Ломоносовский городской краеведческий музей.

 

Форт "Серая лошадь"

 

Форт "Серая лошадь" - укрепление расположено на южном берегу Финского залива к западу от форта "Красная Горка", с которым представляет единую оборонительную систему.

Форт расположен у подножья низменного одноименного мыса, сложенного валунами и напоминающего в плане гигантскую голову лошади (вероятно от этого и произошло название).

Строительство форта началось в 1913 году, а в 1915 все его сооружения вошли в строй. Здесь было сооружено две четырёхпушечные батареи - 120 и 152 мм. В годы 1-й мировой войны форт боевой работы не вёл. 1 марта 1917 года гарнизон форта выступил против самодержавия. Однако летом 1917 года форт проголосовал за войну до победного конца. После самодемобилизации на форту оставался небольшой гарнизон, состоявший, в основном, из местных жителей.

До революции и после гарнизон форта и его батареи входили в состав 1 артиллерийского дивизиона Кронштадтской крепости (батареи №№ 8 и 9).

13 июня 1919 года в 3-00 гарнизон форта присоединился к мятежу на "Красной Горке", но активного участия в нём принять не мог, так как его орудия не доставали до Кронштадта, Ораниенбаума и Петергофа.

16 июня 1919 года, видя бессмысленность затеянной авантюры, гарнизон форта разбежался, и в 12-30 форт был занят Береговой группой войск.

После подавления мятежа на форту стал формироваться новый гарнизон, в основном из матросов с кораблей Балтийского флота. В связи с тем, что печати, бланки и другие документы с форта оказались в руках мятежников согласно приказа № 443 РВС БФ от 15 августа 1919 года форт был переименован и стал называться "Передовой".

После неполного укомплектования батарей и служб полка корабельными специалистами к сентябрю 1919 года форт был готов к боевой работе - ведению огня по противнику с моря и суши. Особенно интенсивный огонь форт вёл в октябре 1919 г. во время осеннего наступления Юденича.

10 октября 1919 г. белые дошли до д.Горвалдай и непосредственно угрожали захватом форта, но были отбиты моряками из 3-го экспедиционного отряда. 16 октября, высадив десант на побережье, белые вновь пытались захватить форт, но все атаки были отбиты. При этом артиллерия форта вела непрерывный огонь как по морским, так и по сухопутным целям, поддерживая наши войска и не давая приближаться кораблям противника. С 27 октября англичане предприняли обстрел форта с монитора "Эребус" из 15-тидюймовых орудий и одновременно подвергали форт бомбёжке с воздуха и атакам с суши. Огнём форта в это время было потоплено 3 тральщика и разгромлены десанты в Липово и Кандикюля.

За героизм и стойкость в боях с интервентами и белогвардейцами 12 декабря 1919 года форт был по представлению РВС Республики награждён ВЦИКом почётным революционным Красным Знаменем. 30 наиболее отличившихся артиллеристов Петроградский Совет наградил часами.

До начала 1920 года форт входил в 1 артиллерийский дивизион Кронштадтской крепости, а затем вошёл в состав Укреплённого района южного побережья. В 1921 году во время контрреволюционного Кронштадтского мятежа форт был готов открыть огонь по мятежникам. 20 марта 1921 года ему было присвоено имя Бухарина. К началу 1922г. на форту оставалась только одна 120 мм батарея (9-я). С образованием УРЮП "Передовой" стал входить в 3-й артдивизион Береговой обороны БФ. В 1925 году на форту начались работы по его модернизации и в его состав к 1932 году, когда он вошёл в состав вновь созданного Ижорского укреплённого района, как 33 оад, входило две современных батареи, КП, силовая станция, НП, служба СНИС и другие подразделения. До 1932 года форт входил в состав 3 артиллерийской бригады береговой обороны БФ.

В 1939-40 гг., во время советско-финляндской войны, форт вёл огонь по вражеским укреплениям и поддерживал огнём наши наступающие части на Карельском перешейке.

В 1940-41 гг. на форту наступило затишье, некоторые подразделения перебазировались в Прибалтику и послужили там основой для создания новой системы береговой обороны флота.

В первые же дни Великой Отечественной войны на форту и его окрестностях стали монтироваться новые батареи и к августу здесь размещалось уже несколько батарей (около 30 орудий), которые впоследствии переформировались в артдивизионы. Боевую работу артиллерия форта начала ещё в августе 1941 года на подходах к Копорью и Керново. Последние залпы были 17 июня 1944 года по врагу на Карельском перешейке. Моряки гарнизона форта принимали активное участие и на сухопутье (в бригадах морской пехоты, разведотрядах, лыжных подразделениях и т.п.). Всё время в годы войны основой форта был 33 отдельный артиллерийский дивизион, которым командовал майор Е.С.Семейченко.

