Глава 41. Папский синедрион в действии, или Диктатура Бергольо

 

Главным проявлением недовольства стала смута из-за Amoris Laetitia. В сентябре 2016 года копившееся внутреннее возмущение поведением понтифика, а главное, понимание разрушительных последствий его реформ, наконец проявило себя. Четыре кардинала-традиционалиста, всё те же Раймонд Лео Бёрк, Вальтер Брандмюллер, Карло Каффаро и Иоахим Мейснер, обратились к папе с официальным запросом (dubia) о разъяснении пяти пунктов из восьмой главы. Он был составлен в виде вопросов, требующих простых ответов — «да» или «нет»[1030]. Поскольку понтифик не ответил на послание, кардиналы обратились к нему с ещё одним письмом, в котором, описав ситуацию смятения и дезориентации, возникшую в связи с Amoris Laetitia, призвали папу внести ясность и определённость.

 

 

Папа Франциск миссионерствует

 

Ответом со стороны папы вновь стало молчание. Более того, в ноябре, по случаю окончания Года Милосердия, он продемонстрировал твёрдую приверженность своей линии, предоставив право всем священникам прощать грех аборта, — ранее это могли делать только епископы или священник, принадлежащий к Верховному трибуналу Апостольской пенитенциарии. Молчали и кардиналы, и члены курии: хотя часть из них и была согласна с dubia, никто не решился поднять голос в силу напряжённой ситуации в ведомствах Св. Престола, которую некоторые сотрудники назвали «царством террора» и «ватиканским военным положением».

В том же месяце Франциск, опасаясь нежелательного для него обсуждения dubia, отменил встречу с кардиналами, которую принято проводить накануне консисторий, а в декабре в защиту dubia раздались, наконец, новые голоса.

Группа из 22 католических учёных и священников подписала заявление, в котором, выражая авторам письма полную поддержку, призвала епископов и кардиналов проявить с ними солидарность. Назвав нынешний момент в истории Церкви не просто «крайне тяжёлым», но, сравнив его с арианским кризисом IV века, эта группа предупредила об опасности компромиссных формулировок, прикрываемых требованиями милосердия и мира[1031]. Тогда же вспомогательный епископ Астаны Атаназиус Шнайдер в своём выступлении на французском канале, описав недостойное поведение высокопоставленных иерархов, заявил, что в Церкви уже существует раскол[1032]. Позже он отметил, что католики живут в атмосфере угроз и отказа в «диалоге», поскольку «диалог» возможен только, если ты думаешь так, как думает режим. Кардинал Бёрк также дал пространное интервью католическому журналу Catholic World Report, в котором заявил, что в Церкви существует очень серьёзное разделение по вопросу о фундаментальном догматическом и моральном учении, и если оно не прояснится, то может перерасти в настоящую схизму. Не обвиняя Франциска в ереси, он вместе с тем напомнил, что «если папа открыто исповедует ересь, он уже в силу этого сразу перестаёт быть папой. Это происходит автоматически. И это может случиться»[1033].

Наконец, уже упомянутый нами Эдвард Пентин в своём декабрьском интервью журналу Regina сообщил, что существуют две параллельные курии (поддерживающая папу и нет), и что если всё большее число кардиналов начнёт выступать в поддержку dubia, да ещё публично, это может привести движение понтификата Франциска к неизвестному завершению[1034]. А известный итальянский журналист Алессандро Ньокки в интервью La Rede Quotidiana признал, что раскол в церкви существует уже более тридцати лет и что dubia запоздала, так как бедствие уже совершилось и Amoris laetitia вторичен в отношении остального. Публицист открыто заявил, что понтифика не только не волнуют каноническое право и дисциплина, но что он «ненавидит католическое учение и даже Традицию»: «Я даже думаю, что он здесь именно для того, чтобы бороться с ними, и он делает это весьма усердно и эффективно. Он представляет Церковь, не являющуюся уже действительно католической, он изобретает религию, которой не существует»[1035].

В итоге уже и в других СМИ ситуацию в церкви стали откровенно называть «кризисом», а Франциск, по признанию журналистов, в узком кругу признался, что не исключено, что он войдёт в историю как тот, кто расколол Католическую церковь[1036]. Стремясь к недопущению организованного сопротивления, в своей кадровой политике он перешёл к крайнему волюнтаризму и самоуправству, введя систему шпионажа и доносительства, в результате которой в курии воцарилась атмосфера страха, подозрительности и мстительности, характерная для тоталитарных режимов. Под пристальным наблюдением находятся и клирики, и католические университеты, в которых лекции преподавателей проверяются на предмет их соответствия линии либеральной интерпретации Amoris laetitia[1037].

