Анализ фильмов на северокорейскую тематику

Героический боевик в основном представлен упомянутым режиссером Кан Дже-гю. К его шпионским работам относится сериал «Айрис» (2009, 2013 гг). (по первому сезону есть нарезка самых эффектных сцен размером с полнометражный фильм. Но это именно нарезка, никак не объясняющая то, что произошло между кадрами). Этот продукт представляет чисто шпионские страсти, которые никак не переменятся, если перенести действие в любую другую страну хоть в Европе, хоть на Ближнем Востоке.

Это же наблюдение справедливо по отношению к кассовым боевикам «Сильмидо» (Кан У-сок, 2003), «Северная пограничная линия» (Ким Хак-сун, 2015). Переходным можно считать двойственный фильм «Тайная миссия» (Чан Чхоль-су, 2013). Первая часть этого фильма показывает мирную жизнь северокорейских шпионов, засланных в южнокорейскую глубинку, и то, как они оттаивают сердцем, и начинают любить эту жизнь и людей вокруг. Первая часть по жанру – эксцентрическая комедия. Вторая часть по сути сплэттэр, забрызгивающий кровью всё вокруг, пока спецподразделения Севера и Юга пытаются убить трёх симпатичных парней, полюбившихся зрителю в первой половине фильма. Этот странный гибрид выносит тему противостояния идеологий и укладов за пределы противостояния стран. Конфликт разворачивается между войной и мирной жизнью, верностью военной присяге и гуманностью, героической смертью и возможностями обычной жизни. За войну сражаются спецслужбы (пусть и не вместе), за мир – вчерашние шпионы, мечтающие о любви и дружбе. Пока что побеждают спецслужбы. Но среди них есть агент, сочувствующий шпионам. И есть мирные деревенские жители, сохранившие о погибших добрую память.

Эксцентрическая комедия оказалась перспективным жанром для демонстрации преимуществ человеческого общения перед дикостью войны. В этом жанре стоит отметить как минимум три фильма: «Добро пожаловать в Тонмакколь» (Пак Кван-хён, 2005), «Западный фронт» (Чхон Сон-иль, 2015), «Дети свинга» (Кан Хён-чхоль, 2018). В этих фильмах северные и южные корейцы абсолютно одинаковые люди, с одним языком, ценностями, отличающиеся друг от друга лишь формой, и волей случая оказавшиеся по ту или иную сторону. Оно и понятно – дело происходит во время гражданской войны 1950-9153 гг.

Абсурд вражды показан при помощи невероятно нелепых ситуаций и кадров. Например, в «Западном фронте» есть погоня, в котором северный кореец на танке с искривленным дулом гонится за американским самолетом по полю, а за танком на корове гонится южанин. Карикатура на тему: кто, как, с кем сражался.

В мюзикле «Дети свинга» северокорейский пленный в интернациональном военном лагере, обученный негром степу, тренируется танцевать степ под хавангилу. Тоже очень прозрачный намек на жертвенную роль обычных рядовых корейцев в войне. В этом же фильме состоится трагикомичный спор между корейской крестьянкой и негром на тему «кому хуже живется». Последнее слово остается за крестьянкой. Хуже всего быть женщиной на войне.

Драма маленького человека наиболее безысходно представлена в фильме «Пересечение» (Ким Тхэ-гюн, 2008), в которой шахтер из Северной Кореи переходит китайскую границу, чтобы достать редкое лекарство для больной беременной жены. Загнанный облавами в посольство Южной Кореи он становится вынужденным иммигрантом. Полулегальными путями он находит сына в лагере для политически неблагонадежных, и вызволяет его оттуда. Целая сеть людей переводит ребенка от границе к границе, пока в конце концов мальчик оказывается в Монголии. Где и гибнет совершенно один в бескрайней степи под огромным звездным небом. Лекарство, ради которого отец бежал в Китай, в Южной Корее выдают бесплатно. Только это ничего не исправляет. Мир огромен и изуродован границами. Человек хрупок. Помощь человека человеку недостаточна, и всегда приходит с запозданием. И тем не менее, в этом фильме много людей старались помочь друг другу, и в конечно счете получился оптимистичный фильм, пробуждающий сочувствие к мирным жителям другой страны. Приукрашенный, метафорически лобовой, использующий пейзаж и музыкальное сопровождение иллюстративно. Фильм в каждый момент готов перейти к прямому манипулированию, но как ни парадоксально его спасает интересная система визуальных образов, сложность переплетения сюжетных ходов и совершенно подлинное не наигранное существование мальчика на экране (мальчик не стал сниматься в кино, когда вырос).

