Формирование музыкального языка.

По поводу первичных звукорядов в русской музыкальной фольклористике выявились две точки зрения.

Первая, согласно которой основой древнейших напевов являлись интонация кварты и — производная от последней — система трихордов, неоднократно находила отражение в печати. Сторонники этой точки зрения опирались, с одной стороны, на то практическое значение, которое имеет интервал кварты для обычной разговорной речи, а с другой — на древнегреческую систему с ее квартовыми звеньями тетрахордов и также на чисто акустические теории.

В своем трактате «Русская песня как предмет наук,, Серов писал: «Пение русское неразрывно слито со словом... В речи словесной повышение и понижение голоса на кварту (вопрос, ответ и т. д.) играет самоважнейшую роль. Она же должна отразиться и в русской народной песне».1

А. Н. С е р о в. Избранные стат,и, т. I, етр. 92.

На самом же деле истоками музыкального языка народных песен являются выразительные свойства, присущие речевой интонации, понимая ее широко и включая в это определение не только интонации, сопутствующие речи и дополняющие значение произносимых слов, но и плач, и возгласы, способные интонироваться без слов, несущих в себе какие-либо понятия. Речевые интонации можно условно разделить на три основных типа:

· интонации возгласов,

· повествовательной речи,

· плача.

На основе наиболее выразительных сторон речевой интонации возникали музыкально распеваемые звуковысотные сопряжения – так формировался музыкальный язык. Эти сопряжения завоевывались и осваивались практикой не как акустические интервалы, а как способ проявления определенного эмоционально-смыслового содержания. В связи с этим овладение музыкальным интонированием различных звуковысотных сопряжений, несомненно, шло параллельно, а не и порядке последовательности, поскольку песенность возникала не в качестве средства выявления первоначально какого-то одного, узкого круга эмоций, а затем уже — другого. Первичными, чисто музыкальными проявлениями речевой интонации могли быть попевки, сложившиеся и закрепившиеся в виде кратчайших, логически завершенных музыкальных фраз. Обобщая характерные особенности той или иной речевой интонации, эти музыкальные фразы служили напевом для поэтических текстов соответствующего назначения. При этом не конкретное содержание слов, а общий их смысл и целевая направленность соответствовали музыкальному содержанию данной мелодической фразы.

Итак, есть мнение, что начальный этап развития песенности характеризовался не тем или иным диапазоном интонирования, а подчинением выразительных свойств музыкального языка практике речевых интонаций и формированием музыкальных попевок по аналогии с их речевыми прототипами. На этом этапе напевы-формулы или «словарные попевки», будучи простейшими музыкально-смысловыми построениями, явились одновременно первичными ячейками ладообразования, в которых практически осваивались и закреплялись ладовые сопряжения тонов.

Следует особо подчеркнуть, что ладовые сопряжения не диктовались акустическим взаимоотношением тонов, но определялись смысловым значением интонирования.

Напевы, непосредственно отражающие музыкальную практику далекого прошлого, не могли, конечно, сохраниться в полной неприкосновенности до сего дня. Однако и в близкой к нашему времени песенности использованы некоторые исконные принципы создания нйпева на основе музыкального воплощения речевых интонаций. Так, например, если обратиться к эпической традиции русского Севера, характеризующейся «оказыванием», то есть сольным исполнением «старин», можно найти среди различных былинных напевов и такие, генетические связи которых с речевыми интонациями проявляются совершенно отчетливо, можно сказать — наглядно.

Возьмем для примера былину «Илья Муромец освобождает Киев от Калина-царя», записанную А. Григорьевым от известной сказительницы М. Кривополеновой.

Былина эта начинается так:

Что из далеча да из чиста поля,

Из того раздолья широкого.

Тут не грозна туча подннмалася.

Тут не облако накаталося - Поднимался собака, злодей Калин-царь,

Злодей Калин-царь, нечестивый сын.

Если мысленно представить себе наиболее естественную форму декламации этой былины, легко почувствовать, что речевое интонирование ее текста не нуждается в широком диапазоне, но требует плавной и гибкой звуковысотной линии, охватывающей каждую строчку и оттеняющей два логических ударения, неизменно встречающиеся в строке, как основной фактор стихосложения

Напев Кривополеновой вполне отвечает такому характеру декламации:

Путь дальнейшего развития ладообразования, ведущий от первичных ладовых сопряжений к сложным ладовым структурам, был неразрывно связан с общим процессом развития песениости, обусловленным постепенным расширением и углублением содержания. Расширение же содержания вызывалось потребностью отражать в песнях все новые и новые явления окружающей действительности

Новое содержание не могло укладываться в старые песенные формы, регламентированные практическими целями раннего искусства, и приводило к созданию новых песенных жанров.