Г. Рихард Вагнер и Адольф Гитлер

Антиеврейская идеология Гитлера имела разные источники. Они подробно изучены его биографами¹ и здесь нет необходи­мости о них говорить. Но был один источник воздействия на Гитлера, который представляет психологический интерес как сам по себе, так и в связи с проблемой перехода от индивиду­альной этнозащиты к общеэтнической. Речь идет об антисеми­тизме великого композитора Рихарда Вагнера (1813—1883).

Р. Вагнер был музыкальным гением, но имел расистские по­литические взгляды. А. Гитлер внимательно изучил все его по­литические трактаты, был вдохновлен его идеями, и всю жизнь обращался к ним вновь и вновь. У этих двух известных людей было много удивительных психологических сходств несмотря на то, что они не были современниками. Оба писали отврати­тельную прозу, которую никто не читал бы, если бы они не бы­ли известны в других областях деятельности: один в музыке, другой — в политике. '

У Вагнера, как и у Гитлера, были следующие общие черты характера: а) нарциссизм; б) самомнение, представление о се­бе как о специалисте во многих областях знания; в) оба не уме­ли слушать других и заставляли своих собеседников часами слушать свои рассуждения обо всем на свете; г) оба индивида большей частью говорили о себе, о своих делах и мыслях, т.е. эти люди совсем не отличались скромностью и т.п. Вагнер счи-

' См.: Bullock Alan Hitler and Stalin. Parallel Lives. Vintage Books, New York, 1993; Wait R. G. L. The Psychopathic God: Adolf Hitler. Da Capo Press, New York, 1993, pp. 90-123.

324 Альберт Налчаджян

тал себя духом своего народа, "германским духом". Точно так же "духом" считал себя и Гитлер, но выражал это свое убежде­ние в более экзальтированных формах: он ведь был неплохим оратором'.

Но основное их психологическое сходство состояло в дру­гом: оба они проецировали свои собственные слабости на других. Так, хотя Вагнер был по-женски изнеженным человеком и лю­бил роскошь, духи и т.п., все же считал себя строгим и силь­ным человеком, преданным нордически—спартанскому образу жизни. Они обвиняли французов и евреев в изнеженности и "разгромили их" в музыке и реальной жизни. Они оба заявля­ли о "твердости" и скрывали свою слабость. Оба не раз угро­жали, что могут покончить жизнь самоубийством. Они оба счи­тали, что люди их предавали и бросили в одиночестве. Они не терпели критики в свой адрес (нарциссизм) и легко приходили в состояние сильнейшего гнева.

Эти психологически схожие люди не были способны на дружбу и легко предавали даже тех, кто делал для них доброе дело. Связи с другими им были нужны лишь для того, чтобы эксплуатировать их. Вообще оба не обладали развитой способ­ностью сопереживания. Но они любили животных! У обоих ос­талась сильная инфантильность, они часто переходили из од­ного крайнего эмоционального состояния в другое, имели бы­стрые смены настроения, были вегетарианцами, имели инцес-туозные тенденции и т.п.

Но в рамках тех проблем, которые здесь нас интересуют в первую очередь, важно следующее: Вагнер, как и Гитлер, не был уверен в своем "чисто арийском" происхождении. В своей автобиографии он лжёт, когда говорит, будто был крещен сра­зу же после рождения: на самом деле его крестили почти три месяца спустя после рождения, и это для тех времен было странно, если иметь в виду, что его мать была преданной като­личкой. Есть мнение, что подлинным отцом Рихарда был не чиновник Карл Фридрих Вагнер, а актер Людвиг Гейер, к ко­торому мать Рихарда перешла сразу же после рождения маль­чика. К. Ф,. Вагнер умер в ноябре 1813 года, и через несколько месяцев мать Рихарда Иоанна вышла замуж за Гейера. Про

См.: Wait R. G. L. Op. cit., pp. 103-105.

Аг ресивная этнозащита____________________________________ 325

этого Людвига Гейера ходили слухи, что он еврей. Об этом Ри­хард знал. Он подозревал также, что его отчим — на самом де­ле его отец. Школьные товарищи говорили Рихарду, что у не­го еврейские черты и издевались над ним. Он страстно отрицал это. В 14 лет он изменил свою фамилию и стал Рихардом Ваг­нером.

В такой психологической ситуации, которая, как нетрудно видеть, весьма сходна с ситуацией Гитлера, он стал ярым анти­семитом. Показывая себе и другим, как страстно он ненавидит евреев, он хотел доказать, что не является евреем¹.

Антисемитизм Вагнера, таким образом, это тоже этническая самозащита, которая поднялась до уровня межэтнических отно­шений. Логика этой психологической самозащиты такова: "Ес­ли я так сильно ненавижу евреев, как же могу быть евреем?" Интересно, что все доскональные исследования родословной Вагнера не открыли хоть один документально подтвержденный факт, доказывающий его еврейское происхождение. Тем не ме­нее, у человека были сомнения и подозрения, которые и приве­ли к формированию у него сильнейшей антиеврейской уста­новки. О психологике этих переживаний мы уже говорили. Та­кому развитию личности Рихарда Вагнера способствовало и то, что, несмотря на его последовательный и резкий антисеми­тизм, в течение его жизни многие продолжали считать Вагнера евреем². Это уже показывает значение социальных фрустрато-ров в развитии личности. Нет сомнения, что у Вагнера актив­но работал защитный механизм обратной реакции: подозревая, что его родным отцом был Л. Гейер, который, возможно, был евреем, Рихард выработал обратную реакцию как в идейном плане, так и реальными действиями: изменил фамилию, выра­ботал антисемитизм, фанатически боролся против еврейства и, даже не подозревая об этом, подготовил выступление на исто­рическую арену Гитлера, подготовил национал—социализм и геноцид евреев.

