Глава 57. Три яда. Часть вторая.

 

Вэй Усянь замер и лишь немного погодя переспросил:

- Скончался?

 

В его памяти внезапно промелькнул озаренный пламенем образ Лань Ванцзи со следом от слезы на щеке. С языка сорвалось:

- А что с Лань Чжанем?

 

Цзян Чэн ответил:

- Что с ним еще может быть, он вернулся домой. Отец предлагал снарядить людей, чтобы сопроводить его в Гусу, но он отказался. Судя по всему, он давно понимал, что этот день когда-нибудь наступит. Ситуация сейчас такова, что все мы в незавидном положении.

 

Они вдвоем снова уселись на перила веранды. Вэй Усянь поинтересовался:

- А что случилось с Лань Сичэнем?

 

Цзян Чэн ответил:

- Клан Вэнь ведь сжег их библиотеку, но адептам удалось спасти несколько старинных книг и сборников с нотами, малую часть из нескольких десятков тысяч томов. Наверняка их вручили на хранение Лань Сичэню, а потом снарядили его на побег, чтобы сохранить хоть что-то, в противном случае не осталось бы совсем ничего. Все считают, что дело обстояло именно так.

 

Подняв взгляд в небо, Вэй Усянь заключил:

- Омерзительно.

 

Цзян Чэн согласился:

- Да уж. Псы из клана Вэнь просто омерзительны.

 

Вэй Усянь продолжил:

- До каких пор они собираются бесчинствовать? Кланов заклинателей бесчисленное множество, неужели мы не можем объединиться и…

 

Внезапно послышался топот нескольких пар ног, и следом на веранду влетела толпа юношей в коротких рубахах; похожие на кривляющихся обезьян, они нестройным хором закричали:

- Шисюн!!!

 

Шестой шиди радостно позвал:

- Шисюн!!! Ты выжил!!!

 

Вэй Усянь прикрикнул на него:

- Что значит — выжил? Я ведь не умирал!

- Шисюн, мы слышали, что ты убил здоровенную четырехсотлетнюю черепаху?! Правда?! Это ты ее убил?!

- Меня больше интересует, правда ли, что ты семь дней ничего не ел?!

- Ты точно не практиковал инедию у нас за спиной?!

- И насколько он большой, этот монстр? В Пристани Лотоса поместился бы?!

- Сюань У — это ведь всего лишь обычная черепаха, верно?

- Шисюн, ты все это время провел вместе с Лань Ванцзи из Гусу? И как вышло, что он не убил тебя?!

 

Прохладная атмосфера, воцарившаяся здесь ранее, немедленно сменилась радостным переполохом.

 

Раны Вэй Усяня носили не столь серьезный характер, юноша всего лишь был ослаблен несвоевременным лечением, жуткой усталостью и продолжительным голодом. Но все же он обладал крепким здоровьем, и после нанесения снадобья на ожог от тавро жар отступил. Не провалявшись в постели и пары дней, Вэй Усянь вновь сделался бодрым и энергичным. После инцидента с Черепахой-Губительницей на горе Му Си «Воспитательный лагерь» в Ордене Цишань Вэнь окончательно распустили, молодые адепты вернулись в свои кланы, а Вэнь Чао временно прекратил поиски бунтовщиков. Мадам Юй, воспользовавшись моментом, сурово наказала Вэй Усяня, запретив ему покидать Пристань Лотоса, даже кататься на лодке было запрещено. Поэтому ему только и оставалось, что ежедневно развлекаться вместе с остальными адептами стрельбой по воздушным змеям.

 

Но как бы ни занимала игра, каждый день в нее не поиграешь — рано или поздно надоест. Через полмесяца интерес юношей к стрельбе по змеям начал угасать. Вэй Усянь без всякого энтузиазма стрелял в воздух, целясь куда попало, и даже позволил Цзян Чэну несколько раз занять первое место.

 

В один из дней, настрелявшись по горло, Вэй Усянь заслонил глаза рукой и взглянул на отблески вечерней зари.

- Хватит на сегодня. Пойдемте ужинать.

 

Цзян Чэн спросил:

- Сегодня закончим так рано?