После окончания Великой Отечественной войны на форту находились учебные подразделения, а к 1955 году форт был разоружен, и на его территории располагались пионерские лагеря и базы отдыха, летние лагеря военно-морских учебных заведений.

Коменданты форта

Дата

16.06.19г. Оглоблин

10.19г. Дедов Сергей Петрович

01.01.20г. Волков Фёдор Семёнович

06.41г. Семенченко Е.С.

 

Комиссары

Дата

13.06.19г. Фёдоров П.П.

18.06.19г. Акметин Пётр Петрович

Сладков Иван Давыдович

Вишневский Геннадий Никифорович.

 

Артиллерийский форпост.

 

...Русско-японская война 1904-1905 гг. показала слабость русского оружия, хотя за 29 лет было на эти цели израсходовано более 19 миллионов рублей. Форт Кроншлот, более 200 лет считавшийся коронным фортом крепости, уже не мог служить надёжной защитой базы и подступов к Петербургу. Настало время перестройки и перевооружения крепости современной артиллерией, однако судьба её, казалось, мало беспокоила и командование флотом, и военное министерство. Только начавшееся в Европе интенсивное увеличение боевых флотилий встревожило царское правительство. 28 апреля 1906 года полковник Тимченко-Рубан доложил совету государственной обороны о состоянии Кронштадтской крепости, признав положение неудовлетворительным.. Крепость совершенно не отвечала требованиям безопасности. Пока строительство форта "Обручев" и литера "А" (Тотлебен) не было закончено, противник, в случае нападения, легко мог их разбить, атакуя с правого фланга - небольшая Ижорская береговая четырёхорудийная шестидюймовая батарея Канэ не смогла бы, конечно, этому помешать.

Царские военные специалисты пришли к выводу, что положение создавалось критическое - Кронштадт всё ещё оставался единственной военно-морской базой, но нуждался в значительном укреплении и перевооружении, как того требовало время. На особом совещании главного крепостного комитета 12 марта 1909 года было намечено построить по группе батарей в самом узком месте залива - на южном берегу у д. Красная Горка и на северном - у мыса Инониеми, а также несколько батарей разместить на отмели Толбухина маяка. Предполагалось создать батареи такой мощи, чтобы каждая их них могла самостоятельно противостоять неприятельским эскадрам.

С этой целью на вооружение запланировали по восемь десятидюймовых, столько же - одиннадцатидюймовых и по шесть шестидюймовых пушек Канэ в каждой группе. Для противоштурмовой защиты и охраны минных полей намечено было поставить скорострельные трехдюймовые пушки.

В порядке особой срочности 16 июня 1909 года царское правительство выделило на эти цели 1.600.000 рублей. В полукилометре от д. Красная Горка выбрали высокий, обрывистый, окаймлённый с юга болотом берег для расположения батарей.

Земельный участок под форт и строительство военной Ижорской дороги был куплен за 309 705 рублей у герцога Мекленбург-Стрелицкого. 18 сентября того же года началось сооружение первой очереди батарей. За зиму были сложены фундаменты, начали бетонные работы и проложили первые километры железной дороги от Большой Ижоры до Красной Горки.

15 августа 1909 года на совещании военного и морского министров была обсуждена программа развития морских вооружённых сил России на предстоящее пятилетие. Постановление этого совещания спустя три дня царь одобрил, и начались энергичные работы по усилению Кронштадта.

По ходатайству главного Кронштадтского комитета в проект было внесено предложение увеличить количество батарей и пушек в артиллерийских группах на Красной Горке и Инониеми. С той поры, собственно, группы строящихся батарей и были названы фортами "Красная Горка" и "Ино" - у мыса Инониеми.

Несмотря на сильные морозы, работы на форту "Красная Горка" велись даже зимой, и к маю уже была установлена первая десятидюймовая пушка сорок пятого калибра с дальностью стрельбы восемнадцать километров, о чём свидетельствовала фотография и памятная дощечка, прикреплённая у первого орудия. Спустя некоторое время были установлены орудия и на всех трёх батареях первой очереди. 27 декабря 1912 года форт был переименован в "Алексеевский".

Строительство батарей второй очереди затянулось. Проект четырёхорудийной открытой двенадцатидюймовой батареи с дальностью стрельбы 24 километра был утверждён комитетом главного инженерного управления только в середине мая 1913 года. К началу войны батарея была готова. Проект башенной батареи такой же системы был утверждён к концу октября 1913 года, а установка орудий продолжалась до 1915 года.

