Составление и эволюция государственной службі в XII-XIII вв.

 

Княжеский двор

 

Пол века назад историки, среди них и очень авторитетные, представляли руководящий аппарат древнерусского князя в XII-XIII вв. таким образом. С возникновением и развитием вотчинного хозяйства, княжеского и боярского, все большую роль играют слуги управляющие. «Князь постоянно окружен ими; они управляют домом и двором, хозяйством, что приносит все большую прибыль; с ними он привык советоваться, они входят в состав княжеской младшей дружины. Представители передней старшей дружины теперь сами вплотную занялись вотчинными и хозяйственными делами... Их меньше интересуют княжеские дела, а князь теперь меньше испытывает потребность в «мужах отцов своих».[30] Речь идет о временах ХII-ХIII ст. А как было раньше?

В нарисованной знаменитым ученым яркой и эмоциональной картине много было пересмотрено позднейшими исследователями. Но главный тезис о значении управителей в княжеском дворе верен. И сохраняется ли значение этого положения для времен X-XI вв.? Вряд ли. Кучка старшей дружины (и боярства, входившего в нее) вовсе не была структурирована, обязанности по управлению государством или хотя бы имением князя не были распределены между ними и четко определены. Безусловно, на практике подобная специализация среди окружения князя могла существовать. Кто-то среди дружинников или бояр умелее других собирал дань, другой имел склонность к судебным делам и тому подобное. Однако специализация, и не абсолютная, появится только тогда, когда образуется княжеский двор как постоянная и непременная составная часть государственного организма, как главная организация государственной службы.

Сам термин «княжеский двор» в значении властной структуры зафиксирован источниками с середины XII в. В таком смысле он продолжает выступать в течение всего XIII в., и позже. Обстоятельства, движущие силы и факторы рождения княжеского двора как властной структуры целесообразно изучать в русле исследования политической и общественно-экономической эволюции Древнерусского государства времен удельной раздробленности. Развитие княжеского и боярского землевладения, привело к политическому расчленению страны и превратило Русь в федеративную монархию с 40-х годов XII в., что сыграло решающую роль в изменении старой элементарной системы управления (которая олицетворена в княжеской дружине), когда государство было относительно объединенным и централизованным, на новую структуру государственного управления - княжеский двор.[31] Нетрудно понять, что такое изменение происходило болезненно для господствующей верхушки, поскольку в его течении часть бояр естественно отстранялась от управления, их сменяли другие, с течением времени все менее знатные люди.

Историки по-разному объясняли причины изменения дружины двором. Выглядит вероятной гипотеза, согласно которой это произошло вследствие разделения к тому времени относительно единого Древнерусского государства на отдельные княжества и земли. Двор возник со становлением и развитием княжеских доменов (владений) и, главное, с потерей господствующим классом общегосударственной корпоративности в виде дружины по мере развития боярской вотчинной собственности.[32]

Сфера деятельности княжеского двора, по крайней мере в XIII в., совсем не ограничивалась сбором дани, судебными и административными функциями. Исключительное положение суверена, от которого зависели все остальные в княжестве, определяет статус двора на протяжении всей истории средневековья как организации политической системы, которая выходит за пределы частной жизни и частного жилья монарха. Двор был резиденцией государя и политическим центром государства. В своем составе он насчитывал несколько десятков, а то и сотен человек (так бывало в крупных княжествах: Галицко-Волынском, Черниговском, Владимиро-Суздальском), и это объясняется не только чисто управленческими функциями, но и тем, что люди двора были одновременно и охраной, и администраторами, и советниками, а также военной силой, которая всегда находилась под рукой суверена.

