История вопроса, связанного с рисками распространения ГМ-продуктов

Риски, связанные с производством биотехнологической продукции, начали обсуждаться в научной литературе с 1983 г. [1, 2]. К середине 80-х г. в развитых странах вырабатывается государственная политика по биотехнологии.

Так, например, в США контроль за использованием ГМО находится в юрисдикции трех агентств, американского Агентства по охране окружающей среды, американского Министерства сельского хозяйства, и американского Управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов. Существует так же координационный комитет, осуществляющий согласованную работу всех трех ведомств по данному вопросу. Цели, задачи и законы, регламентирующие деятельность этого комитета, были опубликованы в 1986 г. [3].

Практические оценки влияния ГМО на организм при их пищевом потреблении появилсь недавно. Первые широкоизвестные работы по пищевым рискам ГМО принадлежат А. Пуштаи, работавшему в Исследовательском Институте Рауэтт, Великобритания [4-6] и стали предметом широко известной дискуссии 1999-2000 гг.

Однако возможность формирования выраженного иммунного ответа на трансгенный белок, являющийся аллергеном и потребляемый в составе растительного продукта, были известны и ранее. Например, за три года до начала этой дискуссии, Х.С. Мэйсон с соавт. показали высокий иммунный ответ у мышей на трансгенный картофель, модифицированный капсидным вирусным белком [7]. Поскольку работа была посвященна модели оральной иммунизации животных белками, продуцируемыми в трансгенных системах, результаты этой и подобных работ остались незамеченными для диетологов и аллергологов. Тем не менее, работы, посвященные механизмам иммунного ответа человека на лектины, в частности хлебного дерева и сои, связывающихся с иммуноглобулином IgA1 [8] и приводящим к слипанию эритроцитов [9], были хорошо известны.

А. Пуштаи показал влияние трансгенного картофеля, модифицированного лектином подснежника, на гистологическом уровне - на состояниеслизистой оболочки кишечника, частичную атрофию печени и изменение тимуса, и на физиологическом - на относительный вес внутренних органов крыс, содержащихся 9 месяцев на соответствующей диете, по сравнению с контрольными, питавшимися нетрансформированным картофелем. На страницах «BINAS News» опубликована полемика 1999 года, как критика и опровержение результатов А. Пуштаи, например, Д. Гейтхаусом, Ф. Дали, Р.Д. Брауном, так и позиция сторонников точки зрения А. Пуштаи, Б. Мифлина, Ж. Рифкина и др. [10]. Тогда-же Е. Дришш и Т. Бег-Хансен публикуют меморандум, поддержавший А. Пуштаи и основанный на экспертной оценке его результатов группой из 20-ти (помимо авторов меморандума) ученых. Собственно, результаты Пуштаи были представлены в научной прессе после проведения экспериментов и подтверждения заявленных результатов сотрудником Абердинского Университета, С.В. Ивеном [3,5].

Позднее появляются работы, проведенные на культурах клеток крови человека и колоректальной карциномы, подтверждающие результаты А. Пуштаи [11, 12], начинают разрабатываться методики, посвященные оценке пищевых рисков, связанных с действием потенциальных аллергенов [13, 14]. В обзорах по применению ГМО, авторы, в том числе и первоначально критиковавшие А. Пуштаи, указывают на необходимость строгой оценки пищевых и экологических рисков [15, 16].

Показательна история с сортом кукурузы StarLink®, скандал вокруг которой разгорелся в 2000-2001 гг. Эта кукуруза, трансформированная белком-токсином Bacillus thuringiensis Cry9C, был разрешен американским Агентством по охране окружающей среды к использованию с ограничениями, как кормовая культура в 1998 г. Ограничение в использовании было вызвано результатами тестирования белка Cry9C на устойчивость к перевариванию пепсином и к нагреванию, показавшими устойчивость выше минимально допустимой [17]. В результате неконтролируемого переопыления с пищевыми сортами, урожай из гибридных растений был использован для получения пищевых продуктов. В 2000 г. фирма «Авентис» предоставила материалы, подтверждающие возможность использования сорта StarLink® в пищевых целях [18]. Данные экспериментов по оценке токсичности и аллергенности модифицированного продукта всего на 10 крысах, якобы свидетельствали о его безопасности. В пользу своей точки зрения «Авентис» указывала на 30-летний опыт применения белка Cry9C в США в качестве инсектецида, и отсутствие данных в научной литературе по токсичному и аллергенному действию белка Cry9C. Ряд публикаций, посвященных оценке аллергенности и других возможных воздействий на организм подопытных животных белками Cry9C и родственного ему Cry1Ab, показали отсутствие патогенного действия данных белков в составе ГМО [19-21]. Тем не менее, существующие данные по аллергенности токсинов B. thuringiensis [22] заставили провести дополнительные исследования аллергенности Cry-белков. Были получены данные, свидетельствующие о выработке антител и, соответственно, формировании аллергичной реакции на белок Cry1Ac [23], и ограниченности методов определения иммунных реакций [24], в частности теста ELISA, не способного оценивать аллергенность гликозилированных эпитопов белков [25]. Гликозилирование - особенность многих аллергенов пищи [26], и известно, что Cry-белки имеют потенциально гликозилируемые участки [27], и взаимодействуют с мембранными аминопептидазами, что свидетельствует о наличие у Cry-белков гликозил-фосфатидилинозитольного мембранного якоря [28]. Эти данные подтверждают первоначально осторожную оценку в применимости сорта StarLink® [17, 29] и оправдывают постоянно ведущийся в США мониторинг сортов кукурузы и производимых из них пищевых продуктов на присутствие белка Cry9C [30].