 

 

Папа Франциск и кардинал Винченцо Палья

 

Кадровые перестановки и увольнения тех, кто позволяет себе какую-либо критику понтифика, стали называть «чистками». Так, после того, как префект Конгрегации богослужения кардинал Сара призвал священников служить мессу лицом к Востоку, понтифик заменил всех её членов, включив в её состав ультралиберального архиепископа Пьеро Марини, ученика известного автора литургической реформы, масона, архиепископа Аннибала Буньини. Когда понтифик приказал префекту Конгрегации доктрины веры кардиналу Мюллеру уволить без всяких объяснений трёх её лучших сотрудников, проработавших там много лет и позволивших себе критические замечания в адрес Франциска, те посчитали, что это также только начало «массового перетряхивания» этой структуры. Сам кардинал Мюллер держится только в силу того, что не позволяет себе открытой критики и старается подчеркнуть свою лояльность, для чего даже выпустил книгу «Бенедикт и Франциск: Преемники Петра на службе у Церкви»[1038]. Но это не помогло ему удержаться, и 1 июля 2017 года он бы снят со всех своих постов (префекта Конгрегации вероучения, президента Папской комиссии «Ecclesia Dei», Папской библейский комиссии и Международной Богословской комиссии) и заменён на этих должностях иезуитом, испанским архиепископом Луисом Франсиско Ладария Феррерой, прежде занимавшим пост секретаря Конгрегации вероучения.

Актом такого же произвола стала перестройка Папской академии жизни. Она была создана ещё в 1994 году для рассмотрения тех проблем биомедицины, которые связаны с христианской моралью, и для обоснования позиций Католической церкви по вопросам деторождения, ЭКО, генной терапии, эвтаназии и абортов. В августе 2016 года понтифик поставил во главе её толерантного кардинала Винченцо Палья, а в ноябре в ответ на выступление ряда членов против проводимой папской революции опубликовал новый статус Академии, который означает фактически роспуск всех её членов и закрытие её в старом виде. Важным новшеством стало то, что члены её теперь назначаются «без религиозной дискриминации» и не должны подписывать «Свидетельство служителей жизни», касающееся приверженности учению Католической церкви, что должно обеспечить более гибкое приспосабливание к трансгуманистической идеологии современного «медицинского прогресса», рассматривающей человека как биологический объект. Примером такого приспособления стали, например, включение в устав слова «гендер» вместо слова «пол», рассмотрение качества жизни человека в рамках отношения со «всей Вселенной». Такие формулировки дают возможность уравнять «социологический пол» с естественным полом, а жизнь животного — с жизнью человека[1039].

Описывая ситуацию в Ватикане, некоторые авторы отмечают, что он стал превращаться в полицейское государство, а церковь — в казарму: «Бергольо воспользовался оказавшимися в его руках полномочиями, создав собственный репрессивный аппарат и возглавив настоящую войну — войну «духа Собора», которым вдохновляются прогрессисты и релятивисты, против ортодоксальных католиков»[1040]. Как признался один из работников курии, понтифик разделил церковь на тех, кто с ним, и тех, кто против него, и преследует тех, кто во втором лагере. Соответственно, и авторы dubia стали для подавляющего числа церковных иерархов персоной нон грата.

В этих условиях осторожный и лояльный к папе демарш «Четырёх кардиналов» оказался чисто формальной акцией, не предполагающей какого-либо реального результата. Не решившись сказать всю правду и подтвердив уважение к «законному папе Франциску» из страха перед возможным расколом (который в реальности уже существует), они устранились от решения проблемы в её корне, оказавшись жертвами «стокгольмского синдрома». Как было указано в одном исследовании, «пытаться вразумить самодурствующего иезуита, раскланиваясь перед ним и заверяя его в своей лояльности, вместо того, чтобы констатировать тот факт, что он оказался на своём нынешнем месте без всяких на то оснований, — значит заведомо признать своё поражение и всего лишь стараться очистить свою совесть… Избегание конфронтации с Франциском не предотвратит раскола, а оберегая от соблазна «малых сих», они способствуют тому, что соблазнятся другие»[1041].

