Доказательная база и сторона обвинения в судебном процессе.

Для изучения истории государства и права основным источником информации, который не покрыт субъективизмом и оценочными мнениями, остается архивные документы. К счастью, в последнее время систематически рассекречиваются архивные фонды, которые дают возможность беспристрастной оценки исторических событий. Не исключением является и уголовное дело против главы Русской Православной Церкви Патриарха Тихона. Широкому кругу исследователей в настоящее время доступны документы о его деле, начиная от повестки Секретного Отдела Главного Политического Управления и до его Послания после освобождения.

Позиция обвинения изначально базировалась на событиях в Шуе, поэтому 28 марта 1922 года Патриарху Тихону ультимативно предъявили требования с тем, что бы немедленно принять меры по «прекращению незаконного противодействия, со стороны подчиненного духовенства, декрету ВЦИК, со стороны церковной Иерархии, опирающегося на директивы даваемые именно этой Иерархией в своих воззваниях и т. п. повлечет самые решительные меры со стороны Государственного Политуправления и Судебных органов Республики, при чем, ответственность за кровопролитие, смуту и противодействие Правительству в его мероприятиях, в первую голову падет на лиц, возглавляющих церковную политику».

Патриарх Тихон на суде по делу Московских священников давал показания как свидетель. В то же время, по высказываниям обвинения можно анализировать их позицию. Во-первых, обвинение, акцентировало внимание. На воззвании Патриарха Тихона от 13 февраля 1922 года, в котором содержалось призвание, не отдавать церковное имущество и противиться изъятию ценностей. Исходя из того, что еще в 1918 году своим Декретом Советская власть юридически лишала церковь как ранее государственную инстанцию всего имущества. Поэтому, юридически, все церковное имущество уже принадлежало государству. Патриарх Тихон настаивал, что этот принцип заложен Советским законом, но противоречит церковным. На что обвинение высказало, что этими действиями Патриарх подстрекал к противозаконному деянию верующих, что привело в конечном итоге к расстрелу в Шуе [27].

В ходе допроса, обвинение инкриминировало контрреволюционную деятельность Патриарха только по риторике его высказываний «Вы все время говорите: «в ваших газетах», «ваши постановления», «ваша власть», создается впечатление, что вы этим подчеркиваете «этим постановлением» и «этой властью» противопоставляете какие-то другие газеты, другие постановления и другую власть. Что вы имеете в виду?», однако патриарх отвергал эти обвинения: «Это не о контрреволюционных я говорю, а ваших, Правительственных газетах. И я прошу занести в протокол, что когда я посылал первое свое обращение за границу, я даже не понимал, что, не взирая на существующий образ правления, который, быть может, не всем нравится за границей, вы все-таки должны нам помогать независимо от того, какая власть стоит у нас. Это известно было» [28].

Официальное обвинение, после допроса в качестве свидетеля Патриарха Тихона постановило: «В связи с допросом свидетелей Феноменова и Белавина, обвинение имеет сделать заявление (обвинитель делает заявление о привлечении к судебной ответственности Феноменова и Белавина, в связи с данными ими в судебном заседании показаниями и другими данными, обнаружившимися во время судебного заседания)» [29].

Такая осторожная и выжидательная позиция относительно главы Русской Православной Церкви, которая заключалась в привлечении его в качестве свидетеля, а уже после публичного слушания предъявление обвинения, была, скорее всего, продиктована следующими обстоятельствами:

1. Постепенное наступление революционной реакции, опасаясь всплеском противодействия верующих, так как Православная Церковь, не смотря на государственную политику, имела огромное влияние на социум;

2. Опасения были вызваны международной реакцией на антирелигиозную политику большевиков, непризнанный статус Советской России некоим образом не устраивал правительство и идеологов марксизма в России, понимание обреченности существования без международного признания власти пытались вуалировать открытую агрессию и неприязнь к идеологическим противникам.