 

Вэй Усянь отбросил лук в сторону, уселся на землю и удрученно ответил:

- Надоело, настрелялся уже. Кто подстрелил последнего змея? Идите кто-нибудь вместе с шестым шиди поищите, где он упал.

 

Один из юношей произнес:

- Шисюн, хитрости тебе не занимать, каждый раз отправляешь кого-то другого, ни стыда, ни совести.

 

Вэй Усянь махнул рукой и ответил:

- Ничего не поделаешь. Мадам Юй запретила мне покидать пределы Пристани Лотоса, сейчас она дома, и, наверняка, Инь Чжу и Цзинь Чжу где-то по близости караулят меня, чтобы в любой момент донести ей. Стоит мне выйти за порог — Мадам Юй схватит свою плеть и не успокоится, пока не снимет с меня шкуру.

 

Менее удачливые в стрельбе адепты ввернули еще несколько шуточек по этому поводу и, смеясь, ушли подбирать воздушных змеев. Вэй Усянь уселся на землю, Цзян Чэн остался стоять, они перекинулись парой фраз ни о чем, и Вэй Усянь спросил:

- Сегодня утром дядя Цзян покинул Пристань Лотоса, почему же он до сих пор не вернулся? Так ведь можно и к ужину опоздать!

 

Утром Цзян Фэнмянь и Мадам Юй снова поссорились. Однако и ссорой это было сложно назвать, Мадам Юй со своей стороны рассерженно кричала, а Цзян Фэнмянь все это время старался сохранять достоинство. Цзян Чэн ответил на вопрос Вэй Усяня:

- Он снова отправился в Орден Цишань Вэнь за нашими мечами. Как подумаю, что мой Саньду сжимает в своих грязных лапах какой-то пес из клана Вэнь, так просто…

 

На его лице отразилось крайнее отвращение. Вэй Усянь заметил:

- Жаль, что души наших мечей недостаточно сильны; если бы они могли сами собой запечататься, никому бы не удалось даже извлечь мечи из ножен.

 

Цзян Чэн с издевкой произнес:

- Вряд ли тебе удастся достичь этого даже спустя восемьдесят лет тренировок.

 

Внезапно несколько перепуганных юношей в смятении вбежали на тренировочное поле Пристани Лотоса с криками:

- Случилась беда! Шисюн, шисюн, беда!!!

 

Это были адепты, несколько минут назад отправившиеся за воздушными змеями. Вэй Усянь немедленно вскочил с вопросом:

- Что стряслось?

 

Цзян Чэн тоже не остался в стороне:

- Почему вас стало меньше? Где шестой шиди?

 

В самом деле, ведь шестой шиди побежал на поиски раньше остальных, но теперь его не было среди адептов. Один из юношей, тяжело дыша, проговорил:

- Шестого схватили!

- Схватили?!

 

Вэй Усянь поднял с земли лук и с оружием в руках спросил:

- Кто его схватил? И с какой целью?!

 

Юноша отчаянно выкрикнул:

- Я не знаю! Не знаю, почему его схватили!

 

Цзян Чэн пришел в ярость:

- Что значит — не знаю, почему его схватили?

 

Вэй Усянь спокойно произнес:

- Перестаньте паниковать. Расскажи по порядку.

 

Юноша начал рассказ:

- Только что… только что мы пошли искать змея, но он упал вон туда, очень далеко. Когда мы подошли к тому месту, то увидели группу людей из клана Вэнь, что было ясно по их одежде; среди них стояли и адепты, и слуги, а командовала всеми молодая женщина. В руках она держала воздушного змея, из которого торчала стрела. Увидев нас, она спросила, кому принадлежит этот змей.

 

Другой юноша продолжил:

- Змей принадлежал шестому шиди, вот он и признался в этом. Тогда женщина вдруг разгневалась, закричала «Наглец!» и приказала своим подручным увести шестого!

 

Вэй Усянь спросил:

- Это все?

 

Юноши закивали, один из них добавил:

- Мы спросили, за что они его уводят, но женщина без остановки выкрикивала лишь что-то вроде «мятежник», «вынашивал коварный замысел» и приказала своим людям взять шестого шиди под стражу. Мы не знали, что делать, поэтому поспешили обратно.

 

Цзян Чэн, выругавшись, воскликнул:

- Хватают первого встречного без повода! Да кем они себя возомнили?!