«Дневник Мусана» (Пак Чон-бом, 2010) перекликается тематически с «Пересечением» – герой также через Китай оказался в Южной Корее легальным иммигрантом. За ним не стоит трагичной предыстории. Зрителю не рассказывается о его жизни в Китае. Есть только обычная капиталистическая страна, в которой система перемалывает всех – друзей и недругов, тех, кто старается помочь, и тех, кто избивает на улице. Встроиться в социальную жизнь очень трудно. Вообще-то, южнокорейцам и самим очень трудно это сделать, иначе они не прыгали бы с моста Мапо сотнями в год. Вот только Мусан и в самом деле почти что с Луны, причём, с тёмной её стороны – он на самом деле не видел мира за пределами мучительного и враждебного нищенского быта.

Мусан подбирает белого щенка – он оказывается помесью знаменитых охотничьих пород Пунсан (Северная Корея) и Ченджо (Южная Корея), и значит не имеет ценности у собаководов. Хотя по виду и та и другая порода – белая поджарая собака со стоячими ушами и хвостом колечком. Так и Мусан – по виду такой же кореец, но по каким-то ему самому непонятным отличительным признакам не нужный ни той, ни другой стране.

Пак Чон-бом дебютировал этим фильмом в качестве режиссера и сам сыграл главную роль. ««Дневник Мусана» он снял о своем друге, северокорейском беженце в Сеуле, о его личных травмах и последовательной дегуманизации капиталистическими ценностями»[53]. Прототип погиб, так и не приспособившись к жизни в Южной Корее.

«Понсанская гончая» (Чон Дже-хон по сценарию Ким Ки-дука, 2011) по жанру сказка, не смотря на гибель всех героев. Третий фильм подряд апеллирует к белым охотничьим собакам, как к выразительным метафорам. Если в «Пересечение» щенка понсанской породы съели с голоду, в «Дневнике Мусана» щенок-помесь погиб под колесами автомобиля, то здесь изображение собаки есть только на пачке северокорейских сигарет. Но сам герой называется понсанской гончей.

Герой-одиночка без имени и без голоса (сценарий писал Ким Ки-дук) переходит границу и переправляет вещи и людей ради восстановления памяти, семьи, отношений. Заказы он находит среди просьб, написанных на специальных бумажках, как молитвы или талисманы, и прикрепляемых на мосту. Так он берет на себя работу божественных сил.

Спецслужбы выходят на него случайно, используют, пытают, пробуют вербовать. Перед оголтелой враждой спецслужб бессильна любовь, долг, дружба, здравый смысл. Апофеоз животной вражды происходит в подвале, куда главный герой стаскивает по одному сотрудников спецслужб Южной и Северной Кореи. И они дерутся там, не переставая, как пауки, или крысы.

Ещё дальше эту мысль Ким Ки-дук развил в собственном фильме на тему разделения Корей – «Сеть», 2018 года. Теперь герой – простой рыбак, чья жизнь перед зрителем как на ладони. Жизнь немного идиллическая. Счастливый брак, милая дочь, честная бедность. Когда лодку относит в Южную Корею, герой некоторое время отчаянно сопротивляется, хранит идеологическую невинность – закрывает глаза, чтобы не видеть улиц Сеула. Но в конце концов заключает, что рыба, попав в сеть, не имеет шансов выбраться. Психологическое ощущение сети вызывается у зрителя повторением одинаковых приемов, сначала по отношению к рыбаку, и ему подобным (подозреваемым в шпионаже) со стороны южнокорейских служб, потом к нему же, но уже со стороны северокорейских коллег. Гибель этой наивной (а потому в высшей степени невинной) души, воздействует на зрителя эмоционально сильнее, чем поражение сказочного супергероя «Понсанской гончей». И сильнее, чем обреченное существование Мусана. Мусан по-правде маленький человек, даже не знающий о том, что он может попытаться стать Благородным мужем. Он хочет петь в церковном хоре, но готов петь в караоке. Этим обстоятельством конфуцианский дискурс заменяется на христианский. Только на деле не заменяется – для Мусана церковный хор и караоке-бар – явления из одной иерархии ценностей – капиталистической жизни в Южной Корее.

