Побережье Тихого океана, Чили

 

Джейми Макака сидел у открытого окна, щелкал семечки, сплевывая шелуху в кулак, и размышлял о жизни. За окном мечтательно шелестел прибоем необъятный Тихий океан. В животе Макаки напряженно бурчало.

У Джейми было 150 сантиметров роста (что немного даже для коренного чилийца), узкие треугольные плечи, карликовые, будто детские, руки и выпуклое брюшко — словно кто-то сунул ему под майку футбольный мяч. Лицо подходило к непрезентабельному туловищу — маленькое, сморщенное, с плоским широким носом и тонкими губами, едва прикрывавшими желтые кривые зубы. Из-за приплюснутого носа с большими овальными ноздрями, смотревшими, словно дуло двустволки, прямо вперед, его и прозвали Макакой. Кличка прилипла к нему в юности, когда у него еще не было весомых контраргументов для своих обидчиков. Впрочем, за пятнадцать лет пигмей притерпелся, а когда получил возможность «отчистить» имя, не захотел расставаться с кличкой. За последнее десятилетие Макака добился в криминальном мире северного Чили достаточной власти, чтобы спокойно отрезать язык любому, кто осмелится насмехаться над его обезьяньим псевдонимом. К его особым приметам можно добавить несколько десятков оставшихся на темени длинных волосинок, которые Джейми зачесывал назад, словно заправский нью-йоркский мафиози. Кроме того, на протяжении последних пяти лет этот амбициозный карлик страдал систематическими запорами.

Собственно, Джейми Макака и был мафиози. Разумеется, по скромным северночилийским меркам.

Всю свою жизнь (за исключением последней декады) Джейми был как тля: мелкий, серый, незаметный. Его коллегам было вполне достаточно оскалиться и помахать кулаками, чтобы обеспечить себе место под солнцем, но только не малышу Джейми. Лилипут был вынужден идти вперед, и при этом ругаться, плеваться и стрелять во все, что движется. И он шел, медленно, но упорно, встревая в кровавые разборки с отборными головорезами Антофагасты. Дрался не на жизнь, а на смерть с разной сволочью. Джейми давно никого не боялся.

Похожему на примата пигмею недавно стукнуло сорок два года. Двадцать семь из них он занимался грязными и опасными делами: переправлял оружие, приходившее морем из Колумбии и Мексики, сначала аргентинцам, потом боливийской мафии, а затем наркодилерам и повстанцам в леса Мадре-де-Диос на юго-востоке Перу. А еще доставлял паленый «серый» боливийский кокаин в Антофагасту, откуда тот шел дальше на юг до самого Сантьяго, и собирал дань с торговых кораблей, которые заглядывали в Токопийю, и с подшефных ему борделей. Атакама была прекрасным местом для того, чтобы проворачивать темные делишки. Теперь это осталось в прошлом. В последние полтора года он потерял основные источники своих доходов. Аргентинцы уже давно не покупали оружие, перуанцев выкурила из леса регулярная армия, а боливийцы стали получать «пушки» непосредственно из Колумбии. Какое-то время он жил за счет поставок наркотиков, но и здесь за последние три месяца, как назло, обороты упали, а тут еще возникла неувязка с боливийским курьером… В общем, вырученные деньги больше не покрывали риск, и многие из его людей молча отошли от дел и заняли выжидательную позицию.

Поэтому Джейми сидел, с шумом втягивая дуплистыми ноздрями соленые запахи океана, время от времени чихал и предавался размышлениям о выкрутасах капризной судьбы. Если так пойдет и дальше, он останется не просто без армии приспешников, но и без денег. А это уже никуда не годится.

— Ты слышал, Джейми? — прервал его размышления здоровяк, сидевший в плетеном кресле-качалке в глубине просторной застекленной веранды, окна которой выходили на океан.

— А что такое, Армандо? — не шелохнувшись, спросил Джейми.

Тридцатилетний мускулистый Армандо, чуть ли не единственный, кому Джейми по-настоящему доверял и кому прощалось многое из того, за что пигмей обычно отстреливал важные части тела, стал серьезным:

— Говорят, что в пустыне творится что-то странное.

— Да ладно.

— Стали пропадать люди.

— Они и раньше пропадали. Ну и что?

— Теперь все иначе, шеф. Раньше пропадала пара-тройка людей в год. А сейчас мой двоюродный брат говорит, что обезлюдели все усадьбы вокруг Сан-Педро: Сан-Хосе, Санта-Роза, Церильйос, Сан-Бартоло, Мачука [78]. Исчезли целые семьи. Никто не знает куда. И это еще не все. В барах рассказывают, что за прошлую неделю между Каламой и Сан-Педро пропало восемь автомобилей.

Это была серьезная цифра для дороги, по которой в неделю проезжает с десяток машин.