- Точно! Уму не постижимо!

 

Вэй Усянь прервал их:

- Замолчите все. Думается мне, очень скоро люди клана Вэнь окажутся на пороге, нельзя, чтобы они услышали наши разговоры и прицепились к нам тоже. Лучше скажите вот что: у той женщины при себе был меч? Она красивая, с родинкой над губой?

 

Адепты в один голос закричали:

- Да! Это она и была!

 

Цзян Чэн с ненавистью прошипел:

- Ван Линцзяо! Эта…

 

Как вдруг за его спиной раздался ледяной голос:

- Что вы так расшумелись, ни дня от вас покоя не дождешься!

 

Мадам Юй в пурпурном платье плывущей походкой приблизилась к адептам; чуть позади, слева и справа, ее сопровождали Инь Чжу и Цзинь Чжу в боевых одеждах. Цзян Чэн обратился к матери:

- Матушка, люди клана Вэнь явились в Юньмэн и схватили шестого шиди!

 

Мадам Юй сердито бросила:

- Вы так орали, что я и так все расслышала. Ну и что с того, его ведь пока не убили, а ты уже скрипишь зубами от ненависти, разве так подобает вести себя будущему Главе Ордена? Возьми себя в руки!

 

Договорив, она развернулась к воротам перед тренировочным полем. Более десятка адептов клана Вэнь, на одеждах которых горело палящее солнце, один за другим прошли через ворота. А следом за адептами, плавно покачивая бедрами, вошла женщина в цветном платье.

 

Она обладала грациозной осанкой и весьма привлекательной внешностью, ее взгляд то и дело заигрывал со смотрящим, а губы были подобны бушующему пожару; маленькая черная родинка над губой делала женщину еще более прекрасной. Вот только выглядела она как дешевка, поскольку вся сверкала и бренчала украшениями, словно страшно жалела, что не в состоянии нацепить на себя целую ювелирную лавку как доказательство покровительства знатного чина. Это действительно была Ван Линцзяо, которой Вэй Усянь в Цишань отвесил такую затрещину, что из ее рта брызнула кровь.

 

Ван Линцзяо, поджав губы в улыбке, произнесла:

- Мадам Юй, мы с вами вновь свиделись.

 

Мадам Юй ничего не ответила на это, словно считала, что лишняя фраза в адрес этой женщины загрязняет рот. Лишь когда Ван Линцзяо спустилась со ступеней главных ворот Пристани Лотоса, Мадам Юй спросила:

- Для чего ты схватила адепта Ордена Юньмэн Цзян?

 

Ван Линцзяо ушла от ответа:

- Схватила? Ах, вы об этом, которого мы взяли под стражу? Это длинный разговор. Давайте войдем внутрь, присядем и обсудим все, не торопясь.

 

Рабыня, без доклада, без разрешения на визит, заявилась на пороге другого клана, да еще как само собой разумеющееся уверенно и нагло предлагает «присесть и все обсудить»? Выражение лица Мадам Юй стало более суровым, она несколько раз покрутила Цзыдянь на правой руке, а на белоснежной коже кистей ее рук надулись синие жилки.

 

Она переспросила:

- Войдем внутрь, присядем и обсудим все?

 

Ван Линцзяо ответила:

- Ну конечно! В прошлый раз, оглашая вам приказ клана Вэнь, я даже не успела войти и посидеть немного, ведите же.

 

Услышав фразу «оглашая приказ», Цзян Чэн холодно хмыкнул, а сестры Инь и Цзинь гневно нахмурились. Ван Линцзяо пользовалась благосклонностью Вэнь Чао и являлась его фавориткой, потому сейчас ее нельзя было оскорблять. Мадам Юй с холодной усмешкой, исполненной ехидства, все же ответила:

- Что ж, проходи.

 

Ван Линцзяо кокетливо улыбнулась и все-таки прошла внутрь.

 

Однако вопреки предложению войти посидеть, садиться женщина не спешила, вместо этого она с интересом прошлась по Пристани Лотоса, тут и там вставляя свое мнение:

- В Пристани Лотоса не так уж плохо. Места хватает, вот только здания немного устарели.

- Дерево почернело, цвет ужасно уродливый, не хватает свежести.