Чувствуя свою силу и безнаказанность, «берголианская» партия продолжила наступление, не скрывая своего намерения и дальше перестраивать систему управления. 22 декабря 2016 года, по случаю окончания года, в своём рождественском послании понтифик подвёл первый итог реформы курии. Подчеркнув, что она представляет собой «деликатный процесс», он подверг критике несогласных, обвинив наиболее активных в «злонамеренном сопротивлении», проявляющемся в «искажении сознания… когда дьявол внушает злые намерения, обычно прикрываясь овечьей шкурой». Он напомнил о болезнях этого учреждения и заявил о необходимости большего культурного, национального и возрастного разнообразия, назвав преклонный возраст «раком» (!) в теле церкви. Понтфик также указал, что реформа будет эффективной только в том случае, если её будут осуществлять не просто новые, но «обновлённые» люди, и призвал всех к изменению мышления путём духовного и профессионального обновления[1042]. Главным же революционным шагом с его стороны стало предложение включить в состав курии мужчин-мирян, не имеющих духовного сана, и женщин, которым в Католической церкви запрещено церковное служение. При этом он подчеркнул, что миряне «должны интегрироваться, в том числе и на лидерские позиции».

Вслед за словами последовали дела. 9 марта в Зале печати Ватикана состоялась презентация Женского совета по культуре — нового постоянного органа в составе Папского совета по культуре, во главе которого встала Консуэло Корради, проректор по международным связям Свободного университета Успения Пресвятой Богородицы. До этого в Совете по культуре не было ни одной женщины, занимавшей руководящий пост. Женсовет является частью культурной политики этого органа и «призван стать, прежде всего, женским взглядом», направленным на все виды деятельности департамента. В том числе он должен содействовать «более глобальному и пёстрому взгляду на действительность и на обсуждаемые темы». При этом женсовет, в котором только две женщины являются сотрудницами Ватикана, отмечен большим культурным, национальным и даже конфессиональным разнообразием. Настолько разнообразным, что в его состав вошла мусульманка-теолог из Ирана Шахразад Хушманд[1043].

 

 

Женсовет Ватикана

 

По случаю Международного женского дня состоялось также выступление постоянного наблюдателя Св. Престола при ОБСЕ Януша Урбанчика на 847 встрече Форума за сотрудничество в области безопасности, посвящённого вопросу присутствия женщин в армии. Урбанчик заявил о полной поддержке «политического, экономического, социального и культурного участия женщин наряду с мужчинами и на одинаковом с ними уровне» и настаивал на необходимости «равного участия» женщин в вооружённых силах, а также «большей вовлечённости женщин в предупреждение и разрешение конфликтов, в сохранение мира и безопасности». Он также предупредил об опасности сведения роли женщин к простому вопросу о численном и процентном соотношении: «По-настоящему оценить роль женщин означает признание того, что папа Франциск определил как женскую гениальность»[1044]. Так что присутствию женщин в тех сферах, которые традиционно рассматриваются как мужская работа, Франциск уделяет особое внимание.

Вместе с тем роль папы в системе управления должна ещё больше возрасти за счёт падения значения и Госсекретариата (который планируется превратить в простой орган координации между понтификом и курией), и самой курии, поскольку вся информация от епископов должна идти не через неё, а напрямую папе. Все межминистерские собрания должны проходить под председательством понтифика так же, как к нему непосредственно должны обращаться дикастерии[1045]. То есть речь идёт не о сохранении, а об укреплении режима личной власти.

Взяв жёсткий курс на концентрацию власти в своих руках, Франциск так же бесцеремонно повёл себя и в отношении орденов, причём особенно вопиющей стала история с суверенным Мальтийским орденом, нашумевшая в канун 2017 года.

6 декабря 2016 года великий магистр ордена Фра Мэтью Фестинг при участии кардинала Бёрка, являющегося патроном ордена, отстранил от должности Великого канцлера Альбрехта фон Бёзелагера. Канцлер известен своими либеральными взглядами, но главное, он является одним из лидеров ассоциации ордена в Германии, с которой руководство госпитальеров имеет давние трения. По сообщениям исследователя Эдварда Пентина, эта ассоциация является богатейшей частью ордена, но в ней нет ни одного рыцаря первого класса (они дают обет целомудрия), поэтому никто из её членов не может быть избран великим магистром или входить в руководство. В силу этого немцы стремятся уменьшить значимость религиозной составляющей ордена и превратить его в светскую благотворительную организацию, где право голоса будет принадлежать людям, обладающим связями, деньгами и деловыми качествами. Как указал источник Пентина, «немцы хотят сместить великого магистра и взять в свои руки всю Виа Кондотти (штаб-квартиру рыцарей в Риме)»[1046]. При этом одним из основных сторонников смещения Фестинга был немецкий «соратник» Франциска кардинал Маркс.

