Черный президент в Белом доме?

 

Увы, у нас в стране до сих пор две нации – белые и черные, и эффект Брэдли, хоть и не с такой самоочевидностью, был продемонстрирован и в других штатах и городах Америки, где черные кандидаты в опросах оставляли своих белых соперников далеко позади себя и побеждали, но с минимальным, в 1–2 %, отрывом: тот же Дуглас Вилдер, бывший губернатор Вирджинии, или бывший нью‑йоркский мэр Дэвид Динкинс. «Нью‑Йорк тайме» недавно напечатала коллаж: один и тот же человек держит перед собой черный избирательный бюллетень, а за спиной – белый. Это не совсем лицемерие, а скорее двоемыслие, двоедушие, причем неизвестно еще, где этот двоедушник ведет себя более искренно: когда в опросах заявляет о поддержке Барака Обамы или когда на грядущих выборах у него не подымется рука проголосовать за чернокожего, несмотря на близость его программы. Черный верховный судья, черный сенатор (тот же Обама), черные конгрессмены, губернаторы, мэры и министры (включая государственного секретаря), но черный президент в Белом доме – нет, кое для кого это просто непредставимо, включая тех, кто не причисляет себя к расистам.

Учитывают ли поллстеры предрассудки, которых человек, может, и стыдится и предпочитает скрывать при опросах, но которые могут вырваться наружу, когда он останется наедине с самим собой в закрытой кабинке для голосования? Как черный кандидат, Барак Обама может потерять как минимум шесть процентов голосов из тех, которые дают ему нынешние опросы и которые неизбежно уменьшатся по мере приближения к выборам по объективным, уравнительным тенденциям. Пусть это прозвучит политнекорректно, но цвет кожи – это последний шанс сенатора Джона Маккейна. То есть преимущество Барака Обамы в опросах должно быть на порядок больше, чтобы сделать поправку не только на статистическую погрешность, но и на расовые предрассудки белого электората.

Сошлюсь, впрочем, на мнение оптимиста: конгрессмен‑демократ Джон Мерта из Западной Пенсильвании считает свой округ «расистской территорией», но тем не менее уверен, что Барак Обама все равно победит: «Сомнений нет. В Западной Пенсильвании живет много расистов, и многим белым избирателям обеих партий непросто будет проголосовать за темнокожего кандидата в президенты, однако, убежден, что в Пенсильвании в целом победит именно Обама, а не его оппонент республиканец Джон Маккейн».

Я бы назвал это «оптимизмом, несмотря на», которого придерживаюсь и сам, но червь сомнения гложет меня. К тому же голосование проходит поштатно, и степень расовой толерантности по всей Америке не один к одному. Об этом можно судить даже по предыдущей, внутрипартийной борьбе Барака Обамы с Хиллари Клинтон, хотя, конечно, не все ее победы – скажем, в Нью‑Гемпшире – можно отнести за счет эффекта Брэдли. Там сыграли решающую роль пущенная Хиллари слеза и жалостливость избирателей. Но факт остается фактом – в одних местах Америки рудименты белого расизма сильнее, чем в других. К примеру, на юго‑западе США предпочли бы белого президента, это без вопросов, но экономическая ситуация в стране настолько критическая, что вопрос цвета кожи может отойти на задний план. Хотелось бы в это верить, но, с другой стороны, я понимаю, почему нервничают в штабе Барака Обамы, первого афроамериканца, который вроде бы уверенно обгоняет своего белого соперника.

Конечно, у того тоже есть свои субъективные недостатки – от почтенного возраста до более чем пятилетнего плена в «ханойском Хилтоне», который так просто не проходит, оставляя какие‑то корешки, называемые психоаналитиками комплексами. Но я бы сказал, что эти «недостатки» Джона Маккейна не так бросаются в глаза, как цвет кожи

Барака Обамы. Предположим, что поллстеры поставили бы вопрос более прямо, пусть это опять не совсем политкорректно: «За кого вы будете голосовать на президентских выборах: за черного или белого?» Понятно, подобных вопросов не задают, но американские газеты полны предсказаний, что расовый вопрос может сыграть на этих президентских выборах более значительную роль, чем показывают предварительные опросы. Так ли толерантны белые американцы, чтобы проголосовать за черного президента? Борьба за гражданские права окончилась и давно стала историей, но согласитесь, что, если мулат Барак Обама станет нашим президентом, это тоже будет История с большой буквы уже ввиду беспрецедентности самого факта. В избирательной кабинке человек чувствует себя как на исповеди. Если черный электорат так единогласен в своих симпатиях к темнокожему кандидату, то белый электорат более разборчив и избирателен, а потому находится в раздрае, который не совсем, боюсь, точно отражают опросы общественного мнения.

Независимо от избирательных предпочтений, остается только надеяться, что они на этот раз будут связаны с программами кандидатов в президенты, а не с цветом их кожи. Я говорю не только о белом, но и о черном электорате. Понимаю, что такое возможно только в идеале. Есть к чему стремиться.

