Традиции Чехова и Салтыкова-Щедрина в произведениях Зощенко

Традиции Чехова и Салтыкова-Щедрина в произведениях Зощенко

Реферат по литературе

 

 

Воронковой Софьи Геннадьевны

ученицы 11 класса «А»

Руководитель Власова Н. А.

 

 

Смоленская

2005 г. 

Содержание

I. Творчество Зощенко. Краткие биографические сведения......................3

II.  Сравнительная характеристика творчества Салтыкова – Щедрина, Чехова и Зощенко……………………………………………………….12

1. Традиции Чехова в рассказах Зощенко……………………….12

2. Зощенко и Салтыков-Щедрин…………………………………15

3. Общие приёмы изображения человека………………………..18

4. Общие художественные средства выразительности в творчестве Салтыкова-щедрина, Чехова и Зощенко…………20

5. Смех Зощенко…………………………………………………..22

III.  Значение наследия Зощенко…………………………………………...23

 

Сравнительная характеристика творчества

Салтыкова – Щедрина, Чехова и Зощенко

Зощенко и Салтыков-Щедрин

Салтыков-Щедрин, Чехов и Зощенко неразрывно связывали метод новой литературы с путями реалистического направления, которые положил Гоголь. Они смогли развиться только на основе тесной связи с жизнью родного народа. Это обращение к подлинной, реальной жизни страны, раскрытие её тёмных сторон, подлинного духа жизни угнетённых масс особенно характерно для Гоголя «и с тех пор продолжается непрерывно».

Реализм прямо противоположен натуральному и фактографизму. «…Мы иногда ошибочно понимаем, - писал Щедрин, - тот смысл, который заключается в слове «реализм», и охотно соединяем с ним понятие о чём-то вроде грубого, механического списывания с натуры, подобно тому, как многие с понятием о материализме соединяют понятие о всякого рода физической сытости»; в реализме «есть нечто большее, нежели простое умение копировать»*. Зощенко, так же как и Салтыков – Щедрин, не копировал личность человека, а изображал его с различных сторон.

Реализм присутствует в творчестве Зощенко и Салтыкова – Щедрина. Он предполагает всестороннее изображение человека и общественного явления: имея в виду человека и дела его, он берёт его со всеми определениями, ибо все эти определения равно реальны, т.е. равно законны для объяснения человеческой личности. Реализм рисует человека с разных сторон его деятельности и характера, в типичных жизненных и правдивых обстоятельствах. Характер человека складывается именно из уяснения суммы всех его черт, а не только тех, которые сами по себе выделяются наиболее резко.

Одной из самых важнейших, отличительных и ведущих особенностей реалистического метода является то, что он, по мысли Щедрина, ставит своей целью не только изображение прошлого и настоящего человека или явления, выяснение причин и следствий, но и предвидение будущего, показ ростков нового, нарождающегося. В этом смысле метод реализма несёт в себе элементы романтики. Такое предвидение выходит из знания законов общественного развития, из реального отображения процесса борьбы старого и нового. Без предвидения будущего в зощенковских рассказах не может быть правильного изображения настоящего, правильного представления о расстановке борющихся общественных сил: «…приступая к воспроизведению какого-либо факта, реализм не имеет права ни обойти молчанием его прошлое, ни отказаться от исследования (быть может, и гадательного, но, тем не менее, вполне естественного и необходимого) будущих судеб его, ибо это прошедшее и будущее, хотя и закрыты для невооруженного глаза, но, тем не менее, совершенно настолько же реальны, как и настоящее»*.

Щедрин – сатирик исходил из убеждения, что строгое соответствие изображаемого существующей действительности не исключает, а наоборот обязательно предполагает изображение ростков будущего, живых черт той новой прогрессивной общественной формации, которая развивается в недрах старого, отжившего строя. Но исторические условия общественного развития России того времени позволяли писателю (Салтыкову – Щедрину) только наметить изображение ростков будущего общества. А Зощенко перенял, скорее даже уловил, его пророческие изображения народа и изложил их в своих сатирических рассказах. Салтыков – Щедрин призывал литературу к изображению не только установившихся жизненных явлений, но и явлений назревающих, готовящихся выступить на общественную арену.

Конечно, представление Щедрина о характере в будущем ведущего типа данной эпохи, было ограниченным. О многих качествах и чертах этого типа он только догадывался, так как не был с ним непосредственно связан и не видел реальной революционной силы, стоящей за этим ведущим типом. Но собирательные народные образы, нарисованные Щедриным, производят на читателя огромное впечатление. Зощенковские герои рассказов тоже производят огромное впечатление на читателя.

