Отправление милостивых писем с Мухаммед Салах есаулом калмаком к племенам левой и правой стороны с целью примирения с ними

Поскольку дальновидные эмиры, увидев в этом благое дело, доложили государю [о необходимости отправления милостивых писем], последние были посланы [к племенам] с Мухаммед Салах есаулом калмыком, которого сопровождали Худаяр-бий мангыт, Ибрагим мирахур кенегес и дети Рустем бия, который был правителем той области. Когда посол прибыл в те пределы и объявил народу высочайшие милости, главы того объединения, устроив праздник, собрали племена и, / 34б / посоветовавшись, ответили [послу] так: “все мы — рабы [государева] чертога и питомцы [высочайшего] порога, но, к сожалению, от некоторых разбойных и дерзких людей этих районов, в которых перед этим учинены были ими [совершенно) неприличные деяния, проистекли в государстве смуты. Поскольку [теперь], во внимание к государеву восшествию на престол, обновился мир и это явилось причиною радости как благородных, так и простых людей, то наша просьба состоит в том, чтобы в силу [высочайшего] милосердия записи с грехами и преступлениями этих путников в дороге заблуждения были смыты водою прощения, как будто бы содеянного ими совсем не было. Дело в том, что эта [наша] претензия, не будучи удовлетворена, [в свое время] привела к наказанию [виновных] и расправе [с ними]. Большинство сих людей пошло на виселицу, часть же была повешена на порталах [общественных зданий] и на чарсуках [базаров]. Теперь эти [оставшиеся в живых] люди испуганы и устрашенные умы, предпочтя бегство — надежде на помилование, попрятались. [Конечно] он — царь и владыка, все, что его посол [51] / 35а / предложил, будет воспринято рабами [высочайшего] чертога. Во всяком случае, если великодушный государь, повернув поводья выступления в направлении Балха, перейдет через Аму-Дарью, то мы, рабы, и те трепещущие от страха люди, переправившись через Термезскую переправу, готовы предоставить себя в распоряжение государя”.

Посол понял [из этих слов], что этот подлый народ в такой степени стал ногами на подол пренебрежения [к хану], что палец о палец не ударит, чтобы приступить к исполнению того, [о чем его просят]. Посол, не создавая себе больше затруднений, вернулся к его величеству и доложил о всем виденном и слышанном без преувеличения и преуменьшения. Счастливый государь, слушая этот доклад, пришел в страшный гнев; безграничное море [его] решительности пришло в волнение под дуновением далеко не тихого ветра и закипело волнами [его] горячности; спокойно горящий огонь под действием встречного ветра поднялся высоко пылающим пламенем гнева и разил своими страшными языками. Государь мира под сильным влиянием ярости приказал двинуть войско в / 35б / сторону города Кеша и бросить в глаза того бесчувственного народа землю отчаяния. “Можем ли мы выступить походом на Балх? — говорил он. — Сначала надо постараться отразить этих неверующих, т. е. внутренних врагов, а уже после того, поскольку это суждено будет нам, мы выступим походом на Балх, который является супругою тайных [наших] мыслей”. Эмиры, увидев подобное волнение государя, преклонили колени покорности и путем [выявления своей] слабости, сокрушенности, лести и [словесного] очарования успокоили государеву вспышку. Сотнею [различных] уловок и хитростей они залили огонь монаршего гнева и доложили следующее: “племен левой и правой стороны в сем государстве [по численности] меньше, чем рабов высочайшего чертога, почему же государю мира своею драгоценною особою следует принять участие в войне с этим небольшим [олицетворением] зла и порицания? Любой из нас, рабов [августейшего] чертога, буде ему прикажут, отправившись / 36а / [вo главе войска], учинит наказание тому недостойному народу и водворит его в его пределы.

