Глава 3.1. Больница. Еще чуть-чуть

Первым всё надоело Владу, тот кинул лоха, и жертва согнулась в три погибели. Далее док вытащил иглы и стал жёстко мять соски лоха. Раб орал, когда доктор вдавливал свой палец в сосок, как кнопку в лифте, но, похоже, пацаны уже не боялись криков, так как настало утро и в больнице стало шумно. Владу понравилось, что делает друг, и он взял терпилу в свои руки. Приказав рабу смотреть прямо в глаза, Влад положил свои огромные и мощные пальцы на соски и стал вдавливать их внутрь, делая круговые движения. Травмированные соски болели настолько, что лох впервые стал пятиться назад, но хозяин не отпускал. Раб дошёл до двери и упёрся в неё спиной, а Влад зверел и жал сильнее, он смотрел на раба диким взглядом. Это был совсем другой Старший, никакой выдержки и спокойствия. Чмошник затяжно скулил, как чайник, но пацана это только возбуждало. Остановила Влада смачная капля слюны, которая вывалилась из незакрывающегося рта терпилы и упала прямо на руку хозяина. Брезгливый Влад с омерзением посмотрел на эту тягучую жидкость.

— Пожалуйста... — протяжно прошептал раб.
— А? Что? — прямо в лицо гаркнул Влад.
— Умоляю, хватит... — снова прошептал раб.
— Уральски ебеня! - восхитился Артём. — Братишка, ты впервые заставил лоха говорить и просить! Ты — супер садист!
— Ты, хуйло, думаешь мы играемся? А? — злой Влад колотил раб затылком об дверь. — Привыкай, теперь это твоя постоянная жизнь.

Хозяин сильно стукнул раба в плечи, забыв, что у того и там болевая зона после уколов. Терпила только квакнул и скатился вниз на пол. Впервые раб закрыл лицо руками и жалобно заплакал, несильно похлипывая.

— Отдых 10 минут, — скомандовал Алик. — Надо в туалет.

Кавказец хотел было выходить, как Артём его остановил и снова возмутился. Зачем идти в сортир, если вот он есть живой под ногами. Алик обрадовался такому предложению и сразу достал свой член. Как и положено, рождённому в горах, достоинство доктора было просто огромным.

— Прости, дружище, ты не будешь совать лоху в рот. Ссы в стакан, — равнодушно заметил Старший.

Недовольный Алик послушался, он немного надулся, но сделал, как было велено. Вырисовывалась такая картина, что док хоть и был другом пацанов, но всё-таки ходил под ними, не сильно, но Влад его чморил, пусть и морально.

— Вот так всегда... — бубнел Алик.

Док взял литровую банку и нассал туда половину. Украсил он это смачным харчком и протянул рабу, который всё ещё сидел, закрывая лицо руками и плача. Отрезвляющий пинок по рёбрам от Артёма, вернул лоха на землю. Тот сразу встал на колени и взял в руки банку. Мутно-жёлтая жидкость, сверху которой плавал прозрачный комок слизи, дурно пахла. Артём новыми пинками заставил лоха поднести банку к губам и сделать глоток. Терпила скривился и зажмурил глаза, после того как выпил.

— Глянь, не нравится, — хихикнул Младший. — Пей до дна! Пей до дна!

Раб снова поднёс банку ко рту и начал было пить, как вдруг скрутился к полу, уронил тару и сблевал всё напол.

— Суука! — этот комментарий мог быть только от чистоплотного Влада, который поспешил отвернуться к окну.
— Ахуеть! Я ждал этого! — ровно наоборот отреагировал Младший.

Артём схватил раба за волосы и стал тыкать в пол, заставляя слизывать всё, что там было. Из-за того, что раб ничего не ел уже сутки, из него вылилась только выпитая моча, слюни и немного желчи. Куда хуже была бы блевотная кашица от еды. Раб лизал пол и снова блевал, лизал и блевал. Влад забился в дальний угол комнаты и занял себя чем-то, чтобы не смотреть на эту сцену. Алик тоже отошёл и наблюдал издалека. И только Артём влез на спину к рабу и тыкал того в пол, наслаждаясь процедурой. В конце концов, рвота прекратилась и раб начисто вылизал весь пол.

