся в деле экспертиз.

Согласно п.2 ст.24 Конституции РФ органы государственной власти и органы местного самоуправления, их должностные лица обязаны обеспечить каждому возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, если иное не предусмотрено законом.

На основании Определения Конституционного суда Российской Федерации от 24.02.2005 №133-О: ” Гарантируя гражданам право на ознакомление с документами и материалами, непосредственно затрагивающими их права и свободы, Конституция Российской Федерации, её статья 24 (часть 2), наделяет законодателя полномочием установить определённый порядок и конкретные механизмы реализации этого права. Применительно к уголовному судопроизводству такие механизмы закреплены в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации, который, в частности, предусматривает право обвиняемого знать, в чем он обвиняется, знакомиться в ходе предварительного расследования с отдельными процессуальными документами, имеющими существенное значение по делу (в том числе с постановлением о назначении экспертизы и заключением эксперта), а по завершении предварительного расследования - со всеми материалами уголовного дел а”.

Следовательно, Конституционный Суд РФ подтвердил право обвиняемого получать копии материалов уголовного дела, с которыми он имеет право знакомиться в ходе предварительного расследования, а не только после его завершения.

Таким образом, подозреваемый и обвиняемый вправе знакомиться в ходе расследования не только со всеми протоколами следственных действий, произведённых с его участием, но и с иными материалами уголовного дела (с которыми он вправе знакомиться до окончания расследования), так как « пункт 13 части четвёртой статьи 47 УПК РФ прямо закрепляет право обвиняемого снимать копии с материалов уголовного дела, в том числе с помощью технических средств, и не связывает возможность его реализации лишь с одной или несколькими стадиями уголовного процесса, он не может расцениваться как препятствующий получению заявителем копий материалов уголовного дела, с которыми он имеет право знакомиться в ходе предварительного расследования… » ( определение Конституционного суда РФ от 24.02.2005г. №133-О ).

Соответственно, при ознакомлении обвиняемого Кондрашова со всеми заключениями указанных здесь экспертиз, сторона обвинения должна была ознакомить его и с материалами и объектами, которые были переданы на разрешение этих экспертиз, однако, этого сделано не было!

Вышеприведённые положения определения Конституционного Суда РФ направлены на достижение соответствия подлинного смысла взаимосвязанных положений ст.47 УПК РФ с положением ч.2 ст.24 Конституции РФ.

Согласно ст.6 УПК РФ уголовное судопроизводство имеет своим назначением, в том числе, защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения её прав и свобод (п.2 ч.1).

Чтобы одно из назначений уголовного судопроизводства (п.2 ч.1 ст.6 УПК РФ) смогло реализовать себя, уголовно-преследуемое лицо на любой стадии этого преследования должно иметь возможность проверить (обжаловать) законность/незаконность, во-первых, проводимых с его участием следственных действий, во-вторых, ограничения его прав и свобод в ходе такого преследования, в-третьих, проведённых по делу экспертиз, а этого невозможно сделать, не видя, в том числе всех материалов, которые передавались на разрешение названных выше экспертиз. Это ещё раз подтверждает ранее приведённые доводы о том, что в материалы дела не представлялись какие-либо объекты экспертизы, тем более те, на которых настаивает сторона обвинения вкупе с экспертом Просвиркиным, а следовательно, не возвращались эти «объекты экспертизы» и обратно в дело!

15.11.2016 определением судебной коллегии, несмотря на предложенный защитой список вопросов на разрешение назначенной экспертизы с целью установления объективной истины по делу в отношении обстоятельств получения потерпевшим травмы, эти вопросы не были поставлены на соответствующее исследование. В результате представленное в дело заключение эксперта №31-2016-93 от 28.11.2016, не только не разрешило важных юридически значимых вопросов, но и, наоборот, внесло не устранённые на настоящее время противоречия с другими имеющимися в деле доказательствами: в деле имеются доказательства, противоречиво свидетельствующие о характере, механизме, причинах, орудии причинения потерпевшему телесных повреждений - 1) заключения эксперта Просвиркина К.А. (№06-2014-0468 (т.1 л.д.109-114), №06-2015-0203 (т.2 л.д.43-48), №06-2015-0506 (т.3 л.д.161-172), №06-2015-0555 (т.3 л.д.180-196), №06-2015-0554 (т.3 л.д.207-224), №06-2015-0557 (т.3 л.д.232-250), №06-2016-0057 (т.4 л.д.11-29)); 2) заключение специалиста Семячкова А.К. от 08.06.2016; 3) заключение эксперта №31-2016-93 от 28.11.2016. При наличии таких противоречий довод обжалуемого Определения о том, что заключения эксперта Просвиркина согласуются с выводами экспертной комиссии - если очень мягко сказать - голословный и несоответствующий действительности; а довод о недостоверности доказательства защиты в виде заключения специалиста Семячкова А.К. по причине того, что оно, якобы, опровергается заключениями эксперта Просвиркина - верх необъективности апелляционной коллегии при оценке этих доказательств, так как, верным является обратное: заключения эксперта Просвиркина опровергаются заключением специалиста Семячкова А.К. Более того, опыт и знания специалиста Семячкова А.К. в области судебно-медицинской экспертизы значительно превосходят таковые у эксперта Просвиркина К.А. (и каждого в отдельности члена экспертной комиссии): когда специалист Семячков А.К. начал свою непрерывную судебно-медицинскую практику (с 1972 г. - т.7 л.д.36), эксперт Просвиркин был 3-х летним ребёнком. Я более чем убеждён, что, соблюди суды обеих инстанций принципы равноправия и состязательности сторон, поставив, тем самым, на разрешение комиссии экспертов все указанные защитой в ходатайстве вопросы, выводы заключения специалиста Семячкова А.К. и выводы комиссионной экспертизы совпали бы, однако, к сожалению, суды решили отдать предпочтение стороне обвинения!

Таким образом, подводя итог всему разделу, констатирую - суды трёх инстанций положили в основание обжалуемых судебных актов недопустимые доказательства: заключения эксперта Просвиркина, в результате пришли к ошибочным выводам, вынеся, соответственно, незаконные Приговор, Определение, Постановление.