Правовая природа досудебного соглашения о сотрудничестве

 

Федеральным законом от 29.06.2009 N 141-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» в российское законодательство был введен институт досудебного соглашения о сотрудничестве. В пояснительной записке к проекту закона указано, что к задачам нового института относится расширение возможностей уголовного и уголовно-процессуального законодательства в сфере противодействия организованной преступности, коррупции, расследования деятельности преступных сообществ (преступных организаций), члены которых, как правило, отказываются от дачи показаний о преступной деятельности соучастников и организаторов преступлений. В целях раскрытия и расследования «заказных» убийств, фактов бандитизма, наркопреступлений, коррупционных проявлений чрезвычайно важно предоставлять правоохранительным органам возможность привлекать к сотрудничеству лиц, состоящих в организованных группах и преступных сообществах, при условии значительного сокращения таким лицам уголовного наказания и распространения на них мер государственной защиты потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства.

Среди причин введения в уголовный процесс упрощенных форм судопроизводства называются: тенденция государств мирового сообщества к оптимизации и рационализации уголовно-процессуальных форм, ориентация российского законодателя на международные стандарты, потребность в рациональном использовании материальных ресурсов, необходимых для разрешения криминальных конфликтов.

Несмотря на недавнее появление в России, в некоторых странах схожие по своей сути институты имеют продолжительную историю развития, обусловившую их более или менее детальную проработку, органичное существование в системе других норм и сведение к минимуму коллизионных ситуаций при применении. Многолетний положительный опыт применения аналогичных правовых институтов в других государствах является одним из оснований внедрения соглашения о сотрудничестве в российское законодательство.

В исследовательской литературе отмечается, что сближение правовых систем разных стран является тенденцией. Все больше стран вводят в оборот упрощенные способы разрешения криминальных конфликтов, однако они не являются идентичными. Помимо различия в названиях таких производств законодательство каждой страны предусматривает свои особенности в их регламентации.

Так, в американском уголовном процессе заключаются два типа сделок - о признании вины и о сотрудничестве со следствием. Обязательства сторон, взятые по этим двум типам сделок, различаются. В первом случае возможно заключение сделок трех видов: о признании вины в обмен на смягчение обвинения, о признании вины в обмен на снижение наказания, о признании вины в обмен на смягчение обвинения и снижение наказания. Кроме того, американскому уголовному процессу известна процедура разрешения уголовных дел без проведения судебного разбирательства в случае заявления подсудимым ходатайства - nolo contendere - об отказе оспаривать предъявленное обвинение.

Вариантов сотрудничества в американском уголовном процессе можно выделить также несколько. Первая разновидность - сотрудничество, в рамках которого лицо не может преследоваться за содеянное. Сотрудничество главным образом состоит в даче показаний против соучастников. В американской науке такое явление называют «превращением в свидетеля обвинения». При этом сообщенные им сведения не могут быть использованы против него по уголовному делу.

Вторая разновидность - сотрудничество в рамках соглашения о признании вины. Следует отметить, что признание вины само по себе уже рассматривается как один из способов сотрудничества. В то же время все чаще стали заключаться сделки под «условием», что обвиняемый не только признает вину, но и выполнит какую-либо полезную работу для общества, возместит убытки потерпевшему, поможет изобличить соучастников. При положительном посткриминальном поведении лица суд, назначая наказание, не вправе выйти за пределы обещанной «вилки» наказаний. Этот вариант оставляет возможность преследования лица на основе самостоятельно (не от него) полученных доказательств.

Наиболее распространены в США сделки о признании вины - Plea bargaining, которые предполагают отказ обвиняемого от своего права оспаривать в суде предъявленное ему обвинение и разрешение уголовных дел без судебного разбирательства. Считается, что Plea bargaining в полной мере соответствует принципу состязательности уголовного процесса. Показательной является статистика - в 1995 году из 47 556 обвиняемых по уголовным делам, осужденным в федеральных судах США, 91,7% заявили о своей виновности.

Суть Plea bargaining раскрывается в научных публикациях США следующим образом: «Если обвиняемый признает свою вину в совершении преступления, его первоначальное обвинение будет уменьшено (изменено), и с этого момента он получит только часть наказания - часть срока в тюрьме или пробацию, но не полномерное наказание, которое было бы ему назначено, если бы первоначальное обвинение было доказано в суде. Например, если обвиняемый признает себя виновным в торговле наркотиками (тяжкое преступление), его обвинение может быть изменено на незаконное владение наркотиками (преступление меньшей тяжести)». Такой порядок для уголовного судопроизводства необходим - иначе бы судебная система страны не выдержала давления уголовных дел, требующих рассмотрения по общей процедуре.

