Иеромонах Николай (Летуновский)

Вниманию читателей предлагается переработанная и сокращенная вторая часть магистерской диссертации иеромонаха Николая (Летуновского) «Богословское и литургическое осмысление смерти в раннем христианстве». Работа, написанная под руководством священника Михаила Желтова и рецензированная М. С. Красовицкой, была защищена на кафедре Литургического богословия православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета в 2005 году.

 

Предварительные замечания

Как писал неизвестный автор XIX века, «обычай погребать умерших с различными религиозными церемониями и действиями есть обычай общий всем временам и народам»²

В первую очередь, это выражение любви к человеку, а также уважения к умершему (это было развито особенно у римлян, которые боготворили своих умерших, в первую очередь героев).

Для христиан это было уважение к бессмертному человеческому духу. Как, например, писал блаженный Августин в трактате «О граде Божием», что не нужно пренебрегать телами умерших, «оставляя их, где придется, особенно если речь идет о телах праведников, которые были как бы сосудами Духа Святого, предназначенными для всяких добрых дел. Если отцовские одежды, кольца и иные какие-то вещи тем дороже детям, чем сильнее они любили его, то тем более не должны презираться и тела, бывшие, конечно, куда ближе и дороже покойным, нежели их одежды. Они ведь — не предметы роскоши или вещи, созданные для удобства, но принадлежат самой человеческой природе. Поэтому в том, как омываются и обряжаются тела праведников, как совершаются их торжественные выносы, сколь заботливо обставляются погребения, следует усматривать не что иное, как исполнение долга любви. Иные из них и при жизни давали распоряжения сыновьям относительно погребения и даже перенесения их тел (Быт. 47:30; 50:2, 25). И Товия, как свидетельствует о том ангел, заслужил благоволение Божие погребением мертвых (Тов. 12:12). Да и сам Господь, который должен был воскреснуть на третий день, называет добрым поступок благочестивой женщины, возлившей на члены Его драгоценное миро, тем подготовив Его к погребению (Мф. 26:10). Также с похвалой упоминаются в Евангелии те, которые позаботились снять с креста, с честью покрыть и похоронить тело Его (Ин. 19:38,39).

Все эти свидетельства не дают, конечно, указаний на то, что трупам присущи какие бы то ни было чувства, но показывают, что провидение Божие, которому угодны дела благочестия, печется и о телах умерших ради укрепления веры в воскресение. Из этих же свидетельств душеспасительно усматривается и то, как велико может быть воздаяние за милостыни, которые мы оказываем живым и чувствующим, если пред Богом не погибнет и то, что оказывается по долгу и любви безжизненным человеческим телам»³.

В другом месте тот же отец Церкви возглашает: «Можно ли не воздавать почтения Иисусу Христу, Которого умерший есть член? Можно ли презирать Святого Духа, Которого умерший был храмом?»⁴

Похороны — это свидетельство веры в бессмертие души, в воскресение из мертвых и будущую жизнь. Не случайно многие народы пытались сохранить тела неповрежденными в надежде на воскресение в этих телах и этих тел (здесь в первую очередь следует вспомнить египтян с их бальзамированием тел и великими египетскими пирамидами). Христианство не презирает тело, тенденция к чему наблюдалась у неоплатоников (Плотин, Прокл и т. д.). В ответ на замечание эпикурейца Цельса, который, в свою очередь, приводил слова Гераклита, что человеческие трупы гораздо презреннее грязи, Ориген говорил, что в теле человеческом, которое было жилищем духовной и созданной по образу Божию души, нет ничего презренного. Напротив, погребальные почести предписываются самыми мудрыми законами для того, чтобы установить различие между телом человека и животного; более того, эти почести воздаются как бы самой душе⁵.

Обряды погребения существовали почти у всех народов, хотя с какого времени человек стал заботиться о своих мертвых, сказать трудно. Индийцы сжигали трупы и бросали их остатки в волны своей священной реки, египтяне бальзамировали и хранили тела умерших в усыпальницах (гипогеях). Греки и римляне иногда хоронили в земле, иногда сжигали, а пепел хранили в особых урнах. Жители Средней Африки выдалбливали погребальное ложе в исполинских стволах баобабов, а народы Восточной Сибири клали трупы на вершинах гор или на ветвях высоких деревьев в добычу животным и на жертву стихиям. Наконец, древние славяне, согласно летописцу Нестору, «если кто умирал, творили над ним тризну, сжигали труп, и, собравши кости, складывали их в малый сосуд и ставили на столбе, на распутье»⁶.

