Глава 31. Роса. Часть четвертая.

 

Призвав Вэнь Нина, Вэй Усянь погрузился в свои мысли и слегка потерял бдительность. К тому же, для Лань Ванцзи никогда не составляло особого труда скрыть свое приближение, вот почему, когда Вэй Усянь обернулся и увидел лицо, лишенное и малой толики эмоций, в лунном свете казавшееся еще холоднее, сердце его на миг замерло.

 

Он не знал, как долго Лань Ванцзи стоял здесь и видел ли он или слышал, чем занимался Вэй Усянь. Кроме того, возможно, на самом деле он вовсе и не захмелел и всю дорогу следовал за Вэй Ином. Тогда дело принимало совсем скверный оборот, особенно если учесть, что Вэй Усянь ничего не сказал Лань Ванцзи и дождался, пока тот уснет, чтобы тайком улизнуть и призвать Вэнь Нина.

 

Лань Ванцзи двумя руками держал Бичэнь, сложив их перед собой в замок, хотя лицо его казалось максимально равнодушным. Вэй Усянь впервые видел его в подобном явно раздраженном расположении духа и почувствовал, что стоит разрядить обстановку, найти подходящие слова и объясниться:

- Кхе-кхе… Ханьгуан-цзюнь.

 

Лань Ванцзи не проронил ни слова.

 

Вэй Усянь по-прежнему стоял подле Вэнь Нина, во все глаза уставившись на Лань Ванцзи, а тот на него. Он коснулся рукой подбородка и почему-то вдруг ощутил весьма сильный укол совести.

 

Лань Ванцзи, наконец, опустил руки, держащие Бичэнь, и сделал несколько шагов вперед. Вэй Усянь вдруг понял, что он направляется прямо к Вэнь Нину, крепко сжимая меч, и подумал, что Лань Ванцзи намеревается разрубить Призрачного Генерала пополам: «О нет… Неужели Лань Чжань и вправду притворился хмельным, чтобы дождаться, пока я призову Вэнь Нина, а затем уничтожить его?.. Ну разумеется! Никто на самом деле не напивается с одной чаши».

 

Он затараторил:

- Ханьгуан-цзюнь, послушай меня…

 

Неожиданно Лань Ванцзи звонко шлепнул Вэнь Нина ладонью.

 

Несмотря на то, что звук вышел весьма громким, реальной силы удар не имел: Вэнь Нин лишь покачнулся, немного просеменил назад и, еще пару раз шатнувшись, восстановил равновесие и вновь встал прямо, сохраняя все то же бездумное лицо.

 

К счастью, сейчас Вэнь Нин был уже не таким вспыльчивым, в отличие от прошлых лет, когда он с легкостью впадал в бешенство, но все же нраву по-прежнему оставался крутого. Той ночью, на горе Дафань, ни одна атака на него не увенчалась успехом – Призрачный Генерал разнес всех в пух и прах, а кое-кого даже приподнял за шею в воздух, и не вмешайся Вэй Усянь вовремя, Вэнь Нинь наверняка передавил бы, как насекомых, всех присутствующих заклинателей, одного за другим. Однако, невзирая на то, что Лань Ванцзи секунду назад ударил его, Вэнь Нин не поднял головы, словно не осмеливаясь сопротивляться. Вэй Усянь нашел это немного необычным, но все же почувствовал огромное облегчение. Если бы Вэнь Нин ответил на агрессию, эти двое, безусловно, затеяли бы драку, и разнять их было бы отнюдь нетривиальной задачкой.

 

И тут вдруг Лань Ванцзи, будто усомнившись, что одного удара достаточно для выражения всей мощи его негодования, отпихнул Вэнь Нина на несколько метров назад.

 

Он досадливо проворчал, обращаясь к Призрачному Генералу:

- Ступай прочь.

 

Тут Вэй Усянь, наконец, сообразил, что дело нечисто.

 

И шлепок, и толчок, и речь, и действия Лань Ванцзи удивительным образом напоминали поведение… ребенка.