В ожидании принятия Федерального Закона № 141-ФЗ в 2009 году российские средства массовой информации и Интернет наполнились публикациями о скором появлении в нашем законодательстве института сделок с правосудием - сделок о признании вины. В действительности же досудебное соглашение о сотрудничестве и сделки о признании вины все таки следует различать.

Сделка о признании вины по законодательству США - это соглашение, по которому обвиняемый соглашается признать себя виновным в обмен на переквалификацию деяния на менее тяжкое, либо на иное смягчение наказания. Основные субъекты сделки - прокурор и обвиняемый, суд же должен лишь согласиться с ее условиями и исключается из их обсуждения. Обвиняемый для того, чтобы суд убедился в его виновности, должен предоставить ему факты, свидетельствующие об этом. Указанные действия обвиняемого и действия стороны обвинения, выражающиеся в изменении объема обвинения, меры наказания, недопустимости предъявления новых обвинений в случае достижения соглашения и т.д. ярко демонстрируют их сделочный характер.

В определенном аспекте институт сделки о признании вины в США базируется не только на нормах публичного права, но и на нормах частного. Это проявляется в том, что, если сделка принята судом, а обвиняемый не получает обещанного, он вправе на основании принципов договорного права осуществить понуждение к исполнению конкретных условий соглашения. Но, даже в США, где подобные соглашения имеют конституционный характер и практика их заключения поощряется, в последнее время все чаще звучит критика по поводу излишней снисходительности властей к преступникам, являющимся стороной соглашения. Кроме того, часто встречаются ситуации, когда обвиняемый, являясь невиновным, признает свою вину из-за опасения, что его все равно осудят в порядке обычного судебного разбирательства.

Таким образом, при более близком рассмотрении сделок о признании вины и досудебного соглашения о сотрудничестве оказывается, что их различия существенны. Прежде всего, предметом досудебного соглашения является не признание обвиняемым своей вины (формально гл. 40.1 УПК РФ даже не предусматривает такого требования) и не согласие с предъявленным обвинением, а его действия.

Главная цель таких соглашений за рубежом - процессуальная экономия, в нашем законодательстве такую функцию уже относительно давно играет особый порядок принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением, закрепленный в гл. 40 УПК РФ.

Заключение досудебного соглашения не предполагает изменение квалификации содеянного лицом. Институт досудебного соглашения введен для других целей - расширить возможности уголовно-процессуального законодательства в сфере противодействия организованной преступности и раскрытия групповых преступлений.

Предпосылки появления подобной конструкции отмечались в российском законодательстве уже давно. ФЗ РФ от 12.08.1995 N 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» в ч. 4 ст. 18 предусматривает: «Лицо из числа членов преступной группы, совершившее противоправное деяние, не повлекшее тяжких последствий, и привлеченное к сотрудничеству с органом, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, активно способствовавшее раскрытию преступлений, возместившее нанесенный ущерб или иным образом загладившее причиненный вред, освобождается от уголовной ответственности в соответствии с законодательством Российской Федерации». Данное положение должно было выступать в качестве основания для освобождения от уголовной ответственности, но не могло быть реализовано в связи с отсутствием соответствующих указаний в УК РФ.

В некотором смысле предпосылками также можно считать такие нормы УК РФ и УПК РФ, направленные на стимулирование положительного посткриминального поведения лица, совершившего преступление, как, например, нормы о добровольном отказе лица от совершения преступления (ст. 31 УК РФ), освобождении от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием (ст. 75 УК РФ), специальных случаях освобождения от уголовной ответственности, предусмотренных Особенной частью УК РФ и др.

Часть 1 ст. 64 УК РФ предусматривает, что «при активном содействии участника группового преступления раскрытию этого преступления наказание может быть назначено ниже низшего предела, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса, или суд может назначить более мягкий вид наказания, чем предусмотрен этой статьей, или не применить дополнительный вид наказания, предусмотренный в качестве обязательного». Последнее правило фактически предполагает исполнение лицом, совершившим преступление, действий, которые бы являлись содержанием досудебного соглашения, в случае его заключения. Представленная конструкция предполагает установление судом факта активного содействия лица, совершившего преступление, раскрытию преступления путем исследования всех материалов дела, а не только тех материалов, которые подтверждают такое содействие, к чему практически сводится судебное заседание в случае заключения подсудимым досудебного соглашения о сотрудничестве.

