Сравнительная характеристика международного договора и обычая

Международный договор и международный обычай имеют ряд общих черт, характеризующих их как источники одной правовой системы.

Во-первых, договор и обычай образуются в результате взаимных действий субъектов международного права и имеют идентичную юридическую природу – согласование их воль.

Во-вторых, оба источника содержат правила поведения, имеющие обязательный характер, т.е. связывают воли создавших их субъектов. Это означает, что ни одно государство, иной субъект международного права не может произвольно отказаться от выполнения принятых на себя обязательств. Оба источника требуют соблюдения одного из основных принципов современного международного права – принципа добросовестного выполнения международных обязательств. В соответствии с ним все правомерно действующие нормы независимо от формы их объективирования должны добросовестно соблюдаться.

В-третьих, несоблюдение или нарушение договора и обычая ведет к идентичным правовым последствиям - прекращению их действия, возникновению требований об удовлетворении претензий и др. Во всех случаях юридическая природа компенсационных требований одинакова – они обусловлены нарушением нормы независимо от формы ее существования.

В-четвертых, сходство договора и обычая подтверждается единством механизмов их обеспечения. Важнейшим доказательством является содержащееся в ст. 38 Статута Международного суда ООН (верховного органа международной юстиции) положение о том, что суд использует на равных началах оба источника; таким же образом Совет Безопасности ООН принимает меры по защите прав государств, вытекающих из нарушения принципов, выраженных как в писаной, так и в обычной форме.

Помимо общих черт договор и обычай имеют весьма существенные различия.

Во-первых, различаются способы создания договорной и обычной норм. Договор, как правило, возникает из активных действий субъектов, направленных на достижение именно такого результата, как писаная норма. Обычай возникает не только из активных, но и из молчаливых акций, отсутствия действия (например, отсутствие возражений против сложившейся практики).

Во-вторых, договор имеет четко выраженный во времени процесс создания, одобрения, вступления в силу, прекращения действия, т.е. характеризуется наличием временного критерия.

Как правило, процесс становления обычая отслеживается с трудом; время его формирования и, следовательно, отсчет момента, с которого начинается течение взаимных прав и обязанностей, могут быть обозначены лишь приблизительно. Последнее обстоятельство весьма затрудняет применение обычая при разрешения споров. Кроме того, на начальной стадии сложно дифференцировать обычай и обыкновение, что также усложняет вопросы правоприменения, санкций, гарантий.

В-третьих, факт существования писаной нормы подтверждается ссылкой на текст документа; доказательством же существования обычая служит исключительно практика государств, реже – наличие каких-либо косвенных признаков, подтверждающих ее, например, использование преимуществ, вытекающих из обычая, включение его описания в национальное законодательство одного или нескольких государств, определенные акции, свидетельствующие о наличии требований в связи с невыполнением обычая, а также такая своеобразная форма доказательства, как отсутствие протестов против действий, составляющих обычай.

В-четвертых, резкое различие договора и обычая выявляется при сравнении способов их внешнего выражения. Необходимость письменной формы для договора обусловливает наличие согласованного текста, четких логических связей, формулировок, компактности.

В-пятых, писаная норма подлежит толкованию в случае возникновения неясностей, разногласий при ее применении; с ней связан и ею обусловлен ряд институтов международного права, например, институты оговорок, депонирования, регистрации и др. Обычай, как правило, не знает институтов толкования в традиционном понимании этого термина, оговорки, заявляемой всегда в письменной форме, регистрации и пр.

В-шестых, обычай, как правило, идет вслед за практикой, писаная же норма не только фиксирует практику, но и создает таковую, что особенно важно для новых видов сотрудничества. Так, практика освоения Луны, космического пространства, небесных тел еще не сложилась, но принципы, которым она должна быть подчинена, согласованы в виде универсальных писаных норм Договора о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства, Луны и небесных тел 1967 г., Соглашения о Луне 1979 г. Аналогичная ситуация с использованием богатств дна Мирового океана за пределами континентального шельфа – общего наследия человечества. Порядок их эксплуатации регламентирован Конвенцией ООН по морскому праву только в 1982 г., задолго до фактических действий в этом направлении.

В-седьмых, только с писаной нормой связан такой прогрессивный институт международного права, как кодификация.

Перечисленные различия свидетельствуют в пользу договора как источника международного права, наиболее полно отвечающего задачам международной правоприменительной деятельности, потребностям ее субъектов, целям развития и стабилизации самого международного правопорядка.