На следующий день на мальчишнике.

Она вела себя так, будто в нее вселился бес. Скорее всего, это так и было – очень пугающее зрелище. Отбросив все мысли о том, что такое бывает лишь только в кино, мне пришлось поверить в реальность всего происходящего. Ее немыслимые позы и чрезмерная пластичность движений ужасала. Страх пронзал мое тело. В миг забылось все то, что так радовало глаз еще совсем недавно, хотелось просто испариться из этого места. Буквально ползая по стенам и потолку, извергая бранные слова и фразы на непонятном языке, она загнала друзей в один угол и зависла воздухе, паря на расстоянии нескольких десятков сантиметров над полом. Я же остался позади нее. Окутанные обездвиживающим чувством страха, они ждали. Ждали, так же как и я жду того, что же будет дальше. Но, развязка, как нам казалось, может быть всего лишь двух вариантов: первый – она накинется на сборную толпу, и второе обернется в мою сторону и… боюсь даже представить, что может произойти. Как же повезло Максу, что он решил не ходить на данное мероприятие, найдя какой-то необъяснимый повод, – эти мысли не покидали меня, и все глубже внедрялись вглубь серого вещества моей черепной коробки.

 

Через пару минут своей ужасающей левитации, она молниеносно кинулась в сторону загнанных в угол, как овец, друзей.

 

Шестеро против одной – неравные силы в пользу одержимой.

 

Воспользовавшись этим смертоносным моментом, я вылетел из номера. Я бежал вниз по лестнице, не замечая ступеней, часто спотыкаясь и падая кубарем…

 

Руки в кровь, ушибы, раны. Но, я жив…

Да, неважный вышел нынче дижестив!

 

Часть 7

Диманш. История Внедрения

Сто забытых столетий назад
пусть первый бой проиграл…
Все года он вел смертных в ад,
их души завлекал…

Однажды падшему ангелу в обличье змея удалось проникнуть в Райский Сад, что зовется Эдемом. