Придание национальной специфики заимствованной культуре. Ремейки

Сейчас стало принято переснимать коммерчески успешные фильмы и сериалы, часто для этого зовут того же сценариста. То, что это ремейк всячески подчеркивается. Но это не всегда гарантирует такой же коммерческий успех. Иногда, как представляется, доход и не главная задача создателей ремейка. В этой работе есть кое-что не менее привлекательное – адаптировать материал для другого менталитета. Переписать культурные коды. Чтобы выявить, что переписывают корейцы при пересъемке кино или сериала, три примера удачных ремейков:

Гонконг – Корея

«Око небесное» (Гонконг, Яу Най-хой, 2007) и «Наблюдатели» (Корея, Чо И-Сок, Ким Бён-со, 2013). Ким Бён-со вообще-то оператор («Робинзона на Луне», кстати, снимал тоже он), и его видение сильно изменило визуальную часть фильма, за что Ким в итоге занял место второго режиссёра. Учитывая, что Яу-Най-хой написал сценарий и для этого фильма, и даже звезда «Ока небесного» Саймон Ям снялся здесь в эпизодической роли в финале, фильмы похожи. Даже особенная душевность, которой славится гонконгское кино, и которая компенсирует ему спецэффекты, есть в корейской версии. Хотя корейцы пошли немного иным путём.

Действие в «Оке небесном» начинается как-то не сразу, будто с высоты камера просто осматривает город, спускается на улицы Гонконга, задерживается на трамвайной остановке, едет в трамвае, озираясь, и хотя выбирает в трамвае девушку, чьи глаза зритель видит крупным планом, а потом словно уже её глазами рассматривает головоломку в руках у соседа, камера словно ещё какое-то время сомневается – пойти ли за девушкой? В первых сценах в трамвае и на улице применен внутрикадровый монтаж: действующие лица проходят через кадр, проезжают машины и автобусы. Врезки крупных планов на секунду фокусируют внимание на детали, но пока не понятно, случайно, или нет.

Фильм «Наблюдатели» начинается в метро. Первый же кадр представляет нам героиню – её внимательные глаза, а через отражение в стекле – объект, за которым она наблюдает. В первой же минуте появляется и главный антагонист. И сейчас же особенность героини – её невротическое постукивание указательным пальцем, сопровождающее мыслительный процесс. Взгляд оператора лаконичен и ясен. С первых секунд мы знаем главных героев в лицо, и понимаем, что следуем за девушкой. И если в гонконгском фильме железная хватка спецслужб постепенно угадывается за растрепанностью и напускной неаккуратностью, взгляд путается в деталях, и зритель должен сам становится наблюдателем, чтобы разобраться в происходящем, то в корейской версии зритель сразу обладает цепким взглядом спецагента. А душевная теплота накапливается благодаря слаженности действий спецотдела, молчаливым поддерживающим взглядам, грубоватым шуткам, и железобетонному нравственному закону внутри каждого в отделе.

В итоге гонконгский фильм известен только любителям восточного кинематографа, а корейский ремейк прокатился по кинофестивалям и востребован самым широким зрителем. Возможно, что отчасти из-за некоторых голливудских приемов повествования.

Япония – Корея

«Небольшой лес: лето и осень» (Япония, Дзюнъити Мори, 2014), «Небольшой лес: зима и весна» (Япония, Дзюнъити Мори, 2015) и «Маленький лес» (Корея, Им Сун-не, 2018).

На корейский фильм российские зрители пишут только доброжелательные отзывы в сети Интернет. Некоторые примеры: «Короче, фильм про корейскую еду, деревню и всякую няшную посуду». «Спокойная музыка, пейзажи, красивая героиня, незамысловатый сюжет о "своем месте"» (https://asiapoisk.com/movies/Little_Forest_Korean_Movie)

«В «Маленьком лесу» огромное значение авторы придали теме еды и её приготовлению. В сущности – это кулинарный фильм. Вспомните хотя бы «Иллюстрированную книгу растений», «Горько-сладкий», «Сегодня я беру выходной», дилогию «Небольшой лес» – и мы можем говорить уже о целом направлении в кинематографе. Данное направление в последние годы в странах Востока очень популярно. Кассовые сборы фильма говорят об этом весьма красноречиво». (https://www.kinopoisk.ru/film/1008086/)

«Сушеная хурма, хрустящая капуста, терпкий аромат коры дерева, сладость крем-брюле и горечь домашней настойки. Лицо и голос мамы, упорхнувшей из родного гнезда, оставив дочь с кучей вопросов без ответов. Сочные помидоры, пот и негнущаяся спина после посадки урожая. Простая жизнь простых людей». (Там же)

«В Корее эта картина пользуется большой любовью у фуд-блогеров. Рецепты в ней очень простые, а продукты полезны и вкусны.» (Там же)

Нет необходимости продолжать: зрители правы – это панорама года жизни на земле крестьянским трудом. И в Японском оригинале тоже. Крестьянский труд веками был вынужденным занятием, и не мог производиться в одиночку. Сегодня он может быть одиноким трудом, выбранным по желанию. Героини обоих фильмов постоянно твердят, что могут в любой момент вернуться в город.