Улучшить боеспособность и вооружённость крепости и довести её до требований, соответствующих военному уровню того времени, удалось только при огромных затратах денежных средств. За последние шесть лет, например, они составили 35 процентов к вложенным за все сто семь предыдущих лет.

К началу первой мировой войны строительство основных береговых батарей форта было закончено. Сооружение же командных пунктов и бетонных окопов с восточной стороны велось вплоть до семнадцатого года.

После 1917 года форт вновь стал именоваться "Красная Горка".

Создание вооружённых сил, способных защитить молодую Советскую республику, было сопряжено с большими трудностями. Армию пришлось создавать в период интервенции и гражданской войны. Не хватало командных кадров, преданных Советской власти. В стране царила разруха.

28 января 1918 года был подписан декрет "О рабоче-крестьянской армии", а 11 февраля - "Об организации рабоче-крестьянского флота" и по всей стране на добровольных началах началось формирование первых воинских частей. Армия рождалась в боях.

Двадцать восьмого февраля в нескольких десятках километров западнее Нарвы уже шли бои с немецкими войсками. В тот день оставшиеся в ротах форта малочисленные группы артиллеристов старой армии были демобилизованы. С первого марта началось формирование из добровольцев красноармейских береговых батарей. Сложное было время. Положение на форту - удручающее. Когда 7 марта я вернулся из отпуска на батарею, там находилось только четверо петроградцев. На всех же батареях от двух тысяч осталось немногим более двадцати человек. Их едва хватало для того, чтобы обеспечить внутреннюю службу в казармах, и охрану тридцати пушек. Выручали строители форта (около сорока человек), охранявшие склады и заставы форта, обслуживавшие электростанцию, водопровод и выполнявшие другие хозработы. Вскоре охрану передали Калищенскому красногвардейскому отряду, сформированному из рабочих стекольного завода.

Месяц спустя форт получил пехотное подразделение - роту первого Кронштадтского морского пехотного полка, и отряд калищенских красногвардейцев был расформирован. Добровольцы остались служить в артиллерии.

В апреле же бывшему офицеру-пулемётчику Овсянникову было поручено сформировать пулемётную команду. Первыми в неё вошли его земляки молодые ораниенбаумцы и поступившие в форт добровольцы. Наступили тяжёлые дни. Страну душил голод. Красноармейцу ежемесячно выдавалось триста рублей "керенками", ценность которых катастрофически падала. В паёк входило около ста граммов мясных консервов, немного сушёных овощей, сахара и хлеба, выпекавшегося с различными примесями.

Комиссаром форта был матрос Грибов, а командовали батареями бывшие офицеры форта, спецы. Хозяйственной частью начал заведовать не служивший ранее на Красной Горке капитан Лощинин, оказавшийся ярым монархистом. К исходу весны стали приводить в боевую готовность пушки, организовали учебные тренировки.

Мы привыкли к мирной обстановке, а ведь по ту сторону залива шла ожесточённая гражданская война, и перевес, как сообщали нам финны-перебежчики, переплывавшие залив на утлых лодчонках, был на стороне белофиннов - их поддерживала немецкая армия. Подойдя к нашей границе, они потребовали сдать им форт Ино. В ответ на это командование крепости решило взорвать форт. От Красной Горки по подводному телефонному кабелю надо было пропустить электрический ток. Но враг не дремал. За несколько часов до взрыва минёры нашего форта обнаружили вырезанный из сети тридцатиметровый кусок кабеля. Повреждения срочно устранили. 14 мая артиллерийские установки и погреба Ино взлетели на воздух.

Обстановка складывалась тревожная. В мае на смену роте первого Кронштадтского полка на форт прибыл отряд красногвардейцев под командованием эсера Брушвита. В июле, после мятежа левых эсеров в Москве, отряд этот был распущен, а на Красную Горку возвратились пехотинцы.

Был заключён мирный договор с Германией. Её боевые корабли свободно ходили по Балтике и Финскому заливу, а войска находились в Эстонии и Финляндии. Близость эта была чревата опасностью, и вскоре мы получили приказ заминировать Красную Горку, чтобы в критический момент взорвать. В июне начальник минной станции Никольский, получив из Кронштадта отряд, приступил к работе. В августе всё было готово.

