Системообразующие изменения законодательства о юридических лицах.

Уставный капитал.

Для хозяйственных обществ в корпоративном законодательстве сформулирована конструкция уставного капитала, который определяет минимальный размер имущества, гарантирующего интересы кредиторов. В настоящее время минимальный уставный капитал для обществ с ограниченной ответственностью и непубличных акционерных обществ составляет 10 000 рублей. Очевидно, что данные суммы в современных экономических условиях никому и ничего не гарантируют. В связи с этим размер уставного капитала должен быть повышен.

Вместе с тем следует учесть, что существенное повышение размера уставного капитала для хозяйственных обществ может отразиться на субъектах малого и среднего предпринимательства, которые при ведении бизнеса в настоящее время преимущественно используют организационно-правовую форму ООО.

Должны быть созданы условия для того, чтобы новый, повышенный размер уставного капитала не превратился для субъектов малого и среднего предпринимательства в непосильное бремя.

В качестве таковых могут быть предложены как стимулирование малого и среднего бизнеса к осуществлению деятельности в форме индивидуального предпринимательства и организационно-правовой форме товарищества, так и возможность таким субъектам вносить всю сумму не сразу, а постепенно - по мере развития бизнеса, но с обязательным условием доведения размера уставного капитала до требуемых размеров. Возможно также в качестве альтернативы повышенному размеру уставного капитала введение страхования гражданской ответственности юридических лиц в пределах определенной денежной суммы.

Также необходимо совершенствование системы контроля со стороны государственных органов за соответствием размера активов юридических лиц объявленному размеру уставного капитала, с одновременным ужесточением юридических санкций за несоблюдение этого требования. В настоящее время иски о ликвидации хозяйственных обществ, чистые активы которых меньше размера уставного капитала, практически не используются, что делает бессмысленными требования к размеру уставного капитала.

Соответствующие нормы об уставном капитале должны распространяться также на любые некоммерческие организации, которые осуществляют приносящую доход деятельность, с установлением минимального размера такого капитала, сопоставимого с масштабом приносящей доход деятельности, а также с применением механизма обеспечения соответствия размера реальных активов некоммерческой организации размеру минимального имущества, гарантирующего интересы кредиторов.

Конфликт интересов.

В любом юридическом лице, где функция собственности отделена от функции оперативного управления делами компании, включая корпорации и организации некорпоративного типа (в том числе унитарные предприятия и учреждения), возможен конфликт интересов между управляющими и собственниками (акционерами) юридического лица. В организациях корпоративного типа конфликт интересов может возникать также между несколькими участниками организации. Так, модель акционерного общества предполагает постоянный конфликт интересов мажоритарных и миноритарных акционеров. В связи с этим одной из задач корпоративного законодательства видится законодательное регулирование взаимно сталкивающихся, нередко прямо противоположных, интересов участников корпоративных отношений.

Для решения этих противоречий в ГК должны быть сформулированы общие положения о конфликте интересов в любых юридических лицах.

В крупных организациях корпоративного типа, кроме того, должна повышаться роль независимых директоров в обеспечении минимизации возникновения конфликтов интересов.

В последнее время часто критикуются содержащиеся в законодательстве критерии независимости членов совета директоров акционерного общества. Действительно, перечень требований (в п. 3 ст. 83 Закона об акционерных обществах), предъявляемых к независимым директорам, является слишком формальным. В связи с этим полагаем, что необходимо конкретизировать условия признания члена совета директоров независимым директором, а также разработать механизмы, обеспечивающие гарантии реальной независимости директоров.

Вопросы реорганизации юридических лиц.

Реорганизация - один из самых распространенных способов оптимизации структуры производства и собственности. Однако российское законодательство (нормы ГК РФ и специальных законов об отдельных организационных правовых формах) не позволяет в полной мере использовать преимущества этой процедуры.

Действующие нормы о реорганизации юридических лиц не унифицированы, не в полной мере регламентируют все этапы различных видов реорганизации, оставляя поле для различных злоупотреблений. В недостаточной степени проработаны вопросы правопреемства при реорганизации, а также защиты прав кредиторов реорганизуемых юридических лиц и их участников.

Представляется, что назрела необходимость более четко и последовательно регламентировать процедуры различных видов реорганизации путем развития общих положений в ГК РФ, устраняя имеющиеся в настоящее время существенные пробелы, которые на сегодняшний момент хозяйствующие субъекты вынуждены решать самостоятельно в каждом конкретном случае.