Стихи:

Вращение неба не совершается иначе, как по твоему желанию,
У горы нет силы мстить тебе. [52]

Мухаммед Рахим бий наедине доложил [хану]: “Государь! в настоящее время, когда силою войска вашего величества те перепуганные [племена] нашли себе место в углах страха, в пучинах ужаса, не следует их доводить до крайности. Ввиду их дерзости и наглости, я думаю такие отчаявшиеся в жизни люди, лишившиеся всего достояния, неизбежно так осмелеют, что несущее страшный суд войско постигнет беда и [через то] отложится далекое путешествие, т. е. произойдет задержка в походе на Балх. Пусть государь времени, это солнце, освещающее вселенную, по своему великому милосердию зачеркнет их заблуждения чертою прощения, чтобы оправдалось положение: “от рабов — проступки, от владык — / 36б / милости и благодеяния”.

Стихи:

Если ты не простишь тирана,
То как обретешь пощаду [попав] в его руки насилья?

В настоящее время, когда неукротимая энергия вашего величества: сосредоточена на походе на Балх, независимо от того, будет ли участвовать или отсутствовать [в этом предприятии] тот народ, — следовало бы: сделать их поступки как бы несуществующими, так как это есть одно из необходимых государственных дел”.

Когда государь времени услышал подобные доводы от этого рассудительного эмира, он отказался предпринять что-либо в отношении того народа. И, не обращая внимания на то, живы они или мертвы, обратился к прежней своей мысли, как осуществить поход на область Балх. Он обратился к астрологам, хорошо не знавшим величия звезд и луны, и спросил о [благоприятном] часе, [в который можно выступить в поход]. Каждый [из них] судил по разному об одном и том же часе. Тогда отважный государь [с нетерпением] спросил о часе: “счастливый или несчастливый... какой же он будет?”. И в гневе приказал бить в барабан поход. Эмиры и военные, видя такую решительность со стороны государя, / 37а / все сразу бросились к ногам великодушного государя, и их плач и мольбы огласили воздух. Они открыли свои уста для похвал и приветствий, особенно Мухаммед Рахим аталык, которого государь хорошо знал как особенно верного [сановника] и [своего] доброхота.

Стихи:

Он говорил: “Хвала государю,
Ибо без тебя, [государь], да не будет [никому царского] венца и перстня!
Да подаст тебе бог свою помощь во всяком деле! [53]
Да дарует он [тебе] спасение от дурных глаз!
Ради тебя мы не пожалеем жизни,
Если прольется на нас дождь мечей и боевых палиц.

После этих похвал государю было доложено [названным аталыком] “следующее: “таким же образом, как и раньше, высокопочтенная особа вашего величества признает поход на Балх наиважнейшим из дел и поставленных [перед собою] целей, однако положение созвездий требует того, чтобы государь времени, отложив поход на Балх этою весною, / 37б / отсрочил бы свое выступление, и по осени, которая является наилучшим из времен года, воссел бы на коня. Это будет более соответствовать счастливой звезде государя. Кроме того, племена правой и левой стороны, испуганные бдительностью и атаками войск, несущими судный день, разбежались, и их дерзость уничтожена страхом за свою жизнь и опасением гибели; возможно, что потихоньку-полегоньку они начнут приходить к высокому порогу, который является средоточием упований [всех] нуждающихся, и склонять перед ним свои головы. Если же после того, как им растолкована дерзость, они не придут, то в таком случае представляется необходимым прежде всего с корнем сокрушить внутреннего врага, а после того уже повести войска в другую сторону”. Государь — покровитель мира, уразумел честность суждений [упомянутого] эмира и [его] стремление к благу своего служебного положения, ибо дальновидная мысль [сего эмира] была близка к правильному образу действий. Шаим бий, наморщив лоб, ничего другого, сколько ни пытал его государь, не высказывал, как только заботу о положении войска. Посему, по необходимости согласившись [с эмирами], [государь] волей-неволей / 38а / выступил обратно в столичный город, т. е. к Бухаре. И, проводя там лето, предался удовольствиям и веселию.