Минирование велось без надлежащего надзора, вахтенный журнал не заполнялся, минёры, как и рабочие, имели беспрепятственный вход в погреба, и эта преступная халатность привела к трагедии. Девятнадцатого августа 1918 года к полуночи, во время грозы, на двух батареях форта произошёл взрыв, уничтоживший погреба и семь береговых пушек крупного калибра. Следы взрыва заметны на форту до сих пор. Было ли это случайностью? Комиссия, присланная из Кронштадта расследовать случай, склонилась к мнению, что детонаторы вполне могли сработать от грозы. Однако по инструкции они должны были находиться на расстоянии от запальных шашек. Комендант форта между тем поспешил составить акт, его подписало несколько красноармейцев, в котором значилось, что в башенной батарее в их присутствии были изъяты невзорвавшиеся капсюли-детонаторы. Комиссия не отрицала возможность умышленного взрыва, но установить, кто заходил на батарею накануне взрыва, не смогли, а расследовать дальше не стали, и на этом дело кончилось.

 

М.Арсеньев, полковник в отставке, ветеран форта "Краснофлотский". 1976год.

 

Матросам Красной Балтики

Красные балтийские матросы, испытанные и закалённые бойцы рабоче-крестьянской революции! Пробил решающий час борьбы русских пролетариев против белогвардейских палачей и насильников!

В то время, когда на Восточном фронте наша Красная Армия наносит удар за ударом царскому адмиралу Колчаку и всей его золотопогонной свите, в то время, когда вздымаются всё выше и выше волны пролетарской революции во всех странах света, когда близок момент нашего соединения с братьями-рабочими Западной Европы, - в это время у стен нашего города Октябрьской революции - Красного Питера - мечутся проклятые разбойники, черносотенные генералы и офицеры, и пробуют нанести нам удар в самое сердце.

И нет предела гнусности, и омерзительности действий всей этой сволочи, что в бешенстве готова загрызть и истребить всех трудящихся Советской России.

Матросы Красной Балтики! Вы знаете, что белая гвардия не гнушается ничем в стремлении задушить и превратить в скотов рабочих и крестьян. Вы знаете, что предательство и измена - постоянные спутники контр-революции. И при вести о предательстве Красной Горки одна лишь мысль владеет Балтийским флотом: отомстить изменникам и предателям, покончить, наконец, с врагом на Питерском фронте.

Красная Горка под влиянием кучки белогвардейцев-шпионов и предателей обернула свои пушки против Кронштадта. Гарнизон Красной Горки, обманутый и ослеплённый врагами трудового народа, пошёл против своих же братьев. Горе же ему - восставшему против самого себя!

Те же, кто своей иудиной работой свили себе гнездо в наших рядах, да будут прокляты!

Смерть чёрным бандам контр-революции!

Да здравствует Красный Балтийский Флот, защищающий Красный Питер и Кронштадт!

Революционный Военный Совет

Балтийского Флота.

 

 

Чащин Павел Иванович, рождения 1898 года.

 

Февральское вооружённое восстание в 1917 г. на форту "Алексеевский"

 

Развязанная в 1914 году империалистическая война, требовала всё новые и новые жертвы. Царская Россия, втянутая в эту войну, по указке западных держав, бросила в пучину войны сотни тысяч солдатских масс. Русские солдаты проявляли замечательную стойкость и геройство, но предательство царских генералов и министров, нехватка снарядов, винтовок, снаряжения, приводили к тому, что царская армия несла тяжёлые потери и поражения. Рабочие и крестьяне, одетые в солдатские шинели, гибли ради интересов капиталистов. В армию призывали досрочно, один призыв за другим молодых парней из города и деревни. Деревня совершенно осталась без мужчин, работать в поле было некому, поля запускались. Стало не хватать хлеба и других продуктов. Не хватало рабочих рук в промышленности и на транспорте. Страну охватила разруха.

В январе 1917 года был объявлен 6-й досрочный призыв в армию юношей, едва достигших 18 лет. В эти дни был взят в армию и автор этих строк. Стояли сильные морозы. Новобранцев грузили в холодные и грязные вагоны без нар и печей, и увозили в разные города. Случилось так, что Грязовецкий воинский начальник, снабдив свою группу в девять человек документами, отправил самостоятельно с предписанием в Кронштадт.