— И почему мне должно быть до этого дело? — Джейми оставался подчеркнуто равнодушным.

— Я просто так сказал… немного странно, вот и все. — На самом деле Армандо было страшно, но он рассудительно решил не признаваться в этом боссу. — Люди из Сан-Педро болтают, что видели в пустыне демонов в обличье голубоглазых мальчиков.

— Демонов?

— Да, шеф. Белых, как молоко, и быстрых, как ветер.

Джейми расхохотался:

— И ты этому веришь, Армандо?

Армандо замялся, но пробормотал:

— Нет дыма без огня… — На это карлик снова прыснул, и Армандо, как будто прося прощения, пролепетал: — Просто я подумал, вдруг это боливийцы.

— Ерунда, — отмахнулся Джейми и повернулся к окну.

Неделю тому назад он недоплатил курьеру, который привез товар из Боливии, и тот при людях поинтересовался у Макаки, не трахают ли того в ноздри, а то они такие раздолбанные, что напоминают, ну, сами знаете что. Курьера закопали в пустыне в трехстах метрах на восток от Панамериканы, и теперь Джейми ждал реакции боливийских кабальеро.

— Это не они. Глупо убивать крестьян, да еще за двести километров отсюда.

Джейми больше не слушал Армандо. Макака закончил грызть семечки и, глядя на блестящий, как острие ножа, серп месяца, обратился мысленно к Богу. Он просил Всевышнего о двух вещах: подбросить ему новых клиентов и помочь нормально опорожниться. (За вторую просьбу Джейми было по-детски стыдно, он даже мысленно боялся ее озвучивать, но иначе не мог: мужичок замучился раз от раза тужиться так, что темнело в глазах.) «Неужели людям надоело мочить друг друга? Да никогда в такое не поверю! — возмущался бандит. — Или же соплякам из богатых семей перехотелось ширяться? Почему все так плохо, Господи? Неужели Тебе трудно сделать так, чтобы было как когда-то… — Макака задумался, уткнувшись подбородком в грудь, а затем поднял грустный взгляд на луну. — И желательно, чтобы клиенты были из Сантьяго. Столичные всегда больше платят».

Неожиданно в дверь дома позвонили, оторвав Джейми от беседы с Богом.

— Кого еще несет в такое время? — пробурчал Джейми, но голос его звучал совсем не сердито.

— Наверное, опять какой-то наркот за травкой, — предположил Армандо. — Прогнать его?

Макака не ответил, презрительно скривив губы. Это могло означать что угодно, но поскольку отрицательного ответа не прозвучало, Армандо поднялся и отправился на другую сторону дома к выходившей на дорогу входной двери.

Глянув в глазок, он крикнул шефу:

— Это Мигель, шеф!

Мигель называл себя выдающимся мудрецом и философом, хотя на деле был бродягой и выпивохой, который, изображая глухонемого, просил милостыню в токопийском порту. Когда-то он работал санитаром в приюте для слабослышащих, что служило серьезным подспорьем в его нынешнем занятии, ведь он выучил как амслен, так и чилийский язык жестов [79].

Поскольку никто в Токопийе не подозревал, что у него отличный слух, то Мигель слышал многое из того, что не предназначалось для чужих ушей, и работал на Макаку в качестве осведомителя.

— Впусти его, — равнодушно откликнулся Джейми.

Армандо открыл дверь и нахмурился:

— А это что за почетный караул?

По обеим сторонам от Мигеля, склонив головы и опустив глаза, стояли два белокурых ладно скроенных близнеца, таких же грязных, как и сам нищий.

 

* * *

 

— Мне нужно поговорить с Джейми, — сдерживая дрожь в голосе, пробормотал Мигель.

— Повторяю, это что за белые выродки приперлись вместе с тобой?!

Запуганный нищий вжал голову в плечи и напряженно покосился на Армандо.

— Если честно, то это они … — Несмотря на свежий ветер с моря, по щекам и худой шее Мигеля катились капли пота. — Это они хотят поговорить с шефом.

Если бы света, падавшего из коридора, хватило, чтобы Армандо разглядел синие, как сапфиры, глаза мальчиков, он ни за что не впустил бы их внутрь. Но свет в коридоре был тусклый, а детская внешность визитеров ввела его (так же, как и людей из Сан-Хосе, Санта-Розы, Мачуки, Сан-Бартоло и Сан-Педро) в заблуждение.

— Черт знает что… Заходите, — сказал он и отошел от входа. Нищий и его молчаливые спутники проскользнули в дом Макаки. Джейми, сложив руки на животе, продолжал безмятежно смотреть в окно.

— Здравствуй, Джейми, — поздоровался Мигель, оказавшись на веранде.

— И тебе не кашлять, — отозвался хозяин и отложил семечки. — Кто это с тобой?