ПРЕДПОЧТЕНИЕ ГОСУДАРЕМ, ЛЮБИМЦЕМ МИРА, ПОХОДА НА БАЛХ [ВСЕМУ] И ВЫСТУПЛЕНИЕ ЕГО С ВОЙСКАМИ НА САМАРКАНД

Так как у мироукрасительного государя главным стремлением мыслей был поход на Балх, то он выжидал [для сего подходящего] времени; [пока же] по милости эмиров он избрал выступление в раеподобный Самарканд. Дело в том, что поскольку благожелательные эмиры не имели намерения идти на Балх, то они доложили следующее: “государи Турана, особенно благородные предки вашего величества, отличавшиеся страстью к завоеваниям и захвату Других государств, первым делом считали отправиться в Самарканд, являющийся одним из городов, [54] построенных Александром, воссесть там на серый камень и успокоить [все] окрестные племена и улусы. Бесчисленное войско, которое собрано в тех / 38б / пределах, бросится к августейшему стремени, и вы, [государь] после того можете идти [с ним] походом куда хотите. В настоящее же время, которым вы располагаете в силу божественной помощи и высоковознесенной мироуправляющей опоры, вам необходимо, по обычаю великих и благородных предков ваших, этой осенью, которая является прекраснейшим временем, предпринять царственное путешествие и, занявшись прогулками и обозрением Самарканда и его горных районов в виде охоты, удостоить лицезрением своей мироукрасительной царственной персоны тамошние узбекские племена и улусы. [А затем], бог даст, по весне, которая является прекрасным и цветущим временем года, с помощью всемогущего мы, рабы, будем готовы с полным удовольствием выступить походом на Балх, каковое предприятие является супругой благих мыслей; вашего величества”.

Ма'сум диванбеги, вставши, продекламировал следующее:

Стихи:

“Ты воссел на бирюзовоцветный престол,
Приготовившись перед своим чертогом решать дела благородных и простых людей.
Все владения Турана подчинены твоим повелениям,
[И] не только Турана, но и Ирана земли — твои”.

/ 39а / Государь, пышностью подобный Феридуну и манерами Кей-Хосрову ¹⁰¹, поняв, что Самарканд в данное время принадлежит узбекским племенам и улусам и выступление туда является благим государственным, делом, решил взять поводья направления в сторону столичного города Самарканда. Севши на рахшеподобного, утомляющего само небо, коня, он в месяце джемадиассани, соответствующем году Обезьяны, охотясь и обозревая горы и равнины, прошел [дорогою] на крепость Дабусия ¹⁰², которая расположена на реке Кухак. [55]

Правители крепостей и городов, которые были в этом районе, выходя навстречу хану, терлись головами об [августейшие] ноги и выполняли [требовавшиеся] от них условия служения и безграничного гостеприимства [государю]. После совершения пути и переходов, отважный государь в счастливый час, совершивши вступление в раеподобный город Самарканд, горделивый и торжественно шествующий, сел на / 39б / серый камень. [Раздавшиеся] поздравительные голоса достигли до слуха небесных херувимов. Эмиры и духовенство Бухары и Самарканда принесли счастливому монарху свои поздравления с восшествием его на престол и в нескольких местах преклонили [перед ним] колени. Тамошние великие и благородные люди поднесли приличествующие государю подарки, а ремесленники и простой народ того района сочли своею [священною] обязанностью, как пятикратную молитву, вознести [за государя] моления и хвалы. Узбекское же племя окрестностей до пределов Замина, Ура-Тюбе, Шаша, Ферганы, Ходжента, Андижана. Ташкента, Ак-Куталя, Сайрама и Туркестана, узнавши о прибытии [в Самарканд] его величества, счастливого государя, явились к подножию престола [сего] убежища халифата с подарками и подношениями. И, выразив от души и сердца свою покорность и повиновение, открыли уста для молитв за увеличивающееся с каждым днем могущество государя [Убайдуллы хана]. Мятежники же, которые вступили на путь бунта и / 40а / затрудняли движение народа по дорогам, [теперь] обратились в бегство и укрылись в пещерах и оврагах. Говорят, что большинство из них было схвачено и погибло от меча расправы. Счастливый государь своим пышным, вызванным необходимостью, прибытием на раеподобную территорию Самарканда, сделал последний предметом зависти самого неба. Мир и его обитателей он оживил и омолодил радостною вестью [об этом событии]. Страдальцы же, терпевшие в это время от хозяйничанья разбойничьих злонамеренных узбекских шаек, особенно от безмерных насилий юзов, которые бунтовали в тех местах, теперь, с прибытием государя, убежища мира, зажили спокойною жизнью. Хвала аллаху! Садик желаний всех простых и знатных тех пределов стал очищен от колючек и валежника наглых мятежников и в нем зацвели розы удовольствия и веселья. Население Самарканда, пребывая в вознесении / 40б / благодарности всепрославленной и всевышней истине, молило неизобразимого и несравнимого владыку [вселенной] о даровании вечного [56] владычества государю. Счастливый монарх, в каждые несколько дней, совершая поклонение гробницам великих [святых], просил помощи в своих нуждах у сейидов и шейхов. Он разгуливал по тамошним подножиям гор и по районам, охотясь и наслаждаясь природой. Ученые и студенты выходили из своих медресе [к нему навстречу] и представляли [свои] трактаты; сладкоречивые поэты в увлекательных стихах прославляли и хвалили миродержавного государя; разные отчаянные люди и кулачные бойцы дрались в кругу [в честь хана], поражая друг друга в горло; отважные бойцы о двух извилистых смертоносных кинжалах в присутствии государя сражались между собою. Так в течение нескольких дней, которые владыка миров соизволил провести в этой области, занявшись весельем и удовольствиями, он отдал [этим] дань времени. Когда же освободился от управления и приведения в порядок важнейших [государственных] дел, он отправился обратно в свою основную резиденцию, т. е. в прекрасный город Бухару. Аллах, [впрочем], самый осведомленный об истинах вещей!