Во избежание противоречий и нестыковок в законодательстве все нормы о реорганизации любых юридических лиц (общие и специальные) следует поместить непосредственно в Гражданский кодекс.

Раскрытие информации.

Необходимым условием стабильности корпоративного сектора экономики является повышение его прозрачности для инвесторов. Известно, что одним из факторов, принимаемых во внимание инвесторами, является информация о крупных собственниках, поскольку располагая такими данными, инвестор может получить представление о реальных возможностях реализации одного из основных прав - права на участие в управлении компанией. По этой причине законодательства многих стран содержат требования о раскрытии информации о лицах, действительно являющихся собственниками компаний независимо от того, владеют ли они акциями непосредственно или через цепочку компаний. Российским законодательством подобные требования не предусмотрены.

Грубое нарушение обязанностей генерального директора, повлекшее возникновение у общества убытков, и осуществление иных действий (бездействия), которые ведут к дестабилизации финансово-хозяйственной деятельности общества и могут привести общество к несостоятельности (банкротству).

Так, по вине К. и при полном бездействии в 2012 г. обществом были приобретены партии алкогольной продукции, которая в дальнейшем реализовывалась с признаками подделки акцизных марок, о чем был составлен протокол об административном правонарушении. Материалами дела установлено, что именно К. не принял надлежащих мер по контролю за оборотом алкогольной продукции.

Кировским районным судом города Ростов-на-Дону общество "Ф" признано виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 15.12 КоАП РФ.

Решением Федеральной службы по регулированию алкогольного рынка было приостановлено действие лицензии.

Поскольку розничная продажа алкогольной продукции является одним из основных видов деятельности общества, К. своими действиями причиняет ему убытки.

Одним из прибыльных видов деятельности общества также является сдача в аренду помещений. На протяжении длительного времени, из года в год обществом заключались договоры с одними и теми же арендаторами со сроками менее 11 месяцев, которые впоследствии перезаключались на новые сроки.

Однако ответчик как участник общества обратился в арбитражный суд с иском к обществу о признании данных договоров недействительными сделками и применении реституции (дело N А06-4821/2013). Данное действие ответчика как участника общества направлено на причинение ущерба обществу в виде неполучения прибыли обществом от сдачи помещений в аренду.

Более того, в связи с тем, что некоторые из обжалуемых договоров аренды подлежат обязательной регистрации в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, ответчиком были заявлены обеспечительные меры по приостановлению регистрации обжалуемых договоров и 5 июля 2013 г. обществу запретили проводить регистрацию данных договоров аренды.

Регистрация договоров невозможна по причине несоответствия приказа N 1-м от 15 марта 2013 г. о назначении директора общества и протокола общего собрания общества от 15 марта 2013 г. об избрании единоличного исполнительного органа сведениям, содержащимся в ЕГРЮЛ.

Несмотря на возложение полномочий единоличного исполнительного органа общества на истца, согласно протоколу общего собрания от 15 марта 2013 г., истец длительное время фактически не мог приступить к возложенным на него полномочиям, поскольку со стороны ответчика не была произведена передача документации общества.

В связи с чем истцом 30 июля 2013 г. был издан приказ "О назначении инвентаризационной комиссии и передаче дел назначенному бухгалтеру". Согласно проведенной инвентаризации был составлен акт, согласно которому фактическое состояние учета не позволяет произвести принятие документов бухгалтерского и налогового учета и продолжать финансовую (торговую) деятельность общества.

Также в адрес общества поступают требования от контрагентов по неисполнению договоров в части несвоевременной оплаты, о которых истцу ранее известно не было. Более того, в суд предъявлены иски о взыскании с общества долгов (дело N А06-5167/2013, А06-4827/2013), однако в связи с невозможностью обеспечить явку в судебные заседания представителя общества, по причине содержащихся недостоверных сведений о руководителе в ЕГРЮЛ, общество будет нести прямые убытки.

26 июня 2013 г. К., юридически не являясь генеральным директором общества, издает приказ за N 26.06/2ак. Согласно пункту 3 вышеуказанного приказа членам комиссии приказано снять номерные знаки с автомашин автотранспорта компании и передать их лично в руки К.