— Это…

— Ты только взгляни, Армандо! — перебил Макака, повернувшись в сторону вошедших. — Маленькие гринго! Да еще и близнецы. Дай-ка я угадаю: детки хотят поработать на папу?

— Не совсем так…

Вдруг произошло что-то такое, что заставило Джейми и Армандо напрячься. Один из близнецов грубо толкнул Мигеля в спину. Пальцы мальчика замелькали в воздухе — он что-то объяснял Мигелю на языке жестов.

— Шеф, эти двое хотят кое-что у вас купить, — портовый философ еле выдавливал из себя слова.

— Они что — немые?

— Да.

— Ты уверен?

— Абсолютно. Они знают язык жестов. Правда, почему-то американский.

— Наглые, как черти. Как ты терпишь такое отношение со стороны этих сопляков?

— Я… э… ну… Джейми, ты не понимаешь, они…

Макака опять не дослушал. Хохотнул и отстранился от окна.

— Вот так прикол! Ты это видел, Армандо? Сколько живу, еще такого не встречал.

Но Армандо, разглядев ярко-синие глаза мальчиков, забеспокоился. Синеглазые несовершеннолетние глухонемые близнецы, общающиеся на американском языке жестов, среди пустыни — фантастика да и только. В отличие от босса, ему было не до шуток. Армандо пожалел, что окна открыты. За верандой начинался каменистый пляж, по которому можно было подобраться к самому дому. Пару секунд назад Армандо послышалось, что оттуда донесся слабый стук потревоженных камней.

— Ну и что им нужно?

Один из мальчиков — на сей раз без спешки — показал что-то на пальцах.

— Аль — до — сте — рон, альдостерон, — перевел Мигель.

— Что это такое? — Джейми растерялся.

— Я не знаю, Джейми…

— А как ты, черт побери, можешь из жестов выудить слово, которого ты не знаешь?

— Он показал по буквам. В языке жестов можно любое слово собрать из букв.

Карлик задумался, от умственного напряжения даже ноздрями зашевелил.

— Это, наверное, наркотик какой-то, да? Или я ошибаюсь? — Макака поглядел на Армандо. Тот лишь пожал плечами. — Что бы это ни было, я никогда не торговал альдостероном. Передай этим молодым джентльменам, что я ничем не могу им помочь.

Мальчик отрицательно мотнул головой и сделал несколько жестов.

— Джейми… — Мигель замялся, пытаясь потянуть время. Нищий судорожно искал какое-нибудь другое слово, но ничего подходящего в голову не приходило. — Он говорит, что ты… ну… должен достать альдостерон для них.

— Должен?

— Это не я сказал. Прости меня, Джейми! Это — он!

Джейми нюхом почуял подставу. Пока что его забавляла эта история, но что-то было не так. Запахло жареным. Во-первых, он еще никогда не видел Мигеля таким перепуганным. Во-вторых, поведение белобрысых бродяг не могло не удивлять. Обычные мальчики не могут себя так вести, если они не сумасшедшие или… если за ними никто не стоит. Это точно боливийцы! Макака пожалел, что впустил их в дом.

— Какого черта ты их привел, Мигель? — разъярился Джейми.

Левый близнец грозно, совсем не по-детски сдвинул брови, сверкнул глазами и снова показал что-то жестами.

— Не я их привел! — захныкал Мигель. — Это они меня нашли и приволокли сюда! — Он сделал паузу, набрав в легкие воздуха, и что есть силы закричал: — Джейми, берегись! Они злые! Я не знаю, кто они такие, но они…

Тут один из мальчиков схватил Мигеля за мошонку и сдавил ее, прервав предостерегающий крик. Мигель согнулся пополам и заскулил, как собака.

— Армандо, пушку! — заорал Макака.

Широкоплечий приспешник метнулся к столу, выдвинул один из ящиков и вытащил оттуда завернутый в замшу гигантский револьвер. Это был «Smith & Wesson.375» с запрещенными законом разрывными пулями, более известный как «Magnum». Пистолет мгновенно очутился в руках у Джейми. Коротышка провел пальцем по толстому хромированному столу и направил оружие на левого близнеца.

— Отпусти нищего, — скомандовал Джейми. Но мальчик и так уже отпустил Мигеля и теперь внимательно и спокойно смотрел на Макаку. Джейми стало не по себе от этого взгляда. Он впервые видел человека, который сохранял такое спокойствие при виде наставленного на него «магнума». Однако злость в итоге победила удивление.

— А сейчас мальчики скажут, кто их сюда прислал, да? — Бандит сообразил, что, возможно, они не слышат его. На самом деле ребята прекрасно его слышали, вот только не понимали по-испански. — Мигель, хватит держаться за мошонку, переводи!