/ 41а / О РОЖДЕНИИ ЦАРЕВИЧА МИРА, АБДУЛЛЫ СУЛТАНА, ПО ДОРОГЕ В БУХАРУ, ОБ УСТРОЙСТВЕ МИРОДЕРЖАВНЫМ ГОСУДАРЕМ [ПО ЭТОМУ СЛУЧАЮ] ПРАЗДНЕСТВА И ОБ ОДАРЕНИИ ЗОЛОТОМ [НАРОДА]

Носящие тайны проницательные и ученые люди и осведомленные о тайнах мастерской творения считают, что великие беспредельные милости и благодеяния [творца], которым нет меры и числа, по обильной бесконечной божественной благодати в смене дней и ночей, при чередовании и перемещении миров и их обитателей, являются уделом высокодостойных и превознесенных представителей человеческого рода, продолжаясь в их потомстве, потому что такого рода продолжение человечества связано с размножением его, и длительное существование царства и [возглавляющей] его династии зависит от достойных и необходимых детей. Вследствие этого общество избранника из пророков, — да почиют над ним молитвы и благословения! — украшено и возвеличено в своем достоинстве по смыслу изречения: это те, которых аллах ведет [57] / 41б / по правому пути, и ты следуй за ними. Получение сего бесценного дара от святейшего бесподобного всевышнего и благословенного дарителя осуществляется путем молитв, как это говорит священный стих Корана o молитве Захарии, отца Иоанна Предтечи]: *Боже, ниспошли мне по благости твоей хорошее потомство! Поистине ты — слушающий молитву ¹⁰³. *По соизволению твоему даруй мне преемника. Он будет мне наследником и будет наследником дому Иакова ¹⁰⁴.

Речь идет к следующему. Когда государь мира стал свободен от водворения порядка и проявления расправы в Самаркандской области и высочайшая благословенная мысль укрепилась в намерении отправиться обратно в Бухару, то этот государь с похвальными качествами [выступил в путь, взявши с собою] “высочайшую колыбель” ¹⁰⁵, [супругу] Биби Падша, с которой он никогда не разлучался и, следуя правилам прежних монархов, которые выступали в поход со своею семьей, в окружении знатных, он [и в этот раз] предпринял то же самое. Ходжа Давлат сарайи получил распоряжение отправить высочайшую ставку на одну станцию вперед войск. Во исполнение сего весь ханский обоз двинулся вперед и совершил остановку в местности Чархин, а оттуда, поскольку была необходимость ночного путешествия, выступили дальше и в / 42а / субботу утром, до восхода солнца, достигли до крепости Фархад Утарчи, где “высочайшая колыбель” разрешилась от бремени мальчиком. По необходимости ей пришлось покинуть расписанный золотом паланкин [в котором она ехала]. Тот счастливый [новорожденный] царевич с помощью всевышнего господа появился, как солнце, в знаке Весов, в субботу 11-го зулхиджжа 1116 г., соответствующего году Барана ¹⁰⁶, ибо он в подлинном смысле слова был новою луною для счастливых дней [его величества государя] и [первою] утреннею зарею его надежд и упования.