Однако, одновременно предпринимая попытки действовать осторожно, Советской власти нельзя было «потерять лицо» перед идеологическими последователями. Поэтому после публичного подтверждения позиции главы РПЦ ему были выдвинуты обвинения. Постановление Московского ревтрибунала выдвигало гражданину Булавину следующие обвинения: «…по обвинению их в противодействии постановлению Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов рабочих, Крестьянских, Казачьих и красноармейских депутатов от 16-го февраля 1922 года об изъятии церковных ценностей для приобретения на них хлеба для голодающих, контрреволюционной агитации и возбуждения религиозного психоза и пр. и заслушав вызванных Трибуналом свидетелей гр. БЕЛАВИНА

Василия Ивановича и ФЕНОМЕНОВА Никандра Григорьевича, установил, что в указанных преступлениях с достаточной полнотой и ясностью изобличаются названные свидетели, при чем деятельность их выразилась в том, что, стоя во главе организации, называемой «Православной иерархией», они: 1)в разработали план компании по противодействию изъятию церковных ценностей, 2) составили воззвание к населению, которые БЕЛАВИН Василий Иванович, он же «Патриарх Тихон» скрепил своей подписью, и 3) распространили его через низшие ячейки своей организации, для оглашения среди гр-н, чем вызвали многочисленные эксцессы и столкновения между введенными ими умышленно в заблуждение гражданами и представителями Советской власти при производстве изъятия закончившиеся во многих случаях беспорядками имевшими своими последствиями убитых, раненых тяжело или легко, пострадавших от побоев, ПОСТАНОВИЛ: привлечь гр-н: БЕЛАВИНА и ФЕНАМЕНОВА, именуемых организацией «православной иерархии» – первый – Патриархом Тихоном, второй архиепископом Никандром к судебной ответственности» [30].

Исходя из сложной внешнеполитической ситуации, даже в ходе следствия обвинение, стремилось использовать авторитет и возможности церкви для своих целей, об этом свидетельствуют ряд протоколов допросов Патриарха Тихона, в которых обвинение стремилось заручиться поддержкой против таких церковных деятелей как Антоний Храповицкий. Однако, не получив действенной поддержки и настоятельного осуждения (при чем все стремления были направлены на публичное осуждение) продолжили гонения.

31 мая 1922 года вышло ключевое заключение по делу «Патриарха Тихона» «Постановление начальника VI отделения СО ГПУ Е. А. Тучкова о содержании Патриарха Тихона под стражей», в этом постановлении сказано: «1922 г. мая 31а дня, Начальник 6-го отделения СОГПУ ТУЧКОВ рассмотрев дело по обвинению гр. Беллавина Василия Ивановича т. н. патриарха Тихона нашел: что гр. БЕЛЛАВИН Василий Иванович виновен в том, что:

 1) Стояв во главе организации называемой Православной Иерархией через своего обращения от 19 января 1918 г. призывал население к объединению для борьбы с Советской властью, где говорил, что Советская власть проявляет всюду своеволие и сплошное насилие над всеми и в частности церковью православное. В том же обращении распространял ложные сведения с целью вызвать недовольство и волнения в народе, говоря, что храмы подвергаются разрушению, а школы обращаются в рассадники безнравственности, и т. д.

 2) По постановлению Синода от 15/28 февраля 1918 г. призывал мирян, духовенство и богомольцев организовываться в союзы для защиты церквей, подвергающихся яко бы гонениям со стороны Советской власти и призывал агитировать против декрета об отделении школы от церкви, влиять на родительские советы и т. д. вследствие чего получалось недовольство ими Советской власти, местами доходящее до крупных эксцессов;

3) В обращении от 8/21 июля 1919 г. с призывом к населению объединиться для спасения церквей от врагов, т. е. от Советской власти, правительство которой якобы воздвигается целые курганы тел из совершенно неповинных людей, называя такого рода действия зверством. Весь текст обращения, как носящее явно контрреволюционный политический характер, вызвало в народе возмущение и делало отношения к Советской власти и ее распоряжениям враждебным;

4) В Обращение к населению с призывом верующих к набатному звону для защиты церквей и церковного имущества от насилия и ограбления Советской властью;

5) В Контрреволюционном выступлении выразившимся в обращении к

С.Н.К. в 1918 г. где говорится, что правительство привело Россию к позорному Брестскому миру, унизительные условия которого даже само не решилось обнародовать полностью и что в уплату Германии тайно вывозиться золото, что Советская власть невинно казнит епископов, священников, монахов и монахинь, отнимает землю, усадьбы, заводы, фабрики и дома, грабит деньги, вещи мебель и т.д. у богатых и состоятельных людей. Весь текст этого обращения носит явно контрреволюционный характер направленный в дискредитировании Советской власти и срыва Брестского мира. Благодаря такой письменной контрреволюционной агитации, выраженной в ряде воззваний и обращений происходили многочисленные эксцессы доходящие до кровавых столкновений…». Таким образом, Патриарх Тихон был объявлен виновным по довольно сложному и комбинированному обвинению, по статьям, которые уже упоминались в данном исследовании [31].