 

Оттолкнув Вэнь Нина на приличное расстояние, и, похоже, оставшись полностью удовлетворенным, Лань Ванцзи развернулся и вернулся к Вэй Усяню.

 

Вэй Усянь окинул его внимательным взглядом.

 

Выражение лица Лань Ванцзи не выдавало ничего странного. Напротив, он выглядел даже более серьезным, строгим и безукоризненным, чем обычно: лобная лента не съехала ни на миллиметр, щеки не раскраснелись, дыхание не прерывалось, шаг ровный, твердый и уверенный. Лань Ванцзи представлялся все тем же невозмутимым и праведным, прославленным заклинателем Ханьгуан-цзюнем.

 

Однако, посмотрев вниз, Вэй Усянь заметил, что Лань Ванцзи неправильно надел сапоги.

 

Перед уходом он снял с Лань Ванцзи обувь и как попало поставил у кровати. И вот теперь правый сапог красовался на левой ноге, а левый – на правой.

 

Ханьгуан-цзюнь, происходящий из именитого клана, широко известный за прекрасное поведение в обществе и превосходные манеры, ни за что бы не вышел в люди в таком виде.

 

Вэй Усянь осторожно прощупал почву:

- Ханьгуан-цзюнь, какое это число?

 

Он показал два пальца. Лань Ванцзи ничего не сказал в ответ, но протянул руки и благоговейно обхватил пальцы Вэй Усяня, по одному в каждом кулаке.

 

Бичэнь, по недосмотру своего владельца, со звоном упал на землю.

 

Вэй Усянь:

- …

 

Перед ним стоял отнюдь не привычный Лань Ванцзи!

 

Вэй Усянь спросил:

- Ханьгуан-цзюнь, ты пьян?

 

Лань Ванцзи ответил:

- Нет.

 

Что ж, захмелевшие люди обычно и не признают, что напились. Вэй Усянь вытащил свои пальцы из хватки Лань Ванцзи, однако тот продолжил сжимать уже пустые кулаки, всецело поглощенный этим занятием. От подобного зрелища Вэй Усянь потерял дар речи и, обдуваемый прохладным ночным ветерком, отвел взгляд от Лань Ванцзи, посмотрев на полную луну.

 

Большинство людей хмелеют, прежде чем уснуть, но Лань Ванцзи сначала поспал, а потом уже опьянел. К тому же, хмельной Лань Чжань ничем не отличался от своего обычного состояния, поэтому заметить изменения в его манере держаться было крайне трудно.

 

В прошлом Вэй Усянь никогда не жаловался на количество собутыльников, и потому имел возможность наблюдать сотни и тысячи способов мерзкого поведения выпивших. Кто-то горько рыдал и стенал, кто-то глупо хихикал без причины, кто-то хулиганил и грубил всем подряд, кто-то задавал храпака прямо на месте, кто-то рьяно искал собственной смерти, а кто-то хныкал и требовал не оставлять его. Однако сейчас Вэй Усянь впервые видел человека, подобного Лань Ванцзи, который не галдел, не скандалил и выглядел благопристойно, но при этом все же творил несвойственные ему вещи.

 

Уголки губ Вэй Усяня дрогнули. Изо всех сил стараясь не разразиться хохотом, он подобрал с земли Бичэнь, повесил себе за спину и сказал:

- Ладно, давай вернемся на постоялый двор.

 

Вэй Усянь определенно не мог допустить, чтобы Лань Чжань шатался по улицам в таком виде. В конце концов, кто знает, что еще он способен учудить.

 

Благо, Лань Ванцзи обнаружил небывалую для хмельного человека сговорчивость – он утонченно и с достоинством кивнул головой, и мужчины двинулись в путь. Любой случайный прохожий принял бы их за двух добрых друзей, прогуливающихся под луной и ведущих приятные беседы, и глубоко восхитился бы столь изысканным действом.

 

Вэнь Нин молча следовал за ними, и едва Вэй Усянь собрался обратиться к Лань Ванцзи, как тот вдруг, резко развернувшись, вновь гневно шлепнул Призрачного Генерала пятерней, на этот раз по голове.