 

 

Великий канцлер Альбрехт фон Бёзелагер

 

Фон Бёзелагер был вовлечён в различные финансовые операции, в том числе с неким швейцарским трастовым фондом, созданным после того, как ордену было передано пожертвование в 120 миллионов швейцарских франков от некоего благотворителя из Франции. Фестинг был им недоволен, но непосредственным поводом для отставки стало выявление того факта, что в бытность Бёзелагера главой медицинской и благотворительной службы ордена он в ходе благотворительной компании в Мьянме стал инициатором бесплатной раздачи презервативов местным жителям, что несовместимо с нравственными установками Католической церкви. Канцлер, семейство которого имеет большие связи в ватиканских кругах и который близко знаком с госсекретарём Паролином, проявил непослушание, отказался уйти в отставку добровольно и устроил скандал, обвинив в своём отстранении кардинала Бёрка. В его защиту выступило прогрессистское крыло ордена, пользующееся поддержкой понтифика, что имело самые серьёзные последствия.

Понтифик решил использовать скандал в своих интересах для ослабления консервативно настроенных членов ордена, некоторые из которых были вовлечены в безуспешный заговор в 2008 году с целью удаления тогдашнего архиепископа Бергольо из Буэнос-Айреса. 15 декабря Франциск назначил брата канцлера Георга Фрейхера фон Бёзелагера членом Надзорного совета Банка Ватикана, а 22 декабря была учреждена Комиссия по расследованию, состоявшая из пяти высокопоставленных представителей. Поскольку все кадровые вопросы суверенного Мальтийского ордена относятся к его внутренней жизни и к его исключительной компетенции, руководство госпитальеров посчитало это вмешательство неприемлемым и послало папе разъяснительное письмо. К тому же выяснилось, что трое из членов Комиссии — это близкие знакомые Бёзелагера, участвовавшие с ним в указанных тёмных финансовых делах.

В январе последовала «война коммюнике»: госпитальеры заявили о том, что Комиссия является юридически ничтожной и они не могут с ней сотрудничать, а Св. Престол подтвердил доверие Комиссии, которая установила, что Бёзелагер ни в чём не виноват. В итоге 24 января великий магистр Фестинг в ходе аудиенции у понтифика в атмосфере полной секретности и в результате сильнейшего морального давления был вынужден по личной просьбе отречься от поста. После чего Франциск, принявший отречение, в своей иезуитской манере выразил Фестингу благодарность и признательность за почтение в отношении преемника св. Петра и за готовность к смиренному служению.

Однако канонисты и специалисты в области права сошлись во мнении, что это было грубым нарушением международного права, поскольку в соответствии с Конституционной хартией ордена отречение может принимать только его Суверенный совет. Но и Суверенный совет, собравшийся 28 января, безоговорочно подчинившись давлению Ватикана и смирившись с грубыми нарушениями своих законов, подтвердил отречение Фестинга, передав управление временному местоблюстителю фон Руммерштейну. В отношении фон Бёзелагера были отменены все дисциплинарные декреты, и он был восстановлен в своей должности. А 2 февраля понтифик, так же при отсутствии каких-либо нормативных документов для такого действия, назначил архиепископа Джованни Беччу «папским делегатом» при ордене для работы в тесном сотрудничестве в целях организации исследования, касающегося целесообразности обновления Конституционной хартии и Устава Мальтийского ордена [1047].Став жертвой всё того же стокгольмского синдрома, Совет выразил крайнюю признательность понтифику и госсекретарю Паролину «за заботу и поддержку», а также благодарность папе, поскольку все его решения, как было сказано, «были приняты с большим уважением (!) к ордену и с целью укрепления его авторитета»[1048].

Так, в интересах ватиканской верхушки и немецкой бизнес-партии произошла капитуляция Мальтийского ордена перед иностранным государством (с которым он поддерживает дипломатические отношения), что, по мнению аналитиков, стало самой позорной страницей в его почти тысячелетней истории.