Мигель сделал несколько жестов в сторону близнецов на амслене. Те никак не отреагировали.

— Почему они молчат, когда я задаю вопрос?! Они что — не поняли тебя, попрошайка?

— Они все поняли, — сказал Мигель. — Они слышат, только не говорят.

Пигмей перевел взгляд на мальчишек.

— Как вы нашли меня? — в голосе Макаки прорвались первые острые визгливые нотки. Постороннему они показались бы смешными, однако Армандо и нищий поджались, прекрасно зная, что прячется за этой писклявой интонацией. — Вы работаете на боливийцев? Кто выдал адрес моего логова? Отвечайте, а то… — Джейми опять-таки по-обезьяньи оттопырил верхнюю губу и сквозь крепко сжатые зубы злобно втягивал воздух.

Мигель дрожащими руками переводил. Близнецы не отвечали.

Гротескность и странная таинственность ситуации щекотали нервы. «Глухонемые белокожие двойняшки и полумертвый от страха попрошайка. Как в кино!» — веселился Макака, подогреваемый приятной тяжестью «магнума». Макака чувствовал неимоверное наслаждение, граничащее с экстазом, сжимая элегантную серую рукоять, ловя глазами отблески отполированного шестидюймового ствола и массивного барабана.

Джейми обожал свою пушку. Он вообще не понимал, как можно пользоваться автоматическими пистолетами, если есть револьверы? Револьвер удивительно надежен: в состоянии полной готовности у него не взведена ни одна пружина, то есть он может лежать годами в ожидании драки, а потом мгновенно выстрелить. Из револьвера можно пальнуть после осечки, просто повторно нажав спусковой крючок (в пистолетах приходится отводить затвор и вынимать из патронника несработавший патрон). Револьверу не нужен предохранитель — достаточно не взводить курок, и тогда в случае неожиданного падения, удара и тому подобного выстрела не произойдет. Отстрелянные гильзы остаются в барабане револьвера, а не вылетают автоматически. Соответственно они, во-первых, не могут попасть в стрелка, как это часто бывает при использовании пистолетов, а во-вторых — не остаются на месте стрельбы, тем самым делая бесплодными попытки точной идентификации оружия. Да, у револьверов есть недостаток: всего шесть патронов в барабане. Но реальная жизнь — это не кино, думал Джейми Макака. В отличие от фильмов, в ней практически не встречается ситуаций, которые нельзя разрешить шестью меткими выстрелами.

Наконец правый близнец сделал несколько жестов, явно не понравившихся Мигелю, который еще сильнее побледнел.

— Что он говорит? — рявкнул Джейми.

— О-он г-говорит, — заикаясь, скулил бродяга, — что к-кроме аль… аль… альдостерона им еще н-нужны п-п-противогазы. — Здесь белобрысый опять скрутил что-то из пальцев. — И… это… ц-целых тридцать д-девять ш-ш-штук.

Низкорослый мафиози остолбенел от такой наглости. Это было уже слишком.

— Уважаемые! — пискляво и в то же время по-театральному возвышенно изрек Джейми. Армандо понял, что мальчишки сейчас умрут. — Вы меня задолбали. Вы без приглашения врываетесь в мое жилище, просите какие-то наркотики, о которых я даже не слышал, на моих глазах плющите яйца моему другу и отказываетесь отвечать на вопросы. Ну, куда это годится?

После этих слов Джейми Макака, плавно взметнув вверх «Smith & Wesson», выстрелил, целясь правому мальчику в грудь. Юноша слегка дернулся, словно испугавшись звука выстрела. Ни бандиты, ни Мигель этого не заметили. Но даже если бы кто-то заметил это резкое движение, то ни за что не догадался бы, что чумазый пацан слегка отвел левую руку в сторону и выгнул вправо туловище специально для того, чтобы пропустить мимо пулю, летевшую прямо ему в сердце. Вместо того чтобы разворотить грудную клетку пацана, пуля вылетела в дальнее окно и утонула в ночной мгле.

Сизый дымок пороховых газов развеялся. Белокожий шкет торчал на месте, бесстрастно таращась на карлика. Джейми перевел взгляд на пол, разыскивая пятна крови, и ждал, что мальчик вот-вот рухнет вниз. Но крови не было. Парень продолжал стоять, и Джейми решил, что промахнулся.

Макака скривился. Короткая волосатая рука выпрямилась во всю длину, направив хромированное дуло в голову близнеца, один глаз закрылся… Он выстрелил снова. Мальчик снова дернулся, на сей раз сильнее, на доли секунды прижав голову к плечу, так, как будто что-то больно кольнуло его в шею, а затем выпрямился и замер.

— Por que coño? [80]— взвизгнул мафиози.

Не сгибая руки, Макака перевел револьвер влево и выстрелил в другого близнеца. Результат был тот же. Пацан остался цел и невредим.

