Первая репетиция второго акта

Г.А. (Соколову). Витя, приготовьте весь реквизит на Матье. Пуфик надо выдвинуть поближе... А где оркестр?

СОКОЛОВ. Они переодеваются. Г.А. Так долго? Почему?

Внесли ковер. Кто-то в изумлении воскликнул: «Настоящий?» «Конечно», — ответил Соколов.

Г.А. Еще две подушки должны быть.

Принесли подушки.

(Ковель.) Валечка, устройтесь, полулежа у ковра. Повыше.

КОВЕЛЬ. Неудобно.

БАСИЛАШВИЛИ. Повыше на ступеньку подымись.

Ковель устроилась, замерла.

ЗАБЛУДОВСКИЙ (посмотрев на Ковель). Ида Рубинштейн.

Г.А. Олег Валерьянович, присядьте на ковер рядом.

(Соколову.) Дайте гитару Князю.

(Яковлевой.) Если не трудно, поставьте шампанское на пуфик, а пуфик поближе к ковру.

(Соколову.) Подсвечники принесите.

СОКОЛОВ. Не готовы.

Г.А. Обозначьте чем-нибудь подсвечники.

КОЧЕРГИН (Кутикову). Очень хорошо подсветились столбы. Когда их поправят, как я просил, будет совсем хорошо. Здесь нам нужен цветной свет: желтый, синий, зеленый.

Г.А. Уберите ковер, Хору-табуну приготовиться.

(Розенцвейгу.) Семен Ефимович, можно подойти ко мне? Необходимо посоветоваться. Как музыкально начать акт? Ведь оркестра еще нет? Надо как-то музыкально начать, но не делать же запись? При заданном в первом акте живом оркестре, второй начинать с записи нельзя! А музыка нужна. Что делать?

РОЗЕНЦВЕЙГ. Как вы хотите начать? С конца первого акта?

Г.А. Да.

РОЗЕНЦВЕЙГ. Может, оркестру сделать выход — дубль начала первого акта? И сыграть кусочек увертюры?

Г.А. Хорошо, но только кусочек.

РОЗЕНЦВЕЙГ. А может, дать часть нового романса? Как бы предварить акт?

Г.А. Хорошо, попробуем так.

Появились музыканты. Поздоровались.

488

¶ У вас такой же выход, как и в первом акте.

(Кутикову.) Добавление, Евсей Маркович. С начала монолога Евгения Алексеевича все время горит фонарь. Пусть Холстомер будет под знаком фонаря.

Выход оркестра.

РОЗЕНЦВЕЙГ. Кланяться надо?

Г.А. Да, разумеется, как и в первой части.

КОЧЕРГИН (Кутикову). Можно сделать так, чтобы оркестр выходил на контровом свете?

КУТИКОВ. Попробую.

Г.А. И Хор пусть выходит при контровом. Как только участники Хора встанут на места, музыка должна закончиться.

РОЗЕНЦВЕЙГ. Но дойти до музыкальной точки необходимо?

Г.А. Разумеется, только кусочек музыки должен быть короче.

(Лебедеву.) Реплика!

ЛЕБЕДЕВ. «Но счастливая моя жизнь продолжалась недолго. Я прожил так только два года».

Г.А. Музыка! Перестановка на будуар Матье.

(Яковлевой.) Напрасно вы положили гитару. Олег Валерьянович сядет, и тогда вы все ему дадите.

(Музыкантам.) Как только Валентина Павловна и Олег Валерьянович устроятся, прошу весь оркестр обойти вокруг них.

РОЗЕНЦВЕЙГ. Я думаю, всем не надо.

Г.А. Да, контрабас пусть останется.

ЛЕБЕДЕВ. А может, не выходить участникам Хора просто так? Пусть сразу же на музыке выносят реквизит.

Г.А. Правильно. И первыми из Хора выходят те, кто обставляет будуар Матье.

КУТИКОВ. Когда убирается свет в зале?

Г.А. С первыми звуками музыки.

Повторение начала второго акта. На фоне ковра Князь и Матье. Перед ними Холстомер. «Но счастливая моя жизнь продолжалась недолго...»

КОЧЕРГИН (Кутикову.) Надо осветить Князя и Матье.

КУТИКОВ. Сейчас играет мимика Евгения Алексеевича. Они не важны на втором плане. КОЧЕРГИН. А если 195-й? КУТИКОВ. Дымка?

КОЧЕРГИН. Конечно, тогда Матье и Князь будут как бы в воспоминаниях. У нас же прием воспоминаний Холстомера. КУТИКОВ. Оля, 195-ю. Г.А. О-о! Какая хорошая дымка. Сразу проявился прием воспоминаний.

Музыканты обходят ковер, обступают Князя и Матье.

(Музыканту с бубном). Встаньте, пожалуйста, на колено.

(Басилашвили). Олег, не трудно подтянуть к себе пуфик? Тогда скрипач может подойти к вам поближе, висеть над вами. Спасибо, а где ваша подушка? БАСИЛАШВИЛИ. Я сижу на ней.

Г.А. Не надо на ней сидеть. У нее другое предназначение. Вытащите ее и положите под голову. На золотистом фоне ковра получается портрет.

(Ковель.) Валя, вы должны быть выше, он у ваших ног. Давайте с романса. БАСИЛАШВИЛИ (поет).

