Обращение к Путилину. В Москве

 

 

Это время было особенно тяжелым для моего гениального друга. Обилие очень сложных дел разрывало его на части.

И вот в один из вечеров начала сентября, когда я сидел у него, ему подали депешу.

¾ Ого, какая длинная! И какой важный шифр.

¾ Откуда?

¾ Из Москвы.

Путилин стал быстро расшифровывать телеграмму. По мере того, как он читал, лицо его становилось все более и бо­лее удивленным.

¾ Помилуй Бог, какие чудеса стали твориться в Белокаменной! — Текст длиннейшей депеши подходил к концу.

¾ Ну и история...

Тревога в голосе моего друга не звучала.

Я сгорал от любопытства, зная, что с пустяками к нему не обра­тятся.

¾ Терзаешься, доктор! — улыбнулся он.

¾ Что уж тут говорить, Иван Дмитриевич.

¾ Ну, слушай.

Я весь обратился в слух.

 

¾ «Глубокоуважаемый и высокочтимый Иван Дмитриевич! — чи­тал он с листа шифрованную телеграмму. — Получилось нечто вы­ходящее из ряда вон по своей загадочности и странности: в Москве появился какой-то призрак...»

 

Далее шло подробное описание случившегося, вплоть до сцены по­явления зловещей фигуры на Сухаревой башне.

 

«Москва начинает не на шутку волноваться. Появляются признаки паники. Сознавая себя побежденным в этом деле, уповаю на ваш блистательный талант, чудесный гений. Если можно вообще разо­браться в этой загадочной истории, распутать всю эту абракадабру, то нет сомнения, что единственно вы можете совершить этот подвиг».

 

Я не мог прийти в себя от изумления.

¾ Недурно, доктор!

¾ Это Бог знает что такое, Иван Дмитриевич! Да неужели во всей этой исто­рии есть хоть доля правды?

Путилин усмехнулся.

¾ Отчего бы и не так! Ты ведь сам частенько толковал мне с жа­ром о материализованных духах. — Он потер руки и добавил:

¾ Гм... После чисто реальных дел мы опять с тобой вступаем в область мистики, хиромантии, магии, словом, в оккультное царство. Но нет, какова штучка московский коллега!

¾ Какая штучка?

¾ Да хитрость его.

¾ В чем хитрость?

¾ Тыне догадываешься?

¾ Нет.

¾ Ах, доктор, ты поразительно недальновиден. Ты знаешь В.?

¾ Знаю.

¾ Ты помнишь, как он бесился, когда я раскрыл Иверское дело?

¾ Как не помнить...

¾ Ну так вот, теперь он хочет дать мне реванш и посрамить непо­бедимого Путилина. Его обращение ко мне есть обращение саддукея и фарисея: авось не разрешит, дескать, вопроса. В случае, если мне не удастся распутать эту загадочную историю, он будет иметь возмож­ность только ликовать: «Видите, и на Путилина бывает проруха».

Гениальный и благороднейший сыщик тихо рассмеялся.

¾ Так отчего же тебе бы не отклонить приглашение? Ты ведь не обязан помогать своему московскому коллеге.

Помню, каким огнем загорелись его глаза и с каким удивлением посмотрел он на меня!

¾ Спасибо за совет. Он странен из твоих уст. Тебе, кажется, пора бы знать, что я всегда принимаю интересный вызов. Не в моих правилах отступать пред какой бы то ни было опас­ностью.

Он сел за письменный стол и написал шифрован­ный ответ:

 

«Советую поторопиться поимкой Петра Великого или его самозванца, иначе поймаю я. Выезжаю. Путилин».

 

На Московском вокзале нас встретил В.

¾ Ну, пойман? — были первые слова Путилина.

В. передернуло.

¾ Смеяться изволите, дорогой Иван Дмитриевич, а мне-с не до смеху.