Несколько секунд царила тишина, и только Мигель тихонько хныкал, прощаясь с жизнью. Макака беспокойно ерзал в кресле, вытаращив желтые глаза и слегка высунув от удивления язык. Карлик выглядел забавно, совсем как обманутая каким-нибудь фокусником цирковая обезьянка, из-за чего Армандо не смог сдержаться и слегка усмехнулся. Эта усмешка стала последней в его жизни.

Неожиданно Джейми рассмеялся скрипучим каркающим смехом.

— Бляха, чуваки, я допер: вы меня разыгрываете? — Он перевел пистолет на Армандо. — Это твоя идея, чертяка? Два близнеца-гринго — это ты клево придумал! Типа, демоны из пустыни, да? Круто, черт побери!.. Но холостые патроны? Когда ты успел, амиго? — дуло пушки смотрело прямо в глаз мускулистого бандита.

Армандо открыл рот, чтобы быстро что-то сказать, но не успел — посмеиваясь, карлик нажал на курок.

Грянул выстрел. Маленького Джейми от носа до пупка забрызгало теплой кровью. Он, изрядно удивившись, визгливо ругнулся:

— Que mierda… [81]

С такого расстояния разрывная пуля 375-го калибра [82]не просто проделала симпатичную дырочку в черепе. Она снесла здоровяку три четверти головы, оставив только уши и кусок нижней челюсти.

Тело, которое так грубо лишили мозгов, взмахнуло руками, как будто говоря: «Ну, вот так, блин, всегда», и с глухим стуком упало на пол.

— Что ж это за день такой, а? — немного побледнел Макака, удивленно заглянув в дуло револьвера. Его не очень-то расстроило досадное происшествие с Армандо — всякое случается… Пигмея больше волновало то, что пули из его «магнума» каким-то мистическим образом пролетели мимо малолетних нахалов.

Тем временем близнец, стоявший справа от Джейми, повторил свои знаки.

— Джейми, умоляю, — забормотал нищий, — не убивай меня, но этот придурок настойчиво просит передать тебе, что им нужны противогазы.

Опустив револьвер, маленький чилиец ошалело пялился на мальчиков. Карлик не знал, как объяснить позорный факт, что он трижды промазал с расстояния самое большее четырех метров, но страха не чувствовал. Постепенно все его естество заполняла желчная ярость. Он вскочил на короткие ноги и, выставив «магнум» вперед, пошел на близнецов.

— Фокусы решили мне показывать, детки? — зашипел Макака. — А что вы будете делать, если я засуну вам ствол прямо в рот и нажму курок? А?

Джейми подошел вплотную к одному из близнецов, но тут по бокам у него появились две тени и раздалось характерное клацанье взводимых курков. Джейми повернул голову в сторону и уткнулся в ствол ружья с калибром никак не меньшим, чем его ноздри. Повернул голову в другую сторону — та же картина. Мигель заорал и упал на колени, ударившись лбом об пол.

И тут все маленькое тело Джейми пронзил панический страх. И совсем не потому, что его держали на прицеле — такое с ним случалось не раз. Это был страх от того, что вокруг стояли четыре абсолютно одинаковых существа, двое из которых держали в руках дробовики. Злые существа, пришедшие из пустыни… К такому повороту отважный Макака оказался не готов: теплое вонючее пятно расплылось сзади по его штанам. Это было самое легкое и самое быстрое опорожнение за последние полгода. При других обстоятельствах этот факт безмерно обрадовал бы Джейми, подняв ему настроение как минимум на несколько дней (а то и на целую неделю!), но сейчас пигмей не ощутил ни радости, ни счастливого облегчения.

— Мигель… — хрипло позвал коротышка. Нищий, прикрыв голову руками, хныкал. — Мигель! — на этот раз громче.

— Да, Джейми? — сквозь слезы отозвался бродяга.

— Я только что обосрался…

— Простите, шеф.

Макака покраснел и встряхнул головой, подумав, что собирался сказать не это.

— Ты видишь то же, что и я? — быстро исправился он. — Мигель, они все одинаковые?

— Да, шеф.

Ответа пигмей не услышал. Бот, на которого он направлял смертоносный «магнум», отпрыгнул в сторону и вперед, грациозно огибая ствол револьвера. Опускаясь вниз, он ударил Макаку ребром ладони прямо под ухо. Перед глазами у гангстера вспыхнули красивые розовые круги, затем сознание заполнила успокоительная тьма…

 

LI

 

Джейми очнулся примерно через час. Электронный настенный хронометр показывал полночь.