Кроме того, люди древности старались увековечить место захоронения. Можно вспомнить здесь о том, как греки над прахом Ахилла насыпали под стенами Илиона огромный курган, а египтяне для вечной памяти своих фараонов возвели над их саркофагами огромные пирамиды.

Азиатские властелины приказывали насыпать целые горы над своим прахом, отводить реки и, вырывши себе могилу под руслом, пускали воду по прежнему течению из страха, чтобы подвластные или потомство не оскорбили прах теперь бессильного деспота. Известно еще одно из чудес света — могила Мавзола (Мавзолей), который построила для тела своего мужа царица Артемизия. Даже в память погибших в море или пропавших без вести ставили гробницы, но пустые, так называемые кенотафы.

У римлян также сохранилось множество подобных памятников: Цестиева пирамида, гробница Цецилии Метеллы, памятник императора Адриана, который позднее был переименован в крепость Святого Ангела. Могилы героев, особенно павших в битве за отечество, украшались особо: обивались мрамором, окружались различными статуями и великолепными надписями.

Для язычников смерть всегда была печальным продолжением веселого начала. Ахиллес в Аиде говорит Одиссею о том, что он лучше бы был на земле последним работником, батраком, чем царствовать над толпами теней в Аиде. Афродита также склонила богов Олимпа, чтобы Адонису было позволено хотя бы на весну возвращаться на землю.

Христиане думали иначе. Как писал ап. Павел: «Да и все почитаю тщетою ради превосходства познания Христа Иисуса, Господа моего: для Него я от всего отказался, и все почитаю за сор, чтобы приобрести Христа и найтись в Нем не со своею праведностью, которая от закона, но с тою, которая через веру во Христа, с праведностью от Бога по вере; чтобы познать Его, и силу воскресения Его, и участие в страданиях Его, сообразуясь смерти Его, чтобы достигнуть воскресения мертвых» (Филип. 3:8–11).

В отношении древнехристианских погребальных обрядов можно сказать, что они являлись наследием (в первую очередь) иудейских погребальных обрядов. Многое впоследствии было переосмыслено, многим обрядам, из которых состоит погребение, был придан новый, христианский смысл. Иногда принимались и языческие обряды, к которым подходили с осторожностью, и смысл обрядов принимался совсем иной. Таким образом, нельзя говорить, что древнехристианские обряды погребения являлись чисто эклектическими (хоть и переосмысленными), много в них было своего, христианского.

Основой для погребальных обрядов христиан были слова апостола Павла: «Разве не знаете, что тела ваши суть члены Христовы? /…/ Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святого Духа, Которого имеете вы от Бога, и вы не свои?» (1 Кор. 6:15, 19). Тело — это не просто горстка праха, а останки героя (2 Тим. 4:7: «Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил»). Это жилище души, одушевленный храм, жилище Святого Духа, предназначенное к славе Воскресения.

Эти обряды во многом близки, как это было уже сказано, к иудейским. Существенная разница заключается в том, что в христианских погребальных обрядах отсутствует отчаяние, терзания и излишняя скорбь. Все проникнуто помышлениями о бессмертии и вечной жизни (1 Фес. 4:13; Рим. 6:4; 14:8; 1 Кор. 15:22, 29, 53, 2 Кор. 5:1; 2 Тим. 2:11–12). Умирающий христианин мог сказать словами апостола Павла: «Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил; а теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный; и не только мне, но и всем, возлюбившим явление Его» (2 Тим. 4:7, 8).

Сами обряды погребения можно поделить на пять составляющих:

1) Обряды, совершаемые до погребения, подготовительные;

2) Обряды, совершаемые на пути к храму или к месту упокоения;

3) Чин погребения, то есть те обряды, действия, молитвы, священнодействия, которые совершались непосредственно до самого акта погребения;

4) Акт погребения;

5) Обряды, совершаемые после акта погребения.