 

После выборов

 

 

Джинн из бутылки

 

Пора называть вещи своими именами, что и сделал бывший президент Джимми Картер в интервью Эн‑би‑си, плюнув на политкорректность. Надо отдать ему должное: хоть президент он был никакой и вреда принес больше, чем пользы, особенно в иностранной политике (исламский оползень в Иране и порча отношений с СССР из‑за прав человека), но человек он, безусловно, глубоко порядочный и совестливый. Можно и так сказать: идеалист. А идеализм на политической практике превращается в нечто себе противоположное. Какая польза в жизни от Дон Кихотов? Зато такие вот правдолюбцы рубят фишку и говорят прямо о том, о чем другие предпочитают помалкивать. Вот Картер и сказал, что реформы Барака Обамы саботируют из‑за цвета его кожи: «Враждебность инициативам Обамы основана главным образом на том факте, что он темнокожий человек. Многие белые люди все еще считают, что афроамериканцы недостаточно квалифицированны, чтобы управлять нашей страной. Это меня очень беспокоит».

Круто.

Можно соглашаться или не соглашаться с медицинской или налоговой программой Барака Обамы, можно устраивать против него демонстрации, как недавний «марш налогоплательщиков» в Вашингтоне, можно называть его социалистом, коммунистом, мусульманином, фашистом, да хоть изображать его на плакатах с гитлеровскими усиками – в конце концов, мы живем в свободной стране. Даже к досадному инциденту с конгрессменом‑республиканцем из Южной Каролины Джо Уилсоном, который прилюдно бросил Бараку Обаме, что тот лжет (правда, Джо не знал, что микрофон рядом с ним включен – или все‑таки знал?), я отношусь двояко. Конгрессмен извинился перед президентом, президент его извинения принял, но наш кровожадный спикер Нэнси Пилози потребовала вторичного извинения – уже перед конгрессменами. Уилсон отказался и получил реприманд, то есть порицание от Конгресса. Одновременно, однако, появились тишотки со словами Джо Уилсона, на которых тот, когда его просят, не без удовольствия расписывается.

Однако за всем этим недовольством нашим президентом стоит еще параноидальная подоплека, на которую указал Джимми Картер, а до него – несколько журналистов, вроде Морин Доуд из «Нью‑Йорк тайме», а та прямо написала, что никто из конгрессменов не называл лжецом Буша‑младшего, когда тот лгал о причинах войны с Ираком, и вряд ли южнокаролинец решился бы на свою реплику, если бы президентом был белый, а не черный. Парадокс, конечно, но избрание чернокожего в Белый дом не утишило расовые страсти, а возбудило их вновь. Из тлеющей искры разгорелось пламя. Джинн белого расизма начал качать свои права. Сбежала из зоопарка горилла, и республиканский активист Русти ДеПасс, ничтоже сумняшеся, сравнивает ее с предками Мишель Обамы, как будто не все мы – по крайней мере, по Дарвину, – произошли от обезьян. Даже образованность и изящные манеры самого Обамы вызывают раздражение у людей с предубеждениями – его обвиняют в негритянском высокомерии и маньеризме. На всех не угодишь, но почему из области политических и экономических проблем разговор перешел на цвет кожи? Каким образом прошлому удалось дотянуться до настоящего? Президент Барак Обама как стимул для ажитации нездоровых страстей в американском обществе?

 

Типун тебе на язык, Грег!

 

Судите сами: на упомянутую ньюйорктаймсовскую статью пришло рекордное число электронных отзывов. Такой виртуальный чат на то и чат, чтобы высказываться без обиняков. Но читаешь некоторые из реплик – волосы встают дыбом. Антиабамовские страсти редко обходятся без намека на цвет его кожи. Даже если не прямым текстом, все равно чувствуется, что многие блогеры не ровно дышат к этому вопросу. Какой‑то части публики – и, боюсь, значительной – никак не смириться, что у руля американского корабля стоит черный, хотя генетически он такой же черный, как и белый: мулат. Конечно, нельзя скидывать со счетов и идеологические разногласия: вспомним, как нападали правые на белых Клинтона, Кеннеди, того же Картера. «Я против Обамы не потому, что он черный, а потому, что он красный», – не без юмора пишет один из консерваторов. Однако если Барак Обама по цвету кожи, безусловно, черный, то идеологически он никак не «красный», и чем дальше, тем больше отходит от левоцентризма в сторону центризма, то есть политического мейнстрима. Но именно сочетание этих двух цветов – безусловного черного и сомнительного красного – и действует на некоторых его зоилов, как красная тряпка на быка. Американская политика все больше напоминает корриду. Находятся даже такие, кто насылает на Обаму смерть. ФБР получает или перехватывает уйму подобных угроз. «Они хотят видеть его мертвым, – пишет в этом чате некто Грег. – Чем все это кончится? Боюсь, что трагически».