В данном случае ответчик в превышении полномочий издал приказ, по итогам которого номерные знаки автотранспорта общества бесследно исчезли, а для восстановления новых номерных знаков обществу потребовалось затратить время и понести расходы в виде уплаты государственной пошлины в размере 49 900 рублей, что подтверждается платежным поручением от 22 июля 2013 г.

Также в период отсутствия у ответчика полномочий генерального директора им издавался приказ от 21 июня 2013 г. N 100, на основании которого был создан акт от 24 июня 2013 г. об уничтожении печатей старого образца.

Судом первой инстанции были установлены и иные факты нарушения обязанностей К. и причинения препятствий деятельности общества.

Отменяя решение суда первой инстанции об исключении К., суд апелляционной инстанции исходил из следующего.

Во-первых, суд посчитал, что в материалах дела отсутствуют доказательства причинения обществу убытков действиями К., что, по мнению суда, является необходимым условием для исключения участника, нарушающего свои обязанности, из общества.

Во-вторых, недоказанным является и грубое нарушение обязанностей К., а также то, что своими действиями К. делает невозможной деятельность общества либо существенно ее затрудняет.

Сами по себе факты непроведения ежегодного аудита, нарушения порядка ведения бухгалтерского учета, приостановления действия лицензии, по мнению суда апелляционной инстанции, не свидетельствуют о причинении убытков обществу.

Доказательств того, что нарушение финансовой дисциплины послужило основанием для привлечения общества к ответственности, материалы дела не содержат, как и отсутствуют доказательства, что в результате этого общество понесло какие-либо расходы, убытки.

Не содержат материалы дела и доказательств о размерах получаемой обществом прибыли от торговли алкогольной продукции, а также о доле указанной прибыли в общих объемах реализуемой обществом продукции, что позволило бы судить о возможных убытках общества вследствие приостановления действия лицензии.

Материалами дела не доказано, что приостановление регистрации договоров аренды, заключенных на длительный срок, привело к прекращению арендных отношений по указанным помещениям, которые сложились с арендатором задолго до заключения указанных долгосрочных договоров аренды.

Довод истца о неисполнении К. обязанности по проведению общих собраний апелляционная инстанция также нашла несостоятельным. По ее мнению, доказательств, что в результате непроведения К. ежегодных собраний в период исполнения им обязанностей генерального директора с 2007 по 2012 г. деятельность общества была затруднена, материалы дела не содержат. При этом истец - второй участник общества такие собрания также не инициировал.

Также аргументом суда апелляционной инстанции было то, что многие действия К. совершал при выполнении им функций единоличного исполнительного органа общества, тем самым нарушая не обязанности участника, а обязанности органа юридического лица.

Суд указал, что совершение участником общества действий, противоречащих интересам общества, при выполнении функций исполнительного органа - директора не является основанием для исключения из общества, поскольку в таком случае лицо несет ответственность, предусмотренную ст. 44 Закона об обществах с ограниченной ответственностью (аналогичная позиция изложена в Определениях ВАС РФ от 25 мая 2009 г. N ВАС-6605/09 по делу N А07-11337/2008, от 30 июля 2009 г. N 9322/09 по делу N А55-9233/2008, от 15 июля 2009 г. N ВАС-8134/09 по делу N А82-3112/2008 и от 17 апреля 2009 г. N 4101/09 по делу N А26-1648/2008).

Наконец, в-третьих, апелляционный суд посчитал, что истинной причиной предъявления участниками друг к другу исков явился возникший между сторонами корпоративный конфликт, который они пытались разрешить путем исключения из общества другого участника.

По мнению суда апелляционной инстанции, по сути доводы и приведенные сторонами в их подтверждение доказательства свидетельствуют о наличии в обществе между истцом и ответчиком ярко выраженного конфликта интересов участников в управлении обществом, что само по себе по смыслу ст. 10 Закона об обществах с ограниченной ответственностью не является основанием для исключения одного из участников из состава общества.

Фактической нормальной хозяйственной деятельности общества препятствует противостояние его участников. Вместе с тем возникшие между двумя участниками общества разногласия не являются основанием для исключения кого-либо из них из состава общества.

Приведенная аргументация суда апелляционной инстанции является весьма спорной.

Во-первых, суд апелляционной инстанции посчитал, что не доказано причинение К. убытков обществу, в связи с чем оснований для его исключения из общества не имеется.