Теперь рассмотрим эти четыре составляющих похоронного обряда, как он совершался христианами первых веков нашей эры⁷.

Подготовительные обряды

а) Омовение и умащение благовониями

После того, как человек умирал, первое, что над ним совершали, — это закрывали глаза и рот. Затем тело омывали и умащали различными благовонными мазями или бальзамировали. Во многом это схоже с обрядами иудеев и римлян, но последние имели одну особенность. Римляне тела сжигали, и, возложив тело на костер (это совершалось ночью), они снова открывали умершему глаза и таким образом показывали ему будто бы небо. Христиане «не сжигали тел, как греки и римляне; не следовали суеверному любопытству египтян, у которых хранились оные в домах набальзамированные и открыто лежащие на ложах»⁸, а подражали в этом случае иудеям.

Для христиан перед глазами стоял пример Спасителя, Чье тело по снятии со Креста было омыто и умащено благовонными мазями Иосифом и Никодимом. Здесь же вспоминались жены-мироносицы, пришедшие помазать тело Господне. Кроме того, очень подробно процесс омовения описывался у отцов Церкви и, особенно, в мученических актах. Например, святитель Григорий Нисский, описывая погребальные обряды, совершаемые над его умершей сестрой Макриной, писал, что при пении псалмов омывались все части тела⁹. Дионисий Александрийский свидетельствовал о том, что обязанность омовения усопших исполняли пресвитеры, диаконы и вообще христиане (как мужчины, так и женщины). Вот что передает нам из его слов Евсевий Памфил в своей «Церковной истории»: «Весьма многие из наших братьев по преизбытку милосердия и братолюбию, не жалея себя, поддерживали друг друга, безбоязненно навещали больных, безотказно служили им, ухаживая за ними ради Христа, радостно умирали вместе; исполняясь чужого страдания, заражались от ближних и охотно брали на себя их страдания /…/ Они принимали тела святых на распростертые руки и прижимали их к груди, отерев глаза и закрыв рот, несли на своих плечах и не могли от них оторваться, обнимая; омыв, заворачивали в красивые покровы, а вскоре им уделяли те же заботы: оставшиеся в живых следовали за теми, кто скончался до них»¹⁰.

Иногда благочестивые жены омывали тела не только мучениц, но и мучеников¹¹. Как писал Лактанций: «Не должно допускать, чтобы творение, образ Божий служил добычею хищным зверям и птицам. Надо предать тело его земле, откуда оно и взято. Мы должны исполнять этот долг в отношении к чуждым нам людям так же, как и к ближним своим, не отказывая в том решительно никому»¹².

Попечение об умерших лежало главным образом на родственниках. Как писал святитель Иоанн Златоуст: «когда сын испустил дух, то родители, по повелению Того, Кто даровал им сына, заботятся о нем, распростирают его руки, закрывают глаза и омывают»¹³. Для мучеников родственником были все, поскольку каждый мог послужить его погребению.

Об умащении тела благовониями свидетельствуют также Дионисий Александрийский, Климент Александрийский¹⁴, Тертуллиан. Кроме того нельзя путать намащение тела благовониями с бальзамированием. К примеру, египетские христиане имели обыкновение бальзамировать тела и хранить их невредимыми в песке, против чего был св. Антоний и другие епископы. В результате чего христиане перестали хоронить в песке, стали погребать в земле, но так и продолжали бальзамировать тела усопших. Святой Ефрем в своем завещании писал: «Сопутствуйте мне вашими молитвами, а ароматы сберегите в жертву Богу»¹⁵.

Умащение тела выполняло две функции: во-первых, предохраняло тело некоторое время от разложения, а во-вторых, выражало любовь и попечительность живых об умерших. Язычники тоже намащали трупы умерших разными смолами, например миррой, но чаще всего для большей удобовозгораемости. Что касается омовения, то оно со временем приобрело христианское значение: оно обозначало символ духовной чистоты и непорочности жизни умершего.