Во всех перечисленных фильмах речь идет о способах и возможностях взаимодействия идеологических противников. Этот дискурс не обусловлен жанром. С помощью героического пафоса, личной трагедии одного человека, или абсурдного и смешного, создатели фильмов формируют вокруг темы облако эмоций. Или, можно сказать иначе – подсаживают тему в эмоционально плодородную почву зрительских размышлений. Приходит на ум несколько ироничная аналогия с темой инопланетян на земле. Как сравнительно быстро от «Войны миров» (Байрон Хэскин, 1953) и «Вторжения похитителей тел» (Джон Сигел, 1955) образ развился с одной стороны в «Чужого» (Ридли Скотт, 1979) с другой в милого спилберговского «Инопланетянина» (1982), и в целую систему разных видов инопланетян. И теперь, если, например Доктор Кто из популярного одноименного сериала ВВС встречает непонятное существо, он предлагает сначала с ним познакомиться, и выяснить его намерения, а не сразу «бить или бежать».

Холодная война дегуманизирует противника, превращая его в «чужого». Искусство кино может стать мощным оружием дегуманизации, вернуть чужому (другому) человеческий облик.

Пример из области современного искусства. Художница Хам Гёна начала проект «Вышивка» в 2008 году. Однажды прочитав листовку северокорейской пропаганды, она подумала, что люди Северной Кореи не имеют представления о мире за пределами их страны. И тогда родилась идея, как дать им возможность узнать мир через образы. Хам Гёна через китайских посредников стала делать заказы северокорейским вышивальщицам. Для вышивок она выбирает значимые, по ее мнению, сюжеты: например, война в Ираке, взрыв атомной бомбы, репродукция «Джоконды», таким образом передавая исполнителям заказа информацию о событиях в мире. Иными словами, художница отправляет сообщения в один конец неизвестному адресату, руководствуясь желанием разделить опыт познания с теми, кто лишен возможности прямого доступа к мировым информационным сводкам.[54]

Если бы Хам Гё-на посоветовалась с министерством культуры, утвердила бы перечень тем, этот жест стал бы идеологическим. Оставаясь частным делом, он ведет от человека к человеку (пусть совершенно неизвестному), и пробуждает к жизни неясные, но вполне самостоятельные мысли и чувства. Это очень хрупкий процесс. Художница не программирует чувства неизвестных ей вышивальщиц по ту сторону границы. Вышивальщица не воспринимается, как идеологический противник, или «чужой». Да, она незнакомая, но она определенно человек. Предположительно разумный и умелый. Что она думает и чувствует, пока долго, не один день, вышивает ядерный взрыв? Её отношение к новому знанию есть в вышивке, но ни Хам Гё-на, и ни один из зрителей не может сказать, что он декодировал, и точно понял – что же это за отношение. Возможно, оно менялось в процессе работы. В нём могли присутствовать и злые чувства. На чувства нет запрета. Это многозначное поле догадок и есть акт искусства. И вероятно, в кино также важно не спровоцировать точный эмоциональный отклик. А вызвать смутный.

 

Поскольку знакомство с корейским кинематографом у многих начинается с лучших образцов, неожиданно гуманное отношение к КНДР удивляет, и даже порождает ошибочную мысль об отсутствии ксенофобии. Скоро, конечно же, становится ясно, что никакого чуда здесь нет – у корейского народа по обе стороны колючей проволоки полно предубеждений друг против друга. А доброжелательный настрой всего лишь часть размышлений очень отдельных и очень талантливых людей. Но в некоторых случаях, кажется, что это и госзаказ для закрепления политики перемирия.

Например, спортивная драма «Корея» (Мун Хён-сон, 2012) об объединенной команде Северной и Южной Кореи, выступавшей на чемпионате мира в Японии в 1991 году. Через командный дух, фильм дает возможность пронаблюдать общие мотивы и растущую дружбу в игроках объединенной команды. Понятно, что даже аборигены Австралии и эскимосы Аляски в конце концов нашли бы общий язык, появись у них общее доброе дело. Но, может быть, речь идет именно об этом – не о корейской идентичности, а о том, что те и другие – люди. (А китайцы – нет. Наличие внешнего врага немного ломает дружеский настрой фильма). Интересно, что совместное участие в соревнованиях – не разовое явление в жизни двух республик. Страны выступали как одна на летних Олимпийских играх в Сиднее в 2000 году. Совместные спортивные выступления имели место в 2002 и в 2006 годах. Появление объединенной команды в 2018 году в южнокорейском Пхенчхане на XXIII зимних Олимпийских играх произошло после долгого перерыва, но как минимум в пятый раз. Тогда была сформирована общая женская команда по хоккею.[55] Фильм «Корея», разумеется, не исследует историю взаимоотношений, не подталкивает к объединению, вообще почти чужд выводов и пафоса. И хотя отталкивается от ситуации, имевшей место в жизни, создает свое «облако мыслей и эмоций», и эти эмоции могут быть разными.

