Почему мультфильмы озвучиваются знаменитыми актерами? (Стивен Левитт)

В эти выходные я водил своих четверых детей смотреть «Коралину в стране кошмаров». После фильма спросил, понравилось ли им. Четыре ответа: «Классно», «Хорошо», «Неплохо», «Ну и жуть».

И это мои дети, у которых последний фильм всегда самый любимый. Получается, не слишком понравилось.

Я никогда не видел, чтобы в кинотеатре, полном детей, было так тихо, как на «Коралине». Эта тишина, вкупе с неспешным ходом фильма, оставляла время для размышлений.

Во-первых, мне не давал покоя тот факт, что одного из детей в фильме зовут Уайборн (Wyborn), а по-простому Уайби (Wybie), что созвучно фразе «зачем рождаться?» (why be born?). Казалось, у Уайби нет родителей, а только строгая бабушка. У меня это вызвало ассоциацию с рассуждениями о нежеланных детях и абортах во «Фрикономике».

Во-вторых, голоса двух героев мультфильма принадлежат Дакоте Фэннинг и Тери Хэтчер. А в предыдущем виденном мной мультфильме («Вольт») звучали голоса Майли Сайрус и Джона Траволты. Список звезд, которые в последнее время дали свои голоса мультперсонажам, можно продолжать и продолжать: Эдди Мёрфи, Дастин Хоффман, Камерон Диас, Джон Гудмен и т.д.

Почему же герои мультфильмов столь часто разговаривают голосами знаменитых актеров?

Гипотеза первая: звезды качественнее делают озвучку. Но я почти уверен, что это не так. Наверняка есть масса актеров озвучивания и чтецов аудиокниг, у которых нет внешних данных для появления на экране, но которые имеют замечательные голоса.

Гипотеза вторая: звезды не требуют большие гонорары за свои голоса. Судя по тому, что я читал в The New York Times и других газетах, озвучка мультфильма не отнимает много времени и сил. Если так, возможно, плата актерам составляет лишь небольшую часть расходов на фильм. Но мне плохо в это верится. Во всяком случае, это не всегда так. Я читал, что Камерон Диас и Майку Майерсу заплатили по $10 млн за их участие в «Шреке-2».

Гипотеза третья: людям нравится слышать голоса звезд. Но и это сомнительно. По-моему, за редкими исключениями, зрители даже не распознали бы голоса звезд, если бы не видели титры.

Гипотеза четвертая звучит странно, но экономистам понятна. Дело не в том, что знаменитости лучше делают озвучку, и не в том, что зрителям нравится слышать их голоса, и не в том, что звездам мало платят. Дело в другом: знаменитых актеров нанимают для озвучки именно потому, что они обходятся дорого. Чтобы хотеть и мочь предложить многомиллионные контракты звездам за озвучку, которую менее известный актер сделает за $50,000, продюсер должен быть уверен, что фильм станет хитом. Стало быть, звезду нанимают лишь с целью показать: продюсер считает свой продукт блокбастером.

Хотя в конечном счете ни одна из этих гипотез меня полностью не удовлетворяет.

 

Стоит ли платить $36,09 за протухшую курицу? (Стивен Дабнер)

Недавно в Нью-Йорке была проездом моя старая приятельница, и поздно вечером мы отправились в ресторанчик в Верхнем Вест-Сайде. Трилби заказала бургер и омлет с сыром бри без хлеба, а я — жареную курицу с картофельным пюре. Обслуживали медленно, но нам было о чем поговорить, и мы не обращали внимания.

Вид у принесенной курицы был подозрительный, однако я ее попробовал. Она оказалась настолько протухшей, что я выплюнул кусок в салфетку. Тошнотворная тухлятина с мерзким запахом. Я позвал официантку — хорошенькую рыжеволосую девушку. Она сделала подобающее случаю испуганное выражение, унесла тарелку и принесла меню.

Пришла менеджер, брюнетка с длинными волосами и французским акцентом, постарше официантки. Извинилась и сказала, что повара сейчас все выяснят: может, дело в пряностях или в масле.

Я позволил себе усомниться. На мой взгляд, сказал я, ваша курица просто несвежая: я часто готовлю курицу и знаю, как она пахнет, когда просрочена. Трилби согласилась: запах чувствуется на другом конце стола, а может, и ресторана.