Он вскрикнул, резко приподнялся и сел на полу, осматриваясь. К сожалению, все это ему не приснилось: в багровой луже неподалеку лежал застреленный им Армандо, а Мигель, обхватив руками колени, все еще сидел у двери. Кожу на лице Макаки стягивало от засохшей крови. Ну, и еще обгаженные штаны липли к заднице, лучше, чем все остальное, возвращая Джейми к реальности.

— Где эти ублюдки? — пискнул карлик. — Где они?

— Ушли, — вяло откликнулся Мигель.

— Какого хрена ты привел этих беломордых бычков ко мне? Кто они? — До Макаки наконец-то дошло, что он чудом уцелел. Страх отступил, на его место сползались гнев и уязвленная гордость. Ему было необходимо сорвать на ком-то злость.

— Я никого не приводил, — повторил нищий. Говорил он лениво и тягуче, как будто был под кайфом. — Это они приволокли меня сюда.

На полу у своих ног Джейми вдруг заметил изрядную кучу смятых банкнот. Тут были и чилийские песо, и американские доллары, и евро. Судя по общему объему, как минимум несколько тысяч в долларовом эквиваленте.

— А это что такое?

Макака потянулся и пододвинул кучу к себе. Под банкнотами лежал сорванный со стены календарь, в котором черным маркером был обведен четверг, 20 августа.

— Оплата. — Мигель посмотрел на Джейми отрешенным взглядом.

Макака только щелкнул челюстью, но ничего не ответил.

— Они просили тебе напомнить, что им нужен альдостерон. — Бродяга наморщил лоб, как будто говорил через силу: — Аль-до-сте-рон. Это не наркотик, а гормон. Они так сказали… И еще тридцать девять противогазов… До четверга. Они придут в четверг вечером.

Джейми Макака поймал себя на том, что, высунув от старания язык, записывает непонятное слово на обратной стороне календаря. Затем покосился на часы — 00:08. Решив, что еще не поздно, бросился прочь с веранды.

Уже в коридоре липкий дискомфорт в кормовом отсеке настойчиво напомнил о себе. Джейми выругался, побежал в спальню, сбросил брюки и трусы, по-быстрому подтерся портьерой (первым, что под руку попало) и влез в чистые шорты. Пробегая по веранде, Джейми вдруг увидел в зеркале, что на лбу у него было что-то написано черным маркером. Он придвинулся поближе к зеркалу, вгляделся и впервые в жизни прочел химическую формулу альдостерона: C 21H 28O 5.

— Вот говнюки, — выругался Макака, сгреб с пола деньги и затолкал их себе за пазуху.

Через несколько секунд коротышка был уже на улице.

 

LII

 

«Господи Боже, ты все-таки очень странный чувак», — возмущался Джейми, оттирая слюной надпись со лба.

Маленький чилиец уже давно пришел к такому выводу. Он не раз обращался к Господу с просьбами и в короткий срок получал то, что просил. Чуть ли не на тарелочке. Но всегда выскакивало какое-то «но», которое ставило все с ног на голову. Вот и на этот раз он всего лишь просил вернуть ему бизнес, послать новых щедрых клиентов. И что? Клиенты, что и говорить, оказались щедрые. Только он много чего отдал бы, чтобы их в глаза не видеть.

О втором желании карлик не хотел и вспоминать. Покакал он от души, ничего не скажешь. В следующий раз надо бы попросить еще немного времени, чтобы снять штаны.

Шагая по темным улочкам Токопийи к дому Каберры, мексиканца-нелегала, который за деньги мог добыть любую вещь, находящуюся на американском континенте, Джейми уж было решил попросить Господа, чтобы у Каберры завалялось где-нибудь полсотни противогазов. Но тут же спохватился, одернул себя и вслух поклялся больше никогда не взывать к Богу. Ни за что! Ни при каких обстоятельствах! Слишком уж Он подозрительный и сомнительный чувак.

Добравшись до узкой улочки неподалеку от центра, Джейми громко постучал в нужную дверь нужного дома. Каберра был дома и еще не спал: из окон лился свет и звучала музыка. Какая-то попса. Мексиканцы повернуты на попсе.

Прошло минут пять, прежде чем дверь открылась. На Джейми, как теплая океанская волна, накатили ароматы алкоголя, травки и заливистый женский смех. В коридоре, слегка покачиваясь, стоял обкуренный Каберра.

— Hola, mexicano, [83]— брякнул Макака.

— Что за хрень?! — Каберра даже подскочил. — Матерь Божья! Джейми, чувак! Это ты?! — если бы не низкий рост, узкие плечи и пучок волос, торчащих надо лбом, как у какого-то воина-команча, мексиканец ни за что не узнал бы Макаку. — Что с твоим лицом? А воняешь как! Господи! Ты как будто целый вечер хлебал кровь из тазика, а потом закусывал ее дерьмом!

Джейми вошел в дом и сразу же плюхнулся на стоявший в коридоре пуфик. Он тяжело дышал, как контуженный жарой пес.