Ранним утром 6 февраля мы прибыли в столицу - в Петроград. Первое, что нас удивило - это запустение большого красивого города. Лежал неубранный в сугробах снег, медленно ползли по улицам трамваи, у магазинов и булочных стояли длинные очереди людей. Ораниенбаум встретил нас сильной метелью. Отсюда должны были отправить наши вещи в Кронштадт на подводах, но последних не оказалось. Все попытки найти какую-нибудь оказию не принесли желаемого результата. Метель била в лицо, не пускала на лёд Финского залива. Не зная уставных требований субординации, в это время кому-то пришла в голову мысль: позвонить по телефону самому коменданту крепости адмиралу Вирену. Сделать это было поручено мне. В зале ожидания вокзала ст. Ораниенбаум я вошёл в телефонную будку и, не задумываясь, попросил телефонистку соединить с комендантом крепости Кронштадт. Скоро послышался в трубке грубый голос: адмирал Вирен слушает. Кто звонит? Откровенно говоря, я растерялся, не зная как назвать его, я сказал: К Вам звонят Грязовецкие новобранцы, просим выслать за нами подводы, мы находимся в Ораниенбауме, нас девять человек. В ответ я услышал грозный окрик: Придете и так... и трубка была повешена. Я вышел из будки. Товарищи слышали мой разговор, потому шутя, спросили: Ну, как познакомился с адмиралом Виреном? - Познакомился, чёрт бы его побрал. Пришлось нанять на последние деньги трёх легковых извозчиков, которые и довезли нас до Кронштадта. Крепость нас встретила иначе. Проезжая мимо Петровского парка, мы увидели на железной решётке табличку "Вход собакам и нижним чинам воспрещён".

Последствия разговора с адмиралом Виреном вскоре сказались. Нас разместили в казарме 1 Кронштадтского крепостного артиллерийского полка. Грязовецкая группа была разбита по разным ротам. Я попал в 3-й дивизион 9-ю роту на форт "Алексеевский". Началась солдатская казарменная жизнь. В первое же воскресенье, во время побудки дежурный по роте крикнул: православные в церковь. Потом выстроил и проверил по списку: в строю не оказалось одного солдата - Дмитриева, он лежал на верхней наре. Дежурный сердито крикнул ему: А тебя это не касается? - Ваше благородие, Вы сказали православные в церковь, а я скопской - ответил оттуда Дмитриев. В казарме раздался громкий смех. Дежурный приказал отставить смеяться, а сам схватил за ногу Дмитриева и стянул его с нар в одних кальсонах. Это вызвало новый взрыв хохота. Одевайся и становись в строй - приказал дежурный _ а после церкви пойдёшь на кухню картошку чистить, бог труды любит...

Шли дни, всё ложилось тяжёлым камнем на сердце. Учения, наряды, мордобития. За более серьёзные поступки ставили под ружьё с полной выкладкой вещевого мешка, положенного запаса продуктов, гранат и сапёрной лопатки. В этом снаряжении солдат стоял, не шевелясь 2 часа, держа винтовку перед собой в руках. Немногие выдерживали эту пытку, а тех, кто невольно переступал с ноги на ногу ждало более строгое наказание.

Через неделю вызвал меня дежурный офицер и приказал получить недостающее обмундирование. Придя в кладовую, каптенармус, глядя в списки, спросил мою фамилию. Чащин - ответил я. Он моментально оторвался от списков и уставил на меня удивлённые глаза. Как говоришь фамилия? Чащин? - переспросил он. Да, Чащин, что знакомая фамилия? Не земляк ли? Нет, не земляк, а фамилия знакомая. Я её видел в приказе по форту. Тебе Чащин после принятия присяги придётся отсидеть месяц под строгим арестом. Что ты сделал, когда был в Ораниенбауме? В том приказе сказано: " за грубый разговор с адмиралом и вольнодумство". Всё это не доходило до сознания, не верилось. А каптёр снова сказал: Да, плохи Чащин твои дела. Ты теперь находишься под особым наблюдением. В отпуск, когда подойдёт срок, не поедешь. Будешь знать, как разговаривать с адмиралом. Вернулся в роту, меня подозвал командир отделения - младший фейерверкер Вихарев: - Чащин, что же ты натворил? Тебя после принятия присяги ждёт тридцать суток строгого ареста - со злостью объявил он. - Да - ответил я - мне уже об этом сказал каптёр, а творить ничего не творил. Только по телефону с адмиралом Виреном поговорил.

Тут меня обступили старые солдаты и один из них, Парамошков, сказал: не горюй Чащин, оправдываться тебе не перед кем, плетью обуха не перешибёшь. Бывает хуже, поживёшь - узнаешь. Ночью не спалось, в голову лезли разные мысли. Не хотелось мириться с произволом. Но один в поле не воин. Кто поможет?