Два следующих фильма, исследующие возникновение человеческих симпатий и вражды, еще сложнее по эмоциональной партитуре. Фильм «Объединенная зона безопасности» (Пак Чхан-ук, 2000) – история дружбы пограничников, которые затеяли ходить друг к другу в гости через пограничный мост. Сложность и противоречивость испытываемых зрителем чувств вызвана, в частности, тем, что подробности дружбы мы узнаем из расследования. Кто-то из участников убит, а кто-то находится под следствием. Следствие ведет кореянка из Швейцарии – таким образом вводится, казалось бы, нейтральный наблюдающий взгляд (оказывается, не нейтральный, потому что отец героини был пленным северокорейцем во время гражданской войны, бежал, и так оказался в Швейцарии). Благодаря этому сюжетному добавлению идеологические противники оказываются для главных героев не абстрактными людьми, вызывающими страх или жалость, а родственниками, или друзьями, с которыми буквально вместе служили… по разные стороны границы.

Этот фильм сделал Пак Чхан-ука знаменитым, позволил приступить к давно задуманному фильму «Сочувствие господину Месть». И возможно, как-то ввёл тему северокорейских шпионов в круг интересов брата режиссёра, художника Пак Чхан-гёна. Или наоборот. Ведь проект «Черный ящик: воспоминания об изображении "холодной войны"» был создан в 1997 году. А «Декорации» в том же, что и «Объединенная зона безопасности» 2000 году. Кроме того, холодная война интересует художника не как явление, а как отражение в памяти. Тут же надо сказать, что братья сняли вместе две короткометражки, в жанре среднем между кино и видеоартом на темы шаманизма, а точнее глубинных народных верований. «Ночная рыбалка» в которой рыбак выловил из воды собственную смерть снята на телефон, и принесла приз Берлинского кинофестиваля Пак Чхан-гёну в 2011 году.[56]

Тема дорелигиозных народных верований – постоянный интерес Пак Чхан-гёна. И хотя приходится встречать в интервью южнокорейских режиссеров, что все артисты, сценаристы, режиссеры в Корейской республике знакомы между собой, трудно представить себе много лет изолированный, герметичный мир, лишенный свободы, и вдруг так удивительно раскрывшийся, показавший своё совсем не гомогенное сознание.

«Тайное воссоединение» (Чан Хун, 2010) о двух бывших шпионах, работающих вместе – это классическая история «двух товарищей», грубовато исследующая сложные интерсубъективные отношения двух людей с похожими ценностями, оказавшихся по разные стороны баррикад. Представить шпиона своим помогает постоянная ирония, и элементы эксцентричной комедии. Удивительным образом, комедию удалось сделать как бы вторым слоем. Драма не переплетается с ней, а словно проступает сквозь комедийные приёмы. Иногда видная в большем масштабе, иногда едва заметная.

Три последних фильма условно можно объединить нахождением способа почувствовать человеческое более важным, чем идеологическое. Самый последний фильм в обзоре – ровно об обратном. «V.I.P.» (Пак Хун-джон, 2017) объединил особенно любимую тему кино последних лет (не только корейского) о маньяках с противостоянием Севера и Юга. И вот получается дипломатически неприкосновенный сумасшедший садист, с которым абсолютно невозможно договориться. Но поскольку от маньяка страдают люди и в Северной Корее и в Южной, и в любой стране, куда бы его не отправили, этот маньяк выступает как бы порождением социалистической системы, а не корейской нации. И в этом смысле вызывает такое же сочувствие к северным корейцам, как и герои фильма «Пересечение».

Как уже говорилось, симпатии образам северных корейцев добавляют артисты. Роли в этих фильмах исполняли действительно самые звездные артисты: Чхве Мин-сик, Кан Сон-хо, Кан Дон-вон, Ли Чон-сок (причем, и в роли очаровательного северокорейского теннисиста и в роли сумасшедшего убийцы). Возможно, это простой, но верный способ пробудить подсознательную симпатию к идеологическому врагу.