— Продолжим или хватит? — поинтересовался Алик. — У меня смена скоро заканчивается.
— Хочу ещё! — однозначно заявил Артём, Влад одобрительно махнул головой.
— Ну, пидар, сейчас будем тебя жечь, — хмыкнул док.

После всего пережитого раб уже был не такой свежий, но всё-таки нормально воспринимал всё происходящее, а значит — продолжать фестиваль медицинских пыток можно было без проблем.

— Это — уксусная кислота. В неумелых руках она оставляет шрамы и опасна, в моих руках — она становится инструментом адской боли, но без последствий. Раба надо зафиксировать — он не вытерпит.

Влад достал из кармана ментовские браслеты и сцепил лоху руки за спиной. Терпилу положили на пол на спину, из-за рук немного выпятился его живот. Старший встал вверху, сильно наступив ботинком чуть ниже шеи раба, а его братец впился носком в яйца. Уже одна такая поза доставляла терпиле много проблем, но благодаря ей он не мог пошевелиться. Любое движение тазом отрывало рабу яйца, а верхняя часть тела была прибита к полу весом Влада намертво.

— То что будет дальше — очень больно, — комментировал Алик. — Поэтому мы берем пачку ваты, засовываем её в рот пидара и заклеиваем всё это пластырем. Отлично! Теперь, пидар, попробуй поорать.

Артём хихикнул, у Влада блеснули глаза. Док взял флакон с кислотой, взял ватный тампон и смочил. Кавказец, как бы вытер от пыли пупок лоха. Первые пару секунд ничего не происходило, но потом, внезапно, терпила замычал, его пресс на животе напрягся до безумия, а спина прогнулась вверх. Раб орал сквозь кляп сильно, насколько мог, слёзы лились ручьём.

— Представь, что ты сейчас держишь зажигалку прямо в пупке пидара, — пояснил док Артёму. — Такие же ощущения.
— Ахуеть!
— Сильная боль — минут десять, слабая боль — сутки. Но если переборщить: шрамы, водянки, некроз тканей...

Алик снова смочил ватный тампон в кислоте и не сильно давя провёл длинную полоску вдоль рёбер жертвы. Док успел сделать такую же полоску и на другой стороне за 2 секунды до того, как терпила стал крутить плечами и рёбрами в истерике, он мотал головой из стороны в сторону, а сквозь его мычание понималось слово "ох!".

— Он загнётся, — пожалел Влад.
— Поверь, — парировал доктор, — человеческий организм очень мощная штука. Будете давать немного отдыха, хорошо кормить, таблетки, которые я выпишу, и запаса этого пидара даже в таком жёстком режиме хватит года на два. А если будете щадить... до пенсии дотянет.
— Фууу! — Артём скривил мину, как пятиклассник. — Я не представляю его в 30 лет. У меня тогда снова будет молодой раб.

Чмошник не слышал этого разговора, он мычал, рычал, извивался, плакал. Есть такое выражение "как уж на сковородке", внешне сейчас всё выглядело именно так. На рёбрах показались две ярко-красные полоски, как от хороших розог.

— Один мой знакомый, — продолжал доктор-садист, — с помощью кислоты наказывал своего сына за дрочку. Он брал хуй своего пятнадцатилетнего пацана и смазывал кислотой, как мы сейчас. Во-первых, дико больно, лучше всякой порки. Во-вторых, 3-5 дней пацан не то что дрочить, просто прикасаться к своему отростку не мог.

Док с этими словами обмазал член лоха кислотой несколькими полосками по всей длине. По его команде братья отпустили терпилу, и тот забился в таких конвульсиях, которые сложно себе представить: раб крутился на полу, подгинал колени к животу, дергался и мотал головой со всей дури. Звуки были не менее истошными, если бы не кляп — его бы слышали на 9 этаже больницы. Эта пытка сделало лицо лоха не просто красным, а черным, вокруг глаз появилась бордово-синяя окантовка от постоянных слёз. Голос охрип, это было ясно даже с кляпом. Лох хрипел так, как Давид Феррер, играя в теннис сильно усталым.