Однако данный вывод суда апелляционной инстанции не основан на законе. В частности, согласно ст. 10 Закона об обществах с ограниченной ответственностью участники общества, доли которых в совокупности составляют не менее чем 10% уставного капитала общества, вправе требовать в судебном порядке исключения из общества участника, который грубо нарушает свои обязанности либо своими действиями (бездействием) делает невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняет.

Таким образом, в ст. 10 Закона об обществах с ограниченной ответственностью для исключения участника из общества достаточно доказать хотя бы одно из двух обстоятельств:

1) грубое нарушение участником своих обязанностей;

2) действия (бездействие) участника общества делают невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняют <1>.

--------------------------------

<1> О толковании приведенных положений ст. 10 Закона об обществах с ограниченной ответственностью см., например: Кузнецова Л.В. Исключение участника из общества с ограниченной ответственностью // Вестник ВАС РФ. 2006. N 9. С. 7; Тузов Н.А. Основания исключения участника из общества с ограниченной ответственностью // Законодательство и экономика. 2004. N 8. С. 11.

 

При этом закон ничего не говорит о необходимости наступления и доказывания каких-либо убытков, причиненных действиями участника. Одного факта грубого нарушения обязанностей или потенциальной возможности существенного затруднения деятельности общества из-за действий участника достаточно для того, чтобы исключить участника из общества.

Применив данную норму к обстоятельствам рассматриваемого дела, Арбитражный суд Астраханской области совершенно обоснованно признал действия (бездействие) К. грубым нарушением своих обязанностей.

Из этого исходил и суд кассационной инстанции, не согласившись с доводами апелляционного суда о необходимости доказывания конкретных убытков, причиненных действиями К. Действия К. как участника общества и его генерального директора сами по себе объективно привели к существенному затруднению деятельности организации и тем самым причинили обществу существенный вред.

Во-вторых, в рассмотренном деле одним из аргументов суда апелляционной инстанции против исключения К. из общества являлось утверждение о том, что К., действуя как генеральный директор общества, нарушал обязанности единоличного исполнительного органа общества, что может являться основанием для привлечения его к ответственности за нарушение фидуциарных обязанностей органа юридического лица, но не к ответственности за нарушение обязанностей участника.

Однако данная позиция не основана на законе. Участник любой корпорации может нести различные корпоративные обязанности, действуя одновременно в качестве единоличного исполнительного органа, члена совета директоров и т.п. Нарушение любой из корпоративных обязанностей, повлекшее причинение корпорации имущественного вреда, может быть самостоятельным основанием для применения к участнику ответственности в виде обязанности возместить причиненные убытки по правилам об ответственности членов органов управления юридического лица.

Однако независимо от привлечения участника к такой ответственности он может также быть привлечен к специальной корпоративной ответственности в виде исключения из корпорации за нарушение общих фидуциарных обязанностей участника, заключающихся в том, чтобы не совершать действия, заведомо направленные на причинение вреда корпорации, не совершать действия (бездействие), которые существенно затрудняют или делают невозможным достижение целей, ради которых создана корпорация <1>. Данные фидуциарные обязанности участников общества с ограниченной ответственностью и ранее признавались судебной практикой <2>.

--------------------------------

<1> Данные обязанности участников любой корпорации в настоящее время прямо предусмотрены в п. 4 ст. 65.2 ГК.

<2> См.: Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с исключением участника из общества с ограниченной ответственностью (информационное письмо Президиума ВАС РФ от 24 мая 2012 г. N 151).

 

Поэтому для исключения участника из общества за нарушение данных обязанностей не имеет значения, в каком качестве он действовал, создавая существенные затруднения деятельности общества или заведомо причиняя вред корпорации. Как справедливо указал Верховный Суд РФ в Определении от 8 октября 2014 г. по рассматриваемому делу, совершение участником ООО действий, заведомо противоречащих интересам общества, при выполнении функций единоличного исполнительного органа может являться основанием для исключения такого участника из общества, если эти действия причинили обществу значительный вред и (или) сделали невозможной деятельность общества либо существенно ее затруднили.

Наконец, в-третьих, наличие корпоративного конфликта действительно не считается основанием для исключения участника из общества. Однако в рассмотренном деле корпоративный конфликт таковым и не является. В основе требований об исключении участника из общества с ограниченной ответственностью лежат обстоятельства, свидетельствующие о грубом нарушении одним из участников (К.) своих обязанностей, совершении им действий, существенно затрудняющих деятельность общества и направленных на причинение обществу вреда. То обстоятельство, что данные действия К. явились следствием корпоративного конфликта, не имеет никакого юридического значения для применения ст. 10 Закона об обществах с ограниченной ответственностью.