Ситуация Кореи не эксклюзивная. Было падение Берлинской стены, и было возвращение Гонконга Китаю. Хотя речь на сегодняшний день не идет об объединении, эта возможность не закрыта насовсем. Гонконгский кинематограф в конце XX века с трудом справлялся со страхом предстоящего объединения. Любопытно проследить некоторые аналогии. В 1985 году была обнародована китайско-британская декларация, принятая в результате двухлетних переговоров между Дэн Сяопином и Маргарет Тэтчер. Срок аренды Великобританией китайских территорий на 99 лет истекал в 1997 году, и Китай отказывался продлять аренду. В декларации говорилось о возвращении Гонконга Китаю, пусть и с высоким уровнем автономности и сохранением прежнего экономического и политического устройства. Волнение гонконгцев о судьбе своих гражданских свобод усугубилось, когда в 1989 году Китай подавил студенческое восстание на площади Тяньаньмэнь. Основной темой разговоров стала эмиграция. На 1997 год был назначен «конец света» в Гонконге.

Кинокритик и преподаватель Дмитрий Комм в книге о гонконгском кино описывает способ смягчения кинематографом грядущего объединения. «Во время культурной революции в Китае была фактически разрушена система образования, а потому, приезжавшие в Гонконг жители материка неприятно шокировали своим невежеством и низким уровнем бытовой культуры. В гонконгском кино даже возник персонаж-маска А-Цань, который лучше всего характеризуется словом «деревенщина». Именно его использовали тамошние кинематографисты для показа «мэйлендеров» - жителей материкового Китая. Лайза Одхэм-Стоукс пишет, что А-Цань воплощает все те качества, которых не может быть у настоящего гонконгца: «необразованность, невоспитанность, отсутствие вкуса и стиля, вкупе с деревенскими замашками».

В 80-е годы известие о грядущем присоединении к Китаю потребовало от гонконгского кино если не пересмотреть свое восприятие жителей материка, то, по крайней мере, начать рефлексировать на тему взаимоотношений с ними. Одним из продуктов такой рефлексии стала комедия "Величайший любовник" (Кларенс Фок, 1988). В этом фильме Чоу Юньфат, вопреки своему амплуа крутого парня, играет типичного А-Цань – деревенского олуха по прозвищу Паровоз, сбежавшего из Китая в Гонконг, попавшего в обучение к "лучшей специалистке по имиджу" Аните (Анита Муи) и со временем превратившегося в настоящего светского льва. В этой вариации на тему "Пигмалиона" Паровоз и Анита представляют собой карикатуру на расхожее противопоставление "мэйнлендер – гонконгер":

Другие гонконгские фильмы не были так доброжелательны к материковым китайцам. Некоторые фильмы базировались на страхе гонконгцев утратить свою идентичность; выходцы с материка предстают в них своего рода "похитителями тел", присваивающими не только территорию, но и сами личности обитателей британской колонии».[57]

Мы видим ту же тенденцию – признание вчерашнего антагониста своим в настороженно (а то и враждебно) настроенном обществе не может рассматриваться серьезно. Оно должно преодолеть страх – а смех для этого проверенный механизм. Зритель нуждается в успокоении, как будто это только шутка. Опять же, смех помогает смириться с происходящим. Даже злой или горький. Смех в эксцентричной комедии позволяет простить её героям практически всё.

Гонконг и Китай, Северная и Южная Корея – показательный эксперимент на тему, что может одна и та же нация в разных идеологических условиях. Экономическое чудо, расцвет искусств, личный свободный контакт с людьми в любой точке Земли. Всё это возможно, если не водить народ строем.

Из более дальних исторических аналогий можно вспомнить Афины и Спарту – одни придумывали демократические принципы государства, другие воевали. Вероятно, противостояние систем свойственно человеческому обществу. Аристотелевское искусство кино строит воображаемые модели такого бинарного существования. По счастью, далеко не каждый фильм получает у зрителя точный и однозначный ответ, как «правильно» должны развиваться события, и что «правильно» при этом чувствовать.

Корея мононациональная страна. С одним языком и менталитетом. При этом с заново формирующейся национальной идентичностью, в которой расколотость нации играет заметную трагическую, но не самую важную роль.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Председателем жюри 41 Московского кинофестиваля в 2019 году был приглашен корейский кинорежиссер Ким Ки-дук, и на этом же фестивале получил приз за вклад в мировой кинематограф.[58]

В широкий прокат в июле этого же 2019 года выходит лента – победительница Каннского кинофестиваля «Паразиты» режиссёра Пон Джун-хо.[59]

Признание достоинств корейского кинематографа произошло. В какой-то части данная работа попыталась разобраться – за что он так высоко оценен коллегами по цеху и зрителями во всём мире.