В изображении своих героев Салтыков – Щедрин и Чехов не ограничиваются обобщёнными образами. Их художественное пространство, на котором развёртываются события в их произведениях, населено особенно густо. Оно пестрит разнообразием сословий и классов и кажется безграничным по составу. Здесь и помещики и крестьяне, и чиновники, большие и маленькие, и купцы (от мелких лавочников до крупных дельцов), и интеллигенты (доктора и учителя, актёры, художники, юристы и т.д.). Здесь домовладельцы, гувернантки, лакеи, горничные. Здесь зажиточные люди и люмпен – пролетарии в буквальном смысле слова. Свободные, арестанты и каторжники. Больные и здоровые. Военные и штатские. Студенты, гимназисты и профессора. Горожане и дачники. Владельцы меблированных комнат и их малоимущие обитатели. И, наконец, взрослые и дети.

Кем из этих многочисленных категорий персонажей авторы более дорожат, сказать трудно. Принято считать, что Чехову, как писателю, ближе всего переживания современной ему трудовой интеллигенции. Зощенко тоже в своих рассказах уделял больше внимания трудовому народу. Самые сокровенные свои мысли о современной ему действительности, о настоящем и будущем России, о нравственной позиции человека Зощенко высказывал в сюжетах из жизни интеллигенции. Мало этого, даже когда перелистывая страницы зощенковских рассказов, мы оказываемся свидетелями смешных жанровых сценок, действующие лица которых не отличаются интеллигентностью ни по роду деятельности, ни по человеческим свойствам (то, что принято называть «внутренней» интеллигентностью), Зощенко даёт нам почувствовать нить, связывающую содержание этих сценок с теми вопросами, которые волновали тогда передовую русскую интеллигенцию («Брак по расчёту»).

Подобно своим предшественникам (Чехов, Салтыков – Щедрин), Зощенко достигает за счёт комико–иронического раздвоения образа рассказчика особенного, чисто эстетического удвоения художественного эффекта. В этом принципиальная творческая победа писателя, сумевшего из житейского и языкового хаоса извлечь гармонию, построить свой уникальный космос. Структуру «зощенковского героя» можно рассматривать ещё и как художественное сравнение автора и персонажа. А сравнение оценивается и интерпретируется не по степени «сходства» или «несходства», а исключительно по степени художественной энергичности и действенности. У Зощенко в структуре рассказа сталкиваются черты «интеллигента» и «работяги», язык культурного слоя и простонародья. У писателя это сравнение носит энергично – оксюморонный характер и не тяготеет к вялой тавтологичности.

 

Смех Зощенко

Смех Зощенко – явление многостороннее, не закреплённое только традиционными понятиями представления. Это способ взаимодействия с бытом, способ существовать, жить, выживать, а не погибать в этом мире. Это условие существования писателя, как реального человека и персонажа, это уникальный инструмент, способный обнаружить разрушенные житейские и исторические связи.

Проблема абсурда представляется крайне существенной. Зощенковский материал – абсурдные структуры повседневности. Тексты Зощенко – это абсурд, взятый в рамку, в кавычки, представляемый всем наглядно, публично – как экзистенциальная и одновременно сугубо конкретная, житейская, социально закреплённая категория – как незыблемое устройство быта, бытия. Смех Зощенко – попытка найти ключ к этим абсурдным устройствам и, как ни парадоксально, - найти их законы. В этом смысле, сугубая, почти болезненная литературность, потребность в литературе у Зощенко – один из путей к разгадке. Зощенко необходимы литературные опознавательные знаки, готовый литературный мир со своей твёрдой иерархией, ценностной закреплённостью, необходим, чтобы с его помощью ориентироваться в абсурдном мире.

Зощенко, учитель и просветитель своих современников, различными способами боролся со страданиями и невежеством, причиной страдания. Он вначале больше «смеялся сквозь слёзы», в свой период смешанной жалости и презрения к «малым сим», сокрушавшимся из-за потери галош и кражи пальто, а потом научился «смеяться над слезами», смеяться добродушно и снисходительно в надежде победить собственный ужас перед человеком и его страшной и тёмной участью (которую надо преодолеть любой ценой). Он решил увеличить беспощадность своего смеха по отношению к самому себе. Ведь главным объектом его разоблачительного пафоса всё более делается он сам – слабый, нервный, раздражительный человек старого буржуазного, эгоцентрического мира, которому слишком часто нужны разные совершенно ненужные куколки, стишки и другие бесполезные и глупые игрушки.