Следует отметить, что на практике любое требование об исключении участника из общества всегда является прямым следствием возникшего корпоративного конфликта между участниками. Вследствие возникшего корпоративного конфликта (причем соотношение долей конфликтующих сторон не имеет никакого значения) кто-то из участников может прибегнуть к крайним средствам, становясь на путь неправомерного поведения, грубо нарушая свои обязанности и совершая действия, заведомо направленные на причинение вреда обществу. Именно в этих случаях возникают основания для исключения того из участников, который вышел за пределы дозволенного, а само исключение участника из общества как раз и является радикальным способом прекращения возникшего противостояния и устранения препятствий нормальной деятельности общества, особенно в ситуации дедлока, когда оставление обоих участников в составе общества действительно парализует его дальнейшую деятельность.

Задача суда при этом заключается в защите прав и интересов того участника, который соблюдает требования закона и не чинит препятствий деятельности общества, а также в защите интересов самого общества, поскольку, исключив из него одну из конфликтующих сторон, он тем самым прекратит конфликт между участниками (хотя бы потому, что один из конфликтующих участников в силу решения суда больше не будет являться участником общества) и устранит препятствия нормальной деятельности общества.

Таким образом, в рассматриваемом деле имелись все формальные основания для применения в отношении К. ответственности в виде исключения его из общества. Тем не менее Верховный Суд РФ отменил судебные акты первой и кассационной инстанции и оставил в силе постановление апелляционного суда, в результате чего ни один из участников из общества исключен не был.

При этом Верховный Суд РФ продемонстрировал более взвешенный подход. В отличие от суда апелляционной инстанции, он принципиально допустил возможность исключения участника из общества с ограниченной ответственностью даже в условиях острого корпоративного конфликта в ситуации дедлока, если к тому имеются достаточные основания.

В Определении от 8 октября 2014 г. Верховный Суд РФ указал, что исключение участника представляет собой специальный корпоративный способ защиты прав, целью которого является устранение вызванных поведением одного из участников препятствий к осуществлению нормальной деятельности общества. Вместе с тем при указанном соотношении долей названный механизм может применяться только в исключительных случаях при доказанности грубого нарушения участником общества своих обязанностей либо поведения участника, делающего невозможной или затрудняющей деятельность общества.

Следует отметить, что при любом соотношении долей данный механизм должен применяться в исключительных случаях, на что и ранее обращалось внимание в судебной практике. Поэтому в конкретном деле вопрос стоял лишь о том, является ли доказанным факт неправомерного поведения К. с точки зрения применения ст. 10 Закона об обществах с ограниченной ответственностью или нет. Верховный Суд РФ посчитал, что из обстоятельств рассматриваемого дела такового не следует, однако не привел в обоснование этого никаких доводов, опровергающих доказательства, на которых были основаны выводы судов первой и кассационной инстанций.

Вместе с тем Верховный Суд РФ согласился с доводами суда апелляционной инстанции о том, что нормальной деятельности общества препятствуют равнозначные взаимные претензии участников, действительной причиной обращения в суд с требованиями об исключении явились не действия участников по причинению вреда обществу, а утрата участниками единой цели при осуществлении хозяйственной деятельности и желание за счет другого участника разрешить внутрикорпоративный конфликт.

В результате Верховный Суд РФ не стал исключать никого из участников из общества, оставив в силе Постановление суда апелляционной инстанции. Тем самым корпоративный конфликт остался неразрешенным. В связи с этим Верховный Суд РФ по существу предложил сторонам спора подумать о ликвидации общества или о выходе из него одного из участников.

Такое решение является, на наш взгляд, недостаточно обоснованным из-за отсутствия в нем доводов об опровержении обстоятельств, установленных судом первой инстанции, подтверждающих наличие оснований исключения К. из общества.

В то же время Верховный Суд РФ совершенно правильно признал принципиальную возможность исключения участника из общества в условиях равного соотношения долей. При наличии доказанных оснований для исключения одного из участников общества такое исключение одновременно стало бы эффективным правовым средством разрешения ситуации дедлока, а также специальным корпоративным способом защиты прав общества, поскольку исключение одного из участников означало бы устранение препятствий нормальной деятельности юридического лица.