Ватикан совершил неприкрытую агрессию против суверенного субъекта международного права, имеющего статус Постоянного наблюдателя при ООН, в целях изменения его конституционного строя. Орден в итоге может превратиться в обычную благотворительную организацию, лишённую атрибутов суверенитета. Как неприкрытое серьёзное нарушение международного права, de facto равносильное аннексии, оценил действия Ватикана, в частности, профессор канонического права Католического университета Америки Курт Мартенс, потребовав вмешательства ООН. Он также заметил, что Св. Престол тем самым лишил себя всякой возможности осуждать нарушения международного права.

Что же касается кардинала Бёрка, ставшего фактически лидером консервативного крыла Католической церкви, то сразу после расправы с Фестингом левые СМИ развернули масштабную и, очевидно, спланированную кампанию по его дискредитации, обвинив в связях с ультраправыми американскими политиками и итальянскими общественными деятелями неофашистского толка[1049]. А в середине февраля 2017 года он был отправлен за 12 тысяч километров от Рима, на затерянный в Тихом океане остров Гуам, для расследования случаев сексуального насилия в отношении детей, в котором обвинили тамошнего архиепископа Энтони Саблан-Апурона[1050].

Все действия папы были полностью одобрены «Советом-9», собравшимся в середине февраля на свою 18-ю сессию. Как было сказано в информационном бюллетене, «в связи с недавними событиями Совет кардиналов выражает полную поддержку действиям папы, в то же время заверяя его в полной преданности и приверженности ему лично и его учительству»[1051].

В этот же период произошла смена руководства и в других орденах.

 

 

Новый генерал иезуитов Артуро Соса Абаскаль

 

На состоявшейся ещё в октябре-ноябре 2016 года 36-й Генеральной конгрегации «Общества Иисуса» вместо ушедшего в отставку Адольфо Николаса был избран новый настоятель — 67-летний венесуэлец Артуро Соса Абаскаль, ставший первым за всю историю ордена генералом-латиноамериканцем. В своё время он был настоятелем Венесуэльской провинции ордена, а с 2014 года — советником генерала и курировал дома и учреждения ордена в Риме, в которые входят, в частности, Папский Григорианский университет, Папский библейский институт, Папский восточный институт, а также Ватиканская обсерватория и ряд международных коллегий. Он имеет степень в области политологии, а основные темы его интересов — «игнатианская духовность», «интеллектуальный апостолат» и «солидарность с уязвимыми» (мигрантами и беженцами).

Хотя уход Адольфо Николаса был его личным решением и заявил он об этом заранее, ясно, что связано это с необходимостью обновления руководства ордена в связи с той перестройкой, которую осуществляет команда Бергольо и внутри церкви, и в своей экуменической политике. Нужны обновлённые кадры, и выбор Артура Сосы Абаскаля — это хорошо продуманное решение, возможно, нацеленное на подготовку преемника.

 

 

Антуан Керюэл

 

Он происходит из высокопоставленной семьи. Отец его был членом правительственной хунты, установившейся после падения диктатуры генерала Маркоса Переса Хименеса в 1958 году, и министром финансов при социал-христианском президенте Луисе Эррера Кампинсе. Абаскаль сделал академическую карьеру, получив докторскую степень в Центральном университете Венесуэлы, работал профессором в Центре исследований Латинской Америки Джорджтаунского университета в Вашингтоне и является автором многочисленных публикаций, посвящённых политической истории Венесуэлы. Он считается одним из самых серьёзных академических учёных в интеллектуальной истории Венесуэлы.

Но одновременно Соса был координатором Социального апостольства ордена в Венесуэле и не ограничивался теорией, но занимался и политикой, будучи связан с различными левацкими группировками, участвовавшими в повстанческом движении. В 1992 году он поддержал неудавшийся военный переворот Уго Чавеса, а в 1999 году — Конституционную ассамблею, созванную по инициативе последнего, когда тот уже стал президентом. Позже Соса отошёл от Чавеса, считая, что тот создал нелегитимную политическую систему[1052].

Как пишет один из исследователей, иезуиты делятся обычно на две категории: интеллектуалы и общественники. Что касается Сосы, то он соединяет в себе и того, и другого и является, по выражению Ломбарди, «экспертом в области веры и справедливости»[1053]. Так что он прекрасно подходит на должность главы организации, остающейся «интеллектуальным спецназом» папы римского и призванной руководить «церковью бедных» с помощью новейших социальных технологий.