Менеджер заупрямилась. Мол, курицу завезли только утром. Ничего себе отговорка! Все равно что сказать: «Такой-то не мог совершить убийство сегодня, поскольку вчера он его не совершал».

Менеджер ушла и через пять минут вернулась. Сказала, что мы правы. Курица оказалась неважной. Повара во всем разобрались, поняли, что продукт с душком, и сейчас все выбросят. Победа! Но для кого? Менеджер снова извинилась и предложила мне бесплатный десерт или напиток. Подождите, сказал я, мне нужно чем-нибудь заесть эту курицу. Я заказал морковно-апельсиновый суп с имбирем, картофель фри и тушеный шпинат.

Мы неплохо пообедали, хотя у меня во рту оставался (да и сейчас еще остается) вкус тухлой курицы. Трилби выпила бокал вина еще до того, как мы сделали заказ, а затем еще один во время еды (совиньон-блан). Я пил воду. Забирая наши тарелки, официантка снова спросила, не хотим ли мы бесплатный десерт. Нет, спасибо. Только кофе.

Беседуя с Трилби, я упомянул, что недавно брал интервью у Ричарда Талера, разрабатывающего теорию поведенческой экономики (это такая попытка повенчать психологию с экономикой). Мы с Талером за обедом прикидывали, какие небольшие эксперименты можно было бы провести (например, что, если предложить официанту огромные чаевые в обмен на особое обхождение?), но так и не решились. Мою собеседницу заинтересовал этот вопрос, и мы продолжили денежную тему. Я упомянул об «эффекте якоря» (отлично известном, в частности, продавцам подержанных автомобилей): установите цену, допустим, на 100% выше необходимой, и можете обеспечить себе 50%-ную выгоду.

Потом мы стали планировать, что скажем, когда нам выпишут счет. Один неплохой вариант: «Спасибо, нам не нужен бесплатный десерт, но с учетом происшествия с курицей мы рассчитываем, что весь наш заказ оплатят за счет ресторана». Это установит якорь на 0% счета. Другая возможность: «Спасибо, нам не нужен бесплатный десерт, но с учетом происшествия с курицей спросите, пожалуйста, менеджера, как быть со счетом». Это установит якорь на 100% счета.

Тут как раз официантка принесла счет. В нем стояла сумма $31,09. То ли я застеснялся, то ли заспешил, то ли, более вероятно, не захотел показаться скрягой (деньги — тонкая вещь), но остановился я на второй возможности: «Узнайте, пожалуйста, у менеджера, нельзя ли что-нибудь придумать со счетом». Официантка с улыбкой ответила, что мы уже выпили бесплатно два бокала вина. Мне это показалось неубедительным: вино пила Трилби, пока я источал аромат тухлой курицы. Впрочем, официантка, все еще улыбаясь, послушно взяла счет и отправилась за менеджером. Та пришла моментально, опять же с улыбкой.

— С учетом происшествия с курицей, — повторил я, — нельзя ли что-нибудь придумать со счетом?

— Мы не взяли с вас деньги за вино, — ответила менеджер доброжелательным тоном хирурга, который собирался удалить обе почки, но решил ограничиться лишь одной.

— Это лучшее, что вы можете мне предложить? — спросил я, все еще не готовый установить якорь на 0%.

Она посмотрела на меня внимательно, но все еще дружелюбно. Было ясно, какие финансовые и психологические расчеты ее занимают: подобные оценки каждый из нас делает изо дня в день. Она прикинула, что я не из тех, кто устроит скандал. В конце концов я вел себя вежливо, ни разу не повысил голос и не сказал громко слово «тошнотворный» или «тухлый». И она решила, что так все и пойдет дальше. Она прикинула, что я не отшвырну стул и не заору; не встану возле ресторана, объясняя потенциальным клиентам, как мне пришлось выплюнуть курицу и как просроченной оказалась вся партия; не буду шуметь, предполагая, что либо повара учуяли тухлятину и сознательно скормили ее посетителям, либо не учуяли, а значит, настолько витали в облаках, что в любую тарелку может попасть все что угодно — ложка, щепка, инсектицид... Сообразив все это, она сказала: «Да». Да, это лучшее, что они могут мне предложить.