Что прошло, того не жаль Догорит свеча. Утоли моя печаль Обнажи плеча...

489

¶Хорошо бы ввести сюда Феофана. Он бы вас обслуживал. Где Мироненко?

МИРОНЕНКО. Я здесь, Георгий Александрович.

ГЛ. Зайдите в будуар. Во время песни приготовьте шампанское, и как только Князь скажет: «Пей, Матье», — подхватите: «Пей-пей, Матье, шампань!»

(Басилашвили.) Во время тоста Матье выпейте шампанское и дайте глазами сигнал скрипачу, чтоб продолжал, он же не первый раз с вами, он вас хорошо знает.

(Гитаристу Смирнову.) Юра! На диалоге идут гитарные переборы.

БАСИЛАШВИЛИ. После песни я бросаю гитару Феофану, лобызаю Матье и говорю реплику...

Г.А. Попробуйте...

БАСИЛАШВИЛИ. Лобызнуть?

Г.А. Да.

БАСИЛАШВИЛИ. Может, лобызнуть ноги? Георгий Александрович, давайте уточним текст. «Я твой цирк не люблю», — оставить?

Г.А. Конечно.

БАСИЛАШВИЛИ. Дальше про то, что в цирке грязно и холодно, и что я Матье люблю.

Г.А. Да-да, все оставляем.

БАСИЛАШВИЛИ. С припева. (Подмигивает скрипачу, поет.)

«Ах, да без Матвея И без Луки

Пробка, словно птица, (Время, словно птица) Лягут на глазницы пятаки...

МАТЬЕ. Но-но-но.

КНЯЗЬ.

Поздно будет веселиться.

Бросает гитару, лобызает ноги Матье.

ГЛ. Капризнее привяжитесь к Матье: «Ну, скажи мне свое самое заветное желание». А когда она задумалась, вы сказали свое самое заветное: хочу на бега.

(Ковель.) А вы никак не ожидали этого. Хотел ваше желание, а сказал свое. И переход на следующий эпизод. Еще раз с начала.

Князь и Феофан в будуаре Матье.

(Мироненко.) Вместо: «Пей, Матье!» — скажите: «Пейте шампань, мадам, ситро жоли».

Стало быть, далее ипподром.

(Розенцвейгу.) Здесь обязательно нужна музыка бегов.

(Изотову.) Юра, на сегодня дайте какой-нибудь вальс. Стоп! Прошу весь Хор-табун выйти на сцену. Всех-всех-всех! С первыми звуками вальса все те, кто обставлял будуар Матье, уносят вещи за кулисы. Остальные, не занятые в перестановках, выходят на авансцену с атрибутами высшего общества. Сделаем променаж с биноклями, зонтиками, у мужчин трости, у женщин — шляпки. Кто свободен от перестановок? Ко мне, пожалуйста. Караваев с Федеряевой. Кто еще у нас свободен? Заблудовский и Смирнова? Коновалова и Чудаков? И тут же вместе со всеми прогуливаются Матье и Князь.

КОВЕЛЬ. А как же шляпка, накидочка? Я не успею одеться.

Г.А. Во время общего выхода переодевайтесь и выходите последними. (Басилашвили.) Помогите, пожалуйста, Вале.

БАСИЛАШВИЛИ. С удовольствием.

ИЗОТОВ. Какая реплика на вальс?

ГА. Князь: «На бега». Матье: «На бега». Потом фраза Евгения Алексеевича: «Это было самое радостное для меня событие». И сразу вальс.

ЛЕБЕДЕВ. А может, фразу перенести дальше?

Г.А. А почему?

490

¶ ЛЕБЕДЕВ. Пусть сначала все ходят, гуляют. В зале: что это такое? И тут я про самое радостное для меня событие.

ИЗОТОВ. Тогда у меня реплика «На бега»?

Г.А. Пока — да. Проверим.

Внимание. Делаем переход с будуара Матье на бега. Реплика «На бега», и поищем диффузию смены одного эпизода другим.

Музыка! Смелее играйте прогуливающиеся пары. Должны быть бинокли, пока сыграйте с воображаемыми. Прошли, остановились, развернитесь в зал, рассматривайте ярусы. Это ипподром, там лошади. Будьте добры, широко распределитесь по авансцене.

(Кутикову.) Осветите ярко первый план.

(Суфлеру.) Тамара Ивановна, что у нас дальше по тексту?

ГОРСКАЯ. «Новый заезд, господа».

Г.А. (Изотову.) Надо сделать запись объявляющего: «Новый заезд, господа».

(Ковель и Басилашвили.) Это ваша реплика на выход.

ИЗОТОВ. Может, фразу сделать не в записи, а вживую через рупор?

Г.А. Хорошо бы, но у нас нет свободных актеров.

ИЗОТОВ. Как нет? Жора Штиль, Миша Данилов, Миша Волков.

Г.А. Спасибо, отличное предложение! Миша Волков занят, он играет офицера. Кстати, Миша, прошу вас сразу же выйти на первый план и встать несколько в стороне, вон там слева, с биноклем.

(Соколову.) Штиль и Данилов в театре?

СОКОЛОВ. Нет.

Г.А. Почему?

СОКОЛОВ. Они же не заняты. То есть, заняты, но в конце...