— Так, типа, он теперь не сможет дрочить? Будет больно? — уточнял Артём, врач молча и весело кивал. — Понятно... — язвительно протянул Младший, однозначно уже продумывая обязательную дрочку для своего раба.

Терпила мучался ещё минут двадцать, а потом начал потихоньку успокаиваться. Пацаны вначале с интересом наблюдали, но потом это надоело, и они пошли снова пить кофе. Остался только Артём. Этот маньяк был родом из ада, ведь там вечные муки без перерывов на обед и сон. Так и Младший, пока раб стонал и плакал, ему ни на секунду не надоедало того изматывать. Пацан не просто смотрел, а постоянно пинал раба, то и дело пытаясь носком попасть в травмированные соски или проехаться подошвой по красной полосе на рёбрах. Когда обессиленный раб почти затих, мучитель пару раз потёр своей подошвой по красно-сизому члену, имитируя дрочку, и терпила взвыл от боли с новой силой.

— Точно!

Эта фраза была как открытие, после которой Артём побежал в подпрыжку к пацанам пить кофе. А там разворачивалась интересная беседа.

— Да, круто повеселились, — вздыхал доктор. — Вам хорошо, будете гнобить этого пидара в любую секунду.
— Алик, так кто тебе мешает лоха завести? — серьёзно говорил Влад.
— Да ну, блядь, где я его возьму и где буду держать?
— Погоди, найти мы тебе поможем, держать — ты же один живешь? На цепь посадил и иди себе на работу, а вечером еби сколько хочешь.
— Ну, не знаю, я пока не решился... К тому же ты знаешь, я люблю 14-15-летних пидаров.
— Да хоть 10-летних! — вмешался Артём. — Мы сказали — найдем, за базар отвечаем!

Чмошник понемногу приходил в себя, начал ровно дышать, уже не ревел и не дёргался.

— Слушай, Алик, а если эту кислоту на головку ему? Сдохнет? — Не унимался садист Младший.
— Нет, орать будет сильнее и это травматично. Хотя небольшими точками можешь наносить, но если намажешь, также как я, залупу — реально подохнет.

Раб, кряхтя, поднялся и встал на колени в свою положенную позу. Единственное что, только руки из-за наручников он не смог заложить за голову. Такая самоотверженность терпилы заставила подофигеть всех троих.

— Нет, он просто нереальный лох, — буркнул недовольный Влад.
— А может мазохист? — улыбнулся Алик.

Влад приказал Младшему вытащить кляп и снять браслеты. Брат всё сделал, но следующий шаг раба ещё больше удивил всех. Чмошник сразу же бросился к столу и упал к ногам Влада, начал их целовать и причитать мольбы.

— Пожалуйста, господин, умоляю, больше не надо сегодня... Прошу вас... Завтра я всё стерплю, только не...

Влад грубо схватил раба за волосы и оторвал его голову от своих ног.

— Скажем, и сегодня будешь терпеть, тварь. Твоё мнение здесь никого не ебёт. Пиздуй на место!

Раб повиновался, и на четвереньках задом отполз в центр комнаты, и встал в классическую позу. Его член "сиял" сине-фиолетовыми цветами; яйца, к слову, всё это время были перевязанными и тоже хорошенько посинели. На рёбрах красовались красные полосы, а лицо — туда было страшно смотреть: чёрное, опухшее и зарёванное. Дополняли картину соски, которые также опухли и покраснели. Влад, дожёвывая печеньку, кинул взгляд на раба и обратился к Алику.

— Говоришь, он выдержит такой жесткач ежедневно?
— Должен, здоровье у него супер. Но вы привозите мне его на обследование. Если будете так же жестить — каждые два месяца, если станете жалеть — раз в полгода можно.
— Хуй ему в жопу, а не жалость! Эй, падла, а ну давай отжимайся! — завопил Младший.

Раб мгновенно упал и начал отжиматься от пола. Но это давалось ему с очень и очень большим трудом. Во-первых, он настолько устал от пыток, что не мог шевелиться, во-вторых, каждый жим к полу заставлял его стонать и плакать.

— Садюга! — улыбнулся Алик. — У него плечи от уколов болят, не забыл? Плюс он членом об пол бьётся, не лучше дрочки по ощущениям.
— Харе, лошара! — прервал новую пытку Влад. — Забейся в дальний угол отдыхать, падла.