 

Значение наследия Зощенко

Представление о Зощенко, просветителя благородного, просветительского сверхчеловечества, обогатило личное его мифотворчество. В годы творчества Зощенко появилась необходимость самообновления писателя, исчерпавшего возможности сказа и фельетона, нуждавшегося в новой перспективы для старой темы перевоспитания человека. Зощенко не смог представить свою мечту без большой доли отчаяния и боли, чем и искупил многие наивные стороны своего личного мифотворчества.      

Современная Зощенко критика, даже самая дружелюбная, нередко объясняла невиданную популярность зощенковской литературы её беспримерной развлекательностью, а славу самого Зощенко в широких массах людей расценивала как славу непревзойдённого, но всё же… скомороха, балагура и остряка, над проказами и досужими россказнями которого хоть и смеются до колик, однако самого смехотворца не уважают, относятся к нему с непочтительностью и презрением.

Но с высоты нашего времени облик Зощенко – писателя и человека – выглядит совершенно иначе. Зощенко оставил нам более тысячи рассказов и фельетонов, повести, пьесы, киносценарии, критические статьи и многое другое – всего около ста тридцати книг вышло при его жизни. Разбираясь в его наследии, думая над ним, мы, конечно же, вспомним Гоголя, Салтыкова – Щедрина, Чехова и, ещё раз подивившись тому, сколь стойки и неувядаемы традиции классической русской сатиры, где смех никогда не был смехом стороннего, где за внешней весёлой формой всегда стояла идущее от сердечной боли гражданское содержание, мы неминуемо придём к мысли, что Зощенко из этого ряда, что он, как и его великие предшественники, беззаветно верил в будущее своего народа, в его ум, трудолюбие и способность, пристрастно в себя заглянув, расстаться с тем, что мешает его историческому движению.

Он был истинный сын своей русской земли. И потому не гнушался самой чёрной работы. Он был убеждён в её насущной необходимости и это своё убеждение мужественно пронёс через всю жизнь.

 

 

Список используемой литературы:

1. Зощенко М.М. Избранное. /Сост. и предисл. Ю.В. Томашевского. – М.: Правда, 1983. – 608с.

2. Плотская Э.А. Пути чеховских героев: Кн. для учащихся. – М.: Просвещение,1983 – 96с., ил.

3. Азбукин В.Н., Коновалов В.Н. Русская литература XIX века: Хрестоматия литературовед. материалов. Кн. для учителя /Сост. В.Н. Азбукин, В.Н. Коновалов; Под ред. П.А. Николаева. – М.: Просвещение, 1984. – 399с.

4. М.С. Горячкина. Сатира Салтыкова – Щедрина. /Сост. М.С. Горячкина. – М.: Просвещение, 1965. – 236с.

5. Методический журнал «Литература в школе», сентябрь – октябрь 1978г., изд. «Просвещение».

6. Метод. журнал «Литература в школе», №6 1993г., изд. «Просвещение».

7. Метод. журнал «Литература в школе», №5 1998г., изд. «Просвещение».

8. А. Синявский. «Мифы Михаила Зощенко».

 

 

* К. Чуковский. Методический журнал «Литература в школе» (стр. 11)

*В. Шкловский. Методический журнал «Литература в школе» (стр. 23)

* В. Шкловский. Методический журнал «Литература в школе» (стр. 23)

** М. Зощенко. Из критической статьи А. Синявского «Мифы Михаила Зощенко» (стр. 65)

* Чехов «Человек в футляре». Избранное (стр. 81)

* М. Е. Салтыков-Щедрин. Полное собрание сочинений (т. V, стр. 173-174).

* М. Е. Салтыков-Щедрин. Полное собрание сочинений (т. V, стр. 174).

Традиции Чехова и Салтыкова-Щедрина в произведениях Зощенко

Реферат по литературе

 

 

Воронковой Софьи Геннадьевны

ученицы 11 класса «А»

Руководитель Власова Н. А.

 

 

Смоленская

2005 г. 

Содержание

I. Творчество Зощенко. Краткие биографические сведения......................3

II.  Сравнительная характеристика творчества Салтыкова – Щедрина, Чехова и Зощенко……………………………………………………….12

1. Традиции Чехова в рассказах Зощенко……………………….12

2. Зощенко и Салтыков-Щедрин…………………………………15

3. Общие приёмы изображения человека………………………..18

4. Общие художественные средства выразительности в творчестве Салтыкова-щедрина, Чехова и Зощенко…………20

5. Смех Зощенко…………………………………………………..22

III.  Значение наследия Зощенко…………………………………………...23