А. Превращение межэтнической агрессии во внутриэтническую и адаптация личности

Агрессия возникает в условиях конфликтов, фрустрации и стресса, подражания социальным моделям (другим агрессорам) и воздействия на человека различных неприятных раздражите­лей. Следовательно, мы имеем дело с ситуациями, в которых от человека требуются адаптивные действия.

Какие адаптивные функции имеют эти процессы преобразо­вания одного вида агрессии в другой? Мы предлагаем следую­щую гипотезу: когда речь идет о превращении МА в ВА, то че­ловек таким путем уходит из ситуации межэтнического кон­фликта и переносится в новую ситуацию внутриэтнического конфликта, которую в значительной мере создает сам. Он, во многом непроизвольно, создает такую ситуацию, где с мини­мальной опасностью для себя освобождается от своей агрессии и внутреннего напряжения. Следовательно, если можно так выразиться, межэтническая конфликтность человека делает его

От межэтнической агрессии к внутризтническоп

363

Б. Агрессия против собственной личности и межэтническая аг­рессия

Из нашей общей гипотезы мы можем выделить сш.с один важный и совсем не исследованный аспект. Его можно пред­ставить следующим образом: межэтническая агрессия в особых условиях может превращаться в самоагрессию. Объектом пре­образованной агрессии человека может стать он сам.

Выделяя эту частную гипотезу, мы имеем в виду конкретные трагические случаи жизни: а) солдат оказывается в плену у вра­гов, которые постоянно бьют его, издеваются над ним. Не имея другого выхода, он кончает жизнь самоубийством; б) в такой же ситуации более умеренным видом самоагрсссии является обвинение себя в разных ошибках и проступках и снижение уровня самоуважения; в) голодовка, которую объявляют в по­добных и других ситуациях, тоже есть нанесение прямого вре­да самому себе, это самоагрессия, медленное самоубийство. Немало случаев самосожжения в знак протеста против межэт­нического гнета, при преследованиях за веру и другие, тоже принадлежат категории самоагрессии.

Но человек может перенести свою личную межэтническую агрессию на самого себя, уже находясь в составе своего этноса, казалось бы, в безопасности. Здесь, по—видимому, уже надо иметь в виду такие тонкие случаи, как переживание чувства ви­ны и самобичевание за то, что не сумел наказать врага, когда была такая возможность и т.п. Эти явления в этнопсихологи­ческом аспекте совсем не исследованы. А ведь имеется обшир­ный контингент людей, попавших в плен в годы межэтничес­ких конфликтов наших дней. Стало быть, психология еще очень мало знает о подлинных переживаниях этих людей, об их личностных изменениях под влиянием этнических агрессивных установок.

В. Личностные изменения под воздействием преобразования межэтнической агрессии

Когда люди трансформируют свою неиспользованную ме­жэтническую агрессию уже внутри своего этноса, то, как мы полагаем, претерпевает изменения не только их агрессия (ее цель, объект, мотивировка и т.п.), но и вся их личность. Об этих изменениях тоже мы выскажем здесь ряд гипотез: в неко-

362______________________________________________ Альберт Напчаджя н

также конфликтным внутри своего этноса. Имеет ли место и обратное? - это надо еще исследовать. Например, является ли этнически предубежденный человек конфликтным и внутри своей семьи и в трудовой группе?

Если с этих позиций подойти к истории народов, то легко най­ти соответствующие факты: возникает конфликт между разными группами (например, племенами) одного этноса, и вот одна из них, отступая перед мощью другого племени, уходит завоевывать земли других народов, т.е. создавать внешние, межэтнические конфликты. Фактически так начались кровавые походы тюркских племен и орд на запад, через Иран в Малую Азию и в Европу.

Таким образом, хотя бы на уровне личности, а мы показали, что это имеет место и на уровне подгрупп этносов и целых этни­ческих общностей, преобразование одного вида агрессий в дру­гой вид, не говоря уже о се сублимации, является адаптивным про­цессом. Он, естественно, связан со многими другими социаль­но—психологическими процессами. На одно важное обстоятель­ство мы бы хотели обратить внимание читателя: до сих пор за­щитно—адаптивные механизмы исследовались почти исключи­тельно на уровне личности. Здесь же (см. также гл. 3) мы впер­вые показали, что реально существуют групповые и этнические защитные механизмы, в числе которых важнейшее место занима­ет процесс преобразования межэтнической агрессии во внутриэт-ническую, а также обратный ему процесс. Это во многом сход­ные, но два разных защитно—адаптивных процесса, которые про­текают как на уровне индивидов, так и на уровне групп. Целью дальнейших исследований этих процессов должно быть доказа­тельство и демонстрация того, что с помощью этих процессов индивиды и группы действительно добиваются для себя адаптив­ных целей. Нельзя, конечно, исключить и возможность дезорга­низации этноса вследствие усиления внутриэтнической агрессии. Когда в результате усиления внутриэтнических конфликтов воз­никает состояние социальной дезорганизации, возможны самые различные результаты, которые связаны с аномией, ростом деви-антных форм поведения и т.п. Эти явления уже долгие годы ис­следуются социологами и социальными психологами¹.