Г.А. Кто вам сказал? Вы подходили ко мне, спрашивали?

СОКОЛОВ. Нет. Извините, Георгий Александрович!

Г.А. Позвоните домой и попросите от моего имени приехать!

Реквизиторы приносят бинокли, зонтики, шляпки, цилиндры.

КОЧЕРГИН. Георгий Александрович, ни в коем случае нельзя участникам сцены ипподрома снимать сбруи совсем, достаточно снять их с головы, иначе будут висеть рубашки. Г.А. Вы слышали, что сказал Эдуард Степанович? Примите к исполнению. СОКОЛОВ. Штиль на концерте, Данилов, видимо, тоже.

Г.А. На будущее: спрашивайте у меня, кто занят, а кто свободен от репетиций. СОКОЛОВ. Понял, Георгий Александрович. Г.А. На будущее учтите, а сейчас вы за Объявляющего. Еще раз все сначала до того места, где остановились.

Просмотр сделанного и поиск пластического решения.

Октября 1975 года

Дружным «О-о-о-о-о/» встретили актеры Валентину Павловну Ковель в костюме Матье.

Несколько деталей, добавленных к униформе, превратили Табун в великосветское общество.

Все костюмы основаны на общей фактуре — холстине.

Г.А. (выходя на сцену). Осветите первый план, чтобы я мог поговорить с артистами.

Среди участников Хора-табуна Данилов и Штиль. Г.А. говорит о нарушении приема, в случае, если Штиль и Данилов не вольются в массовые сцены в новом качестве, поскольку каждый из актеров, кроме Лебедева, Басилашвили и Панкова, играет в спектакле несколько ролей. В сцене ипподрома Данилов будет Управляющим заездами, Штиль — Половым, обслуживающим господ шампанским. После распределения и уточнения текста.

491

¶Как только началась скачка — никакого крика. Наоборот, шепотом, напряженно старайтесь произносить реплики.

(Изотову.). Юра, чтобы нам распределить текст, лошади должны пробежать не один, а три круга.

(Хору.). Давайте еще раз пройдем текст, чтобы в дальнейшем не было путаницы.

Во время сверки текста С. Е. Розенцвейг подошел к авансцене, подозвал музыканта и стал делать ему замечания. Рядом суфлер Т. И. Горская правит текст.

ГОРСКАЯ. Сеня, не надо так громко разговаривать, вы мне мешаете.

РОЗЕНЦВЕЙГ. Вы мне тоже.

ГОРСКАЯ. Но я работаю.

РОЗЕНЦВЕЙГ. Я тоже работаю!

ГОРСКАЯ. Сеня, милый, но вы можете отойти в сторону, а я не могу.

Розенцвейг тут же отошел. Г.А. спустился в зал, прошел к своему месту.

Г.А. Уберите свет в зале! Начали.

Переход со сцены в будуаре Матье на ипподром. С разных сторон появляются прогуливающиеся

пары.

(Заблудовскому.) Стоп. В чем дело? Почему вы опоздали?

ЗАБЛУДОВСКИЙ. Простите, Георгий Александрович, не успел разобраться с реквизитом.

Г.А. Разобрались? Давайте-ка второй акт сначала. Сцена у Матье маленькая, так что много времени мы не должны потерять.

(Кутикову.) Дайте свет в зал. С выхода оркестра, Хора, Ковель, Басилашвили, Мироненко все сначала.

(Горской.) Тамара Ивановна, прочтите реплику за Евгения Алексеевича.

ГОРСКАЯ. После кого он говорит?

Г.А. А разве у вас в экземпляре не отмечено?

ГОРСКАЯ. Вчера переставили реплику, я не успела отметить.

Г.А. Когда все вышли вперед.

ГОРСКАЯ. После кого?

Г.А. Ладно, я сам скажу.

РОЗОВСКИЙ. Я скажу, Георгий Александрович.

Выход оркестра, музыка, установка ковра, подушек, пуфика. Князь, Матье, Феофан.

Г.А. (Чудакову.) Женя, не надо ходить, как на похоронах, делово, вразрез музыке.

Басилашвили начинает петь. Останавливается.

БАСИЛАШВИЛИ. Что такое? Забыл слова романса. Извините, пожалуйста, Георгий Александрович.

Г.А. Не страшно. Не улеглось еще.

(Мироненко.) Сказали: «Пейте шампань, мадам, ситро жоли», и тоже прилягте у ног МАТЬЕ. Она и кучером не пренебрегает.

Князь поет:

Христос простил Иуде,

А мы простые люди... (Басилашвили.) Стоп! Вы знаете, меня смущает слово «простые». Во-первых, не толстовское слово. Во-вторых, у кого-у кого, а у Толстого нет «простых» людей. Спойте «мы ведь только люди», а то вместо княжеского романса получается «мы — мирные люди и наш бронепоезд».

Переход на сцену ипподрома.

ШТИЛЬ. Когда я выхожу?

Г.А. Как только дамы и господа окажутся в центре, выходите с подносом. Караваев, Заблу-довский, возьмите бокалы с шампанским. ЗАБЛУДОВСКИЙ. Взять бокал? Г.А. Ну да, нельзя же, чтобы половой бегал просто так.

492

¶ ЗАБЛУДОВСКИЙ. Что с ним делать?