Стихи:

Распустился один бутон в саду государства;
Ты бы сказал, что подобного ему не зрело ничье око.

Сияние царственной власти, как золото, сверкало на его августейшем челе, блеск его лица был ярким, как у девы рая, и признаки величия и господства исходили из великолепия его высокой как небо колыбели, вроде света, что льется из апогея небес. [58]

Стихи:

Драгоценная жемчужина,
Зажженный от божественного света светильник,
Да будет счастлива твоя судьба, когда ты взойдешь на престол!

/ 42б / Вестников, доведших до высочайших ушей счастливого монарха это радостное известие, он преисполнил счастьем ¹⁰⁷.

Стихи:

Когда шах услышал об этом событии,
Океан [его] милостей пришел в волнение.
От той вести весьма возрадовался шах.
Преисполненный благодарности, он много роздал золота и серебра.
Он воссылал хвалу творцу мира [говоря]:
“Принесло плод древо моих надежд!”
Когда исполненный счастья государь мира
Радостный узрел [свое] дитя,
Он сказал над ним: “сердце мое свидетельствует,
Что господь дарует ему царство!”
Счастливые эмиры-военачальники
По обычаю осыпали его золотом.
Драгоценные камни и золото
Принес во дворец каждый именитый.
Его величество, счастливый монарх, от полноты счастья и радости, / 43а /
Поднял свою [царственную] шапку до апогея солнца и луны,
А свою щедрую августейшую руку простер к раздаче казны и подарков,
В такой радости он устроил праздник.
До небес поднял отягченную голову
Государь от любви к [своему] счастливому сыну.
Он открыл двери сокровищницы, взошел на трон
[И] в благодарность [за ниспослание ему наследника] во дворце
Роздал желающим золото.

Всех людей через всеобщее одарение он сделал радостными и счастливыми; все разряды людей чрезмерностью [своих] милостей он сделал благоденствующими и процветающими; луч от сияний его радости упал на сердца как великих людей, так и малых, и он раскрыл врата справедливости для мира и его обитателей:

Стихи:

Августейшее выступление было счастливо,
Народ благодаря ему успокоился. [59]

В течение целой недели звучали радостные барабаны ¹⁰⁸ [и гремела музыка], а местное и окрестное население, приходя [к хану] с подарками и приношениями, воссылало молитвы о [длительной] жизни и благоденствии [новорожденного] царевича мира. Его величество, имеющий у стремени луну, признавал, что положения высоких небесных светил указывают на явления, свойственные [сему] низшему миру, как это сказал / 43б / аллах [в Коране]: *таково определение сильного, знающего! ¹⁰⁹ На этом основании последовало высочайшее указание, чтобы все до тонкости знающие астрологи и звездочеты, особенно Мавлана Якуб — астролог, который из всех других был самый выдающийся, составили точный гороскоп о новорожденном счастливом дитяте, проверив его астролябией размышления.

Стихи:

От звездочетов той эпохи
Государь искал весть о судьбе его [ребенка]
Они же дали шаху такой ответ:
Он станет в мире неограниченным монархом,
Если [только] всемилостивый Господь продлит [его] жизнь,
Он возьмет дань с Ирана и Турана.

Словом, в соответствии с именами, ниспосланными с небес, его нарекли благословенным и благородным именем Абдулла султан, а прозвание дали Абулгази, с прибавлением к сему царственного титула бахадур-султан. После сего славный государь, полный радости, станция за / 44а / станцией, остановка за остановкой совершая путь, изволил [наконец] прибыть в прекрасную Бухару и, восшедши на небовидный престол, провел зимнее время того года в удовольствиях и веселии. Аллаху [впрочем] лучше знать!

О СОВЕЩАНИИ, СОЗВАННОМ ПО РАСПОРЯЖЕНИЮ ГОСУДАРЯ ВРЕМЕНИ [УБАЙДУЛЛЫ ХАНА], ПО ОБСУЖДЕНИЮ НА НЕМ ПОХОДА НА БАЛХ И О ТОМ, КАК ЭМИРЫ ПРИЗНАЛИ БОЛЕЕ ЦЕЛЕСООБРАЗНЫМ ИДТИ ПОХОДОМ НА ГИСАР, ПРОТИВ НЕГОДЯЯ УТКАНА

В то время, когда солнце, обладающее свойствами [пышного] [60] Джемшида, подняло с обиталища славы свой величавый и великолепный штандарт, когда царица-природа указала растительным силам украсить сады и огороды и расстелила из душистых трав и тюльпанов изумрудный и яхонтовый ковер на поверхности земли, — повелитель Ирана и Турана повелел созвать курултай.

Стихи:

Курултай приказал созвать весною,
Потому что поверхность земли стала, как лицо красавицы.
Завоеватель мира устроил совещание с начальниками;
Пришел в волнение океан разума.

Так как всегдашним [царственным] желанием было иметь невесту — область Балха своею наложницею, то [его величество] устроил совещание с эмирами и военачальниками, собравшимися в его небоподобном / 44б / дворце, о походе на Балх; каждый [из] них, приложивши к глазу палец согласия и выражая повиновение, высказал [свое] мнение и произнес суждение. Особенно [выделился] Мухаммед Рахим бий аталык, который, выступив с молитвою за государя и с похвалами ему, сказал:

Стихи:

О, повелитель мира, проницательные люди
[Возносят] молитву за тебя, охрану жизней дальновидных людей.
Твой венец поднялся превыше [высшей] звезды из всех звезд,
Твое войско захватило восток и запад.
Блеск рубинового солнца [исходит] от твоего седалища
[И] восходит утро счастья от твоего чела.
Небо послушно твоему велению.
[И] бог помогает тебе в завоевании мира.
Когда настанет время [в проявлении] самостоятельности,
То от нас проистекут труды, а от твоего счастья — помощь [в них]

Вы — государь, а мы — рабы, готовые пасть под ноги вашего скакуна. Да, мы, рабы, признаем, что поход на Балх — важнейшее из дел, но позволим себе коснуться “веселого Гисара”. В настоящее время негодяй Уткан, этот внутренний враг, свернул с пути покорности и положил основание непослушанию. В Гисарской области, являющейся воротами / 45а / Мавераннахра, этот мятежный хитрец чарами и обманом, захватил крепость [Гисар] и чувствует себя совершенно независимым. От этого его неодобрительного поступка все дальние и ближние подданные [вашего величества] настолько обнаглели, что, возможно, и они предпримут такие же действия. Посему наиболее правильным было бы сначала расправиться с Утканом, а Балх куда уйдет? Его правитель, [61] проникнутый непослушанием, преисполнен надежд [на помощь] подобных этим злонамеренных банд. Выслушав эти слова о гнусных действиях племени юз тех мест, которое чувствует себя столь непринужденно и провозгласило своим вождем Уткана, и он забил в барабан враждебных действий, миродержавный государь одобрил мнение Мухаммед Рахим бия, и сказал: “кто из вас примет на себя ответственность за это важное дело и кто возьмется исполнить его?” — Так как Мухаммед Рахим бий [давно] носил в груди вражду и злобу против Уткана, то он / 45б / больше всего старался принять участие в походе [против него]. На него и выпал жребий стать во главе войска, что соответствовало и настроению государя.