Типун тебе на язык, Грег!

Тем временем Белый дом поспешил отмежеваться от расовой подоплеки критики Барака Обамы. Довольно скандалов с репликами бывшего обамовского пастора Иеремии Райта и арестом гарвардского профессора Генри Гейтса. Значит ли это, что можно игнорировать флаги Конфедерации и плакаты с призывом отправить Барака Обаму в Африку на вашингтонском ралли? Само собой, продолжаются сомнения в американском гражданстве Барака Обамы. Что лучше – быть изображенным с гитлеровскими усиками или, как на негативе, с белым лицом? В переводе на словесный язык: вот какой у нас президент (Гитлер) и вот какого бы мы хотели иметь (белого)? С Гитлером сравнивали многих президентов – от Никсона до младшего Буша (и даже сжигали его чучело), но ни одного из них не подвергали осмеянию за цвет кожи. «Он мог бы выступить с сильной речью по расовому вопросу, как он сделал во время президентской кампании, – говорит помощница президента Валери Жарретт. – Но у него сейчас есть дела поважнее – в частности, вопрос о здравоохранении». И в самом деле, не время для черно‑белых разборок. Тем более, указывают белодомовцы, Барак Обама сплошь окружен белыми советниками. Валери Джаретт – исключение, да и то взята, говорят, по блату: из‑за дружбы с Мишель Обамой.

 

Кому предстоит экзамен?

 

А за белых советников Бараку Обаме тоже влетело. Самое удивительное, от либеральной и сочувствующей ему «Вашингтон пост». Газета насчитала сорок так называемых «царей» вокруг Обамы – ближайших советников, которые не подлежат утверждению Конгресса и напрямую подчиняются только самому президенту: от афганско‑пакистанского «царя» Ричарда Холбрука до директора национальной разведки Денниса Блэра. Даже сенаторы‑демократы пеняют Обаме на неконституционность подобных белодомовских назначенцев, которые в конце концов заменяют министров (секретарей). Так была оттеснена на задний план наш госсекретарь Хиллари Клинтон, что, с моей точки зрения, и хорошо: иностранные советники Барака Обамы лучше разбираются в международной политике, чем она. Да и когда после Киссинджера у нас был влиятельный госсекретарь?

Другая столичная газета, но правого уклона, «Вашингтон тайме», обвинила президента, что тот собирает и хранит в специальной базе данных все комментарии о себе на таких сайтах, как Facebook и YouTube, не предупреждая об этом посетителей. Такая практика противоречит публичным обещаниям Обамы защищать право пользователей Интернета на частную жизнь и вообще прозрачность власти. И прочее – в добавление к принципиальным несогласиям республиканских и просто консервативных (беспартийных) оппонентов по реформе здравоохранения, которую Обама сделал приоритетом своей внутренней политики: чтобы дать медицинскую страховку десяткам миллионов американцев, у которых ее нет. А тут еще неудачи в Афганистане, война в котором становится все менее популярной и у нас в стране и во всем мире – как иракская при прежнем президенте. Быть или не быть – увеличивать наши войска в Афганистане либо оставить его талибам и аль‑каидовцам, которые к тому же мечтают захватить ядерное оружие Пакистана? Тем временем рейтинг Барака Обамы стремительно падает – ниже пятидесятипроцентной отметки. Какую роль здесь играет цвет кожи нашего президента? Не единственную, но значительную. Атавистический, параноидальный расизм еще распространен в американской глубинке, и, судя по всему, достаточно широко. На оценочной, рейтинговой шкале Барак Обама оценивается не только по своим делам, но и по цвету кожи, и это ни для кого не секрет. Наоборот, хоть я «болел» за этого человека во время избирательной кампании, но был все‑таки немного удивлен, что Дэвиду Аксельроду удалось втащить Барака Обаму в Белый дом, несмотря на черный цвет кожи последнего. Здесь надо отдать должное обоим.

Однако чем больше сложных проблем стоит перед Бараком Обамой, с которыми он по определению не может справиться в одночасье – с войной в Афганистане или со здравоохранением, – тем больше растет против него глухое недовольство как против чернокожего. Америка – великая страна, но кто сказал, что она лишена недостатков и предрассудков? Да сколько угодно! И на солнце есть пятна. Это вовсе не значит, что все белые повально заражены расизмом. Тем более расистами могут быть и черные. На президентских выборах это сказалось даже в статистике, когда черные голосовали за Барака Обаму единым блоком. Зато белые разделились – молодежь, образованные, евреи (78 %) и прочие отдали голоса за Обаму, зато необразованные и пожилые американцы отнеслись к нему с недоверием. Отчасти из‑за цвета кожи, хотя многие, может быть, никогда не признаются в этом даже самим себе. Но мы уже ушли почти на год вперед от тех драматических выборов. Теперь предстоит экзамен. Не только Бараку Обаме и его команде, но и американскому народу. И это один из самых крутых экзаменов в нашей истории.