Всех членов княжеского двора, и должностных лиц, и министериалов, вместе с отбыванием службы, объединяли, сплачивали личные неформальные связи, которые занимали достаточно широкий круг участников действа: личную охрану князя, его любимцев и слуг. Как и везде в тогдашней Европе, отношениям между людьми двора были присущи соперничество и интриги, которые в определенной степени уравновешивались отношениями солидарности и взаимопомощи[33]. В Юго-Западной Руси это особенно наглядно видно на примере двора Даниила Романовича Галицкого (двадцатый - сороковые годы XIII в.), в котором постоянно соперничали бояре различного происхождения (галицкие и волынские) и различной политической ориентации, и воеводы, которые стремились к первенству за счет своих коллег, и чиновники разных рангов, а также министериалы - низшие служащие, которые даже не всегда бывали благородного происхождения.[34]

Вместе с тем, определенная и относительная в условиях политического раздробления Руси стабильность двора как государственной властной структуры опиралась на традицию службы княжеских дружинников, которая берет начало в глубокой древности. Еще в XIX в. историки пришли к выводу, что в XII и XIII вв. служба княжеских дружинников (по крайней мере тех, кто попал на страницы летописи) была нередко наследственной. Тем больше оснований, кажется, считать, что такая служба существовала и в прежние времена: в Х и XI в., когда дружинники еще не имели ни земли, ни значительных ценностей, и полностью находились на содержании своего государя и зависели от него во всем. Когда дружинники и члены двора, даже министериалы, поступали на службу к князю, они приносили присягу за себя и за своих детей верно ему служить.

Двор князя, конечно, складывался постепенно, из местных и приезжих бояр, дружинников и слуг, которые во время вступления на службу оценивались по своей боевой репутации и другим личным заслугам. Каждый имел свое «место» и свою «честь» и каждый ними дорожил. Поэтому двор князя как властный аппарат был постоянным и прочным организмом, а вовсе не случайным сбродом случайных людей.[35]

Историку средневековья особенно важным представляется изучение роли двора в становлении и развитии государственности, о чем имеем, к сожалению, только попутные и случайные указания источников, прежде всего Галицко-Волынской летописи XIII в. То же самое можно сказать и о том, как изображены источниками обстоятельства развития древнерусской государственности в XII в. вокруг Киева. Одним из главных вопросов истории двора является изучение обстоятельств и установления времени рождения самой властной структуры, которая называется «княжеский двор». Наиболее приемлемой выглядит точка зрения, согласно которой институт двора возник не позднее последней трети XII в.[36] Этот вывод касается главным образом двора Великого Новгорода. Думаю, что для Юго-Западной Руси такое время было серединой XII в.

Двор получал сильный и постоянный импульс развития благодаря тому, что эта властная структура, порожденная наступлением раздробленности, была особенно важна для государя и его власти в эпоху политического разъединения страны и общей нестабильности жизни. Потому двор как близкое окружение государя и боевой отряд, который всегда находился под его рукой, был очень нужен в годы, когда князья боролись между собой все за новые и новые владения, часто меняли столы, перебираясь с менее выгодного и менее престижного к лучшему. Тогда двор тоже перебирался в новый для него город, решающим образом влияя и на его жизнь, и на жизнь той волости, которую тот город с тех пор возглавлял. Яркие свидетельства сохранила Галицко-Волынская летопись XIII в.

Итак, двор как особая структура верных князю служилых людей сохранялся при переезде государя с одного княжества к другому. Поэтому двор - наследник дружины - представлял собой всегда готовую к действиям внутренне структурированную организацию бояр и дворян, отряд воинов, административный аппарат и доверенных слуг княжеского двора. Предыдущих младших членов дружины «отроков» заменили слуги и дворяне. Летописи и другие источники знают разновидности людей двора, таких, как тиуны, стольники, меченоши, сидельничи и др. Однако то сначала еще не были придворные титулы или должности, а лишь временные поручения.

Княжий двор поначалу выполнял те же функции, что и дружинная управа. Бояре представляли государя на местах, в самых выдающихся городах княжества. Дани и судебные пошлины в пользу князя, как и раньше, собирали посадники и тиуны, администраторы княжеского барского хозяйства. Из собранного они выделяли десятину церкви и оставляли часть себе как содержание на службе - налоговая и административно-судебная система материально обеспечивала княжеских людей денежным и натуральным кормом за выполнение должностных обязанностей. Как писал М. Б. Свердлов, «особым видом такого обеспечения за вассальную службу оставались прямые раздачи князем из казны материальных ценностей: золота и серебра»[37]. Такие вознаграждения берут корни в глубокой древности.

