Идейно- эстетические взгляды младших символистов (Вяч. Иванов, А. Белый, А. Блок). Идеи Вл. Соловьева и русский символизм.

В начале 1900-х гг. на литературное поприще выступает новое поколение поэтов, которых принято называть "младшими символистами" или "младосимволистами", наиболее известными из которых были Александр Блок и Андрей Белый (Борис Николаевич Бугаев, 1880 – 1934). Однако "младшие" поэты не всегда были моложе "старших". Например, поэт-филолог Вячеслав Иванович Иванов (1866 – 1949), по возрасту был ближе к старшим, но в 1900-е гг. он жил за границей, серьезно занимаясь историей древнего Рима, и только в 1905 г. вернулся в Россию. Вместе со своей женой, писательницей Лидией Дмитриевной Зиновьевой-Аннибал, он поселился в Петербурге в доме на Таврической улице, который вскоре приобрел известность как "башня" Вячеслава Иванова ("Вячеслава Великолепного", как его называли) – литературный салон, посещаемый литераторами разных направлений, преимущественно модернистских. «Младшие» символисты (А. Блок, А. Белый, В. Иванов) на первый план выдвигали философские искания. Читателю символисты предлагали красочный миф о мире, созданном по законам вечной Красоты. Если к этому добавить изысканную образность, музыкальность и легкость слога, становится понятной устойчивая популярность поэзии этого направления. Влияние символизма с его напряженными духовными исканиями, пленительным артистизмом творческой манеры испытали не только сменившие символистов акмеисты и футуристы, но и писатель-реалист А.П. Чехов.В основе платформы «младших» символистов лежит идеалистическая философия В. Соловьева с его идеей Третьего Завета и пришествия Вечной Женственности. В. Соловьев утверждал, что высшая задача искусства - «...создание вселенского духовного организма», что художественное произведение это - изображение предмета и явления «в свете будущего мира», с чем связано понимание роли поэта как священнослужителя. В этом заключено, по разъяснению А. Белого, «соединение вершин символизма как искусства с мистикой».Черты своеобразия русского символизма проявились больше всего в творчестве так называемых «младших символистов» начала XX века — А. Блока, А. Белого, Вяч. Иванова.
Материальный мир — только маска, сквозь которую просвечивает иной мир духа. Образы маски, маскарада постоянно мелькают в поэзии и прозе символистов. Материальный мир рисуется как нечто хаотическое, иллюзорное, как низшая реальность по сравнению с миром идей и сущностей.
Русские поэты с мучительной напряженностью переживали проблему личности и истории в их «таинственной связи» с вечностью, с сутью вселенского «мирового процесса». Внутренний мир личности для них — показатель общего трагического состояния мира, в том числе «страшного мира» российской действительности, обреченного на гибель, резонатор природных исторических стихий, вместилище пророческих предощущений близкого обновления.

Очень актуальной для поэзии символистов стала идея двоемирия, заимствованная ими у романтиков. Эту идею развивал в своей поэзии Владимир Соловьёв. Земная действительность - только искажённое подобие запредельного мира, и человек - «связующее звено между божественным и природным миром». В своей мистической религиозно-философской прозе и в стихах В.Соловьёв звал вырваться из-под власти вещественного и временного бытия к потустороннему - вечному и прекрасному миру. Соловьёв оказал огромное влияние на русских символистов, а эта идея о двух мирах - «двоемирие» - была глубоко усвоена ими. Он сообщил символистам осуществление идеи связи человека с Богом, свою веру в воплощение Мудрости, Добра и Красоты, олицетворением которого он назвал «Вечную женственность», или мудрую Софию, призванную спасти мир. Соловьёв утверждал, что София - единственная носительница духовности в мире. Культ красоты, преклонение перед ней во многом определили проблематику поэзии символистов. Поставив своей целью достижение гармонии и идеальной жизни и связывая свой идеал с неземным образом Софии, поэты воплощали идею Соловьёва в различных формах.

В эту эпоху соотношение поэзии и прозы меняется. Лирическая поэзия, более мобильная и спонтанная, чем проза, быстрее откликается на тревожное настроение эпохи и сама быстрее находит отклик. В то же время средний читатель оказывается неподготовленным к восприятию сложного языка новой лирики. "Наступает и наступило то время, – писал один из литературных критиков той эпохи, – когда широкие массы начинают относиться к поэтам как раньше относились к философам: не прямо, не через собственный мозг, а через отзывы присяжных ценителей. Репутации великих поэтов начинают строиться понаслышке" (Леонид Галич. – Театр и искусство. 1905, № 37, 11 сентября). Действительно, параллельно с поэзией развивается литературная критика – причем нередко сами поэты выступают в роле истолкователей собственных замыслов. Первыми теоретиками были символисты. Брюсов, Бальмонт, Андрей Белый, Иннокентий Анненский и др. создавали теоретические исследования и обоснования символизма, писали исследования по теории русского стиха. Постепенно на смену идеала поэта-"пророка" пришел образ поэта-"мастера", способного и желающего "поверить алгеброй гармонию". Сходство с пушкинским Сальери перестало пугать, даже поэты "моцартовского" склада отдавали дань владению "ремеслом".