То, что он является верным сподвижником и единомышленником папы Франциска, Соса продемонстрировал в одном из своих интервью газете El Mundo в июне 2017 года, в котором вопреки католическому катехизису заявил, что дьявол является лишь символической фигурой, которую создал сам человек. Он также сообщил, что настанет день, когда церковь будет иметь другую иерархию с другими служителями и когда роль женщин будет больше признаваться. Тогда вполне вероятно появление «христианских общин с другой структурой» в течение ближайших 30 лет. «Папа открыл двери дьякониссам через создание комиссии. Впоследствии они, возможно, откроют больше дверей»[1054], — заключил он.

Кроме генерала ордена на Конгрегации были избраны также 4 новых ассистента и сформирована новая команда руководства. Новым секретарём «Общества Иисуса», координирующим работу его Генеральной курии, стал француз Антуан Керюэль, бывший в предыдущем составе региональным ассистентом по делам Западной Европы.

23 января 2017 года новый глава появился и у «Опус Деи». По случаю смерти прежнего прелата — епископа Хавьера Эчеваррии избирательный конгресс ордена большинством голосов выбрал его преемника, которым стал священник Фернандо Окарис, автор многочисленных философских и богословских публикаций, советник Конгрегации вероучения и член Папской Римской богословской академии.

28 января сменилось также руководство монашеской общины Бозе, занимающейся активной экуменической деятельностью. Вместо 74-летнего Энцо Бьянки новым приором стал Лучано Маникарди. Объясняя причину своего ухода, Бьянки заявил: «Община созрела, и несколько месяцев назад наш Устав получил одобрение церковных властей. Я решил, что уже пора». Однако при этом он признался, что его огорчают глубокий кризис монашества, непрерывное сокращение призваний и непостоянство, старение многих общин, вынужденных просто-напросто закрываться, потому что они не могут обеспечить даже литургического минимума монашеской жизни.

Стремясь к максимальному контролю за всеми религиозными организациями, Франциск поставил задачу полностью примириться и восстановить общение и с «Обществом св. Пия X», во главе которого сегодня стоит епископ Бернар Фелле. Последний вначале оценивал папу как безусловного модерниста, но со временем поменял своё мнение, заявив, что понтифик два раза читал биографию Лефевра, которого он оценил и о котором высказался как о человеке прагматичном и интересующемся мнением других. Получив от понтифика предложение стать персональной прелатурой папы (по образу «Опус Деи»), Братство вступило в переговоры с комиссией Ecclesia Dei (занимающейся восстановлением общения с католиками-традиционалистами, которые находятся в состоянии разделения) и готовится к заключению соглашения с Ватиканом, не дожидаясь «полностью удовлетворительной» ситуации в Католической церкви[1055].

Мы видим, что иезуит Франциск, запустив долгосрочные реформы, ускоренно обновляет кадры, чтобы обеспечить преемственность и необратимость своего революционного курса. Его вполне очевидной задачей становится увеличение своей фракции на потенциальном конклаве. Понтифик опирается на новых кардиналов, как правило, с периферии и не имеющих отношения к Римской курии. Так, из назначенных им в ноябре 2016 года кардиналов только один занимал пост в Риме, и если на конклаве 13 марта 2013 года насчитывалось 35 % курианских кардиналов, то сегодня — только 28 %. Что касается непосредственно регионов, то долговременной тенденцией стало возрастание роли американских кардиналов (из Северной и Южной Америки), в то время как доля европейских кардиналов сокращается — если в 2013 году они составляли 52 %, то в 2016 году — 45 %. Всего же на июль 2017 года насчитывалось 225 кардиналов, из которых 121 — с правом голоса на конклаве, избирающем римского папу. И если число назначенных Франциском кардиналов составляет 60 человек, то есть 27 % от общего числа, то с правом голоса — 49, то есть более 40 % от выборщиков.

Несмотря на такой кричащий прогресс в укреплении позиций Франциска внутри Св. Престола, имеет место и другая тенденция. Хотя официальные католические СМИ превозносят понтифика и пишут о его возрастающем моральном авторитете, данные статистики говорят о другом: «эффект Франциска» сильно преувеличен, и интерес к его фигуре неуклонно снижается[1056]. Исследователи уже говорят о двух папах Францисках. Один — это Франциск, которого создают СМИ: «папа для бедных», папа-революционер, всех прощающий и примиряющий. Другой — реальный папа, опирающийся на внутренний круг верных людей, пользующихся огромным влиянием, поддержкой крупных финансов и СМИ и создавших бюрократический аппарат, обладающий большей властью, чем прежний.