Г.А. Выпить, разумеется, как полагается на всех приемах.

ЗАБЛУДОВСКИЙ. А потом?

Г.А. Потом половой подбежит, и вы поставите бокал на поднос.

{Штилю.) Начало сцены — ваше игровое место. Можете смело брать внимание на себя! «Мадам, месье, шампань!», «Силь ву пле, господа». Половой вполне мог овладеть смесью нижегородского с французским. Подойдете к одним, раздадите шампанское, подойдете к другим — раздадите. Потом соберете бокалы. Тогда целесообразно будет использовано сценическое время.

(Хору.) Можно свободно фланировать, но давайте, определим окончательную мизансцену, в которой вы должны оказаться.

Г.А. устанавливает каждому игровую точку.

(Данилову.) Как только актеры встанут в это положение вдоль авансцены — ваша реплика о заезде.

(Изотову.) На всю сцену, начиная с выхода, наложите фонограмму толпы, ее реакцию на скачки. Надо создать впечатление, что мы видим только аристократическую часть публики, а демократическая находится вокруг них. Если аристократическая реагирует внешне спокойно, то крики чиновников, лавочников похожи на атмосферу сегодняшнего стадиона. На фаворита они реагируют так же, как на Блохина в киевском «Динамо».

Еще раз выход господ.

Повторение сцены. Половой раздает бокалы, но не у всех забирает обратно.

(Штилю.) Жора, не надо забывать бокалы. Это означает просить двадцать человек повторить все сначала.

(Волкову.) Когда возвращаете бокал, надо расплачиваться, в этой пьесе действие происходит не при коммунизме, а в феодальной России. Деньги еще не были отменены.

РОЗОВСКИЙ. Надо попросить реквизиторов принести ассигнации.

Г.А. Можно монеты.

РОЗОВСКИЙ. Если шампанское за монеты, это тоже коммунизм.

ГА. Золотые, Марк.

КАРАВАЕВ. У нас нет карманов. Негде держать деньги.

Г.А. В этом эпизоде они могут быть в руках. Еще раз.

(Данилову.) Сигнал к выходу актеров — несколько ударов в колокол, а потом, когда Шкомо-ва и Алексеева повесят гирлянду, подойдите и прогуляйтесь с ней.

Офицер спорит с Князем: «Решает не лошадь, решает ездок!» — «Решает лошадь», —

парирует Князь.

(Басилашвили.) Олег, на фразу «Решает лошадь», — вы должны сделать ошибку, оставив без присмотра Матье, которая незаметно перешла поближе к офицеру.

Внимание всем! В этом месте должен быть стоп-кадр, фиксирующий перегляд Матье и офицера.

(Изотову.) Озвучьте конфету, которую ест офицер, точно так же, как и сахар, который ел Милый в первом акте.

Стоп! Семен Ефимович! Если в течение сцены не играет оркестр, то никакого стоп-кадра не получится. Почему только один скрипач пиликает? Оркестр нужен. Давайте весь эпизод сопровождать музыкально-шумовой атмосферой.

Повторение сцены.

(Ковель.) Нет, не так пошла к офицеру, Валя. Сейчас, мягко говоря, поперла, как лошадь. А надо переглянуться с ним и, как бы разгуливая, чертя зонтиком какие-то узоры, оказаться около него.

БАСИЛАШВИЛИ. А я не замечаю ее исчезновения?

ГА. Нет.

БАСИЛАШВИЛИ. А чем я занят? Ведь я спорю с офицером ради нее?

493

¶ГЛ. Князь пришел на бега выставить в круг Холстомера. Эта мысль должна оформляться в вашем сознании еще в будуаре Матье. Не надо спорить с офицером впрямую. И Волков, и вы, попробуйте сыграть кусок через зал. На вашем месте, Олег, я бы даже прошел по краю авансцены к оркестру, взглянул на музыкантов. За это время Матье окажется рядом с офицером.

(Волкову.) Миша, не надо улыбаться, мне нравится, когда вы серьезны. Загадочный офицер, можно сказать, Арбенин.

КОВЕЛЬ. А можно я буду идти не по прямой, а между людьми?

Г.А. Я хотел это сделать, когда вы будете уводить Офицера... Ну, можно и сейчас.

Повторение сцены. Басилашвили—Князь невольно посмотрел на Ковель—Матье, когда она

двинулась к Волкову—Офицеру.

(Басилашвили.) Знаете, Олег, даже хорошо, что вы зафиксировали Матье, идущую к Офицеру. Увидел, что пошла, и, увлеченный слежкой за бегами, забыл. А потом ее переход поможет вам в оценке исчезновения Матье. Вы вспомните, как она поплыла, и поймете, куда она делась. Так что не надо искусственно ее не видеть.

Князь вызывает Феофана, просит его поставить в круг Холстомера.

(Мироненко.) Почему вы не ушли? Вам же сказали поставить в круг Холстомера?

БАСИЛАШВИЛИ. Феофан не уходит, потому что у меня через несколько реплик есть текст, обращенный к нему.

Г.А. Но если Феофан не убежит, получается алогично, непонятно, почему он не выполняет приказ.

БАСИЛАШВИЛИ. Может, он убегает, а я его буду возвращать?

Г.А. О чем вы ему говорите — напомните.