В аудиовизуальной культуре приобрела признание идея множественных интеллектов: лингвистический, логический, пространственный, кинестетический, музыкальный, межличностный и интерперсональный. У каждого зрителя в разной степени развит набор интеллектов, и если один хорошо понимает диалог, другой мизансцену, то от третьего смысл кадра ускользает, пока музыка не дает ключа к тому, что же происходит между персонажами на самом деле.[60] Общим местом в корейском кино стало как бы расписать партии на несколько голосов. Не дать музыке, цвету, композиции кадра, произносимым словам звучать в унисон, быть абсолютно эквивалентными друг другу по значению. Из-за этого несоответствия часто рождается выраженный, или проявляющийся намёком комический эффект. И вероятно благодаря этой же особенности корейской кино никогда не грустное абсолютно. Даже в самые мрачные моменты от него не веет безысходностью.

Вот первый кадр «Робинзона на Луне». Герой стоит на мосту по ту сторону перил. Он в розовом галстуке, залитый ярким солнцем, вежливо разговаривает по телефону, а закончив разговор, аккуратно кладет телефон во внутренний карман. Его местоположение и слова вступают в диссонанс с цветом и светом в кадре. Мост Мапо напоминает о печальной статистике, слова отсылают к большой социальной проблеме банковских долгов. Но цвет и свет оптимистичны. Нельзя сказать, что это свойственно только корейскому кино, но, похоже, этот прием стал общим местом для любого корейского фильма. И что частично благодаря ему за корейцами закрепилась слава мастеров смешения жанров.

Жанр, как договор со зрителем о преобладающей эмоции[61] (ужастик – страх, комедия – смех, драма – горевание, и т.д.) корейцы соблюдают. Даже возникает ощущение, что триллерам о маньяках, которыми так славен корейский кинематограф, они придали почти философское значения бесконечного сопротивление чужой злой воле. Очень вероятно, это связано как раз с конфуцианским покорным мировоззрением, и жестокостью Японской империи во время аннексии Кореи и управления ею.

Проанализировав некоторое количество фильмов, по разному связанных друг с другом (голом выпуска, темой, представлением страны на европейских фестивалях, повторением успешного иностранного проекта), рассмотрев отдельные фильмы в контексте истории, современности, конфуцианской морали, жанра, можно сформулировать некоторые выводы о национальных кодах, заложенных в корейское кино:

1. Наивно-детский оптимизм, и вера в высшую справедливость;

2. Гуманистический дискурс – ориентация на сочувствие к другому человеку, даже в тех фильмах, где персонажи погибают насильственной смертью;

3. Отсутствие голливудского представления о том, что одна из конфликтующих сторон служит злу, а другая добру;

4. Конфуцианские добродетели в основе поведения героев;

5. Решение разных «языковых» аспектов кино в «диалоге» друг с другом. Сюжет, диалоги, музыка, композиция кадра, монтаж и пр. не сообщают одно и то же, немного рассинхронизированы, что даёт незначительный комический эффект даже в самых серьезных, даже пугающих фильмах.

 

В качестве перспективы продолжения исследования очевидно напрашивается разбор популярного жанра триллеров о маньяках, ретроспектива исторических фильмов, как способ создания новой успешной национальной истории, и позиционирования нации, как свободолюбивой, вольной, разумной и талантливой. Представление о традиционной культуре в фильмах и дорамах как способ прививания любви и гордости национальными достижениями. То же самое, но о популярной культуре. Формирование культа красоты и его критика. Особенности работы корейских режиссеров за пределами Кореи.

Бесконечно привлекательный, понятный всему миру, но не простой по внутреннему устройству корейский кинематограф обещает много радости своим исследователям.

 

 

ПРИЛОЖЕНИЕ А

Кадры из фильма «Робинзон на Луне» (Ли Хэ-джун, 2009)

  

 

 

 

 

ПРИЛОЖЕНИЕ Б

Произведения современных художников Кореи

Рис.1. О Хён-гын, Кан Су-ра, 18 лет, 18 июля, 2008, цифровая печать, 218×170 см

Так канонично выглядят молодые девушки в современном Сеуле

 

Рис.2. Чон Ён-ду. Кадр из серии «Локация», 2005

Декорация «Корейской мечты».

