Оценка гуманитарной интервенции в практике международных неправительственных организаций

Наконец, представляется целесообразным также вкратце изложить позицию международных неправительственных организаций относительно проблем, связанных с концепцией гуманитарной интервенции – в частности на примере организации Хьюман Райтс Вотч, чья точка зрения является, на наш взгляд, наиболее обоснованной и взвешенной с теоретической точки зрения.

По общему правилу, Хьюман Райтс Вотч не занимается оценкой оправданности войны как таковой. Связанные с этим вопросы обычно находятся за рамками ее мандата, в то время как нейтральная позиция дает максимум возможностей для того, чтобы активно добиваться от всех сторон сведения к минимуму гражданских потерь и гражданского ущерба. Единственным позволительным для себя исключением организация считает чрезвычайные ситуации, требующие гуманитарной интервенции.

В отличие от многих других правозащитных организаций, Хьюман Райтс Вотч имеет давнюю позицию по вопросу гуманитарной интервенции. Война часто сопровождается большими человеческими жертвами, однако, по мнению организации, ради прекращения или предотвращения геноцида или других систематических массовых убийств иногда можно пойти и на применение военной силы. Именно поэтому Хьюман Райтс Вотч в отдельных случаях выступала за гуманитарную интервенцию, как это было в ситуации с геноцидом в Руанде и Боснии.

Однако даже в случае гуманитарной необходимости военная сила должна применяться с предельной осмотрительностью. Одно дело, когда правительство само обращается за внешней военной поддержкой для борьбы с серьезными нарушениями на собственной территории – так было во всех трех последних африканских интервенциях. Совершенно иная ситуация возникает с военной интервенцией, заявленной как гуманитарная, в отсутствие согласия правительства. При определении стандартов, которые, по мнению организации, должны регламентировать такое принудительное военное вмешательство, Хьюман Райтс Вотч исходит из собственных взглядов на гуманитарную интервенцию и собственного опыта их применения на практике. Учитывается также и другие наработки по этому вопросу, в том числе доклад Международной комиссии по проблеме интервенции и государственного суверенитета, созданной под эгидой правительства Канады.

"Мы исходим из того, что в пороговой ситуации гуманитарная интервенция без согласия соответствующего правительства может быть оправданна только при наличии продолжающегося или неминуемого геноцида, либо сопоставимых массовых убийств или человеческих жертв. Война, как известно, дело небезопасное. Теоретически, она может быть "хирургической", но на практике война сплошь и рядом чревата самыми разрушительными последствиями и большой кровью. Мы убеждены, что только действительно массовые убийства могут оправдать смерть, разрушения и анархию, которые так часто становятся неизбежными составляющими войны и послевоенного периода. Другие формы тирании заслуживают осуждения и активных усилий по их искоренению, но не дают, по нашему мнению, достаточных оснований для столь чрезвычайной меры, как применение военной силы. Только массовые убийства могут послужить основанием для умышленного лишения людей жизни, без которого применение военной силы не может обойтись, даже если это делается с гуманитарными целями."[24]

Помимо этого, возможности задействовать военную силу не безграничны. Выступление в поддержку военных действий по менее серьезным нарушениям может привести к нехватке сил и средств для вмешательства в критическую ситуацию. Вторжение в чужую страну, особенно без санкции СБ ООН, также нарушает сложившийся международно-правовой порядок, который сам по себе является важным фактором защиты прав и свобод. В силу всех этих причин Хьюман Райтс Вотч считает, что гуманитарные интервенции должны ограничиваться исключительно ситуациями массовых убийств.

"Мы отдаем себе отчет в том, что понятие "массовые убийства" является довольно субъективным и может пониматься по-разному; соответственно, мы не предлагаем единого количественного критерия. Мы также осознаем, что как правозащитная организация мы вполне можем расходиться с соответствующим правительством в оценке того, какие масштабы убийств можно считать достаточными для гуманитарной интервенции. В любом случае, однако, принимая во внимание серьезные риски, связанные с применением военной силы, гуманитарная интервенция должна оставаться исключительной мерой, зарезервированной для ситуации крайней необходимости."[25]

Если такая ситуация все же действительно возникает, для определения обоснованности гуманитарного характера интервенции необходимо обратиться к анализу пяти других факторов. Во-первых, военные действия должны быть последней возможностью прекращения или предотвращения убийств; при наличии эффективной альтернативы военная сила использоваться не должна. Во-вторых, гуманитарные соображения должны быть основным мотивом вооруженного вмешательства; может быть, это будет не единственным мотивом, однако гуманитарная составляющая должна стоять на первом месте. Кроме того, должно быть сделано все возможное, чтобы обеспечить соответствие самой интервенции международным нормам о правах человека и гуманитарному праву; организация не согласна с тем, что во имя прекращения одних нарушений можно пойти на некоторые и со своей стороны. Наряду с этим, должна присутствовать разумная уверенность в том, что военные действия принесут больше пользы, чем вреда; гуманитарная интервенция изначально не должна предприниматься, если это явно может привести к эскалации конфликта или к значительно превосходящим страданиям. Наконец, "для нас предпочтительно наличие санкции СБ ООН или других достаточно авторитетных многосторонних органов. Однако принимая во внимание несовершенство современной системы принятия решений на международном уровне, в ситуации, не терпящей промедления, мы не стали бы настаивать на такой санкции..."[26]