Сегодня техника, наличие банковских счетов с накоплениями (корейский ремейк), небольшая подработка (японский оригинал) обеспечивают «Хороший год» (примерный западный аналог, США-Великобритания, Ридли Скотт, 2006).

Японский фильм основан на манге,[26] которая в картинках, как мануал по сельскохозяйственному труду показывает, как садить рис, сливать воду с рисового поля, как вырастить и сохранить картошку (три грядки в огороде), потрошить форель, ощипывать и готовить утку (с большой любовью к живым форели и утке), успеть собрать орехи до того, как их соберут дикие звери. Например, грецкий орех Ичико (героиня манги и дилогии японского производства) собирает в кожуре в лесу, закапывает в землю во дворе дома, чтобы кожура сгнила. Выкопав, просушивает в сетках, подвешенных под крышей. Потом по одному кладет орехи в полотенце и ломает затвердевшую скорлупу молотком. Долго и тщательно выковыривает ядра по кусочку. Трудолюбиво толчет ядра пестиком в широкой ступке. Получившуюся смесь варит с рисом. Процесс показан крупно и сопровождается комментариями Ичико. В самом деле, японский фильм похож на кулинарный блог. Только очень поэтичный. Дикие звери, голоса которых слышны по ночам, домашние труды, погода, еда, люди, воспоминания – как отдельные нити в домотканом полотне.

Иное дело корейская версия – сокращена до стандартного двухчасового хронометража, размышления и воспоминания о матери и взаимоотношения с подругой и знакомым парнем из школы сплетены в сюжет. В японской версии в них тоже есть неявные взаимосвязи, но отдельные сцены остаются посвященными отдельным темам. В корейской версии всё приведено к причинно-следственной связи. Дикие животные заменены на щенка чиндо (гордость Южной Кореи), кухня остается всецело вегетарианской.

Сложность рецептов часто уступает эстетической стороне вопроса. Например, отварить спагетти из магазина, при этом засыпать тарелку цветами (жасмина?) из сада. Такое блюдо неотразимо, как лучезарная улыбка актрисы Ким Тхе-ри, исполнительницы главной роли. Да, здесь тоже сельскохозяйственный год, заготовки, рецепты, пейзажи. Но кроме ростков лука и помидоров прорастает сердечное чувство между старыми знакомыми. И вроде есть соперница-подруга, но скорее, чтобы подчеркнуть, что эти двое не отдают себе отчет в своих чувствах – она смущается за них.

Кроме убийства рыб и птиц из корейской версии удален персонаж – знакомый матери, иностранец, белый мужчина.

Так что все идеологически сомнительные моменты отредактированы.

На первый взгляд драматичный сюжетный ход – покинувшая юную героиню мать, на поверку общее место в корейских сериалах. Обычно внятных объяснений этому поступку нет. Даже если мать встречается со взрослой дочерью или сыном, они этот эпизод оставляют без комментариев. Кроме: все эти годы мы скучали друг по другу.

Но сколько бы ни было добавлено сюжетных ходов в корейскую версию, самое главное в обоих фильмах сходство перевешивает – это акцентуация на еде. В Корее среди видеоблогов есть разновидность, посвященная только приему пищи – мокпан. Википедия предлагает следующую трактовку происхождения этого явления: «Семья и совместный прием пищи являются традиционными для корейской культуры. В 1960-е годы в Южной Корее начался процесс урбанизации, в ходе которого молодежь стала переезжать в города для получения образования и устройства на более престижную работу. Молодые люди жили поодиночке в съёмных квартирах и всё своё время проводили в работе или учёбе. В связи с этим молодые корейцы стали проводить меньше времени друг с другом^, но потребность в общении у них осталась.