- Мадам Юй, хозяйка из вас, прямо скажем, никудышная, неужели вы ничего не смыслите в расстановке мебели и украшении комнат? В следующий раз нужно повесить побольше красных занавесок, так будет намного красивее.

 

Куда бы она ни пошла, везде находила, к чему прицепиться, на что указать, словно это был цветочный сад на ее заднем дворе. Глядя на то, как взлетают и опускаются брови Мадам Юй, Вэй Усянь и Цзян Чэн стали опасаться, что в любой момент может начаться кровавая резня.

 

Завершив прогулку и раздачу указаний, Ван Линцзяо, наконец, уселась в Главном Зале. Без предписанного церемониями приглашения она самовольно заняла почетное место, но, посидев немного и увидев, что никто не прислуживает ей, хмуро стукнула рукой по столу:

- Почему мне не принесли чаю?

 

Даже обвешавшись драгоценностями с ног до головы, Ван Линцзяо не смогла скрыть истинной натуры: манеры ее моментально выдавали отсутствие должного воспитания и знания этикета[184], что представляло собой довольно жалкое зрелище, поэтому никто на нее совершенно не реагировал. Мадам Юй заняла место гостя, широкие полы ее платья и длинные ниспадающие рукава сделали ее осанку еще более стройной, что поистине услаждало взор. На губах сестер Инь и Цзинь, стоящих позади Мадам, заиграли насмешливые улыбки. Инь Чжу произнесла:

- Чая не будет. А захочешь пить, так нальешь сама.

 

Прекрасные глаза Ван Линцзяо широко открылись, а в голосе промелькнуло удивление:

- Слуги в Ордене Юньмэн Цзян всегда такие ленивые?

 

Цзинь Чжу добавила:

- У слуг Ордена Юньмэн Цзян есть более важные дела. А чтобы принести чай и налить воды, не требуется помощь других людей. Ты же не калека.

 

Ван Линцзяо смерила обеих сестер сердитым взглядом и вопросила:

- Кто вы такие?

 

Мадам Юй ответила ей:

- Мои личные служанки.

 

Ван Линцзяо презрительно заметила:

- Мадам Юй, ваш Орден Юньмэн Цзян просто невыносим. Это никуда не годится: разве обыкновенная прислуга смеет открывать рот в Главном Зале? В Ордене Цишань Вэнь за подобное поведение им отвесили бы оплеуху.

 

Вэй Усянь подумал: «Да ты ведь и сама обыкновенная прислуга».

 

Мадам Юй, не шелохнувшись, ответила:

- Инь Чжу и Цзинь Чжу — далеко не обыкновенная прислуга, они с детства воспитываются подле меня, никогда не прислуживают никому, кроме меня, и также никто не может раздавать им оплеухи. Не может и не смеет.

 

Ван Линцзяо не отступалась:

- Что вы такое говорите, Мадам Юй, между кланами заклинателей все же нужно четко различать, кто сверху, а кто снизу, лишь в этом случае не случится переворота. Слуги должны вести себя так, как подобает слугам.

 

Мадам Юй уловила скрытый смысл во фразе «слуги должны вести себя так, как подобает слугам», глянула на Вэй Усяня и надменно выразила согласие:

- Это верно. - Затем задала вопрос, - так зачем ты все-таки схватила адепта Ордена Юньмэн Цзян?

 

Ван Линцзяо ответила:

- Мадам Юй лучше всего теперь отказаться от всяческих связей с данным мятежником. Он вынашивал коварный замысел, но мне удалось его схватить и отправить на вынесение приговора.

 

Мадам Юй вскинула брови и переспросила:

- Вынашивал коварный замысел?

 

Цзян Чэн, не сдержавшись, выкрикнул:

- Какой, к черту, коварный замысел мог вынашивать шестой шиди?

 

Ван Линцзяо ответила:

- У меня есть доказательства. Подай сюда!

 

Адепт клана Вэнь подал ей в руки воздушного змея, после чего Ван Линцзяо, потрясая змеем, изрекла:

- Это и есть доказательство.

 

Вэй Усянь, рассмеявшись, возразил:

- Это же просто обыкновенный воздушный змей в виде одноглазого монстра! Разве это доказательство?

