Правда о жестоком обращении с детьми и абортах

Интернет в состоянии дать нам представление не только о возмущающих нас взглядах, но и о возмутительном поведении. Действительно, данные Google могут эффективно предупреждать о проблемах, пропущенных всеми обычными источниками. Ведь при возникновении серьезных сложностей люди обычно обращаются к поиску онлайн.

Рассмотрим проблему жестокого обращения с детьми во время Великой рецессии.

Когда в конце 2007 года начался этот крупный экономический спад, естественно, многие эксперты обеспокоились тем, какое влияние это явление окажет на детей. Ведь многие родители могут испытывать сильные стресс и депрессию, а это основные факторы риска жестокого обращения: число подобных случаев может резко увеличиться.

Впрочем, после получения официальных данных стало казаться, что беспокойство необоснованно. Учреждения службы защиты детей сообщили об уменьшении количества сигналов о случаях жестокого обращения. Кроме того, эти выводы были наиболее оптимистичными в штатах, пострадавших от рецессии сильнее всего. «Мрачные прогнозы не сбылись»^{105}, – сказал в 2011 году в интервью «Ассошиэйтед Пресс» Ричард Геллес, специалист службы охраны здоровья и благополучия детей из университета Пенсильвании. Да, сколь бы нелогичным это ни казалось, похоже, число случаев жестокого обращения с детьми во время рецессии снизилось.

Но могло ли это действительно быть так – при том, что огромное число взрослых оказалось в крайне неприятной ситуации? Я с трудом верил в это. Потому-то и обратился к статистике Google.

Оказалось, что некоторые дети вводили в поисковик совершенно трагические и душераздирающие запросы – такие как «Моя мама бьет меня» или «Мой папа ударил меня». Они представляют совсем иную – крайне мучительную – картину происходившего в этот нелегкий период. Количество подобных поисковых запросов во время Великой рецессии четко соответствовало изменению уровня безработицы.

Вот что, по моему мнению, произошло: снизилось число сообщений о случаях жестокого обращения с детьми, а не самих подобных прецедентов. По разным оценкам, до сведения властей доводился лишь небольшой процент случаев жестокого обращения с детьми. Во время рецессии многие люди, которые обычно сообщают о подобных прецедентах (например, учителя и полицейские) и занимаются ими (работники службы защиты детей), скорее всего, были перегружены работой или и вовсе остались без нее.

Действительно, есть еще одно свидетельство – на этот раз не от Google – того, что количество случаев жестокого обращения с детьми в период рецессии на самом деле выросло. Когда ребенок умирает из-за родительской жестокости или небрежности, об этом сообщается властям. Число таких смертей (хотя подобное все же происходило редко) возросло в штатах, пострадавших от рецессии сильнее всего.

Есть некоторая информация из Google, позволяющая подозревать людей из наиболее пострадавших регионов в жестоком обращении с детьми. На основании данных за предшествующий рецессии период, а также учитывая общенациональные тенденции, можно утверждать: в штатах, сильнее пострадавших от экономического спада, возросло число поисковых запросов относительно жестокого обращения с детьми. На каждый 1 % роста безработицы приходится 3 % увеличения количества запросов со словами «жестокое обращение с детьми» или «беспризорники». Скорее всего, о большинстве событий, ставших причиной подобных запросов в Google, никто никогда не узнает, поскольку в этих регионах резко снизился объем отчетности.

Число поисковых запросов от страдающих детей увеличивается. Показатели детской смертности взлетают вверх. Растет количество запросов людей, подозревающих о злоупотреблениях. Но число официально зафиксированных случаев насилия снижается. Вследствие рецессии все больше детей сообщают Google о том, что родители ударили или даже избили их. Все больше людей подозревают, что они стали свидетелями насилия. Но перегруженные государственные службы способны реагировать на все меньшее количество подобных инцидентов.

Полагаю, можно с уверенностью заявить: в результате Великой рецессии случаев жестокого обращения с детьми стало больше, хотя традиционными способами это не выявляется.

Всегда, когда начинаю подозревать, что страдания людей не отражаются в официальной статистике, я обращаюсь к информации Google. Одно из потенциальных преимуществ получения этих новых данных и умения их интерпретировать – возможность оказания помощи наиболее уязвимым группам населения, мучения которых в противном случае могут остаться незамеченными властями.