Во вступительной статье к Новгородской первой летописи книжник с восхищением и ностальгией вспоминает об идеальных временах отношений между князем и дружиной: «Како быша древни князи и мужи ихъ, и како отбараху Руския земли, и ины страны придаху под ся; тиы потому князья не збираху многа иминия, ни творимыхъ виръ, ни продажу въскладаху люди; но оже будяше правая вира, а то возмите, дааше дружине в оружье. А дружина его кормяхуся, воюющее ины страны и бьющеся и ркуще «будет, потягнемъ по своемъ князья и по Руской земли».[38] Процитированные яркие слова относятся не только к дружине - с течением времени они все больше касались всех вассалов князя: бояр, чиновников и слуг.

Внешне все во второй половине ХII-ХIII ст. выглядело, как во времена существования дружинного государства. Те же люди осуществляют от имени государя властные и другие функции, как и раньше, получают то же привычное вознаграждение. Но в действительности все было гораздо сложнее. Организация служилых государю людей претерпевает серьезные изменения под влиянием общих и универсальных для всей Руси процессов социальной, экономической и духовной жизни вызванных, опять-таки, нарастанием удельной раздробленности. Какая-то часть кучки мало организованных дружинников, обеспечивающих функционирование власти, постепенно перерастает в организацию государственной службы - княжеский двор.

 

Двор и дворяне

 

Возрастание роли и значения двора во всех сферах государственного бытия неизбежно влияло и на развитие среднего и нижнего слоя служилых людей. В течение конца XII-XIII вв. многие бояре и старшие дружинники заменяются в аппарате государственного управления младшими, а также людьми, уже не связанными с дружиной и боярством. Поэтому в источниках появляется термин «дворяне», то есть люди княжеского двора. Они находились в жесткой зависимости от князя.[39]

Понятие «дворяне», что обозначало служилых государю людей с административно-судебными, военными и чисто служебными в самом дворе функциями, вобрало в себя разных по происхождению и положению людей. Это были и незначительные чины двора, и министериалы, и мелкие чиновники, которые время находились в феодальной зависимости от государя. Дружинные реальности и традиции так же, как сами дружинники, постепенно отошли в прошлое. Отмеченная исследователями на материале Северо-Восточной Руси эта закономерность может быть, на мой взгляд, применена ко всем русским землям XII-XIII вв.

В древнерусском языке слово «двор» имело два основных значения: 1. обнесенное оградой место вокруг дома (в частности, княжеского) и 2. имение или хозяйство. Однако в терминологии летописей это слово имело еще одно, основное в нашем случае, значение: княжеский двор был резиденцией государя, местом выполнения им административных и судебных функций, центром поступления и перераспределения государственных налогов, судебных пошлин и штрафов.[40]

При том, что двор князя был сосредоточением и олицетворением его власти, прямых упоминаний о нем в источниках мало. Поэтому приходится использовать попутные, косвенные свидетельства о дворе летописей и других памятников письменности. Разве что в новгородском летописании двор выступает сравнительно часто. Речь идет прежде всего о Новгородской первой летописи старшего и младшего изводов. Но не стоит думать, будто существование княжеского двора было свойственно Новгороду больше других городов-резиденций русских государей. Ведь без двора и его аппарата, государь на Руси (так же, как и в других европейских странах) не мог ни править, ни просто существовать.

Дело в том, что в Новгороде, как больше нигде на средневековой Руси (за исключением разве что соседнего Пскова) кипело жесткое и почти постоянное противостояние князя с его двором и новгородской общины во главе с вечем. Вот это постоянное, порой драматическое, соперничество побуждало летописцев четко отделять князя и его окружение от новгородцев, прежде всего от городского веча. Видимо, поэтому двор государя выступает в новгородских источниках самостоятельно, как особая политическая сила, и поэтому упоминается в них гораздо чаще, чем в любых других древнерусских летописях.

Двор в Киевской Руси, в частности в Галицкой и Волынской землях, в источниках практически не упоминается. Но в контекстах исходных известий южнорусских летописей (часто косвенных) княжеский двор стольных городов Южной Руси как главная организация государственной службы выступает не менее активно действующим, чем в Новгороде.