 

Ван Линцзяо с холодной усмешкой ответила:

- Думаешь, я слепая? Посмотри внимательнее.

 

Напудренным пальчиком она провела по воздушному змею, уверенно рассуждая:

- Какого цвета этот змей? Золотого. А какой формы изображенный на нем одноглазый зверь? Круглой.

 

Мадам Юй спросила:

- И что с того?

 

Ван Линцзяо ответила:

- Что с того? Вы все еще не понимаете? Золотой и круглый, на что он похож? На солнце, конечно же!

 

На глазах у остолбеневших слушателей она с самодовольным видом изрекла:

- В этом мире так много разных воздушных змеев, почему он выбрал именно одноглазого монстра? И почему покрасил его именно в золотой цвет? Не мог выбрать другую форму? Не стал красить его в другой цвет? Неужели вы все еще считаете, что это совпадение? Разумеется, нет! Он сделал это умышленно. Он стрелял по такому воздушному змею, а значит, пользовался возможностью образно уничтожить солнце! Он собирался выстрелить в солнце! Это ли не оскорбление Ордена Цишань Вэнь, это ли не вынашивание коварного замысла?

 

Ван Линцзяо в самом деле считала себя невероятно умной; слушая ее притянутые за уши результаты расследования, Цзян Чэн, в конце концов, не выдержал и вмешался:

- Пускай воздушный змей золотой и круглый, но разве он похож на солнце? Совершенно не похож, ни капли! До сходства с солнцем ему еще далеко!

 

Вэй Усянь продолжил:

- Если так рассуждать, то и апельсины есть нельзя. Они ведь золотистые и круглые, верно? Но я, кажется, не раз замечал, как ты ела апельсины!

 

Ван Линцзяо пронзила его взглядом, полным ненависти. Раздался ледяной голос Мадам Юй:

- Так ты явилась сюда из-за этого воздушного змея?

 

Ван Линцзяо ответила:

- Разумеется, нет. В этот раз я от имени Ордена Цишань Вэнь и молодого господина Вэнь пришла наказать одного человека.

 

Сердце Вэй Усяня пропустило удар.

 

Как и следовало ожидать, в следующий миг Ван Линцзяо указала на него пальцем со словами:

- Этот паршивец на горе Му Си вел себя дерзко и непочтительно; покуда молодой господин Вэнь сражался с Черепахой-Губительницей, он множество раз пытался затеять смуту и до такой степени разозлил молодого господина Вэнь, что тот по неосторожности лишился своего меча!

 

Слушая, как она несет околесицу, искажая истину до неузнаваемости, Цзян Чэн рассмеялся от возмущения. Вэй Усянь же вспомнил, что сегодня утром Цзян Фэнмянь покинул Пристань Лотоса, и подумал: «Они намеренно выбрали время для визита. Или же специально выманили дядю Цзяна!»

 

Ван Линцзяо не собиралась останавливаться:

- К счастью! Благословенный небесами молодой господин Вэнь благополучно одолел Черепаху-Губительницу, невзирая на потерю меча. Но спустить оскорбление этому паршивцу никак нельзя! Сегодня я, по приказанию молодого господина Вэнь, прошу Мадам Юй наказать этого человека, в назидание остальным адептам Ордена Юньмэн Цзян!

 

Цзян Чэн позвал:

- Матушка…

 

Но Мадам Юй грубо отрезала:

- Замолчи!

 

Ван Линцзяо осталась крайне довольна реакцией Мадам Юй, она проворковала:

- Этот Вэй Ин, насколько я помню, слуга Ордена Юньмэн Цзян? Сейчас Главы Ордена здесь нет, и надеюсь, Мадам Юй примет взвешенное решение. В противном случае покрывательство паршивца орденом Юньмэн Цзян заставит нас подозревать… что некоторые слухи… в самом деле верны… хи-хи.

 

Сидя на месте, которое обычно занимал Цзян Фэнмянь, она засмеялась, прикрыв рот ладошкой. Мадам Юй с лицом чернее тучи медленно перевела на нее взгляд. Цзян Чэн, услышав намек в ее словах, гневно вопросил:

- Какие еще слухи?!