С 1990 года количество «домохозяйств из одного человека» увеличилось с 9,1 % до 25,3 % к 2012 году. Согласно прогнозу Организации экономического сотрудничества и развития к 2030 году количество «домохозяйств из одного человека» в Южной Корее составит 32,7 %. Поэтому одной из возможных причин появления мокпана в Южной Корее в конце 2000-х можно считать страх одиночества».[27]

Китайское информационное агентство «Синьхуа» решило выяснить, почему корейские сериалы так популярны в Китае, ведь в отличие от китайских, там почти ничего не происходит. «Когда видишь, к примеру, как в течение целой серии актеры сидят за столом и, не спеша – что называется, "в режиме реального времени" – смачно поглощают ужин, невольно задаешься вопросом, почему корейские "драмы" оказываются в глазах китайцев увлекательнее каких-нибудь остросюжетных боевиков. Факт, однако, остается фактом. Творения корейской телеиндустрии, полные вышеописанных непритязательных сцен, завоевывают в Китае всё возрастающие зрительские рейтинги, причем независимо от времени показа –  будь то утром, днем или вечером».[28] Выводы агентства очевидны – именно поэтому. Телевизор заменяет людям родственников, друзей и соседей в современных маленьких квартирах. Значит артисты телешоу и должны делать самые обычные вещи «в режиме реального времени»: есть, выбирать одежду, обсуждать погоду, и так далее.

Японское кино и телевидение транслируют эти вещи с очень особенным национальным колоритом. Корейское делает это немного более занимательно, красочно западоориентированно.

Великобритания – Корея

«Жизнь на Марсе» (Великобритания, 2006-2007) и «Жизнь на Марсе» (Ли Джон-хё, 2018). В обоих случаях это детективные сериалы с перемещением во времени главного героя.

Оригинальный сериал использует перемещение во времени на 30 лет назад – Англия начала XXI века, и начала 70-х – просто разные планеты. Песня Девида Боуи звучит по радио в машине, когда герой обнаруживает себя в 1973 году на пустыре, с назначением в тот самый полицейский участок, в котором служит 30 лет спустя. Предположительно, истории про «попаданцев», с самой первой версии[29] Марка Твена «Янки при дворе короля Артура» интересны тем, что позволяют совместить в одном живом диалоге два мировоззрения и показать скорость прогресса на уровне просто бытовой лексики.

Современного человека, попавшего в прошлое не понимают – там нет этих предметов и этих понятий. Но ещё интереснее сравнение отношения к вещам, которые, кажется, совсем не изменились. А на деле изменились так, что это просто другая планета.

Диалог переместившегося во времени Сэма Тайлера со своим непосредственным начальником и напарником во многих операциях:

Джин Хант: Похоже, ты забыл, с кем говоришь!

Сэм Тайлер: С разжиревшим, устаревшим, пропахшим никотином гомофобом на грани алкоголизма, с манией величия и нездоровой одержимостью мужской дружбой.

Джин Хант: Ты так говоришь, как будто это плохо!

 

Этот сериал поклонники называют культовым, а его ремейки созданы в Америке, России и Южной Корее. Две последние страны были в 70-х по сути другими странами. Российская Федерация была советской республикой. В Корее был узаконен диктаторский режим. Так что про Марс стало почти не метафорой. Адаптируя материал, создатели российского ремейка переписали оригинальный сценарий, чтобы сравнить СССР с современностью, и задача оказалась слишком сложной. Корейские сценаристы перенесли действие в 90-е годы. Помогло то, что снимали на 12 лет позже.

В корейской версии появилась тема феминизма – в Англии уже в 1973 году женщина-констебль занималась непосредственно полицейской работой. В Корее и в 90-х все сотрудники-мужчины ждали, что женщина принесет им кофе, и помоет за ними посуду. Хан Тхэ-джу – корейский Сэм Тайлер – выступает деятельным феминистом, то есть не просто моет посуду, но сам приносит женщине-коллеге кофе, и поручает ей дела, связанные непосредственно с полицейской работой. Но вообще-то и для 2018 года Хан Тхэ-джу прогрессивный человек.

Разумеется, корейцы усилили нарратив и мораль – маньяк из первой серии стал связным мистическим звеном. Именно он оказался повинен в смерти отца Хан Тхэ-джу. Линия, связанная с отцом проходит красной нитью, и то он кажется злодеем, то жертвой, пока не оказывается, что смерть вообще не связана с его финансовыми махинациями, а скорее следствие расследования сына. Отец в духе конфуцианских принципов значительно улучшен и оправдан. И это важное культурное отличие – сын не разоблачает отца, а напротив пытается его оправдать и защитить.

Следующее отличие ремейка – гораздо больше доля мистики. Детективные расследования замысловато переплетены между собой, и как любят корейские сценаристы, эпизоды составляются в единый пазл. Есть искушение списать это на шаманизм, всё ещё присутствующий в корейской культуре.

Ещё не значительная на первый взгляд деталь – футбол заменен в корейской версии на бейсбол – вероятно, поклон старшей (по конфуцианскому мировоззрению) стране Америке.