¾ Заели небось высшие? Подайте, дескать, нам страшного при­зрака в двадцать четыре часа, на то вы начальник сыскной полиции. Знакомая штука! Утешьтесь, коллега, меня шпыняют этаким манером не хуже вашего.

Мы сели в коляску. Был поздний вечерний час. Погода от­вратительная. Дул порывистый холодный ветер, пахнувший осенью-смертью. Моросил мелкий противный дождь. Сквозь эту сетку мрака и дождя тускло светились унылым красновато-желтым светом кероси­новые лампы уличных фонарей. Их колеблющееся пламя, робко ми­гая, наводило тоску.

¾ Через Сухаревку! — отдал приказ кучеру Путилин.

Он молчал, зябко поводя плечами.

Вот и она, виновница волнения Москвы, Сухарева башня.

В этой мгле противного осеннего вечера, почти не освещенная уличными фонарями, она казалась какой-то необычайно странной, неуклюжей громадой.

¾ Бр-р, — услышал я восклицание московского шефа сыскной полиции.

¾ Вам холодно? — насмешливо спросил его Путилин. — Или... неприятное воспоминание?

¾ И то, и другое вместе, ваше превосходительство, — ответил тот.

Путилин, когда мы поравнялись с башней, быстро выхватил свой потайной фонарь и направил сильный свет рефлектора на ту башен­ку, около которой появился загадочный призрак.

¾ Эта башенка?

¾ Да, эта, Иван Дмитриевич.

¾ Скажите, когда вы увидели привидение на крыше башни,каквы поступили?

Разговор происходил в номере гостиницы «Лоскутной», самой луч­шей в Москве.

¾ Я решил немедленно исследовать внутреннее помещение башни.

¾ И?

¾ И ничего, буквально ничего не обнаружил.

 

 

ПРИЮТ МЫШЕЙ И СОВ

 

 

На следующее утро Путилин сделал несколько визитов. Его приезду страшно обрадовались.

¾ Сделайте милость, почтеннейший Иван Дмитриевич, распутай­те это диковинное дело! Освободите Первопрестольную от страшного призрака!

¾ Постараюсь, — улыбался великий сыщик.

¾ А как вы полагаете, трудно это?

¾ Попробуйте! — отшучивался он.

Он заехал за мной вместе с В., и мы втроем отправились в неведо­мое для меня путешествие.

¾ Можно узнать, кудамы едем?

¾ Отчегоже нет, доктор! Мы будем осматривать Сухареву баш­ню. Надоже мне взглянуть, что такое там творится.

...С чувством жгучего любопытства подошел я к дверям башни, ведущим в ее таинственное нутро.

¾ Где только не приходится мне бывать с тобой, Иван Дмитриевич! — сказал я Путилину.

¾ Раскаиваешься или нет? — улыбнулся он. — Ну-с, позвольте мне ключ!

Он взял огромный ключ и, прежде чем сунуть его в замок, внима­тельно и удивленно-пристально стал разглядывать последний. Мне показалось, что Путилин даже соскоблил что-то с замка.

С тихим протяжным визгом-стоном раскрылась стараяжелезнаядверь. Этот противный визг долго стоял у меня в ушах, отдаваясь тревожно-тоскливо в сердце.

¾ Ну, пожалуйте, господа! — с дрожью в голосе произнес В. и пошел вперед.

Путилин спокойно захлопнул дверь.

Дзинь — хрипнула дверь.

Путилин зажег свой знаменитый потайной фонарь. Это было необ­ходимо, ибо здесь царила почти могильная тьма. Запах сы­рости, плесени, какого-то тлена, точно в склепе, стоял в воздухе.

Мы стали подниматься по узкой-узкой каменной лестнице. Не­сколько раз я спотыкался, а раз чуть не упал — из-под ноги вырвал­ся обрушившийся кирпич.

¾ Какая ветхость, — пробормотал Путилин.

Скоро наше восхождение окончилось.