БАСИЛАШВИЛИ. Первое: поставить в круг, второе: на повороте осторожней. Третье: выиграешь — пятьдесят рублей дарю!

Г.А. Весь этот текст давайте подряд. После каждого приказа Феофан убегает, а вы его возвращаете. Остальной текст переставим.

Повторение сцены.

ИЗОТОВ. Мне не видно из будки, когда Миша Волков кладет конфету в рот. Авансцена для меня, Георгий Александрович, мертвая зона. Мне не подхватить его точно.

Г.А. Буквального совпадения может и не быть. Офицер положил конфету в рот, а хруст может раздаться, когда угодно, он захрустит, когда захочет.

(Хору.) Необычное явление: извозчичью лошадь поставили в круг, а вы не отыгрываете. Давайте в этот момент построим общее перемещение. Попробуйте сами, а я уточню.

Г.А. корректирует перемещение каждого участника Хора.

Начните с решения поставить в круг Холстомера.

(Коноваловой.) А почему вы не перешли? Почему стоите на месте?

КОНОВАЛОВА. Вы мне не сказали, Георгий Александрович, только Чудакову.

Г.А. Но вы же вместе с ним в этой сцене?!

КОНОВАЛОВА. Да.

Г.А. Так что же он один уйдет и бросит вас? На кого?!

Сначала повторять не будем, дальше.

(Данилову.) Когда управляющий заездами объявляет, что в круг поставлена лошадь князя Серпуховского по кличке... Пауза! Оторвите рупор и встаньте в вопросительную позицию... Дескать, ваше сиятельство, подскажите, как зовут вашу лошадь. И когда объявляете «Хлысто-мер» — длиннее, больше гласных.

Скачки. Актеры выстроились вдоль авансцены.

Плохо следите за лошадьми. Одни в одну сторону смотрят, другие — в другую. Грязь. Должно быть общее одинаковое движение толпы по полукругу. Установите сами, кого из своих партнеров вы видите лучше всего, чтобы повторить его разворот.

ЗАБЛУДОВСКИЙ. Нет такого человека сейчас. Нам не сговориться. Мы стоим в одну линию и не видим друг друга.

494

¶ БАСИЛАШВИЛИ. А может, построить сцену условно? Всем смотреть в одну точку вперед?

Г.А. Что значит «условно», Олег? В театре все условно. То, что у нас лошади бегут — это тоже условность. Но бегают-то они по кругу, иначе никто из зрителей не поверит, что они бегают!

Давайте сделаем так. Все развернитесь к окну Юры Изотова. И вот от окна звукооператора через ярус к окну Виктора Соколова. Начали! По центру остановились! Пошли реплики!

(Оркестру.) Здесь никакой музыки нет. Топот и все. Музыка только на уход Матье и Офицера.

Повторение сцены.

(Данилову.) А почему так вяло бьете в колокол?

ДАНИЛОВ. Это максимум.

Г.А. Как максимум? И потом мне нужна серия ударов!

ДАНИЛОВ. Колокол хилый, Георгий Александрович. От серии ударов он может оборваться. И ведь серии ударов не бывает. Тут один сигнал дается, как в наше время стартовым пистолетом. И все.

Г.А. Разве? Жаль.

БАСИЛАШВИЛИ. Нет, я знаю, Георгий Александрович, делается обычно так. Колокол: дрын-дрын-дрын, и лошади подъезжают. Дрын — открывают перегородку и помчались.

Г.А. Вот это мне и нужно!

Повторение сцены. Крики болельщиков.

Г.А. Очень хорошо кричат «наддай, наддай» Аэлита Шкомова и Лена Алексеева. Хорошо у Вали Караваева — мнимый покой, а Женя Соляков еще ничего не нашел.

РОЗОВСКИЙ (тихо). Георгий Александрович, если уж следовать правде, то лошади должны идти против часовой стрелки, а у нас по часовой.

Г.А. Уверяю вас, Марк, никто этого не заметит.

ВОЛКОВ (со сцены, громко). Георгий Александрович, до меня только что дошло: а ведь лошади должны бежать против часовой стрелки!

Г.А. Да?.. Ну, что ж, тогда попробуем начать с ложи Соколова через ярус к окну Юры Изотова.

Повторение сцены. Между столбами протянута гирлянда из искусственных цветов.

Вот что мне хотелось бы попробовать: нельзя ли, когда лошади рванутся, всем уйти за гирлянды, оправдав это столбом пыли, который на вас обрушился? Здесь остаются лишь Басилашвили...

БАСИЛАШВИЛИ. Мне не трудно отойти вместе со всеми.

Г.А. Нет, Олег, прошу вас остаться не потому, что вы больны. У вас получается хорошая позиция. А вместе с вами на первом плане останутся Матье и Офицер.

Переход Матье к Офицеру.

(Волкову.) Так же, как и Милый, остановитесь у столба, а Матье, как и Вязопуриха, поманит вас.

(Ковель.) Тот же зазывной жест, Валя, только платком.

РОЗЕНЦВЕЙГ. Какая реплика на музыку?

Г.А. Взмах платком.

РОЗЕНЦВЕЙГ. Вы видите платок?

СКРИПАЧ. Нет.

ВОЛКОВ. Может, подойдя к Офицеру, Матье откроет зонт?