Представляется, что исследование всех без исключения обстоятельств дела, делает назначенное с учетом ст. 64 УК РФ наказание более обоснованным и, возможно, более справедливым. Однако, регламентируя порядок проведения предварительного расследования, судебного заседания и назначения наказания при наличии досудебного соглашения, законодатель ставит во главу угла не справедливость, а необходимость достижения конкретных публичных целей.

Не смотря на то, что досудебное соглашение упоминается в УК РФ, его содержание раскрыто в УПК РФ. Использование в названии гл. 40.1 УПК термина «соглашение» в какой-то степени вводит в заблуждение относительно природной сути данного института. Невольно создается впечатление о привнесении в уголовный процесс частноправовых начал, элементов договорности. На самом деле это соглашение имеет явный публичный характер - оно связано с осуществлением должностными лицами государственных органов властных полномочий.

Соглашение о сотрудничестве заключается в интересах государства, имеет явный публичный характер и цель - расширение возможностей уголовно-процессуального закона в борьбе с групповыми преступлениями, в частности в организованных формах. Причем, публичным интересам отдается явный приоритет перед интересами лица, заключившего соглашение, которые могут оказаться незащищенными, так как возможность наступления благоприятных последствий исполнения лицом, с которым заключено соглашение, своих обязанностей по нему во многом зависит от субъективной оценки данных действий прокурором и судом. Не требуется также согласия потерпевшего на проведение соответствующей процедуры.

Статьи 317.5 и 317.7 УПК РФ устанавливают, что и прокурор, и суд оценивают не только «характер и пределы содействия обвиняемого следствию в раскрытии и расследовании преступления, изобличении и уголовном преследовании других соучастников преступления, розыске имущества, добытого в результате преступления», но и «значение сотрудничества с обвиняемым» для достижения указанных целей. При таком положении вещей трудно говорить о равноправии сторон в процессе, в котором заключено такое соглашение.

Пункт 61 ст. 5 УПК РФ закрепил дефиницию досудебного соглашения о сотрудничестве - «это соглашение между сторонами обвинения и защиты, в котором указанные стороны согласовывают условия ответственности подозреваемого или обвиняемого в зависимости от его действий после возбуждения уголовного дела или предъявления обвинения». Данное определение характеризует досудебное соглашение исключительно как процессуальный институт, а не как институт уголовного права.

Из содержания ч. 5 ст. 21 и ст. 317.1 - 317.3 УПК следует, что соглашение заключается между подозреваемым или обвиняемым и прокурором. Складывается впечатление, что, согласуя условия уголовной ответственности, последний предрешает содержание последующего приговора суда. Между тем, суд в судебном заседании, исследуя аспекты исполнения обвиняемым своих обязанностей по соглашению и иные обстоятельства, выносит приговор, основываясь на соответствующих нормах уголовного закона, который в действительности предусматривает условия ответственности лица при заключении соглашения.

Получается, что дефиниция п. 61 ст. 5 УПК неверно отражает суть складывающихся отношений. «Согласование» сводится лишь к определению обязанностей подозреваемого или обвиняемого, к определению действий, которые он будет должен совершить, тогда как условия ответственности установлены ч. 2 и 4 ст. 62 УК РФ и ч. 5 ст. 317.7 УПК РФ.

В литературе отмечается, что институт соглашения о сотрудничестве имеет процессуальное значение и только на первый взгляд, схож с такими уголовно-правовыми институтами как деятельное раскаяние и добровольный отказ, а невыполнение условий соглашения по своему уголовно-правовому значению вообще выходит за рамки соглашения и его последствия предусмотрены в УК РФ.

Большинство авторов относят институт досудебного соглашения о сотрудничестве к числу межотраслевых институтов, не смотря на то, что определение, данное в п. 61 ст. 5 УПК РФ, не содержит указаний на то, что совокупность норм о досудебном соглашении регулируется уголовным правом. Отмечено, что с уголовно-правовой точки зрения институт досудебного соглашения представляет собой правовое средство индивидуализации уголовной ответственности лица, с уголовно-процессуальной - форму упрощенного судебного производства и вынесения судебного решения.

Нормы, регламентирующие порядок заключения соглашения, проведения предварительного следствия, принятия судебного решения и т.д. расположены в УПК РФ, чем объясняется изложение законодателем содержания данного понятия исключительно с процессуальной точки зрения. Данное обстоятельство представляется закономерным - правила назначения уголовного наказания в случае заключения досудебного соглашения и наличии соответствующих смягчающих обстоятельств являются и должны являться исключительной сферой действия УК РФ. Так, ч. 2 ст. 2 УК РФ говорит «… Кодекс устанавливает основание и принципы уголовной ответственности, определяет, какие опасные для личности, общества или государства деяния признаются преступлениями, и устанавливает виды наказаний и иные меры уголовно-правового характера за совершение преступлений».