На следующий день, перед сном, меня подозвал старый солдат Парамошков и повторил то, что он мне сказал накануне - Не вешай Чащин голову. Мои дела куда хуже и то не унываю. Завтра просись у дежурного на разгрузку дров, я тоже приду туда. Будем вместе на одних носилках носить дрова, согласен? Если отпустят, приду, ответил я. А теперь Чащин иди спать. На следующий день, когда я обратился к дежурному по роте с просьбой послать меня на разгрузку дров, то он с удивлением посмотрел на меня, почесал в затылке и ответил: - Ну, что ж иди, да только там работа тяжёлая. - Знаю, тяжёлая, хочу на воздухе побыть, в казарме голова болит. Дрова лежали под горой у водокачки, их нужно было вытащить наверх. Парамошков был уже там. Увидев меня, крикнул: Чащин иди сюда, я уже носилки забронировал. Носить дрова в гору было действительно трудно. Но я не чувствовал усталости, жадно слушая своего нового друга. Да, браток, - говорил он - мои дела куда хуже твоих. Тебе 30 суток ареста, а мне 10 лет каторги после окончания войны. За что же - удивился я. А вот за что. В июле 1916 года Парамошкова послали на батальонную кухню чистить картошку и выполнять чёрные работы. В это время туда привезли мясо, от которого распространялось по всей кухне зловоние. Дежурный офицер приказал Парамошкому помыть тухлое мясо и заложить в котёл. Солдат отказался выполнить это распоряжение, за что тут же получил пощечину. - Хоть убейте, но такое мясо не годится в пищу, - заявил он. Так тебе мало? - заорал офицер, получал ещё, и два раза ударил Парамошкова хлыстом по лицу. Опомятовшись, Парамошков нанёс ответный удар по лицу офицера, бешено крича - не троньте меня, иначе я убью Вас. Разъяренный вид солдата заставил дежурного офицера стремглав выскочить во двор. Через несколько минут Парамошков был арестован, а после короткого следствия и осуждён. Укладывая на носилки дрова, Парамошков, тяжело вздохнув, подытожил свой рассказ. - Я жду лучших дней и они придут. Кругом неспокойно, что-то должно свершиться. Если ты умеешь молчать, то я тебе кое-что скажу. Завтра перед сном зайди в курилку. Мы условимся о наших встречах. При входе обрати внимание, если я курю папироску, значит всё хорошо. Если папироску быстро брошу, то значит, кого- то надо остерегаться. Пожав, друг другу руки, мы пошли в разные стороны - Парамошков сдать носилки, а я прямо в казарму.

Наступил вечер следующего дня. После ужина как всегда вечерняя прогулка, поверка и ночной отдых. Уставшие, изнурённые муштрой солдаты сразу засыпали. Я же направился в курилку. Она была пуста. Что делать? Некурящему стоять просто так было рискованно. Вскоре вошёл солдат, я попросил у него закурить. Он, чадя самокруткой, достал из кармана махорки и насыпал мне её на ладонь. Я с трудом свернул козью ножку, прикурил, но затянуться не мог, отвернулся, чтобы солдат не заметил моего неумения. Вдруг послышались шаги, вошёл Парамошков с папиросой во рту, которую сразу бросил - за ним шёл подпрапорщик Арбузов, известный своей жестокостью. - Спать пора, чего здесь поздно болтаетесь - погнал он нас. Наступил другой вечер. Я снова пошёл в курилку. Там спокойно затягивался и пускал клубы дыма Парамошков. - Хочешь курить - спросил он. Да, закурю, и взял у него папироску. - Ну вот теперь слушай, начал он, а сам встал так, чтобы ему было видно, кто подходит к двери, - в Петрограде неспокойно, бастуют, за хлебом стоят очереди, народ требует хлеба, идут разговоры, что скоро царь Николай будет свергнут. Говорят о революции. Такие же сведения привезли свои люди из Кронштадта. Эту ночь удалось уснуть не сразу. Хотелось, чтобы всё произошло поскорее. А на последней встрече 28 февраля 1917 года Парамошков сказал: - завтра надо встать пораньше. Жди сигнала - выстрела дневального у входа в казарму и сразу же беги к учебному классу. Там ищи меня, у Парамошкова от радости горели глаза. Будем действовать мы не одни.