СКРИПАЧ. Мы и зонта не увидим.

ВОЛКОВ. Ну, посмотрите! Вы даже не посмотрели, а спешите уведомить нас, что это невозможно.

ГА. Проверим! Ближе, ближе надо Матье подойти к Офицеру. Открыла зонт. Видно? Ну, и прекрасно!

495

¶ Топот лошадей.

Усиливаем звук. Приближаем! Нет, не читается, что Холстомер выигрывает! Хорошо бы Князю добавить «вышел, вышел, вышел!» Удар тарелки. И Князь: «Пришел!» А все подхватили: «Пришел!»

Октября 1975 года

Г.А. Приготовились к началу второго акта.

{Лебедеву.) Не надо выходить вместе со всеми. Выйдешь, когда Басилашвили, Ковель и Ми-роненко устроятся. Проверишь, готовы ли? Подождешь, когда оркестр доиграет до точки, и тогда скажешь реплику: «Счастливая жизнь моя... кончилась скоро. Я прожил так только два года».

{Басилашвили.) Нельзя ли облокотиться на ковер? Очень важно, чтоб была свободная, а не напряженная позиция.

Монолог Князя о том, как он не любит цирк, но любит Матье. Просит высказать заветное

желание.

Мне кажется, надо снять тему разгула и развить тему опустошенности. «Эх, Матье, чего ты хочешь?» Нужна не разудалость, а тоска. Найдите секунду прострации. Вот! Опустошенный глаз.

{Мироненко и Ковель.) Когда князь останавливает песню, не надо заполнять паузу, пусть она будет чистой.

{Ковель.) Одно из двух: либо Матье знает русский язык, либо нет. Лучше — нет. Поэтому подпевать текстом не стоит, подпевайте на «ля».

{Басилашвили.) После песни хорошо бы облокотиться на Матье, как на предмет, как на ручку кресла... И задумался: «Я тебя люблю, Матье». Это должно быть на холостом ходу, то есть такое «люблю», чтоб мы поняли: вы никого не можете любить, не способны.

Повторение монолога Князя.

{Ковель.) «Я твой цирк не люблю, грязно там и холодно», — подтвердите, Валечка: «Саль эф-руа».

{Басилашвили.) Посмотрите на ее кривлянья, вы все это видите, и отсюда родится: «На бега». Чем больше вы относитесь к ней, как к своей вещи, тем острее будет потеря предмета, который у вас отняли. Матье — дорогой портсигар, зажигалка, вы привыкли к ней. И не то, что вы ее потеряли, — ее у вас отняли! Поэтому делаю все, чтобы догнать, вернуть свою собственность! Жестокий, холодный, никого не любящий эгоизм.

БАСИЛАШВИЛИ. А сейчас? Что сейчас? Надоела до смерти?

Г.А. Да! Раньше к ее номеру в цирке подъезжали, смотрели, аплодировали, заваливали цветами, подвозили домой. А теперь надоела.

БАСИЛАШВИЛИ. И сегодня что-то не то?

Г.А. Да! И от опустошенности, оттого, что сам не знает, чего хочет, возникают бега.

Повторение романса. Князь поет: «Лягут на глазницы пятаки». Матье: «Но, но, но!» Князь:

«Поздно будет веселиться».

{Ковель.) «Но, но, но!» — не простое кокетство, а вы почувствовали, что Князю тоскливо, поэтому и не хотите, чтобы он думал о смерти.

{Басилашвили.) И две крупные слезы скатились на «поздно будет веселиться».

Князь просит Матье открыть свое самое заветное желание.

{Ковель.) Матье сейчас должна заискивать, как собачонка, которой бросят сахар. Матье сейчас поместье подарят! И вдруг... на бега!?

{Мироненко.) Вы стоите перед Матье на колене, а говорите в зал. Почему?

МИРОНЕНКО. Ей?

Г.А. Конечно. Поставьте ей шампань на ладонь.

{Ковель.) Чтобы Кучер органично замолкал в паузах романса, закрывайте ему рот пальчиками и открывайте только с продолжением текста. Хорошо делаете движение юбкой: сидя, но создается впечатление танца.

496

¶ (Басилашвили.) Если бы вы еще грассировали, было бы прекрасно! БАСИЛАШВИЛИ. Я боюсь это делать, хотя и хочу. Г.А. Почему боитесь, Олег?

БАСИЛАШВИЛИ. Когда я грассирую, попадаю в шарж. (Показывает.) Вот, вы смеетесь. Пародия. Не хотелось бы.

Г.А. Но если бы найти меру, это придавало бы дворянский лоск. БАСИЛАШВИЛИ. Тогда я буду пропускать «р», а не картавить. (Показывает.) Г.А. Конечно, только второй вариант, иначе получается еврейский театр.

Повторение сцены.

(Басилашвили.) Отдельно каждое слово: «Тогда я сам скажу твое самое заветное желание».

(Ковель.) Ручки к груди! Сейчас поместье подарит! И вдруг «На бега»... «Бега?» — посмотрите на Феофана, он вам покажет, что такое бега.

(Мироненко.) Конкретнее покажите Матье, что такое бега. Присвистните и сыграйте лошадь, покажите скачку: цок-цок-цок.

На авансцене — прогуливающаяся аристократия.