Эти слова показались рабу чем-то неземным, а Влад снова стал для него божеством. Терпила переполз за шкаф, так что пацаны видели только его ноги, и лёг на бок.

— Я хотел ещё поиграть с катетером и его очком, — грустно заметил Алик.
— Фигня всё это, — пытаясь умничать заявил Артём. — Катетер — хрень, просто неприятно и ничего особенного.
— Теперь так, пацаны, я вам собрал немного лекарств и инструментов. Ну там свою "адскую смесь", адреналин, эпинефрин, жгут вон — на яйцах, и ещё несколько положил, наборы игл, баллон кислорода. В общем, будет чем откачать и чем попытать.
— А за это спасибо! — сказал Влад. — Я тут подумал, некрасиво нам тебя оставлять так. Можешь выебать лоха, но только в рот и только в презике.
— И я в жопу одновременно! — обрадовался Младший.
— Нет! — отрезал Влад. — Тёмыч, очко распечатывать надо так, чтоб лох всё прочувствовал, ощутил. Раз в жизни его невинности лишают, бля. И не ты это будешь.
— Да ну тебя... гандон...

Последнее слово Артём произнес почти шёпотом, но Влад его услышал и резко притянул брата к своему лицу.

— Ты чё быкуешь, мелкий? На место лоха захотел? — озверел Влад.
— Нет, Влад, я пошутил, извини...

Алик широко раскрыл глаза, а его челюсть упала на стол. Он не мог представить себе, что у братьев такие расклады. Лох этого не видел и слышал обрывками, поэтому не особо то и понял что к чему.

Когда всё устаканилось, Алик позвал раба, и тот через секунду стоял возле ног. Кавказец натянул презерватив на свой огромный член и встал во весь рост перед лохом. Смазка мгновенно запачкала резинку, но Алик не спешил. Вначале он гладил раба по волосам, потом по рукам, выщупывая у того мышцы, потом спустился к рёбрам и красным полоскам. Всё это время член дока бился о щёки и глаза пидара. Наконец, наигравшись, Алик молниеносно загнал все свои 23 см в рот, но также быстро и вытащил. Раб просто не смог принять полную длину. Точнее член зашёл "по самые гланды", но рвотный рефлекс его вытолкнул назад. Кавказцу пришлось удовлетвориться половинкой. Трахал он не долго, но из-за неполного объёма заставил раба сжать губы и ебал навылет, проскальзывая каждый раз по губам и немного цепляя зубы. Ровно через минуту док кончил. Мутная сперма стала биться в презервативе, но не могла ворваться в рот раба. Жидкости было очень много: так, что она стала вытекать из резинки. Довольный Алик плюхнулся на стул, а раб остался неподвижно стоять, ожидая нового приказа.

— Всё, домой! — скомандовал Влад.

Алик улетел в небо, он кайфовал и улыбался. Раба за это время одели, он помыл посуду и собрал весь мусор, что гости набросали. К тому моменту Алик вернулся на землю.

— Спасибо, пацаны! Я бы ещё...
— Харе! — грюкнул Влад. — Заведи себе лоха и еби в любые дыры.
— Ладно, ладно. Короче так. Сегодня пидара больше не пытать, завтра лучше тоже не сильно жестить. Вот тут я расписал, какие таблетки ему и как давать. Здесь ноотропы, витамины, седативные. Пока привыкнет — хватит.
— Чё значит завтра не жестить? А пороть можно? — уточнял свои нюансы Младший-садист.
— Пороть нужно всегда, — отрезал доктор. — Порка — не пытка, а дисциплинарный допинг.
— Хе, это ты просто не знаешь, как я порю... — Артём гордо закинул голову вверх.

На самый конец Алик сделал рабу два укола, чтоб тот отошёл от ночной пытки, и попрощался с братьями. Пацаны и их вещь, которая несла вещи, подаренные доктором, пошли к машине. Меньше суток назад Вася был, хоть и бедным, но свободным человеком. Теперь же он стал собственностью и игрушкой двух пацанов, таких же, как и он сам. Хотя нет, не таких — пацаны были крутыми, а он прирожденным лохом...