Двор непременно существовал у каждого князя, большого или малого. Понятное дело, многочисленные дворы имели большой киевский князь и государи значительных, самых больших на Руси княжеств: галицкий, волынский (в XIII в. Галицко-волынский), черниговский, владимиро-суздальский, смоленский, рязанский, тверской. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов содержит частые упоминания про княжеский двор, начиная с последней четверти XII в. стоит рассмотреть их в хронологическом порядке.

В 1192 г. новгородский князь Ярослав Владимирович во время пребывания в Пскове (политически зависел от Новгорода) «дворъ свой пославъ съ плЬсковицы [псковичами] воевать [на немцев], и шьдъше възяша городъ медвежью голову и пожьгоша...».[41] Так же в ратных делах 1220 г. действует двор другого новгородского государя Всеволода Мстиславича (сына тогдашнего киевского князя Мстислава Романовича), когда тот поссорился с новгородским посадником Твердиславом, за спиной которого стояла новгородская община: «И поиде князь Всеволодъ съ Городища съ всьмъ дворомъ своимъ, и скрутяся в бърне, акы на рать, и приехать на Ярославль дворъ; новгородцы к нему въ оружии и сташа пълкомъ на княжеском дворе»[42]. В этом контексте слово «двор» выглядит синонимом дружины.

А вот через два года в известии Новгородской летописи двор выступает уже в традиционном смысле этого понятия: «На ту же зиму князь Всьволодъ побеже въ ноць, утаивъся из Новагорода, съ всемь дворомъ своим»[43], пожалуй, разругавшись с посадником и вечем. То же самое видим в сообщении этого источника 1224 г.: Всеволод Юрьевич снова сбежал с «Новгорода въ ноць, утаивъся, съ всЬмъ двором своимъ», после чего осел в Торжке, на границе Новгородской земли с Владимиро-Суздальским княжеством. Произошел традиционный для Новгорода конфликт между князем, с одной стороны, и вече с посадником - с другой. Об этом свидетельствует то обстоятельство, что в Торжок «приехать къ нему отеч Гьюрг съ пълкы и брат его Ярославъ и Василко Костянтиновиць съ Ростовци, Михаилъ с церниговьцы». Юрий потребовал от новгородцев выдать ему зачинщиков ссоры с его сыном, на что те ответили отказом. За это Юрий с другими князьями разорил Новгородскую землю вблизи Торжка.[44]

В следующем году, когда в Новгороде сидел уже другой князь Ярослав Всеволодич, приглашенный новгородцами на княжение из Переславля Залесского, 7000 литовцев напали на Новгородскую землю и нанесли много вреда, захватив Торопецкую волость и ограбив купцов. Тогда «князь же, Ярославъ и Володимиръ съ сыномъ и с новотържьцы, княжь дворъ, новгородцевъ мало, торопцяне съ князьми своимъ Давыдомъ, поидоша на нихъ» и нанесли решающее поражение, уничтожив 2000 воинов врага и взяв в плен»[45]. Эти слова свидетельствуют о том, что основной ударной силой в победной кампании Ярослава был его двор, насчитывавший, можно полагать, не одну сотню бойцов.

А летописный рассказ 1245 г. о нападении литовцев на Новгородскую землю поведал о том, что сначала враг разбил немногочисленные контингенты новоторжцев и тверичей, составлявших новгородское войско. Тогда князь Александр Ярославич (Невский) «погонися по нихъ съ своимъ дворомъ, и бы я...и Не упусти ихъ ни мужа», а дальше «в малые дружине, и срете иную рать в Въсвята... и тихъ изби, а самъ приедет сдравъ и жена его»[46]. В этом контексте двор выступает как сильный воинский контингент, а «малая дружина» - как его часть. Отсюда может сложиться впечатление, будто княжеский двор и был дружиной, пусть многочисленной. Однако в других летописных контекстах (например, Галицко-Волынского извода) малой дружиной обычно называется военная сила княжеского двора.