О ПОСЫЛКЕ ВОЙСКА ГОСУДАРЯ МИРА НА “ВЕСЕЛЫЙ ГИСАР” ПРОТИВ УТКАНА И О НАЗНАЧЕНИИ КОМАНДУЮЩИМ ВОЙСКОМ МУХАММЕД РАХИМ БИЯ АТАЛЫКА [ИЗ ПЛЕМЕНИ] ЮЗ

Да будет ведомо мудрым и ученым людям, что причина вражды и ненависти Мухаммед Рахим бия к Уткану заключалась в следующем.

Задолго до сего, во время царствования благородного родителя его величества, Мухаммед Рахим бий был правителем юрта Ура-Тюбе и там насильно завладел невестою сына Уткана юза и сделал ее своею женою. А тот жулик-волченок хитростью пробрался во дворец того именитого эмира, с помощью обмана и при посредстве одной старухи вошел в тайное соглашение с тою молодою женщиною; в темную ночь, севши на / 46а / коней, они оба бежали. Когда же невеста — утро сбросила покрывало ночи со своего светоносного лица, великолепный эмир, до того опьяненный сном, с испугом пробудился и не нашел подле себя своей вероломной возлюбленной. Он понял, какую штуку с ним сыграла судьба. Он закричал, [собирая своих слуг и приспешников], разослал повсюду [в погоню за беглецами] людей — о двуконь, но куда им — когда пришел волк любви и ударил по голове пастуха! Сын Уткана юза, этот умный волченок, благополучно ускользнул от Рахим бия, через Самаркандское урочище Канигиль отправился в “веселый Гисар”; при этом он так быстро уходил, что если бы Рахим бий стал соколом, и тогда он не мог бы на него напасть. Названный эмир был настолько огорчен этим происшествием, что некоторое время ни с кем не говорил. Рахим бий считал, что этот удивительный случай был осуществлен с помощью Аллаберды [62] парваначи минга, правителя Самарканда и на этом основании пыль / 46б / досады и прах обиды поднялся между этими эмирами. Мухаммед Рахим бий, и прежде враждебно относившийся к Уткану, теперь из-за этой вероломной женщины, из-за этого ядовитого скорпиона, что была матерью блуда, еще больше возненавидел его. Естественно, что он стал командующим армией, выступавшей походом на Гисар. По повелению государя мира Ма'сум диванбеги сарай, Узи Тимур бий катаган и Худаяр бий мангыт с войском из славной молодежи и витязей Бухары, перечислять по имени коих было бы долго, выступили в поход против Гисара.

Эмиры, бухарское войско и племя юз шоди, сделав привал в одном месте, стали совещаться о том, как захватить Уткана. В конце концов, приняв определенное решение, отправились дальше; на берегу речки Джанкаб, что протекала поблизости крепости Уткана, остановились. Правителем Гисара в то время был Хали бек мирахур, сын Хушика / 47а / аталык юза. Все юзы, соединившись с [юзами] шади, радовались. Они порешили как кольцом охватить крепость Уткана [со всех сторон]. Ударив в большой барабан выступления, остановились на берегу реки Кафирнигана, на северном берегу которого лежала крепость Уткана, называвшаяся Могулан; [при этом] бухарские войска расположились по одну сторону крепости, а хисарские юзы — по другую. Еще удивительнее то, что находившийся подле крепости Уткана благословенный мазар “святого полюса познавших”, мавляны Якуба Чархи ¹¹⁰, подвергся непочтительному обхождению со стороны бухарского войска; эти неверующие разрушили верхнюю часть мазара, подожгли кварталы и дома тамошних обитателей и, отведя протекавшую там воду, засушили посевы населения.