1 марта встал я до побудки, кругом было тихо и тревожно, нервы были на пределе. Пошёл умыться, а дневальный спросил - чего не спишь? Что-то не здоровится, болит живот, ответил ему. Настало время побудки. Всё происходило как всегда по установленному распорядку. И вдруг винтовочный выстрел, и крики: - 9 рота выходи. Все побежали к пирамидам с винтовками. Я взял винтовку и, как договорились, побежал к учебному классу. Там Парамошков с другими солдатами взламывали дверь склада боеприпасов. Вскоре эти двери распахнулись. Солдаты набили патронташи и карманы патронами, выбежали на улицу, где строилась рота. Офицеров не было. Кто-то дал команду и повёл роту к плацу, где в беспорядке, не строем, а толпами, стояли другие подразделения. Позже всех пришла 5 рота, которой командовал поручик Неклюдов. Какие-то офицеры пытались навести порядок, построить солдат, но никто их не слушал. Парамошков схватил меня за руку и мы вместе с ним побежали к толпе, где, стоя на табуретке, комендант форта штабс-капитан Толмачёв, надрываясь, чтобы перекричать шум толпы, оглашал манифест отречения царя Николая от престола. В манифесте Николай передавал полномочия царя своему брату Михаилу. Услыхав это "завещание", толпа ещё пуще загудела. Не этого ждали они. Парамошков шагнул вперёд, выдернул из под ног коменданта табуретку и крикнул: - Хватит нам морочить голову. Хрен редьки не слаще. Что Николай, то и Михаил, одна сволочь. Комендант упал, его окружили офицеры и тем самым дали ему возможность исчезнуть. Наступило замешательство. Парамошков растерялся - что же дальше? Сзади стоял офицер Шваб, известный своей жестокостью. Парамошков, обернувшись, шепнул мне и другим солдатам - поддержите меня, я сейчас начну...затем вплотную подошёл к Швабу: Ну, немецкая морда, хватит, поиздевался над нами. Пришло время расчитаться. Схватил за погоны, сорвал их. Шваб взбеленился, выхватил шашку, но я успел схватить его за руку. Парамошков вырвал шашку и всю исхлестал о камни. - Кругом, царский холуй - скомандовал Парамошков. - Ребята, ведите. Группа солдат, взяв винтовки наперевес, повели его за казарму, вскоре раздался выстрел, кто-то крикнул: Собаке, собачья смерть. Вслед за Швабом такая же участь постигла и тех, кто годами издевался над солдатами. Потом нашли и Толмачёва, который прятался в канцелярии, искал возможность позвонить начальству. Всего было расстреляно 8 офицеров и 2 жандарма. После расправы с царскими прихвостнями, тут же избрали коменданта форта и командиров рот из своих людей. Затем переименовали форт "Алексеевский", назвав его "Красная Горка", избрали фортовской комитет. Комендантом был избран поручик Н.Е. Неклюдов, его заместителем артиллерийский офицер Куприянов.

Настроение было приподнятое. С революционными песнями солдаты возвращались в казармы, где в тот же день избрали ротные солдатские комитеты. В нашей 9 роте в фортовской и ротный комитеты были избраны несколько человек, в том числе Парамошков и я. Организационные вопросы были закончены. Жизнь потекла по-новому, порядок и дисциплина стали революционными, сознательными.

Наступил вечер. По казарме пошёл слух, что революция в Петрограде и Кронштадте подавлена. Что по льду Финского залива идут царские войска чинить расправу с восставшими гарнизонами фортов. Срочно созывается фортовской комитет, где принимается решение:

1.Все батареи привести в боевую готовность, расчётам занять места.

2.Провести затемнение, а прожекторам прощупывать залив.

3.Послать разведку в Ораниенбаум и Кронштадт. Установить связи с революционными организациями.

4.Повести решительную борьбу с паникой.

Каждый член комитета получил задание вести разъяснительную работу "стоять насмерть, защищая революцию". Ночь прошла тревожно. Наступило утро 2 марта, над заливом стоял туман. Через несколько часов этот туман рассеялся, однако никакой армии на льду не оказалось - была провокация. Вскоре прибыли и наши разведчики, они принесли приятную новость: революция победила, царь свергнут, созданы Советы и Временное Правительство. Солдаты вернулись в казармы. Днём собрались на гарнизонный митинг, а потом пели революционные песни.

Наступил новый день, день новых событий. На форт сообщили, что едут представители разных партий, надо собрать митинг и дать им выступить. Митинг был собран в здании офицерского собрания, где выступили представители большевиков, меньшевиков, эсеров, кадетов, монархистов. Каждый выступающий расхваливал свою программу и призывал поддержать его партию. Трудно было вначале понять - чем отличается одна партия от другой. Но вот когда выступили большевики, стало ясно, что симпатии солдат на стороне большевиков, потому что они говорили о передаче земли крестьянам, фабрик и заводов рабочим, они были против империалистической войны. Всё отвечало интересам народных масс. Как сейчас помню выступление Фёдора Раскольникова. Такие митинги и собрания повторялись часто, а после них в казармах шли оживлённые споры. В газетах также печатались различные статьи и только большевистская "Правда" отражала интересы рабочих и крестьян.

Наступил апрель месяц. Шло заседание фортовского комитета, вдруг входит представитель Кронштадта и сообщает, что в Петроград приехал В.И. Ленин, выступал у Финляндского вокзала и закончил свою речь лозунгом: "Да здравствует социалистическая революция!" В последующие дни всё это мы ещё раз прочитали и в "Правде". Большевики вели большую разъяснительную работу.