Рис.2. Вышивка северокорейской мастерицы.

[1] Гармаханов М.Ц. Политическое и экономическое влияние корейской волны в начале XXI века. Журнал Вестник Бурятского государственного университета.  [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/politicheskoe-i-ekonomicheskoe-vliyanie-koreyskoy-volny-v-nachale-xxi-v

 

[2] Опарина М.: Что такое Халлю? Часть 1. Корейская волна, захлестнувшая весь мир
 [Электронный ресурс]. URL: https://shkolazhizni.ru/culture/articles/76984/

[3] Ёмота И. Теория каваии. – Москва: НЛО, 2018

 

[4] Из лекции Коити Ивабути «Изобретая Японию. О транскультурности и культурном интернационализме», Галерея Garage, 9 октября 2017

[5] Кузнецов Д. Язык кино. – Москва: Эксмо, 2019

[6] Корте Г. Введение в системный киноанализ. – Москва: ВШЭ, 2018

[7] Корте Г. Введение в системный киноанализ. – Москва: ВШЭ, 2018

[8] Там же.

 

[9] Люмет С. Как делается кино. – Москва: МИФ, 2018

[10] Левицки А. Десятая муза. Кинематограф как новая форма искусства. Эротизм в кино XIX-XX веков. – Харьков: Гуманитарный центр, 2018

[11] Хван А.Г. Очерки истории корейского кино (1903-1949) – М.: Восточная литература, 2007

[12] Фишер П. Кинокомпания Ким Чен Ир представляет – М.: Фантом Пресс, 2016

[13] Московский кинофестиваль, официальный сайт: http://www.moscowfilmfestival.ru/miff41/archives/?year=1959

[14] Пак Чанг Ву Корейское музыкально-драматическое искусство певцов пхансори. Автореферат кандидатской диссертации. 1998 [Электронный ресурс]. URL: http://cheloveknauka.com/koreyskoe-muzykalno-drammaticheskoe-iskusstvo-pevtsov-phansori#ixzz5ZTFyyPJo

[15] Верная Чхунхян. Корейские классические повести XVII- XIX веков, Москва: Художественная литература, 1990

[16] Верная Чхунхян. Корейские классические повести XVII- XIX веков, М.: Художественная литература, 1990

[17] Сайт Кинопоиск: https://www.kinopoisk.ru/media/article/3077671/

[18] Фишер П. Кинокомпания Ким Чен Ир представляет – М.: Фантом Пресс, 2016

[19] Анашкин С. О фильмах дальней и ближней Азии. Разборы, портреты, интервью, Москва: НЛО, 2015

[20] https://ru.wikipedia.org/wiki/Корейское_имя

[21] Trott D. Looking beyond awards to real-world impact: The ‘Bridge of Life’ campaign in Korea

[Электронный ресурс]. URL: https://www.mumbrella.asia/2018/07/looking-beyond-awards-to-real-world-impact

 

[22] Ядова М.А. Хикикомори и NEET: особенности социальной самоизоляции в молодёжной среде. (Сводный реферат). Журнал Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. 2017 [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/2017-04-017-018-hikikomori-i-neet-osobennosti-sotsialnoy-samoizolyatsii-v-molodezhnoy-srede-svodnyy-referat

[23] Эванс С. Южная Корея: испорченные красотой [Электронный ресурс]. URL: https://www.bbc.com/russian/society/2014/12/141217_south_korea_plastic_surgery_victims

[24] https://модные-слова.рф/3423-netizeny-chto-znachit.html

[25] Бергсон А. Творческая эволюция. – Москва: Академический проект, 2015

[26] Здесь она доступна в переводе на русский: https://remanga.org/manga/little-forest/)

[27] https://ru.wikipedia.org/wiki/Мокпан

[28] Янг Сун-ён. Корейская дорама как культурное событие. Журнал Аналитика культурологи, 2016 [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/koreyskaya-dorama-kak-kulturnoe-sobytie

 

[29] Глик Д. Путешествия во времени. История. – Москва: МИФ, 2018. – 288 с.

 

[30] Кашани Т. Фильмы, которые меняют жизнь. – Харьков: Гуманитарный институт, 2018. – 192 с.