— Каберра, чтоб я сдох, но в пустыне творится что-то странное, — Джейми отчаянно сжал у груди кулачки, — а еще мне нужны альдостерон и тридцать девять противогазов.

 

 

Долина Смерти

 

LIII

 

Неоглядные просторы Северного Чили от побережья Тихого океана до самых Анд представляют собой пустынное плато. Здесь нет ничего, кроме голых скал, серого песка и солончаков. За последние четыреста лет здесь не пролилось ни капли дождя, не выпало ни капли росы. Ученые утверждают, что дождей здесь больше не будет. Вообще. Это Атакама — чужая и враждебная всему живому, бездушная пустыня. Сахара или пустыня Намиб по сравнению с ней покажутся райским садом.

В самом центре этой пустоши, к юго-западу от сонного городка Сан-Педро-де-Атакама, высятся хмурые каменные громады. Могучие и грозные, они напоминают базальтовые скалы, но на самом деле сложены из известняков и осадочных минералов. Двадцать три миллиона лет назад Атакама в результате подвижек земной коры оказалась над поверхностью океана. Дождь, ветер и потоки воды, стекавшие в море, понемногу вымыли часть осадочных пород, оставив отдельные пласты, которые и породили такое феноменальное сплетение кряжей и долин, которое через миллионы лет превратилось в один из самых негостеприимных уголков планеты.

Самая длинная долина начинается в двух километрах от Сан-Педро и тянется на много миль к западу. За ней идет уже настоящая пустыня, где песчаные барханы навевают глухую тоску, где днем обжигает зноем застывшее небо, а ночью пронзает колючий холод. В этой долине нет дорог, поэтому нет ни бензоколонок, ни придорожных кафе. В ней ничего не растет, нет ничего живого, даже бактерий. Нет воды — ни на земле, ни под землей. Здесь пусто и одиноко, как на безлюдной планете посреди холодного космоса. Само название этого места соответствует его хмурой внутренней сути и жуткому внешнему виду. А называется оно Valle de la Muerte, что переводится как Долина Смерти.

 

LIV

 

Среда, 19 августа, 09:40 (UTC –4)

22°54‘27“ юж. ш. 68°27‘35“ з. д.

Пустыня Атакама

 

Вчетвером они поднялись на бархан. Сначала Хедхантер, за ним Джефф, потом Алондра и последним — нервный Джеро, ни на секунду не выпускавший из рук дробовик. Мотоциклы они оставили внизу, там, где песок наползал на твердую почву пустыни. По сторонам поднимались остроконечные известковые скалы.

Причина для волнений была перед ними. С севера по песку к бархану широкой полосой тянулись следы. Большинство из них были расплывчатыми, размазанными: мягкий песок не способен сохранять четкие отпечатки. Только кое-где попадались явные отпечатки детской ступни.

— Как ты можешь что-то понять в этом хаосе? — спросил Джефф.

Рино, нагнувшись, водил головой на расстоянии полуметра от земли.

— Последний раз они были здесь дня три назад, — констатировал Хедхантер.

— Как раз когда прекратились нападения, — заметил Джеффри.

— Да, похоже, они собирались здесь перед каждым набегом.

— Где же они теперь?

Хедхантер посмотрел вдаль в направлении, откуда пришли следы. Метров через двести дюны обрывались, и дальше тянулся твердый грунт, на котором следы будут незаметны. Хотя какая разница? Все равно у них нет времени их выискивать. Надо полагаться на чутье.

— Следы идут из Долины Смерти, — сказал Рино. — Некоторые разбегаются здесь, — он выдавил каблуком ямку на вершине бархана, — но все до одного идут оттуда.

— Ты был в этой Долине? — удивленная его знаниями, спросила Алондра, которая вызвалась ехать с Джеффри, так как имела опыт управления спортивным мотоциклом.

— Да, в первый же день по приезде сюда. Через 48 часов после их побега. Мы носились по пустыне в их поисках. А еще через день Хорт нашел их… И попробовал поговорить с ними. Никто и не думал, что боты, оставшись без еды, воды, альдостерона и программного управления, будут вести себя так агрессивно… — Хедхантеру было неприятно, но все же он вспомнил о Хорте.

Долина Смерти

 

— Я не вижу ни единого следа, который бы вел назад, — заметил Джеро, внимательно осматривавший каждую расщелину в скалах.

— Не волнуйся, Джеро. Они возвращаются домой другой дорогой. Если боты додумались, как сбежать из лаборатории, то будь уверен, они додумаются заметать следы.

— Так где же нам их искать? — подал голос Джеффри.

— Думаю, они где-то в Долине. Единственное место, где днем есть тень, а ночью можно спрятаться от ветра.

— А Лагуны [84]?