Кто бывал в Кронштадте, тот хорошо знает Якорную площадь, где высится памятник адмиралу Макарову. Мне, как члену фортовского комитета, часто приходилось в 1917 году по поручению фортовского комитета в Кронштадте на полковых конференциях. Два раза был на заседании Кронштадтского Совета рабочих, солдатских и матросских депутатов, а особенно часто на митингах. Полковые конференции проходили на Советской улице и, как сейчас помню, здесь же на Советской на одном из домов была прибита дощечка "Ячейка коммунистов". На полковых конференциях решались вопросы: хода революции и отношения к Временному правительству, к приказам Керенского и Гучкова. Но большинство вопросов решалось на Якорной площади. Это было Кронштадское вече, как её тогда называли. Трудно забыть выступления Рошаля, Флеровского и других представителей большевиков. Кронштадт сразу же после свержения царизма стал революционной крепостью со строжайшей революционной дисциплиной и порядком. Все пьяницы, шинкарки и женщины легкого поведения были высланы из Кронштадта. Буржуазия шипела: в Кронштадте анархия, особая республика. Это была грязная ложь.

Шли дни, наступили тёплые дни мая. Наш 3 взвод 9 роты 1 кронштадтского крепостного артполка направили на форт "Серая лошадь" в нескольких километрах от Красной Горки. На форту "СЛ" в то время шло строительство, заканчивалась работа по сооружению прожекторной вышки и основных пулемётных гнёзд. На форту "СЛ" имелось две батареи шестидюймовых пушек Виккерса и Канэ с башнями, снятыми с кораблей. Командиром обеих батарей был подпоручик Бурцев, который и жил здесь на форту в отдельном домике. Его помощником был старший фейерверкер Беляков, страстный служака, прослуживший в царской армии более 10 лет сверхсрочно. После переброски 3 взвод на "СЛ" мы расстались с Парамошкиным до 1950 года, так он был направлен в июне 1917 года на разоружение форта "Ино". Гражданская война разбросала нас по разным фронтам и только спустя 33 года мы встретились в Ораниенбауме.

На форту "СЛ" передо мной, как членом фортовского комитета, стояли более широкие задачи, так как другого представителя комитета здесь не было. Надо было вести всю массово-разьяснительную работу среди солдат и рабочих форта, держать связь с фортовским комитетом, информировать его о всех происшествиях на форту. Были организованы чтение газет, беседы по текущим событиям, организовывал митинги и выступал на них. Среди солдат были и противники большевиков, некоторые выступали в поддержку Керенского, но это были единицы. Были и такие как солдат Вознесенский, выступавший за анархию, против дисциплины. Теперь, мол, всё наше, значит надо раздать все склады, разделить всё имущество и т.д. Но они получили достойный отпор, подавляющая масса солдат шла за большевиками.

Фортовской комитет вызвал меня на заседание в конце июня 1917 года, где обсуждался вопрос о посылке отряда с фортов в Петроград 3 июля для участия в демонстрации против войны, против буржуазного правительства. Цель демонстрации - за власть Советов. Завоевание народных масс на сторону большевиков - задача дня, так нам объяснили на заседании, т.е. установка на мирную демонстрацию. Здесь же нас предупредили, что когда мы прибудем в Ораниенбаум, необходимо связаться с Кронштадтом. 3 июля 1917 года мы, несколько человек с форта "СЛ" присоединились к товарищам с форта "КГ" и поездом выехали в Ораниенбаум. Здесь мы расположились на вокзале. Старший группы сразу же стал звонить в Кронштадт. Дозвонился почему-то не сразу, а когда получил ответ, ему сказали "ждите распоряжений". Примерно в 14-15 часов мы получили распоряжение вернуться обратно на форт. Это был приказ Революционного Комитета. Он был выполнен, не вдаваясь в подробности, и только позже мы узнали, что мирная демонстрация была расстреляна Временным правительством. Это был вызов революции.

В середине июля по телефону сообщили, чтобы я немедленно прибыл на форт "КГ", где собирается срочно митинг. Предложили взять верховую лошадь у командира батареи Бурцева, что я и сделал. Через 10-15 минут я был уже на плацу "КГ", где колыхались сотни голов. Митинг был открыт комендантом форта Неклюдовым, который призывал поддержать правительство Керенского в его "благородной" борьбе за счастье России, и предлагал выделить часть гарнизона для участия в наступлении на немцев. Мы обязаны - говорил Неклюдов - это сде