После длительного следствия и содержания под стражей Патриарха Тихона выходит «Заключение заместителя начальника VI отделения СО ГПУ В. И. Реброва по делу Патриарха Тихона, архиепископа Никандра (Феноменова), П. В. Гурьева и митрополита Арсения (Стадницкого)» от 17 февраля 1923 года, в котором «Произведенным следствием по данному делу установлено, что гр. Беллавин, т. н. бывший Патриарх, с первых дней Октябрьской Революции вел антисоветскую агитацию, через Синод и духовенство, путем воззваний, направленных против Советской Власти или мероприятий проводимых ею; в частности ярко выразилась его контрреволюционная деятельность в воззвании от 15/II-22 г., направленная против изъятия церковных ценностей… На основании вышеизложенного полагал бы настоящее дело передать для дальнейшего производства в Верховный Суд РСФСР перечислив за последним арестованных Беллавина, Феноменова, Стадницкого и Гурьева».

Большое резонанс, по этому делу и его значимость подчеркивается тем фактом, что дело «Патриарха Тихона» рассматривалось Верховным судом РСФСР. 06.04.1923 года вышло «Постановление следователя по важнейшим делам Верховного Суда РСФСР Я. С. Агранова с предъявлением дополнительного обвинения Патриарху Тихону, митрополиту Арсению (Стадницкому), архиепископу Никандру (Феноменову), П. В. Гурьеву». Из него следует, что было решено предъявить обвинения Патриарху по статье 62 УК РСФСР. Обвинителями в судебном заседании были назначены Крыленко, Красиков, Скворцов. Не позднее 17 апреля 1923 года вышло «Обвинительное заключение Верховного Суда РСФСР по делу Патриарха Тихона, митрополита Арсения (Стадницкого), архиепископа Никандра (Феноменова) и П. В. Гурьева по 62-й и 119-й статьям Уголовного кодекса РСФСР». В котором изложена вся «преступная» деятельность Патриарха начиная с 1917 года, естественно с точки зрения Советских законов. Одно обвинительное заключение может заслуживать отдельного исследования, поэтому подчеркнем только одно важное обстоятельство: «…предложив план вовлечения верующих в дело противодействия мероприятиям и распоряжениям Советской Власти на основании указанного послания патриарха Тихона, в результате каковой его деятельности возникли кровавые беспорядки, как в Москве, так и в ряде других городов Республики, т. е. преступления, предусмотренные ст. ст. 62 и 119 У. К.» Из рапорта от 19 апреля 1923 года следует, что днем ранее, а точнее 18 апреля Патриарх Тихон был взят под стражу, т.е. исходя из следственного дела и инкриминированных ему обвинений, ему была изменена мера пресечения, содержался Патриарх Тихон во внутренней тюрьме ГПУ [32].

В последствии, после раскаяния Патриарха Тихона, дело было прекращено. Анализируя следственное дело и ход судебного разбирательства, можно выдвинуть гипотезу, что громкое и резонансное дело против главы Русской православной Церкви, к которому было повышенное внимание со стороны иностранных государств, велось с целью сломить волю РПЦ к сопротивлению. Исходя из обвинительных статей, можно заключить, что высшая мера наказания была бы неизбежной в случае, если бы на скамье подсудимых находился любой другой сановник. На самом деле дело умышленно затягивалось и велось в процессуальном русле в ключе бесконечных допросов, в которых муссировались одни и те же вопросы. В то время как многих, но не столь почтенных священников и за меньшие проступки перед Советской властью расстреливали или заключали. Довольно попустительское отношение в ходе следствия можно наблюдать и по мере пресечения, Патриарх Тихон подавляющее большинство времени находился в Донском монастыре. Этими действиями, Советское правительство добилось двух основных целей: признание главой РПЦ ошибочность своих действий и публичного раскаяния перед государственной властью, в условиях многочисленного верующего населения, это давало шансы на их признание господства Советов, во-вторых, длительное уголовное преследование, а затем прекращение уголовного преследования позволило достичь положительного имиджа у мировой общественности.