Эти поступки бухарцев, совершенные вопреки религиозным убеждениям, в конце концов послужили причиною [большого] для них огорчения. [63]

/ 47б / О ВОЗНИКНОВЕНИИ РАЗНОГЛАСИЯ МЕЖДУ ПЛЕМЕНЕМ ГИСАРСКИХ ЮЗОВ И БУХАРЦАМИ НА ПОЧВЕ ВРАЖДЫ И ОТСУТСТВИЯ ЕДИНЕНИЯ

Ввиду того, что бухарцы в душе питали враждебные чувства к Мухаммед Рахим бию аталыку, то по существу у них не было полного с ним единомыслия о захвате Уткана и о взятии его крепости. И вместо того, чтобы встретиться с врагом лицом к лицу, они отодвинули свои войска от этого места (т. е. от крепости Уткана] на целый фарсанг. Об этих неприятных действиях бухарцев гисарские юзы дали знать Мухаммед Рахим бию. Последний сказал: “теперь [говорить об этом] бесполезно”, и отдал распоряжение своим приближенным, чтобы они, не обнаруживая никаких враждебных чувств, в согласовании с бухарцами также отодвинули войска, ибо в военном деле есть лишь один интерес. Названный эмир, этот старый опытный волк, узнавши о непослушании войска, занялся своими важными делами. Однако каждый из бухарского / 48а / войска внешне показывал ловкость и расторопность в отношении усилия овладеть крепостью Уткана; бухарцы вели разговоры, направленные ко благу. Кстати тут случилось такое дело, что Мухаммед Ма'сум бий с восточной стороны крепости Уткана устроил высокий вал ¹¹¹ [для целесообразной стрельбы и установки таранов]. Узи Тимур бий и Худаяр бий сделали то же самое с северной стороны, а Сиддик ишикакабаши кунграт с Ибрагим мирахуром, кенегесом, возвели такой вал с западной стороны крепости [Уткана]; так что ее охватили со всех сторон, как точку буквы нун ¹¹², и начали метать в крепость стрелы и палить из ружей. Уткан тоже оказывал из крепости сопротивление, не упуская случая применять ружейный огонь и метать смертоносные снаряды; среди бухарцев стали раздаваться панические разговоры и появилось опасение что мол не дай бог, если придет на помощь Уткану с войском Махмуд [бий аталык]. Бури бий катаган, племянник Махмуда, который имел в ухе кольцо рабского служения государю мира [Убайдулле хану], / 48б / захотел в этой чашке весов проявить свою преданность и с войском из катаганов, которое было при нем, быстро выступил из Куляба в поход, достиг [Гисара], но не успел он показаться войскам [осаждавшим Уткана], как юзы последнего, узнавши о его движении, перехватили ему дорогу, [64] и тот малодушный человек шакальей породы при первом же небольшом столкновении [с неприятелем] обратился в бегство и так, не поворачивая головы, уходил, что и следов его в этой степи не обнаружилось.

Стихи:

Имя Бури [волк] мать нарекла ему при рождении,
В действительности же, когда посмотришь, то окажется, что самка шакала лучше, чем он.

В этот период Абдуррахим ходжа мавляна, внешне подчиняясь потребности времени, находился в крепости Уткана, волей-неволей оказывая ему помощь. Исходя из гуманных побуждений и радея о благополучии государя, он, между прочим, написал письмо бухарским эмирам такого содержания, что пусть они будут покойны во всех отношениях и крепко стоят в трудностях войны, потому что Уткан и его люди в крепости изнемогают от жажды и болезней. И если победоносное войско / 49а / проявит больше дерзания и смелости в деле [осады] то бог даст, взятие крепости рабами миродержавного государя легко осуществится.

Когда Мухаммед Рахим бий получил это письмо, то он, наивный человек, в целях успокоения настроения войска вынес его к нему и радостно показал бухарским эмирам. А эти последние, будучи его противниками, недолго думая, отправили письмо [Абдуррахим] ходжи Уткану и [тем] выявили скрытую тайну злополучного ходжи. Уткан, узнавши о ней, несмотря на искреннее расположение ходжи к сему [августейшему] дому, заковал несчастного в цепи. Усиливши метание стрел и пальбу из ружей [по осаждающим], он дал понять [им] об измене ходжи. Мухаммед Рахим бий догадался, что двуличная судьба повернулась к нему другою стороною.

Стихи:

Все, что делает по мысли своей господь, — да будет он возвеличен!
То тонкость сего в том, что никто не осведомлен об этом.

Несмотря на такого рода обстоятельства, этот отважный эмир никакой досады не обнаружил на своем челе и не уменьшил корректного отношения к бухарцам. [65]