Теперь посмотрим, в чем выражался антисемитизм Вагнера, который представляется нам в качестве формы этнической са-

] См.: Wait R. G. L. Op. cit., p. 107.

^! См.: Gutman R. W. Richard Wagner: The Man, His Mind and His Music. New York, 1968; Wait R. G. L. Op. cit., p. 107.

326 Альберт Налчаджян

мозащиты. Свои антисемитские взгляды он выражал в частных письмах, а также в памфлете "Иудаизм в музыке", который имел в свое время широкое хождение в обществе: а) Вагнер ощущал к евреям физическую неприязнь и отвращение и счи­тал их уродливыми созданиями природы. Он считал, что это отвращение возникает непроизвольно, инстинктивно; б) Ваг­нер считал, что евреи не способны создать ничего нового в об­ласти философии, искусства, литературы и музыки; в) он был также согласен с теми, кто выступал против евреев в области политики, религии и экономики. Все эти идеи были восприня­ты Гитлером; г) как Вагнер, так и Гитлер, считали, что у евре­ев нет религии и что Христос не был евреем. Даже после хри­стианского крещения евреи не меняются, они остаются самы­ми бессердечными людьми.

Вагнер (и Гитлер тоже) считал, что хотя евреи — трусливые люди и дегенеративны, они представляют большую опасность для Германии, что немецкой душе грозит большая опасность со стороны евреев, которые уже, по существу, правят Германией. Вагнер считал евреев "врагами человечества" и полагал, что ес­ли они не будут ассимилироваться, их надо будет истребить. Он мечтал о таком времени, когда евреев уже не будет. Вагнер по существу призвал истреблять евреев. Правда, он полагал, что евреи должны сами освободиться от своего "еврейства" и толь­ко тогда они могут, вместе с немцами, участвовать в спасении культуры.

Гитлер упростил идеи Вагнера и пришел к убеждению, что еврейский вопрос можно решить лишь путем полного уничто­жения этого народа. И в этом он очень схож с турецкими фа­шистами, организовавшими геноцид армян в начале XX века. Наконец, как и Вагнер, Гитлер считал арийцев выше всех ос­тальных рас и был убежден, что вся подлинная культура созда­на арийцами.

Итак, как и в случае с Р. Вагнером, и у Гитлера (и, вероят­но, у многих маргинальных людей) мы наблюдаем общую зако­номерность: неуверенность в своем происхождении, фустра-цию вследствие постоянных внутренних конфликтов и рожден­ную этими переживаниями сильную этнозащитную мотива­цию. Они сознательно считали себя немцами, но в их этниче­ских я—концепциях содержались противоречивые элементы.

Агресивная этнозащита

327

Поэтому возникшая у них этнозащитная мотивация нашла вы­ход в защите всего этноса, с которым у этих индивидов была идентификация. Этот процесс осуществлялся с помощью меха­низмов вытеснения, проективной атрибуции и агрессии. Через психическую защиту всего своего этноса они, по существу, стремились решать свои личные и мучительные психологичес­кие проблемы.

Конечно, остается немало вопросов, требующих ответа. Так, в какой мере инфантилизм этих людей способствовал их разви­тию в качестве агрессивных расистов? Возникают ли такие же проблемы у других расовых и этнических метисов? Мы можем назвать Вагнера и Гитлера психологическими маргиналами и ме­тисами (поскольку их биологическая метисация лишь предпо­лагается). Но тогда возникает новый вопрос: кто агрессивнее — психологические (и сомневающиеся) метисы (гибриды) вроде Вагнера и Гитлера, или же те, кто твердо знает, что является метисом? Последний вопрос следует, конечно, исследовать специально, но мы думаем, что психологические (сомневаю­щиеся и подозрительные) метисы более тревожны и агрессив­ны.

Д. Жестокость маргинала и идеология

Маргиналы вообще, находясь на пути к полной ассимиля­ции, отчуждены от своего этноса и не любят его. Более того, мы полагаем, что они особенно агрессивны и жестоки к тем представителям своего этноса, которые верны своему народу и не желают ассимилироваться в другой этнической или расовой среде. Отчуждение всегда вызывает презрение и/или ненависть, в лучшем случае — безразличие к судьбе "своего" этноса. Аг­рессивность маргиналов усиливается тогда, когда происхожде­ние препятствует их карьере в новой среде доминирующего на­рода, когда соперники время от времени напоминают им об их происхождении и, дискриминируя, эксплуатируют эти сведе­ния. Когда к этому присоединяется еще и определенная идео­логия, то агрессивность таких людей становится весьма актив­ной и разрушительной.

Психологические маргиналы вроде Вагнера и Гитлера опас­ны тем именно, что они все время сомневаются и раздражи­тельны, ненавидят другой этнос даже телесно и инстинктивно,

328

Альберт Налчаджян

"органически"; имеют расовую идеологию (ищут ее, перенима­ют или сами создают ее). Создавая или воспринимая идеоло­гию авторитаризма, "объясняющую" им "суть дела", они могут перейти к уничтожению того, что причиняет им сильное бес­покойство и страдания. А если в руках таких людей оказывает­ся большая власть, тогда они становятся крайне опасными да­же для собственного народа, с которым у них, казалось бы, есть сильная положительная идентификация. Известно, например, что Гитлер и Сталин ненавидели не только чужие народы, но и свои собственные. Они охотно пожертвовали жизнью милли­онов своих сородичей ради осуществления своей "историчес­кой миссии".