— Хорошо, — ответил я, и она ушла.

Я заплатил $36,09, добавив к счету $5 чаевых: официантка-то ни в чем не виновата.

Мы вышли, и я усадил спутницу в такси. Менеджер поставила на то, что от меня не будет хлопот, и оказалась права.

Но не совсем.

Ресторан, если вам любопытно, называется French Roast и находится на северо-восточном углу 85-й авеню и Бродвея в Манхэттене.

В последний раз, когда я проверял, жареная курица все еще была в меню.

Приятного аппетита!

 

Покупайте бензин на здоровье! (Стивен Левитт)

Электронное письмо, воспроизведенное ниже, циркулирует очень широко и, возможно, демонстрирует очередное непонимание азов экономики. Он объявляет 1 сентября Днем без бензина.

Подсчитано: если каждый житель Соединенных Штатов и Канады не купит в течение дня ни капли бензина, нефтяные компании будут задыхаться от избытка ресурсов.

Более того, суммарные потери всей отрасли составят свыше $4,6 млрд, что скажется на чистой прибыли нефтяных компаний.

Поэтому официальный девиз 1 сентября — «Подложим им свинью». Граждане двух стран не должны покупать в этот день ни единой капли бензина.

Сделать это можно лишь одним способом: разослать данное письмо как можно большему числу людей и как можно быстрее.

Ждать, что власти вмешаются и поставят цены под контроль, не приходится. Что случилось со снижением цен, которое арабские государства обещали две недели назад?

Помните: вслед за ростом цен на бензин авиакомпании вынуждены поднимать цены на билеты, а автотранспортные компании — цены на перевозки, что автоматически повышает стоимость всех перевозимых товаров — еды и одежды, стройматериалов и лекарств. А кто платит в итоге? Мы!

Но можно изменить ситуацию. И если нас не услышат после одной такой акции, мы будем проводить ее снова и снова.

Внесите свой вклад: распространите сообщение. Направьте данное письмо всем своим знакомым. Пометьте в своих календарях, что 1 сентября — это день, в который граждане Соединенных Штатов и Канады скажут: «С нас хватит!»

Спасибо и хорошего вам дня!:0)

Вот лишь некоторые абсолютно идиотские ошибки, которые содержатся в этом послании.

1. Если не покупать бензин, но не снижать пробег, придется залить побольше бензина накануне или на следующий день после акции. Поэтому, даже если 1 сентября вы лишите нефтяные компании $4,6 млрд, в последующие дни вы их полностью компенсируете. Вот если бы проводилась акция «День без кофе в Starbucks», она могла бы на что-то повлиять, поскольку заранее таким кофе не запасешься: его пьют в тот же день. А бензин другое дело, особенно если нас не просят поменьше ездить. Все, чего вы добьетесь, — это более длинной очереди на бензоколонку 2 сентября.

2. Однодневный бойкот бензина не снизит доходы нефтяных компаний на $4,6 млрд, даже если одновременно объявят мораторий на использование бензина. Американцы потребляют около 9 млн баррелей бензина в день. Один баррель равен 42 галлонам[47]. Стало быть, ежедневно в Соединенных Штатах продаются 378 млн галлонов бензина (приблизительно один галлон на человека). Добавьте еще 10% для Канады. При $3 за галлон это составляет $1,2 млрд доходов. Прибыль как доля в доходах в данной индустрии составляет, по-видимому, не больше 5%. Поэтому итоговый результат — максимум $60 млн, то есть около сотой части указанной цифры. А если учесть пункт 1 (см. выше), даже и эта сумма — колоссальное преувеличение.

3. От одного дня бойкота бензина у нефтяных компаний не возникнет никакого избытка ресурсов. Запасы бензина в Соединенных Штатах обычно составляют около 200 млн баррелей, но в данный момент эта цифра несколько ниже (что является одной из главных причин высоких цен на бензин). Лишних 9 млн баррелей не создадут проблемы для хранилищ.

Вывод: 1 сентября покупайте бензин на здоровье.

А если у вас возникла блестящая идея распространять подобные электронное письмо, как минимум попросите людей воздержаться не только от покупки бензина, но и от использования его.