 

Ван Линцзяо, посмеиваясь, произнесла:

- А ты как думаешь? Конечно, слухи о давних любовных связях Главы Ордена Цзян…

 

Вэй Усянь был не в силах слушать, как эта женщина смеет оговаривать Цзян Фэнмяня. Охваченный пламенем ярости, он гневно выкрикнул:

- Ах ты…

 

Но закончить фразу Вэй Усянь не успел — спину полоснуло болью, а колени невольно подкосились. Мадам Юй внезапно нанесла ему удар плетью.

 

Цзян Чэн растерянно пробормотал:

- Матушка!

 

Мадам Юй стояла, сжимая изящными, словно выточенными из яшмы, руками сверкающую и переливающуюся молниями плеть Цзыдянь. Раздался ее резкий возглас:

- Цзян Чэн, пойди прочь, а иначе тоже окажешься на коленях!

 

Вэй Усянь насилу поднялся, упираясь руками в пол, и проговорил:

- Цзян Чэн, отойди! Не лезь!

 

Мадам Юй опять занесла плеть и ударила со столь неимоверной силой, что Вэй Усянь вновь распластался на полу. Сквозь сжатые зубы она прошипела:

- Я сразу говорила, что ты… нарушитель правил, рано или поздно навлечешь на Орден Юньмэн Цзян большую беду!

 

Вэй Усянь лишь успел оттолкнуть Цзян Чэна и, сжав челюсть, принял удар без единого стона, неподвижно. Мадам Юй, никогда не упуская возможности побранить его, все же ни единого раза не проявила истинной жестокости, изредка отмеряя ему лишь пару ударов плетью, дабы поставить на колени в качестве наказания; и даже в таких случаях Цзян Фэнмянь вскоре позволял ему подняться. В этот же раз на долю Вэй Усяня выпало несколько десятков сильнейших ударов, один за другим, от которых спина начала гореть огнем, а все тело онемело от боли. Вытерпеть было невозможно, но ему приходилось терпеть. Если сегодня его наказание не удовлетворит Ван Линцзяо и всех людей Ордена Цишань Вэнь, мучениям Ордена Юньмэн Цзян конца и края не будет!

 

Ван Линцзяо наблюдала за избиением, довольно улыбаясь. Наконец, когда Мадам Юй закончила, Цзыдянь мгновенно вернулась к ней на руку. Вэй Усянь сумел подняться на колени, покачиваясь, словно вот-вот упадет. Цзян Чэн хотел было помочь ему подняться, но Мадам Юй резко пресекла его попытку:

- В сторону. Не смей помогать ему!

 

Пока Инь Чжу и Цзинь Чжу крепко держали Цзян Чэна, Вэй Усянь, продержавшись еще совсем немного, все-таки с тяжелым грохотом свалился на пол, не в силах подняться.

 

Ван Линцзяо удивленно подняла брови:

- И это все?

 

Мадам Юй фыркнула:

- Чего ты еще ожидаешь?

 

Ван Линцзяо спросила:

- Но разве этого достаточно?

 

Теперь настал черед Мадам Юй вскинуть брови.

- Что значит — «разве этого достаточно»? Ты хоть представляешь, какая сила содержится в одном ударе Цзыдянь? Теперь он не встанет на ноги и через месяц, с него хватит!

 

Ван Линцзяо вкрадчиво проворковала:

- Но ведь когда-нибудь он встанет на ноги!

 

Цзян Чэн в гневе прокричал:

- Чего ты добиваешься?!

 

Ван Линцзяо сердито надула губы:

- Мадам Юй, раз уж это наказание, нужно сделать так, чтобы он запомнил урок, сожалел о содеянном всю оставшуюся жизнь и больше не смел помыслить о подобном. Если всего лишь отхлестать его плеткой, спустя некоторое время он восстановится и снова станет резвым скакуном, разве это наказание? Юноши в его возрасте быстро забывают о прежних страданиях, от такого наказания не будет никакого проку.

 

Мадам Юй спросила:

- Что ты предлагаешь? Отрубить ему ноги, чтобы он больше не смог резво скакать?

 

Ван Линцзяо ответила:

- Молодой господин Вэнь великодушен, отрубить ноги было бы слишком жестоко. Нужно лишь отрубить ему руку, и претензий больше не будет.