— Не дури. Они всегда приходили с севера.

— Но там нет воды, — возразила Алондра.

— Тут нигде нет воды, — ответил Хедхантер. — То, что в Лагунах, — не вода. В ней столько соли, что, выпив, умрешь быстрее, чем от обезвоживания. Вода есть только в Сан-Педро.

— Ты хочешь сказать, что они ходят туда за водой? — оторопела девушка.

— А у них есть выбор? Только в Сан-Педро можно достать достаточно воды, чтобы напоить сорок глоток.

— Но это значит, что боты контактируют с людьми? — ахнула Алондра.

Рино слабо улыбнулся.

— «Контактируют» — это ты хорошо сказала. Они не могут не «контактировать», ведь им много чего нужно, чтобы выжить в пустыне.

Хедхантер достал карту из-за пазухи и сложил ее так, чтобы было видно Сан-Педро-де-Атакама и Долину Смерти.

— Сейчас мы вот здесь. Предлагаю разделиться и обыскать Долину с обеих сторон: с востока и с запада.

Все собрались вокруг бочкообразного наемника.

— Мы с Джеро двинемся на северо-восток. Сначала заедем в Сан-Педро, расспросим местных жителей, не видели ли чего. А потом уже в Долину. А вы с Алондрой, — повернулся он к Джеффри, — двигайтесь на северо-запад. Давай сюда навигатор. Я обозначу две точки, — он взял у американца черный iPhone, — первую на входе в каньон, там вы повернете направо и поедете на восток, и вторую — примерно посередине, — Рино неуклюже водил пальцем по дисплею, разыскивая на карте крайнее западное ответвление Долины. Все эти новейшие цифровые штучки смущали его. Он привык обходиться старыми бумажными картами. — Если дойдете до второй точки и не встретите по дороге ни нас, ни ботов — разворачивайтесь и шпарьте прямиком на базу. Вопросы есть?

— Нет, — Джефф и Алондра отрицательно покачали головами.

— Отлично. Мы можем их настроить, чтобы слышать друг друга? — Рино ткнул пальцем на продолговатое устройство с короткой антенной, торчащее из заднего кармана Джеро. Кацуро перед выездом выдал ему два таких передатчика, добавив к ним миниатюрные наушники и микрофон, прикрепляемый за ухом.

— К сожалению, нет, — сказала чилийка. — По ним можно общаться только с базой.

Рино скорчил гримасу:

— Я так и думал. Тогда не включайте эту штуку, пока не наткнетесь на их логово. Конечно, если вы на него наткнетесь. Эти умники только будут мешать своей болтовней.

— Как скажешь, Рино.

Группа начала спускаться с бархана, направляясь к брошенным мотоциклам.

Хедхантер не случайно отправил Джеффри и Алондру на запад. Интуиция подсказывала ему, что ботов они там не встретят. Западная часть Долины Смерти наименее пригодна для жизни. Днем там даже зимой не намного прохладнее, чем на солнечной стороне Марса. Кроме того, она слишком далеко от Сан-Педро. Какими бы быстрыми и злобными ни были боты, им надо выживать в крайне агрессивной среде. Им нужны еда, вода, какая-то одежда, возможно, медикаменты. «Они должны быть на востоке, где-то рядом с Сан-Педро», — размышлял Рино. Однако скользкая неуверенность изводила его.

— Джеффри… — позвал он, как только американец уселся на «ямаху».

— Да, Хантер.

Рино замялся.

— Говори, что хотел, громила! — улыбнулся американец.

— Будь осторожен, фелла. Нам надо просто их разыскать.

— Днем они не нападают, чего бояться? — отмахнулся Джефф, а после добавил не так уверенно: — Ну, так Кейтаро говорит…

— Джеффри! — повысил голос здоровяк. — Никакой самодеятельности.

— Слушаюсь, генерал! — парень по-военному козырнул и рванул с места, поднимая за собой клубы пыли. Алондра помахала рукой и помчалась за ним.

Хедхантер и Джеро смотрели им вслед. Засунув руки в карманы, наблюдали, как парочка отдаляется, петляя между рельефами пустынного плато.

— Босс, зря мы их отпустили, мне страшно, — сказал наконец Джеро.

— Заткнись, — рявкнул на него Хедхантер, но сомнения одолевали и его.

Предчувствие не обманывало Джеро. Джеффри и Алондра задержались на утрамбованной возвышенности, которая, извиваясь, тянулась в направлении норд-норд-вест. Склонились над смартфоном. Стройные силуэты четко вырисовывались на фоне выцветшего неба. Определив самый оптимальный путь, парочка двинулась дальше и быстро пропала из вида.

Жить им оставалось чуть больше двух часов.

 

LV

 

Среда, 19 августа, 10:47 (UTC –4)