Долгая история перехода из одной сцены в другую. Попробуем сделать короче.

(Розенцвейгу.) Семен Ефимович, сразу же прошу — фортиссимо. Сказали «бега», и мы сразу же должны попасть в атмосферу праздника на ипподроме. Вялая музыка ничего не дает.

(Всем.) Переход должен быть чистым. «Бега!» Музыка и диффузия сцен. Заблудовский и Караваев, будьте добры, замените девочек, вынесите гирлянды. Цилиндры я бы попросил держать в руках. Повесили гирлянду, надели цилиндр, и сразу превратились в лорда и графа.

Повторение перехода на ипподром.

(Изотову.) А почему так поздно включается атмосфера?

ИЗОТОВ. У меня реплика: после выхода.

Г.А. Неправильная реплика. Только что я говорил о мгновенном переходе одной сцены в другую. Еще раз попрошу, товарищи, как это ни трудно, но повторить переход. Надо довести его до автоматизма. Оставим установку гирлянд девушкам, только будьте без шляп, поначалу они смущают.

(Кочергину.) Надо придумать для Данилова возвышение, чтобы он мог объявлять о бегах как с трибуны.

(Данилову.). Возьмите у реквизиторов ящик, поставьте его у столба, встаньте на него и оттуда объявляйте о заезде.

ДАНИЛОВ. Какой ящик?

Г.А. Любой, можно даже магазинный.

БАСИЛАШВИЛИ. Почему мы все вместе выходим на авансцену?

Г.А. Вывели лошадей, Олег, отсюда их лучше всего видно.

БАСИЛАШВИЛИ. Мы — высший свет? Анна Каренина?

Г.А. Да, но в ироническом плане.

Принесли ящик. Управляющий: «Прошу внимания!»

«Прошу внимания!» — современная фраза, ее быть не может!

ГОРСКАЯ. Ее и нет.

Г.А. Сразу же: «Конюшня господина Воейкова!» И все повторите: «Воейкова!»

Давайте сделаем стоп-кадр на фразу Офицера: «Решает не лошадь, решает ездок!»

БАСИЛАШВИЛИ. А выход из стоп-кадра?

Г.А. С началом музыки.

(Волкову.) Попробуйте фразу: «Решает ездок», — адресовать не Князю, а в зал. Загадочная личность, как Неизвестный в «Маскараде». Нет, неправильно! Скажите это, взглянув на Матье, иначе непонятно, где же она вам понравилась.

(Басилашвили.) «Решает лошадь», — и сразу же пари, остальное вымарываем, иначе топчемся на месте. «Держу пари!» И загорелись! Нашли, наконец, выход из своей тоски!

497

¶ (Мироненко.) Князь приказал выставить Холстомера, побежали, одной ногой перепрыгнули через гирлянду, второй не успели, потому что у Князя добавления к приказу! Одна нога там, другая здесь, позиция распластанного человека с гирляндой между ног!

После перерыва просмотр наработанного материала.

Г.А. {Хору.) Ритмически уронили сцену повышения ставок на Холстомера. Ведь он выиграл скачки. Его, победителя, пытаются купить. Это должно быть кульминацией всей сцены, а сейчас самое завальное место.

ЛЕБЕДЕВ. В монолог перед погоней за Матье хочется вставить текст о том, что Холстомера загнали просто так, из-за князевой любовницы.

Около Товстоногова В. П. Куварин.

Г.А. Все, товарищи, спасибо, наше время истекло.

Ноября 1975 года

Оркестр разучивает музыку сцены ипподрома.

Лебедев на авансцене импровизирует проходы аристократической публики. К импровизации Евгения Алексеевича подключаются Ковель и Волков. Лебедев предлагает сделать проходы почти пантомимическими, ироничными, задающими характерность персонажей. Влюбленная пара, половой, в ритме музыки проверяющий сдачу. Парочка стариков. Англичанин-лорд. Русский купец. Каждый показ — миниатюра. Все это вместе — маленький спектакль. В пантомимах есть что-то, напоминающее показ лошадей в сцене торга. Только там лошади напоминали людей, а здесь в людях есть нечто лошадиное.

Товстоногову нравится, он просит в течение репетиции вернуться к этой импровизации. А сейчас второй акт сначала.

Г.А. (Басилашвили.) Попробуем изменить ваш выход в начале второго акта. Раньше вам обставляли площадку, вы выходили, садились рядом с Матье, и только тогда начиналась сцена. Создавалось впечатление, что вы здесь давно сидите, никуда не торопитесь, а вот это меня и не устраивает. Мне бы хотелось, чтоб вы выходили с песней, с припевом романса и усаживались не условно, как артист, а как персонаж, приехавший вместе с Матье к цыганам в ресторан с предыдущей гулянки. Приехали. Только сели, как вас понесло дальше.

(Розенцвейгу.) Семен Михайлович! Семен Михайлович!

РОЗЕНЦВЕЙГ. Если вы меня, Георгий Александрович, то я Ефимович.

Г.А. Простите, Семен Ефимович, я уже не в первый раз за Буденного вас принимаю. Значит, вот что мы изменили. Начало оставляем как было. Чудаков и Козлов под кусок оркестровой увертюры обставляют площадку. Когда они закончили свою работу, даете припев романса, и с него начинается выход Князя, Феофана и Матье. Прошу рассчитать, Сенечка, переход из коротенькой увертюры в припев романса.