 

Совершенно очевидно, что эта женщина, пользуясь авторитетом и поддержкой Вэнь Чао, мстила Вэй Усяню за пощечину в пещере на горе Му Си!

 

Мадам Юй бросила на Вэй Усяня взгляд искоса и произнесла:

- Отрубить ему правую руку?

 

Ван Линцзяо согласилась:

- Идет.

 

Юй Цзыюань поднялась и начала медленно ходить вокруг Вэй Усяня, словно обдумывая эту идею. Вэй Усянь от боли не мог даже поднять голову, а Цзян Чэн, оттолкнув Инь Чжу и Цзинь Чжу, бросился к нему и закрыл своим телом, выкрикивая:

- Матушка! Матушка, нет… все совсем не так, как она говорит…

 

Ван Линцзяо повысила голос:

- Молодой господин Цзян, вы хотите обвинить меня в развращении фактов?

 

Вэй Усянь лежал лицом в пол, не в силах перевернуться, но все же подумал: «Развращении? В каком еще развращении?» - Его внезапно озарило: «В извращении фактов! Ведь эта девка когда-то была рабыней жены Вэнь Чао, не получала образования, и слов-то таких не знает, а еще прикидывается образованной! Услышала где-то новое слово, а верно употребить — мозгов не хватает!»

Ситуация становилась критической, но именно в такие моменты мысли в голове путаются все больше, собраться с духом невозможно, как и остановить беспорядочный поток размышлений. Поэтому происходящее показалось Вэй Усяню крайне смешным. Ван Линцзяо же, не осознавая своего позора, продолжила:

- Мадам Юй, хорошенько подумайте о последствиях, Орден Цишань Вэнь твердо намерен разобраться в этом происшествии. Отрубленная рука мальчишки послужит платой за мирное существование Ордена Юньмэн Цзян, в противном же случае, молодой господин Вэнь спросит с вас гораздо более высокую цену!

 

В глазах Мадам Юй сверкнул лед, от которого кровь застыла в жилах. Тоном, не предвещающим ничего хорошего, она приказала:

- Инь Чжу, Цзинь Чжу, заприте двери. Нам не нужно, чтобы кто-то увидел кровь.

 

Стоило Мадам Юй отдать приказ, сестры Инь и Цзинь беспрекословно повиновались, стройно ответив звонкими голосами:

- Слушаюсь! - после чего девушки плотно затворили двери Главного Зала.

 

Когда Вэй Усянь услышал стук закрывающихся дверей и увидел, как исчез солнечный свет на полу, его сердце охватил страх: «Неужели мне правда отрубят руку?»

 

Цзян Чэн от испуга кинулся к ногам матери с мольбой:

- Матушка? Матушка! Что же вы делаете? Вы ведь не можете отрубить ему руку!

 

Вэй Усянь, справившись со страхом, крепче стиснул зубы и со злобой подумал: «Ну и черт с ней!.. Если такова цена за покой Ордена… Пусть будет рука, велика потеря! Да я, мать вашу, с завтрашнего дня начну фехтовать одной левой!!!»

 

Ван Линцзяо хлопнула в ладоши со словами:

- Мадам Юй, я ни секунды не сомневалась, что вы — самый преданный из вассалов Ордена Цишань Вэнь! Эй, солдаты, держите паршивца!

 

Мадам Юй ответила:

- В твоей помощи нет нужды. Сестры Инь и Цзинь подошли к Мадам Юй, и Ван Линцзяо воскликнула:

- О! Так вы хотите заставить своих личных служанок держать его, прекрасно.

 

Цзян Чэн сорвался на крик:

- Матушка! Матушка, прошу, послушайте! Я умоляю вас! Не отрубайте ему руку! Если отец узнает об этом…

 

Лучше бы он не упоминал Цзян Фэнмян; едва услышав о нем, Мадам Юй рассвирепела еще больше и сердито прошипела:

- Даже не напоминай мне о своем отце! Что же будет, если он узнает? Неужели убьет меня?!

 

Ван Линцзяо восторженно воскликнула:

- Мадам Юй, я просто восхищаюсь вами! Очевидно, в дальнейшем мы с вами наверняка сможем договориться о надзирательном пункте!