 

От удара голова Вэнь Нина еще больше склонилась, и хотя мышцы его лица окостенели и не могли выражать никаких чувств, а белки глаз смотрели с безразличием, все же по какой-то причине он выглядел несправедливо обиженным. Вэй Усянь, не зная, смеяться ему или хмуриться, схватил Лань Ванцзи за руку:

- За что ты его бьешь?

 

Лань Ванцзи с явной угрозой в голосе обратился к Вэнь Нину – действие, которое он никогда не позволил бы себе, будучи трезвым:

- Ступай прочь!

 

Вэй Усянь знал, что не стоит спорить с пьяным, и торопливо заговорил:

- Хорошо, хорошо. Как скажешь. Я его прогоню, если тебе так хочется. С этими словами он достал бамбуковую флейту, но не успел он поднести инструмент к губам, как Лань Ванцзи отобрал его:

- Не играй для него.

 

Вэй Усянь насмешливо спросил:

- Ты чего буянишь?

 

Лань Ванцзи возмущенно повторил:

- Не играй для него!

 

Вэй Усянь вдруг понял, что обычно люди во хмелю любят бестолку чесать языками, но никогда не отличавшийся особой любовью к болтовне Лань Ванцзи, будучи пьяным, принимался по нескольку раз повторять одно и то же. А если учесть, что Лань Ванцзи никогда, мягко говоря, не приходил в восторг от Пути Тьмы, то, скорее всего, сейчас ему пришлось не по нраву то, что Вэй Усянь при помощи флейты хотел подчинить Вэнь Нина. Так или иначе, для самого Вэй Усяня было лучше погладить Лань Ванцзи по шерстке:

- Ладно. Тогда я сыграю для тебя, идет?

 

Лань Ванцзи выразил своего рода согласие коротким «мгм», однако продолжил крутить флейту в руках, не желая ее возвращать.

 

В конце концов, Вэй Усяню пришлось просто свистнуть и сказать Вэнь Нину:

- Продолжай скрываться. Не дай никому себя отыскать.

 

Похоже, Вэнь Нин очень хотел последовать за ними, но, получив четкий приказ и опасаясь, что Лань Ванцзи вновь поколотит его, он медленно развернулся, и, со звоном волоча за собой железные цепи, удрученно пошел прочь.

 

Вэй Усянь обратился к Лань Ванцзи:

- Лань Чжань, как так получается, что ты пьян, а твое лицо ни капли не покраснело?

 

Поскольку Лань Ванцзи выглядел совершенно нормальным, едва ли не нормальнее Вэй Усяня, тот не мог разговаривать с ним, словно с подвыпившим человеком. Однако, услышав его слова, Лань Ванцзи вдруг протянул руку, схватил Вэй Усяня за плечо и притянул к себе.

 

Застигнутый врасплох Вэй Усянь пребольно врезался головой в его грудь.

 

Художник Minoru Joeling

 

Справившись с головокружением, он услышал доносящийся сверху голос Лань Ванцзи:

- Сердце.

- Что?

 

Лань Ванцзи повторил:

- Мое лицо ничего не скажет. Слушай сердце.

 

Грудь Лань Ванцзи слегка сотрясалась при звуках его глубокого и низкого голоса, а сердце билось гулко и ровно: тум, тум – и немного быстро. Вэй Усянь задрал голову и посмотрел на него:

- Выходит, я ничего не пойму по лицу и должен слушать сердце?

 

Лань Ванцзи с искренностью в голосе ответил:

- Мгм.

 

Вэй Усянь схватился за живот от смеха.

 

Значит ли это, что Лань Ванцзи был до такой степени бесстыж, что даже не способен впасть в краску? Он ведь не относился к подобному типу людей!

 

Хмельной Лань Чжань оказался на удивление откровенным, а его слова и поступки – такими… смелыми!

 

Вэй Усяню выпал редкий случай лицезреть столь честного и открытого Лань Ванцзи, поэтому он никак не мог отнестись к нему со всей любезностью и отказаться от возможности немного поозорничать.