Таким образом, когда Верховный суд недавно изучал действие закона, ограничивавшего аборты, я обратился к Google. Я подозревал, что пострадавшие от этого закона женщины могли искать неофициальные способы прерывания беременности^{106}. И они это делали. Число подобных запросов было наиболее велико в штатах, принявших указанный закон.

Данные, полученные на основании поисковых запросов, оказались не только полезными, но и весьма тревожными.

В 2015 году в Соединенных Штатах было произведено более 700 тысяч запросов в Google относительно самостоятельного прерывания беременности. Для сравнения, в том же году люди около 3,4 млн раз искали абортарии. То есть значительный процент женщин обдумывал возможность совершения аборта своими силами.

Женщины около 160 тысяч раз искали способы получения таблеток для прерывания беременности по неофициальным каналам – «купить таблетки для прерывания беременности онлайн» и «таблетки для прерывания беременности в свободной продаже». Они спрашивали у Google об аборте с помощью трав вроде петрушки или витамина С. Было обнаружено около 4000 запросов об аборте с помощью противозачаточных средств, в том числе около 1300 содержали четкую фразу: «Как сделать аборт с помощью противозачаточных средств?» Кроме того, нашлось несколько сотен запросов об аборте посредством введения в матку отбеливающих растворов и один – при помощи удара по животу.

Что пробуждает интерес к теме самостоятельного осуществления аборта? География распределения и даты запросов в Google указывают на вероятную причину: когда официально прервать беременность сложно, женщины начинают искать подпольные способы решения своей проблемы.

Уровень запросов об абортах домашними средствами был довольно стабильным в период с 2004 по 2007 год и начал расти в конце 2008-го, когда случился финансовый кризис, за которым последовала рецессия. В 2011 году число подобных запросов резко увеличилось, достигнув 40 %. Институт Гуттмахера – организация по охране репродуктивных прав – заявил, что в 2011 году началось массовое закручивание гаек в отношении абортов: были приняты 92 государственных положения, ограничивающие прерывание беременности. А вот в Канаде, где еще не началось наступление на репродуктивные права женщин, увеличения запросов о самостоятельных абортах не произошло.

Больше остальных выросла частота поиска в Google способов самостоятельно прервать беременность в Миссисипи – штате, где на три миллиона человек аборты теперь делаются всего в одной клинике. По данным Института Гуттмахера, в восьми из десяти штатов с самым высоким числом запросов о самостоятельном прерывании беременности к медицинским абортам относятся негативно или очень враждебно. В 10 штатах с наименьшим числом запросов о домашних абортах ситуация ровно противоположная.

Конечно, на основании поисков в Google мы не можем сказать, сколько именно женщин успешно осуществили аборты самостоятельно, но опыт показывает: их было много. Один из способов пролить свет на этот вопрос – сравнить данные абортов и родов.

В 2011 году, последнем, за который у нас есть полная картина абортов по регионам, женщины, живущие в штатах с меньшим числом абортариев, совершили намного меньше легальных прерываний беременности.

Сравните 10 штатов с наибольшим числом абортариев на душу населения (в список которых входят в том числе Нью-Йорк и Калифорния) с десяткой регионов с наименьшим их количеством на душу населения (список включает в том числе Миссисипи и Оклахому). Женщины из штатов с наименьшим количеством абортариев совершили на 54 % меньше легальных абортов. Разница – в 11 абортов на каждую тысячу женщин в возрасте от 15 до 44 лет. При этом женщины, живущие в регионах с наименьшим количеством абортариев, чаще рожали. Однако этого недостаточно для компенсации снижения числа абортов. Разница – в шесть родов на каждую тысячу женщин детородного возраста.

Иными словами, похоже, в тех областях страны, где было труднее сделать аборт, существовали «потерянные» беременности. Официальные источники не говорят нам, что произошло с этими пятью не случившимися родами на каждую тысячу женщин.

Однако Google дает неплохие подсказки.

Мы не можем слепо доверять правительственным данным. Государство может сказать нам, что количество жестоких обращений с детьми или число абортов снизились, и политики отпразднуют это как свое достижение. Но, как мы уже видели, подобные результаты могут быть следствием неверного метода сбора данных. Правда может быть иной, и иногда очень даже неприятной.