' См.: Шибутани Т. Социальная психология. М., "Прогресс", 1969; Смелзер Н. Социология. М., "Феникс", 1994, и др.

ш

364_______________________________________ Альберт Налчаджя н

торых случаях активная или пассивная межэтническая агрессия превращается в пассивную внутриэтническую агрессию. Появ­ляется специфический тип антисоциальной личности, которая к предъявляемым ей социальным требованиям отвечает такими формами пассивной агрессии, как непрерывное откладывание выполнения порученного дела, негативизм, своеволие, безраз­личие, конверсия и т.п. Способность к сопереживанию (эмпа-тия) заметно ослабляется. Формируется определенный соци­альный тип, который может со временем приобрести статус эт­нического личностного типа или подтипа.

Ненависть к внешнему врагу, садизм, вандализм, номадизм, поиск "козлов отпущения" и т.п. — вот несколько явлений, которые в связи с этими личностными типами следует иссле­довать.

Те проблемы, которые мы только что сформулировали — уже не только проблемы психологии агрессии: это важные про­блемы этнической психологии. Проблемы психологии личнос­ти, социальной и этнической психологии здесь теснейшим об­разом переплетаются.

§ 9.10. Преобразование межэтнической агрессии во внутриэтническую и об одном источнике мазохизма

Фрустрируясь в межэтнических отношениях и не сумев (или не рискуя) разрядить свою злость и гнев на реального агрессо­ра, человек нередко переносит ее на членов своего этноса, ища среди них более безопасных, "безответных" жертв, "козлов от­пущения". С феноменологической стороны все ясно. Но воз­никает ряд вопросов, а) С помощью каких механизмов проис­ходит это преобразование? б) как выбирается жертва? в) психо­логически как обосновывается и оправдывается сделанный вы­бор? г) что происходит после реализации такой защитной аг­рессии? Причем нас интересуют не только изменения, проис­ходящие с жертвой, но и в не меньшей степени с нашим фру-стрированным агрессором и с той этнической общностью, в среде которой происходят эти процессы.

Пытаясь ответить на вопрос о том, что же происходит с жертвой и с самим агрессором, особенно если его вредоносные действия повторяются, мы предлагаем гипотезу, состоящую из

От межэтнической агрессии к внутриэтнической

365

следующих утверждений: 1) изменения, происходящие в пси­хике внутриэтнического агрессора и его жертвы, во многом различны, но они имеют, тем не менее (и как это ни парадок­сально) некоторые сходства. Последние так интересны и по­учительны, что стоит исследовать их намного подробнее; 2) как у жертвы, если она не имеет возможности для адекватного от­вета, так и у внутриэтнического агрессора, в результате систе­матических внутриэтнических агрессивных действий, форми­руется мазохизм. Оба вынуждены терпеть данное, наличное со­стояние вещей, так как агрессивные вспышки и наказание не­винных людей часто происходят непроизвольно, в результате импульсивных вспышек гнева и неконтролируемых действий. Жертва "героически" терпит удары и постепенно становится мазохистом. У некоторых из них развивается то, что называют мазохистическим бахвальством: "Смотрите, какой я сильный и выносливый, меня так много бьют разные бюрократы и пре­ступники, а я еще жив" и т.п. Что касается внутриэтнического агрессора, то он, если не психопат, каждый раз, совершив аг­рессивные действия против своих невинных сородичей, будет переживать чувства стыда и вины за свои поступки. Но ведь на­званные чувства — подлинно мазохистические! И человек, на­пример национальный лидер, не сумевший одержать победу над врагами, становится садомазохистом. Это человек, который получает наслаждение как от своей агрессии (и страданий жертвы), так и от своего унижения, стыда и виновности, от то­го, что сам тоже является жертвой агрессии. Это опасный, не­здоровый комплекс, он полон иррациональных возможностей.

В подобных взаимоотношениях жертва тоже фактически яв­ляется не просто мазохистом, но садомазохистом. Но просто его агрессия более пассивна и выражается в косвенных и замаски­рованных формах, а также в форме самоагрессии.

§ 9.11. Индивидуальные различия по легкости преобразования агрессии

В каких типах личностей межэтническая агрессия легко пре­вращается во внутриэтническую? Рассматривая процессы пре­образования меж— и внутриэтнической агрессии друг в друга как общечеловеческое явление, тем не менее мы можем пред-

366_______________________________________________ Альберт Налчаджя н

видеть существование индивидуальных различий между раз­личными типами личностей. В частности, мы предполагаем, что есть люди, у которых межэтническая агрессия значительно легче преобразовывается во внутриатническую и обратно, и есть такие типы личностей, у которых эти преобразования про­исходят иначе: мягче, "заглушеннее", более осторожно, в соче­тании с другими механизмами и т.п. Выскажем ряд идей, в ко­торых так нуждается современная теория человеческой агрес­сивности, да и этнопсихология тоже. Фактического материала немало, а вот новаторских идей не так много.