 

Он поспешил отвести Лань Ванцзи обратно на постоялый двор. Зайдя в комнату, Вэй Усянь усадил мужчину на кровать и первым делом стащил с него неправильно надетые сапоги. Затем, заподозрив, что Лань Ванцзи не способен самостоятельно умыться в подобном состоянии, он снял с него лобную ленту, принес таз с горячей водой и чистое полотенце и, хорошенько его отжав и сложив вчетверо, принялся аккуратно протирать лицо Лань Чжаня.

 

Художник Minoru Joeling

 

Во время всего действа Лань Ванцзи ничуть не роптал, послушно позволяя мять свое лицо во всех направлениях. Он, не моргая, уставился на Вэй Усяня и лишь изредка щурился, когда полотенце проходило подле его глаз. В голове же того роились сотни и сотни идей для проказ, и, заметив ясный взор Лань Ванцзи, Вэй Усянь не удержался и легонько провел пальцем по его подбородку, рассмеявшись:

- Почему ты так смотришь на меня? Я хорошо выгляжу?

 

Он как раз закончил умывание и, не дав Лань Ванцзи ответить, бросил полотенце в таз и сказал:

- Вот теперь ты чистый. Может быть, хочешь воды?

 

Не услышав позади себя ответа, Вэй Усянь повернулся и увидел, как Лань Ванцзи держит в руках таз, а лицо его уже погружено в воду.

 

В ужасе побелев, Вэй Усянь поспешно вырвал у него таз и отставил в сторону:

- Я не про эту воду!

 

Лань Ванцзи бесстрастно поднял голову. Прозрачные капли воды стекали по его нижней челюсти и просачивались сквозь воротник. Глядя на него, Вэй Усянь испытал такую бурю эмоций, что в двух словах не описать, и подумал: «Все-таки он выпил воды из таза или нет?.. Надеюсь, Лань Чжань ничего не вспомнит наутро, иначе он до конца своих дней не сможет никому смотреть в глаза».

 

Вэй Усянь рукавом вытер капли воды с подбородка Лань Ванцзи и обвил руками его шею:

- Ханьгуан-цзюнь, ты ведь сделаешь все, что я скажу?

 

Лань Ванцзи ответил:

- Мгм.

 

Вэй Усянь:

- И ответишь мне, что бы я ни спросил?

 

Лань Ванцзи:

- Мгм.

 

Вэй Усянь поставил одно колено на кровать, и уголки его губ разъехались в ухмылке:

- Ну что ж, приступим. Ты когда-нибудь… тайком пробовал «Улыбку Императора», спрятанную в твоей комнате?

 

Лань Ванцзи:

- Нет.

 

Вэй Усянь:

- Тебе нравятся кролики?

 

Лань Ванцзи:

- Да.

 

Вэй Усянь:

- Ты раньше уже нарушал правила?

 

Лань Ванцзи:

- Да.

 

Вэй Усянь:

- Тебе когда-нибудь кто-нибудь нравился?

 

Лань Ванцзи:

- Да.

 

Вэй Усянь остановил свое дознание на этом, ведь он совсем не намеревался подобным подлым образом выведать сокровенные тайны Лань Ванцзи, а лишь хотел убедиться, что тот действительно ответит на все его вопросы. Он продолжил:

- Как тебе Цзян Чэн?

 

Насупленность:

- Пф.

 

Вэй Усянь:

- Вэнь Нин?

 

Равнодушие:

- Хм.

 

Вэй Усянь со смехом указал на себя:

- А этот?

 

Лань Ванцзи:

- Мой.

 

- …

 

Лань Ван

 

Цзи впился в него глазами и, медленно и отчетливо проговаривая, повторил:

- Мой.

 

Вэй Усянь внезапно понял, в чем дело.

 

Он снял Бичэнь со своей спины, подумав: «Должно быть, когда я указал на себя, Лань Чжань решил, что под словом «этот» я имею в виду меч».