Хьюман Райтс Вотч признает, что гуманитарная интервенция может осуществляться для предупреждения трагедии, однако трагедия должна быть неминуемой. Для превентивного применения такой чрезвычайной меры, как военная сила, необходимы факты, свидетельствующие о подготовке массовых убийств и о том, что в отсутствие военного вмешательства такие убийства неизбежно начнутся.

Любая гуманитарная интервенция должна проводиться с целью достижения максимального гуманитарного эффекта. "Мы отдаем себе отчет в том, что исключительно гуманитарных интервенций не бывает. Правительства, которые направляют свои войска для прекращения массовых убийств, неизбежно руководствуются другими соображениями, поэтому мы отнюдь не настаиваем на безукоризненной чистоте помыслов. Однако доминирующий мотив важен, поскольку от этого зависят многие решения, принимаемые как в ходе интервенции, так и в последующий период и определяющие решение задачи по спасению людей..."[27]

В ситуации гуманитарной интервенции должно делаться все возможное для строгого соблюдения международных норм о правах человека и гуманитарного права. Это относится ко всем конфликтам, тем более к вооруженному вмешательству по гуманитарным основаниям…

Еще одним критерием гуманитарного характера интервенции является то, насколько при этом предполагается изменить ситуацию в лучшую сторону.

Получение предварительной санкции Совета Безопасности или другого авторитетного многостороннего органа имеет большое значение для гуманитарной интервенции. Необходимость убеждать других в целесообразности предлагаемого вмешательства - это хороший способ избежать маскировки под правильные намерения или неоправданных действий. Проведение интервенции под эгидой международного сообщества также увеличивает шансы на то, что на военную операцию и последующий период будут направлены достаточные силы и средства. К тому же, санкция, в особенности СБ ООН, снимает проблему легитимности вторжения.

Однако в ситуациях, не терпящих отлагательства, Хьюман Райтс Вотч не настаивает на предварительной санкции СБ ООН. В своем нынешнем виде Совет не может служить единственным механизмом легитимизации гуманитарных интервенций, так как право вето позволяет отдельным государствам блокировать спасение людей от неминуемой гибели по самым утилитарным мотивам. "С учетом этих недостатков трудно требовать терпеливого ожидания решения, когда происходят массовые убийства. Однако действия в обход Совета Безопасности, не говоря уже о получении одобрения каких-либо других многосторонних организаций, серьезно подрывают убедительность претензий на гуманитарный характер вторжения."[28]

* * *

На основе вышесказанного можно сделать следующие выводы.

В самом общем виде весь широчайший спектр существующих мнений относительно гуманитарной интервенции, ее обоснования, осуществления, правомерности, оправданности, целесообразности и т.д. можно, очевидно, разделить на две большие группы принципиально противоположных точек зрения: за и против гуманитарной интервенции как таковой.

При этом даже возможно с той или иной степенью определенности и условности провести некое разграничение вышеупомянутых точек зрения по географическому критерию.

В основном, поддержку и понимание концепция гуманитарной интервенции находит в странах Запада, где она, собственно, и возникла и сформировалась – причем преимущественно в крупных государствах, обладающих значительным весом и влиянием на международной арене, сильных в экономическом и политическом плане и располагающих широким спектром возможностей для реализации и защиты своих интересов и преследования своих целей (каковыми бы ни были последние).

В противоположность этому, для западных стран, обладающих меньшими ресурсами и потенциалом в различных сферах, а также для подавляющего большинства восточных государств и России характерны, как правило, критическое отношение к концепции гуманитарной интервенции и ее неприятие – будь то в науке, в кругах широкой общественности, в СМИ или среди официальных лиц. Причем, небезынтересно и показательно, на наш взгляд, что именно к данной группе относятся те самые государства, во благо которых якобы направлена рассматриваемая концепция и тяжкую участь народов которых она якобы призвана облегчить.

На основании вышеизложенного, в свою очередь, можно сформулировать, на наш взгляд, следующие принципиальные положения касательно концепции гуманитарной интервенции. Во-первых, эта концепция на сегодняшний день характеризуется весьма небольшой степени разработанности. И во-вторых, в силу того, что даже та отнюдь не обширная теоретическая база по рассматриваемой проблематике, которая уже сформировалась на текущий момент, содержит массу противоречий и вызывает многочисленные споры, она не может служить прочной основой ни для дальнейших научных разработок, ни для принятия таких решений и осуществления таких действий в практическом плане, которые бы устраивали основных противоборствующих игроков на международной арене и встретили бы одобрение мировой общественности.