б) Облечение в белые одежды

Затем омытое и намащенное тело усопшего христианина облекали в белые льняные одежды. Христиане, вероятно, заимствовали этот обычай от иудеев, кроме того он был освящен примером Христа, тело Которого было обвито чистым полотном (Ин. 19:40)¹⁶, а также Лазаря четверодневного, хотя римляне также придерживались этого обряда и обвертывали своих усопших белым саваном. Сохранилось множество примеров из древней истории и даже из мученических актов, где говорится об этом погребальном обряде. До сих пор в Риме и других местах при раскопках могил находят тела мучеников в льняных одеждах¹⁷. Также и Евсевий Кесарийский говорит о том, что мучеников погребали в белых одеждах, а блаженный Иероним пишет об обычае одевать умерших в белое платье, который он называет уже (в IV веке!) «древним»¹⁸. В IV веке об употреблении белых одежд свидетельствуют святители Афанасий Великий и Иоанн Златоуст; последний толкует их как одежды нетления и бессмертия. Также это символ чистоты души, убеленной кровью Агнца, или сияние славы райской, уготованной почившему.

В некоторых случаях существовали исключения из правила, когда усопших одевали не в одежды белого цвета. В первую очередь это относится к епископам и пресвитерам, которые облекались в их священные одежды или церковные облачения. Иногда и тела других покойников, особенно мучеников, покрывались драгоценными тканями. Также известны случаи, когда богатые люди отдавали свои одежды бедным по примеру Иосифа (Мф. 25:40).

Иногда поверх тонкой плащаницы накладывали еще слой извести, и тело обертывалось простыней более грубого материала. Это делали в первую очередь для предотвращения разложения и запаха хоть на некоторое время.

Христианский поэт Пруденций пишет о том, что другого одеяния для усопших вовсе не было или он не знал¹⁹.

Лишение таких одежд представлялась христианам как некоторая кара для умершего за предосудительный образ жизни. Пахомий, к примеру, требует, чтобы без белых одежд оставляли монаха и провожали его таким образом до могилы, если он проводил жизнь несообразную со своим монашеским чином.

Эти одежды, как правило, состояли из рубашки (sindonium — плащаница), которая связывалась повязками крест-накрест, как пеленают младенцев, а также из головной повязки (sudarion — убрус), которая покрывала лицо и всю верхнюю часть тела до ног. К IV веку появились особые облачения для лиц, занимавших высшие гражданские должности или состоящих в высшем духовном сане. Константин Великий был погребен в дорогих царских одеждах, багрянице и диадеме²⁰.

До сих пор археологи находят тела в белых одеждах как в Риме, так и в других местах²¹.

в) Выставление тела

После того, как усопшего облачали, его полагали во гроб (ср. Лк. 7:14) и выставляли в одну из парадных комнат (Деян. 9:37: «… Ее (Тавифу) омыли и положили в горнице»). Римляне выставляли покойников у входа, в приемной, при этом вокруг ставилось много светильников (стоит отметить, что это также римский обычай). Светильники уже в христианском толковании символизировали славу и светлость рая. Тело Константина Великого было положено в золотой ковчег и поставлено в особой комнате императорского дворца²². Сам обряд положения во гроб появился не ранее IV века. До этого вместо гроба употреблялись постели или носилки, на которые полагали тело умершего и которые не имели крышки. С IV же века появились гробы наподобие ковчега. С этого времени гроб окружали свечами и лампадами, как у римлян.

Римляне обычно украшали голову умершего венком из цветов. Христиане до IV века не принимали этот обычай, поскольку у римлян он обозначал обоготворение умерших. Против этого, как против языческого обряда, выступали Октавий и Минуций Феликс. Последний в свою очередь называет подобное украшение безумием²³. Такая точка зрения среди отцов церкви была господствующей до окончания гонений. Позднее опасность идолопоклонства для слабых из христиан миновала, и христиане стали использовать этот обычай в своих погребальных обрядах, при этом поменяв смысл действия. Этот венок символизировал венец христианина борца, с честью окончившего борьбу и со славою оставившего поле христианского подвига²⁴. А кроме того, символизировал победу и награду, ожидающую усопших на небесах.

Святитель Григорий Нисский, говоря о погребении своей сестры, пишет, что Вастиана, подруга его сестры Макрины, собственными руками украсила голову покойницы таким венком. О распространении венчиков пишет и блж. Иероним.