Лишь только мы собрались войти в какое-то темное помещение, напоминающее комнату-конуру со сводчатым потолком, как оттуда вылетело что-то большое, черное, чем-то махающее.

¾ У-у, ха-ха-ха! — прокатился над нашими головами крик-хохот. Это было до такой степени неожиданно и страшно, что у меня кровь заледенела в жилах, а московский коллега Путилина отшатнулся, едва не упав в пропасть лестницы, и громко вскрикнул.

Один только Путилин, этот человек поразительного хладнокровия, остался невозмутимым.

¾ Не бойтесь, господа, это еще не наш призрак, это почтенные совы. Они устроились здесь премило.

Действительно, лишь только мы вошли в башенную комнату, целая масса крыльев захлопала над нашими головами. К этому неприятному шуму примешивался еще громкий писк, визг стаи крыс, пробегавших мимо наших ног.

¾ Вот это будет поопаснее и сов и, пожалуй, самого призрака. Эти грызуны могут разорвать здесь всякого так же, как разорвали они епископа Гадона. Черт возьми, призрак — существо, безусловно, храброе!

Путилин погасил фонарь.

Сквозь оконца башенки врывался тусклый свет.

¾ Ну-с, приступим к осмотру.

Каменная комната-склеп была абсолютна пуста.

¾ Что же тут осматривать, Иван Дмитриевич! — слегка насмеш­ливо и удивленно спросил своего знаменитого собрата В.

¾ Вы думаете нечего?

В. пожал плечами. Признаюсь, и я разделял его недоумение.

Путилин принялся внимательно осматривать пол и стены. Он вы­нюхивал, выстукивал каждый камень, каждый кирпич. По своему обыкновению он что-то тихо бормотал сам про себя.

Зная, что мой гениальный друг никогда ничего не делает зря, без цели, я с любопытством следил за его работой.

¾ Нет... так... так... гм... тут ли...

Прошло часа полтора, а он все еще не окончил своего странного осмотра. Особенно долго возился он над стеной, на порядочной высоте которой виднелось окно. 

¾ Сейчас полезу на крышу! — возбужденно проговорил он.

¾ Но как вы отсюда попадете, Иван Дмитриевич?

¾ А вы пробовали, коллега?

¾ Нет.

¾ А почему я не могу туда попасть?

¾ Да потому, что единственный способ попасть на крышу — че­рез окно. А оно высоко, вы его не достанете. Конечно, можно бы...

¾ Раздобыть лестницу и по ней вскарабкаться на окно? Браво, это остроумное разрешение вопроса, но... но нельзя ли обойтись без этого? Посмотрим, посмотрим...

И вскоре случилось нечто, от чего мы оба — и я и В. — раскрыли рот.

Путилин карабкался по стене!

Правда, лезть пришлось немного, так как окно было расположе­но невысоко, но все же он сделал два перехода по стене.

Концы ботинок Путилина вошли в какое-то углубление, он ухва­тился руками за железный стержень, торчащий вершков на пять, приподнялся и попал во второе углубление.

Еще одно усилие — и он достиг окна!

¾ Браво! — искренне вырвалось восклицание восторга у завист­ливого В. — Поистине чародей вы, Иван Дмитриевич!

Путилин рассмеялся.

¾ Благодарю вас, коллега! Но должен сознаться, позиция чертов­ски неудобная.

Он, так сказать, прилипнув к стене, держась одной рукой за же­лезный болт оконной рамы, другой рукой ощупывал окно.

¾ Ага! Так я и знал!

¾ Что такое? — встрепенулся В.

Гениальный сыщик ничего не ответил, а ловко спустился вниз.

¾ Фу-у! — вырвался у него вздох облегчения. — Однако, колле­га, вы заставили меня на старости лет обратиться в акробаты.

¾ Я ничего не понимаю, — смутился тот.

¾ Ничего, потом поймете. А пока мне надо бы проехать к вам.