Из рассматриваемого дела можно сделать и еще один важный вывод: в случае если в процессе острого корпоративного конфликта обе его стороны существенно нарушают корпоративные обязанности, что влечет причинение обществу убытков или невозможность его деятельности, то, даже несмотря на наличие оснований, исключать кого-либо из таких участников суд не должен.

В последующем подобный подход получил закрепление в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ, в котором разъяснено, что "иск об исключении участника не может быть удовлетворен в том случае, когда с таким требованием обращается лицо, в отношении которого имеются основания для исключения" <1>.

--------------------------------

<1> Абз. 3 п. 35 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации".

 

Вместе с тем при отсутствии оснований для исключения кого-либо из участников при равном соотношении долей ситуация также является неразрешимой при действующем состоянии правового регулирования. Поэтому предложенные Верховным Судом РФ варианты добровольной ликвидации общества или выхода из него одного из участников являются в настоящее время единственно возможными и верными <1>.

--------------------------------

<1> На наш взгляд, одним из эффективных способов решения данной проблемы было бы принятие нормы о принудительной ликвидации юридического лица по инициативе суда в случаях, когда в ситуации корпоративного конфликта при равенстве долей участников не имеется оснований для исключения из общества ни одного из участников. Данная позиция поддерживается также Д.А. Степановым (см. Степанов Д.А. Что делать с дедлоком при долях 50/50 // Юридический интернет-портал "Закон.ру". 15 октября 2014 г.).

 

4.4. ПРАВОВАЯ ПРИРОДА ИСКЛЮЧЕНИЯ УЧАСТНИКОВ

ИЗ КОРПОРАТИВНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ И НЕОБХОДИМОСТЬ ЕЕ ОТРАЖЕНИЯ

В НОРМАХ ГК

 

Следует отметить, что возникшие при вынесении состоявшихся по делу судебных актов проблемы являются прямым следствием отсутствия в законодательстве четких положений о правовой природе исключения участников из корпоративных организаций, а также о правовых способах разрешения острых корпоративных конфликтов в ситуациях равенства долей конфликтующих сторон.

При этом данные вопросы не должны быть связаны, поскольку представляют собой совершенно разные правовые явления.

Исключение участника из ООО имеет двойственную природу. С одной стороны, это исключительная мера корпоративной ответственности за неправомерное поведение одного из участников, с другой стороны, специальный корпоративный способ защиты прав не только остающихся участников, но прежде всего самого юридического лица. Поэтому, рассматривая вопрос об исключении участника из организации, необходимо не только устанавливать условия применения корпоративной ответственности к конкретному участнику (противоправное поведение, вредные последствия, причинная связь, вина), но и оценивать последствия такого исключения для самого общества: устраняет ли исключение конкретного участника препятствия для нормальной деятельности общества или нет.

Кроме того, следует учитывать, имеются ли основания для исключения также того участника, который обращается с иском. Общим правилом, на наш взгляд, должна быть недопустимость исключения участника из корпоративной организации в тех случаях, когда такое исключение не устранит препятствия для нормальной деятельности юридического лица и не послужит защите интересов юридического лица. При этом само по себе соотношение долей исключаемого и остающихся участников для применения данного корпоративного способа защиты прав не должно иметь значения <1>. Так, в ситуации дедлока исключение одного из участников при наличии к тому законных оснований в большинстве случаев может являться эффективным способом защиты интересов юридического лица, поскольку после принудительного выбытия одной из конфликтующих сторон из состава участников корпоративный конфликт объективно прекращается, а препятствия нормальной деятельности общества устраняются.

--------------------------------

<1> Мы не можем в этой связи согласиться с авторами, которые считают, что судебной практике необходимо "выработать механизм ранжирования права требовать исключения в зависимости от количества акций, принадлежащих истцу" (см.: Филиппова С. Исключение акционера из непубличного акционерного общества: комментарий новелл Гражданского кодекса РФ // Хозяйство и право. 2014. N 7. С. 103 - 104). Требование об исключении должно основываться не на соотношении долей исключаемого участника и истца по иску об исключении, а на интересе юридического лица, предварительно подтвержденном решением большинства его участников.

 

Что касается специальных правовых способов разрешения конфликтов в ситуациях дедлока, то законодательство в настоящее время таковых не знает. Поэтому оптимальным решением было бы принятие нормы, позволяющей суду по своей инициативе принимать решение о принудительной ликвидации юридического лица, если сами участники, требующие исключения друг друга из общества, не могут договориться о ликвидации или принять решение о выходе кого-либо из них из общества.