Вскоре появляются венцы с изображением Христа. Возможно, это было сделано с той целью, чтобы каким-то образом противопоставить их венцам язычников и также заявить о своей вере.

С умерших снимали кольца, кресты и прочие украшения. Григорий Нисский говорит о том, что крест Макрины взяла ее подруга Вастиана, а кольцо ее он оставил себе. По свидетельству Плиния, у римлян также снимали кольца и другие украшения. Это, скорее всего, вызвано желанием со стороны друзей и родственников оставить некоторые знаки воспоминания об умершем.

г) Траурные одеяния

Траурные одеяния родственников и друзей для выражения скорби об умершем были черного цвета. Траур носили обычно несколько дней (а иногда даже и лет). В этом иудеи и язычники были едины, а с I века можно говорить о христианском заимствовании этого обряда у язычников. Тацит свидетельствует об одной благородной женщине, Помпонии, которая 40 лет носила траур по своей дочери Юлии, убитой по проискам Мессалины²⁵. Вполне возможно, что эта Помпония была христианкой.

Святой Киприан порицал этот обычай, но это было вызвано в первую очередь тем, что язычники насмехались над христианами за то, что, считая смерть переходом к лучшей блаженной жизни, они между тем скорбят об умершем, оставившем этот мир скорби и печали и достигшем неизреченного блаженства. В этом заключалось одно из главных различий в воззрениях на смерть христиан, с одной стороны, и язычников (греков и римлян) — с другой. Последние полагали, что смерть есть прежде всего лишение наслаждений, понимая жизнь в эпикурейском смысле.

Траур являлся выражением скорби о временной разлуке с умершим. После гонений отцы Церкви больше не запрещали ношение траура, единственное, от чего они предостерегали христиан, так это от неумеренной скорби по умершим, поэтому не разрешалось долго носить траурных одежд. «Иероним хвалил одного христианина Юлиана за то, что он, по смерти двух дочерей, носил печальные одежды не более сорока дней, а свою жену умершую провожал до могилы не как усопшую, но как отправляющуюся в путь»²⁶.

д) Плач

Евангелие от Марка повествует нам о том, как Христос пришел в дом начальника синагоги Иаира, и, придя туда, «видит смятение и плачущих и вопиющих громко. И, войдя, говорит им: что смущаетесь и плачете? девица не умерла, но спит» (Мк. 5:38–39). Деян. 8:2: «Стефана же погребли мужи благоговейные и сделали великий плач по нем», да и Сам Спаситель прослезился у места погребения Своего друга Лазаря (Ин. 11:35).

Можно утверждать, что христиане провожали своих братьев с плачем, однако излишняя скорбь считалась непристойной. Непристойными еще более считались наемные плакальщицы. «У римлян они являлись в дом умершего, когда последний был одет и выставлен в переднюю комнату, и здесь начинали свои заученные причитания под руководством начальницы своей (praeficae), а потом принимали участие в похоронной процессии, причем рвали на себе волосы, царапали лицо и тому подобные допускали неистовства. У иудеев также были плакуши, и они начинали свой плач в доме умершего и тут же по кончине»²⁷ (ср. Лк. 8:52). Отцы Церкви протестовали против этого обычая. Святитель Иоанн Златоуст, будучи епископом в Константинополе, не раз выступал против такого подкупного плача на похоронах²⁸. Кроме того, это был изначально языческий обряд, а христиане, как было уже сказано, со строгостью относились к подобным обрядам, а в самые первые века христианства наемный плач кроме того мог бы вызвать насмешку со стороны язычников. Но об этом нет свидетельств, никто из пастырей не обличал за подобные деяния, следовательно, можно с достоверностью утверждать, что первые христиане не пользовались услугами наемных плакальщиц, считая их недопустимыми для христиан.

Здесь заканчиваются так называемые подготовительные обряды погребения, которые включают в себя омовение, умащение тела благовониями (или, реже, бальзамирование, в особенности у египетских христиан), затем тело обвивалось тонким полотном или шелковою материей (или же, в некоторых случаях, облекалось в драгоценную одежду) и оставлялось открытым в ожидании выноса в храм или непосредственно на кладбище.