 

Вэй Усянь слез с кровати и, сжимая в руке Бичэнь, туда-сюда зашагал по комнате. И действительно, Лань Ванцзи неустанно следовал за его перемещениями взглядом: удивительно открытым и искренним, необыкновенно обнаженным и откровенным.

 

Ноги Вэй Усяня едва не покосились под разгоряченным взором Лань Ванцзи. Он поднял Бичэнь на уровень его глаз и спросил:

- Хочешь?

 

Лань Ванцзи ответил:

- Хочу.

 

И будто ощутив, что для выражения его желания недостаточно слов, Лань Ванцзи вцепился в руку, которой Вэй Усянь держал Бичэнь, и, не отводя от него своих светлых глаз, глубоко вдохнул и повторил сказанное, делая ударение на каждом слоге:

- Хочу…

 

Вэй Усянь знал, что Лань Ванцзи был пьянее некуда и что обращался он вовсе не к нему, однако слово это прижало его к стенке, отняло способность твердо держаться на ногах и отдалось слабостью и томлением во всем теле.

 

Он подумал: «Лань Чжань, каков он все-таки… Если он так же откровенен и пылок с женщинами, то что он, должно быть, за мужчина!..»

 

Усилием воли приведя в порядок мысли, Вэй Усянь возобновил расспрос:

- Как ты узнал меня? И почему ты мне помог?

 

Губы Лань Ванцзи слегка приоткрылись, и Вэй Усянь придвинулся ближе, желая услышать ответ. Вдруг выражение лица Лань Ванцзи резко поменялось, он протянул руку и пихнул Вэй Усяня на кровать.

 

От взмаха его руки свечи погасли, а Бичэнь вновь оказался на полу, забытый своим владельцем.

 

В глазах Вэй Усяня заплясали звездочки, и он решил, что Лань Ванцзи протрезвел:

- Лань Чжань?!

 

К уже знакомому месту на пояснице слегка прикоснулись, и все тело Вэй Усяня, с головы до пят, вмиг онемело, как тогда, в первую ночь в Облачных Глубинах. Лань Ванцзи убрал руку, лег рядом с Вэй Усянем и накрыл их обоих одеялом, не забыв заботливо подоткнуть уголки с его стороны:

- Уже девять. Время отдыхать.

 

Что ж, выходит, и здесь их настигли кошмарные правила Ордена Гусу Лань.

 

Вэй Усяня прервали на самом интересном месте, и ему пришлось с интересом изучать потолок:

- А мы не можем одновременно отдыхать и беседовать?

 

Лань Ванцзи ответил:

- Нет.

 

Ну что ж… Когда-нибудь ему еще выпадет шанс вновь напоить Лань Ванцзи. И рано или поздно он получит свой ответ.

 

Он попросил:

- Лань Чжань, сними. Я снял две комнаты, так что нам нет нужды тесниться в одной кровати.

 

Через короткое мгновение рука Лань Ванцзи приблизилась к нему, покопошилась в одеяле, немного запутавшись, и не спеша принялась развязывать тесемки на одежде Вэй Усяня. Тот воскликнул:

- Ну все! Хватит! Я не это имел в виду, когда просил снять!!! Ладно!!! Как хочешь! Я лежу и сплю!!!

 

Комнату заполнила гробовая тишина.

 

Немного помолчав, Вэй Усянь вновь заговорил:

- Теперь-то я понимаю, почему в твоем Ордене запрещен алкоголь. Вы же падаете замертво после одной лишь чаши и не можете отличить хорошего вина от плохого. Если все в Ордене Гусу Лань хмелеют так же, как и ты, то и поделом вам. Любой, кто пьет, заслуживает трепки.

 

Лань Ванцзи, не открывая глаз, протянул руку и зажал Вэй Усяню рот.

 

Он проговорил:

- Шшш.

 

У Вэй Усяня в буквальном смысле перехватило дух, и поток воздуха застрял между грудью и носом, не находя выхода.

 

Похоже, что с тех пор как он переродился, любая его попытка подразнить Лань Ванцзи, как он привык делать в прошлом, всегда оборачивалась против него.

 

Так не должно быть! В чем же он ошибался?!