БАСИЛАШВИЛИ. Может, музыку начать с нашего выхода?

Г.А. Нет, в тишине обставлять сцену нельзя. Вот когда она обставлена, оркестр доигрывает до точки и дает припев романса.

(Басилашвили, Ковель, Мироненко.) За время припева вы должны войти и устроиться на ковре... Еще раз сначала. Проверим выход на музыке.

Еще из кулис смех! Сыграйте приезд в кабинет ресторана! Вызовите музыкантов.

Молодцы, уложились. Очень хороший момент встречи с оркестром. И теперь вот что: сначала была бытовая сцена приезда, но как только сели, охватило такое щемящее чувство, что захотелось спеть, поэтому дали знак Феофану, и он протянул вам гитару.

Князь поет: «Лягут на глазницы пятаки». Матье: «но, но, но».

(Ковель.) Очень быстро понимаете русский язык. КОВЕЛЬ. Да, я плохо говорю, но хорошо понимаю.

498

¶

ГЛ. Даже человеку, хорошо понимающему русский язык, трудно понять, что такое: «Лягут на глазницы пятаки». Я не против ваших «но, но, но». Но! Хотелось бы, чтоб ваша реакция была в качестве затяжной оценки. И лучше, если «но, но, но» вы скажете после следующей строчки: «Поздно будет веселиться».

КОВЕЛЬ. Хорошо, а там можно я скажу: «Кес-ке-се пятаки?» Можно?

Г.А. Можно. Когда Феофан говорит вам: «Пейте шампань, мадам, ситро жоли», — сыграйте его плохое французское произношение. В слове «браво» ударение по-французски на «о». «Саль эфруа», Валечка, — это не одно слово, а два. Выучите, пожалуйста. Для вас это же несложно, вы — способная к языкам.

Переход на скачки.

{Хору.) Нет, скучно и бесцветно. Что хотелось бы увидеть? Сегодня перед началом репетиции Евгений Алексеевич, Валентина Павловна и Михаил Давыдович импровизировали ваши проходы. Они справедливо говорят, что в ваших костюмах высшего света «Анны Карениной» не получится. Они искали подчеркнуто иронический ход. Что мне понравилось? Они импровизировали в приеме спектакля предлагаемый ими способ существования — человеко-лошадиный. Причем, движения беззвучны, как в немом кино. Я прошу Валю Ковель, Мишу Волкова и Евгения Алексеевича: еще раз сымпровизируйте, пожалуйста.

Импровизация проходов. Актеры смеются и аплодируют.

Вот в этом ключе, братцы, и надо существовать в эпизоде. Евгений Алексеевич, Валентина Павловна и Миша очень точно продемонстрировали способ существования.

ЛЕБЕДЕВ (актерам). Я же от вас иду, понимаете? Вы сами невольно задаете прием, но не доводите его до конца.

Г.А. В данном случае музыка для вас. Чем откровеннее под музыку, тем лучше. Если уж делать пародию, то откровенно.

БАСИЛАШВИЛИ. А нам с Валей выходить в том же ключе?

Г.А. Вам нужно выйти на авансцену и неподвижно стоять в центре.

Объявления Управляющего заездами.

(Данилову.) Мне не нравится, что вы сзади. Давайте поменяем мизансцену. Постучал в колокол, выходите вперед, пройдите между парами и объявите в рупор. Распределитесь так, чтоб объявив, вернуться снова в глубину, к колоколу. Давайте попробуем... Нет, вы бытово говорите, а он глашатай, понимаете? Глашатай!

Управляющий объявляет, что в заезде участвует лошадь по кличке «Атласный» из конюшни

мистера Уилкинстона.

Жалко, что не берете в объект Заблудовского. Ему должны аплодировать, а вы его не представили. И Воейкова — Валю Караваева — представьте. А почему на Воейкова нет общей реакции? Что это за преклонение перед иностранщиной?

КОВЕЛЬ. Может, реагировать условно?

Г.А. Конечно! Первый раз: «О-о-о-о!». Второй раз: «У-у-у-у!»

Повторение сцены.

(Данилову.). Хорошо в шпаргалку, объявляя, подглядываете, но надо это делать откровеннее.

Князь говорит Матье, что Атласный не выиграет. «По отчего, простите?» — встревает

неизвестный Офицер.

499

¶ (Хору.) Всем одновременно развернуться к Офицеру и застыть в мультипликационных позах.

(Басилашвили.) Переспросите: «Отчего?»

(Хору.) И всем, как марионеткам, развернуться к Князю. «Решает ездок», — давайте сделаем условный разговор из междометий, восклицаний. Какое странное несовпадение мнений у этого Офицера и Князя?!

Князь приказывает Феофану поставить Пестрого в круг. Управляющий спрашивает о кличке лошади. «Холстомер», — гордо объявляет Князь. «Хлыстомер?» — не случайно ошибается

Управляющий.

(Басилашвили.) Холстомер, — вы объявляете впервые. Надо ярче подать кличку. (Хору.) На «Хлыстомер» раздалось светское «ха-ха-ха».

Скачки.

Попробуем сделать так: каждую из реплик повторять всем... «Ро