Под институтом права в науке понимается внутренне и внешне обособленная часть отрасли права, представляющая логически завершенный и единый компактный комплекс нормативно-правовых предписаний (их подсистему), который обеспечивает относительно самостоятельное и цельное регулирование определенного вида (подвида) соответствующего типа родственных общественных отношений. Институт досудебного соглашения о сотрудничестве не регулируется уголовным правом.

Положения о назначении наказания при наличии заключенного досудебного соглашения и соответствующих смягчающих обстоятельств законодатель включил в ст. 62 УК РФ «Назначение наказания при наличии смягчающих обстоятельств», из чего можно сделать вывод о том, что нормы уголовного права регулируют, в данном аспекте, исключительно правила назначения наказания, причем наличие смягчающих обстоятельств имеет первостепенное значение. Досудебное соглашение в рамках ст. 62 УК РФ выступает лишь условием смягчения лицу, его заключившему, уголовного наказания.

В этом плане институт досудебного соглашения близок к институту суда присяжных, который представляет собой процессуальный институт, включающий в себя совокупность норм, регулирующих судопроизводство по уголовным делам. Близок он и к институту согласия обвиняемого с предъявленным обвинением, закрепленному Гл. 40 УПК РФ.

Дифференциация предполагает наличие в уголовном процессе как более сложных процедур, обусловленных установлением дополнительных гарантий участникам судопроизводства, так и более простых уголовно-процессуальных процедур. Их анализ позволяет сделать вывод о том, что дифференциация процессуальных форм как в досудебной, так и в судебной стадии может влиять на назначение наказания виновному и, таким образом, имеет уголовно правовые последствия.

Деятельность участников процессуальных отношений, урегулированных нормами всех упомянутых институтов, порождает определенные обстоятельства, влияющие на назначение лицу, совершившему преступление, уголовного наказания - заключенное досудебное соглашение о сотрудничестве, вердикт присяжных о снисхождении, ходатайство о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства в связи с согласием с предъявленным обвинением. Такие обстоятельства обусловливают наличие взаимной связи между нормами двух отраслей права.

Существует мнение, что порядок, установленный гл. 40.1 УПК РФ, является компромиссной процедурой. Отмечается, что компромиссные модели судопроизводства, закрепленные ст. 25, 28, 28.1, гл. 40 и 40.1 УПК РФ, можно определить как дифференцированные уголовно-процессуальные формы, в которых уголовно-правовой конфликт разрешается на основе взаимного согласия сторон.

Компромиссные процедуры в силу сходства их сущности и условий применения предлагается объединить в два института - единый институт прекращения уголовного дела в связи с примирением сторон или деятельным раскаянием и единый особый порядок судебного разбирательства. Соответственно нормы, регулирующие порядок прекращения дела в связи с примирением сторон или деятельным раскаянием логично разместить в главе 29 УПК РФ «Прекращение уголовного дела». Говорится о необходимости ввести в данную главу статью 212.1, а нормы, содержащиеся в гл. 40 и 40.1 УПК РФ, объединить в общую гл. 40 УПК РФ.

Предложение законодательно объединить в общую главу положения гл. 40 и 40.1 УПК РФ представляется разумным. Они и без того тесно связаны, а правоприменительная практика уже применяет эти нормы в совместно, о чем будет сказано в гл. 2 настоящей работы.

В целях более эффективного изучения и понимания института досудебного соглашения, его связи с нормами, регламентирующими назначение наказания, целесообразно выработать определение, отражающее содержание досудебного соглашения о сотрудничестве в качестве юридического акта, комплексно, как с позиции уголовного процесса (порядок заключения), так и уголовного права (последствия заключения и исполнения соглашения). В литературе отмечается, что досудебное соглашение о сотрудничестве следует рассматривать как специфический публичный договор, содержание которого определяется как обязательствами, добровольно принимаемыми на себя обвиняемым, так и установленными законом процессуальными обязанностями, возникающими в силу заключенного соглашения у прокурора и суда.

Досудебное соглашение о сотрудничестве - это договор между лицом, совершившим преступление, и прокурором, в котором они устанавливают, какие действия должен совершить подозреваемый или обвиняемый в рамках предварительного расследования в целях способствования раскрытию и расследованию преступления, изобличению и уголовному преследованию других соучастников преступления, розыску имущества, добытого в результате преступления, чтобы предварительное расследование и судебное разбирательство в отношении данного лица проводилось по упрощенной процедуре, а срок или размер наказания не мог превышать половины максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК РФ за совершенное преступление.