 

Мадам Юй как раз вырвала из рук Цзян Чэна свое платье и развернулась к ней, приподняв бровь:

- О надзирательном пункте?

 

Ван Линцзяо расплылась в улыбке.

- Аха. Надзирательный пункт. Это второе требование, за которым я прибыла в Юньмэн. Орден Цишань Вэнь издал указ о надзирательных пунктах, которые должны быть основаны в каждом городе. А сейчас я повелеваю! С этого дня Пристань Лотоса станет надзирательным пунктом Ордена Цишань Вэнь в Юньмэне!

 

Не удивительно, что она обошла всю Пристань Лотоса вдоль и поперек, словно собственные покои, — оказывается, Ван Линцзяо и в самом деле уже считала владения Ордена Юньмэн Цзян своей резиденцией!

 

Глаза Цзян Чэна покраснели от злости, он выкрикнул:

- Какой еще надзирательный пункт?! Это наш дом!!!

 

Ван Линцзяо, нахмурившись, произнесла:

- Мадам Юй, вам следует хорошенько вразумить вашего сына. Сотни лет кланы заклинателей признают клан Вэнь своим гегемоном, разве позволено вступать в спор с посланником клана Вэнь с рассуждениями о чьем-то доме? Вначале я еще сомневалась, сможет ли Пристань Лотоса взять на себя столь ответственную роль — ведь здесь все разваливается от старости, и, к тому же, появилось несколько мятежников. Но раз уж Мадам Юй так прилежно выполняет мои приказы, и ваш характер как раз в моем вкусе, я все-таки решила доверить эту величайшую честь…

 

Она так и не договорила. Мадам Юй широко замахнулась и отвесила ей оглушительно звонкую пощечину.

 

Казалось, что от звона и силы, вложенной в удар, все вокруг содрогнулось, а Ван Линцзяо, сделав несколько оборотов вокруг своей оси, свалилась на пол; из ее носа хлестала кровь, а прекрасные глаза сделались совершенно круглыми.

 

Несколько адептов клана Вэнь в Главном Зале ошарашено вскочили и обнажили мечи, но хватило одного лишь взмаха руки Мадам Юй, чтобы Цзыдянь ослепительной вспышкой описала круг и повалила адептов на пол.

 

Мадам Юй с достоинством прошествовала к Ван Линцзяо, взглянула на нее сверху вниз, затем склонилась и, притянув чертовку за волосы, отвесила ей еще одну пощечину. В ее голосе полыхал гнев:

- Как смеешь ты, рабыня!

 

Она терпела слишком долго. Увидев совсем близко лицо Мадам Юй, искаженное гневом, Ван Линцзяо, схватившись за опухшую половину лица, истошно завопила. Мадам Юй бесцеремонно отвесила еще одну оплеуху, прервав ее мерзкий визг, и угрожающе произнесла:

- Прежде чем бить собаку, смотри, кто ее хозяин! Ворвалась в двери моего дома и у меня на глазах собралась наказывать людей моего Ордена? Да кто ты такая, раз позволяешь себе подобное?!

 

Она брезгливо отбросила голову Ван Линцзяо в сторону, достала платок и вытерла им руки. На лицах Инь Чжу и Цзинь Чжу за ее спиной играли такие же презрительные улыбки. Ван Линцзяо дрожащими руками закрыла опухшее лицо и сквозь слезы пролепетала:

- Ты… Как ты смеешь… Орден Цишань Вэнь и клан Ин Чуань Ван ни за что не простят тебе этого!

 

Мадам Юй бросила платок на землю, пинком отпихнула ее прочь и гневно выругалась:

- Закрой свой рот и слушай, жалкая рабыня! Мой клан Мэйшань Юй сотни лет занимает почетное место среди кланов заклинателей, и ни о каком клане Ин Чуань Ван я никогда не слышала! Из какой такой поганой дыры выполз ваш клан подлых выродков? У вас там все такие же тошнотворные, как ты? И ты еще передо мной посмела рассуждать о высших и низших? Так я напомню тебе, кто здесь сверху, а кто снизу!

 

На противоположной стороне Главного Зала Цзян Чэн помогал Вэй Усяню приподняться с пола, они оба так и застыли при виде представшей перед ними картины.