Отметим также, что в рассмотренном деле суды всех инстанций справедливо исходили из того, что исключение участника из ООО является наиболее серьезной мерой корпоративной ответственности. В частности, в Определении Верховного Суда РФ от 8 октября 2014 г. указывается, что по делам об исключении участников из ООО "суд должен дать оценку степени нарушения участником своих обязанностей, степени его вины, а также установить факт такого нарушения, то есть факт совершения участником конкретных действий или уклонения от совершения предписываемых законом действий (бездействия) и факт наступления (возможности наступления) негативных для общества последствий".

В то же время рассмотренные в настоящем параграфе вопросы наглядно показывают необходимость включения в корпоративное законодательство, и прежде всего в ГК, общих положений об исключении участников из любых корпоративных организаций, которые отражали бы следующие принципиальные подходы:

- двойственная природа исключения участника из корпоративной организации: как один из видов корпоративной ответственности и как специальный способ защиты корпоративных прав не только остающихся участников, но в первую очередь самого юридического лица;

- условия применения ответственности в виде исключения участника из корпоративной организации (противоправное поведение, вредные последствия, причинная связь, вина);

- решение вопроса об исключении участника из юридического лица должно приниматься на общем собрании участников и подлежать предварительному или последующему судебному контролю;

- иск об исключении участника из юридического лица должен подаваться в интересах юридического лица либо участниками (косвенный иск по аналогии с исками о возмещении убытков, причиненных юридическому лицу органами управления (ст. 53.1 ГК)), либо самим юридическим лицом на основании предварительного решения общего собрания об исключении участника;

- преимущественно судебный порядок исключения участников из корпоративных организаций;

- недопустимость исключения участника из корпоративной организации в тех случаях, когда, даже несмотря на наличие оснований для привлечения его к данному виду корпоративной ответственности, такое исключение не устранит препятствия в нормальной деятельности юридического лица и не послужит защите интересов юридического лица либо если одновременно имеются основания для исключения тех участников, которые инициировали процедуру исключения.

 

 

 

 

Системообразующие изменения законодательства о юридических лицах.

Как указывалось выше, развитие корпоративного законодательства, сопровождавшееся постоянным внесением изменений и поправок, привело к тому, что между основополагающим нормативно-правовым актом в корпоративной сфере - ГК и специальными законами, а также между различными специальными законами существует множество противоречий, дублирующих друг друга положений.

Решение этой проблемы требует внесения в законодательство системообразующих изменений, с учетом которых будет происходить дальнейшее развитие корпоративного законодательства. Это позволит избежать в дальнейшем при модернизации корпоративного законодательства неоправданных противоречий.

Упоминавшиеся выше концепции развития корпоративного законодательства <1> при всех их достоинствах не устраняют главной причины кризиса корпоративного законодательства, а именно развития его в отдельных законах, дополняющих ГК. Несмотря на то что сложившаяся система законодательства критикуется в указанных концепциях, в них в большей или меньшей степени <2> предлагается снова устранять противоречия и восполнять пробелы как в ГК, так и в отдельных федеральных законах, посвященных соответствующим видам юридических лиц. Однако при этом подходе невозможно и в дальнейшем избежать различных противоречий юридико-технического характера, а также влияния различных лоббистских группировок, которые, руководствуясь мимолетными интересами, могут в упрощенном порядке менять специальные законы, не трогая Кодекс.

--------------------------------

<1> Концепция развития корпоративного законодательства, разработанная Министерством Российской Федерации экономического развития и торговли; проект Концепции развития законодательства о юридических лицах, разработанный Исследовательским центром частного права при Президенте Российской Федерации.

<2> В проекте Концепции развития законодательства о юридических лицах, разработанной Исследовательским центром частного права при Президенте Российской Федерации, идея полной кодификации всех норм о юридических лицах присутствует, однако ее реализацию авторы проекта относят на более отдаленную перспективу (Вестник гражданского права. 2009. N 2. С. 39 - 40).

 

Проведенный анализ корпоративного законодательства показывает, что его состояние сегодня очень напоминает ситуацию, имевшую место до принятия ГК. Накоплен огромный массив законодательных актов, однако их применение на практике вызывает трудности, а порой становится вовсе невозможным из-за чрезвычайной запутанности и противоречивости. Отсутствуют общие положения корпоративного законодательства, основны<