[31] Левицки А. Десятая муза. Кинематограф как новая форма искусства. Эротизм в кино XIX-XX веков. – Харьков: Гуманитарный центр, 2018

[32] Т. И. Ерохина, Д. С. Сандросян. Культура повседневности как система кодов массовой культуры в корейской дораме. Журнал Исторические аспекты изучения культурных процессов [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/kultura-povsednevnosti-kak-sistema-kodov-massovoy-kultury-v-koreyskoy-dorame

[33] Бергсон А. Творческая эволюция. – Москва: Академический проект, 2015. – 319 с.

[34] Кашани Т. Фильмы, которые меняют жизнь. – Харьков: Гуманитарный институт, 2018

[35] Гуссейнов А.А. Золотое правило нравственности по Конфуцию. Журнал Ведомости прикладной этики, с. 111-118 [Электронный ресурс]. URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=35598537&

[36] Ким. Г.Н. История Религий Кореи. – Алма-Аты: КазНУ, 2001. – 229 с.

 

[37] Ким. Г.Н. История Религий Кореи. – Алма-Аты: КазНУ, 2001. – 229 с.

[38] Гайкин В.А. «ЭКСПОРТ РЕВОЛЮЦИИ» В МАНЬЧЖУРИЮ 1917 - 1925 гг. [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/eksport-revolyutsii-v-manchzhuriyu-1917-1925-gg

[39] Хохлова Е. А., Ли Х., Ким А., Черкашина Д. Корейское современное искусство: ориентирование на местности СПб.: Свое Издательство, 2016. [Электронный ресурс]. URL:https://publications.hse.ru/books/196829722

[40] https://www.kinopoisk.ru/film/966145/

[41] Хохлова Е. А., Ли Х., Ким А., Черкашина Д. Корейское современное искусство: ориентирование на местности СПб.: Свое Издательство, 2016. [Электронный ресурс]. URL:https://publications.hse.ru/books/196829722

[42] Кашани Т. Фильмы, которые меняют жизнь. – Харьков: Гуманитарный институт, 2018.

[43] https://www.youtube.com/watch?v=PH2XsZ5tAUI с 12.45 мин.

[44] Хохлова Е. А., Ли Х., Ким А., Черкашина Д. Корейское современное искусство: ориентирование на местности СПб.: Свое Издательство, 2016. [Электронный ресурс]. URL:https://publications.hse.ru/books/196829722

 

[45] Тирар Л. Профессия режиссёр. – М.: Издательство «Е», 2018

[46] Хохлова Е. А., Ли Х., Ким А., Черкашина Д. Корейское современное искусство: ориентирование на местности СПб.: Свое Издательство, 2016. [Электронный ресурс]. URL:https://publications.hse.ru/books/196829722

 

[47] Кашани Т. Фильмы, которые меняют жизнь. – Харьков: Гуманитарный институт, 2018

[48] Стороха Б. Корейское кино: увечье как метафора. 2016. [Электронный ресурс]. URL: https://dystopia.me/travmatichnaya-realnost/

 

[49] Стороха Б. Корейское кино: увечье как метафора. 2016. [Электронный ресурс]. URL: https://dystopia.me/travmatichnaya-realnost/

[50] Гилберт Д. Спотыкаясь о счастье, М.: Альпина паблишер, 2015.

[51] Кашани Т. Фильмы, которые меняют жизнь. – Харьков: Гуманитарный институт, 2018.

[52] Снайдер Б. Спасите котика! И другие секреты сценарного мастерства. – Москва: МИФ, 2014.

[53] https://www.kinopoisk.ru/media/article/3207975/

[54] Хохлова Е. А., Ли Х., Ким А., Черкашина Д. Корейское современное искусство: ориентирование на местности СПб.: Свое Издательство, 2016. [Электронный ресурс]. URL:https://publications.hse.ru/books/196829722

[55] Корнев М.С. «Межкорейская оттепель» в отношениях Северной и Южной Кореи [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/mezhkoreyskaya-ottepel-v-otnosheniyah-severnoy-i-yuzhnoy-korei

 

[56] https://www.kinopoisk.ru/awards/berlin/2011/

[57] Комм Д. Гонконг: город, где живет кино. Секреты успеха кинематографической столицы Азии. – СПб.: БХВ-Петербург, - 2015. – 192 с.

 

[58] http://moscowfilmfestival.ru/miff41/theme/?id=181

[59] https://www.kinopoisk.ru/special/cannes-2019/

[60] Кашани Т. Фильмы, которые меняют жизнь. – Харьков: Гуманитарный институт, 2018

[61] Макки Р. История на миллион долларов. Мастер-класс для сценаристов, писателей и не только. – Москва: Альпина-нон-фикшн, 2015