Однако и в новгородском летописании двор часто выступает в традиционном смысле слова: как властная структура при князе. Так, 1240 г. в Новгородской первой летописи записано: «Выиде князь Олександръ [Ярославич] из Новагорода къ отцу в Переяславль съ матерью и с дружиной и со всеми дворомъ своим, роспрився с новгородцы»[47] - типичная для Новгорода XIII в. картина.

Так же, как «двор», производный от него термин «дворяне» тоже чаще всего встречается в новгородском летописании. Подобно двору, существование дворян было также общерусским явлением, они составляли более низкое звено господствующего слоя общества. Составление двора как структуры государственного управления серьезно повлияло на средние и низшие слои служилых государю людей, изменило их статус и обязанности. Впервые в источнике дворяне упоминаются под 1174 г. После убийства Андрея Боголюбского заговорщиками из его ближайшего окружения в Боголюбове (бывший резиденцией князя) поднялось восстание, которое сразу, как обычно бывало в подобных случаях, приобрело криминальный характер: «Горожане же боголюбскыы и дворяне разграбиша домъ княжеских,. и много зла створися в волости его; посадникъ его и тиуновъ его домы пограбиша, а самЬхъ избиша. Детьцкые и мечники избиша, а домы ихъ пограбиша».[48]

Эта короткая запись в источнике о многом говорит. Во-первых, дворяне пристали к горожанам в выступлении против должностных лиц князя. Во-вторых, они грабили дома посадников, тиунов и мечников, то есть, людей среднего звена княжеского управления. Получается, что те дворяне были (или считали себя) обездоленными и обиженными государем. Так принадлежали они вообще к княжескому двору? Думаю, что да.

Много лет термин «дворяне» и его содержание оставались одной из загадок социальной терминологии древнерусских источников. Подавляющее большинство исследователей считает большинство дворян лично свободными служилыми людьми. Поскольку служилые люди принадлежали к княжескому двору, то младших среди них стали называть словом «дворяне», то есть относящиеся ко двору[49]. Некоторые историки думают, что сочетание военных, судебных, административных и сугубо служебных обязанностей группой людей на княжеском дворе доказывает генетическую наследственность дворян так же, как двор стал наследником дружины[50]. В общем соглашаясь с таким мнением, можно объяснить странное, на первый взгляд, почти полное отсутствие термина «дворяне» в южнорусских летописях: Киевской XII в. и Галицко-Волынской XIII в. - его заслоняют тождественные по смыслу понятие «отрок», «детский» и др.

Опять обращусь к упоминанию слова «дворяне» в Новгородской первой летописи старшего и младшего изводов, что позволяет конкретизировать круг обязанностей тех дворян и именно их место в княжеской администрации - дворе. Их немного по сравнению с гораздо более частыми воспоминаниями термина «двор», и они достаточно красноречивы.

В 1210 г. новгородцы восстали против своего князя Святослава Всеволодича, к чему их подвели сторонники Мстислава Мстиславича Удалого из династии смоленских Ростиславичей. Ободренный ими, Мстислав захватил Торжок и «изма дворяне Святославля», а дальше заключил соглашение с новгородским вече, после чего новгородцы посадили его князем, а Святослава посадили «съ мужи его»[51]. В этом рассказе источника дворяне принадлежали к ближайшему окружению государя, они держали порубежный новгородский город Торжок, что очень важно, учитывая его выгодное стратегическое расположение. Нет сомнения в том, что они и были теми «мужами», которых бросили в тюрьму вместе с их князем.

Через четыре года Мстислав Мстиславич, который был любимцем новгородцев, пошел войной на чудь. Она подчинилась князю и дала ему богатую дань, третью часть которой он раздал своим дворянам. В следующем году Мстислав «по своей воли» отправился в Киев. Эти слова были важны в устах летописца, ведь обычно князя вынуждали покинуть Новгород сами горожане.

Итак, княжеский двор на Руси в XII-XIII вв. был движущей силой власти, органом государственного управления, инструментом осуществления государем задач внутренней и внешней политики. В его деятельности как в капле воды отразились закономерности развития древнерусского общества, со всеми противоречиями и сложностями этого явления.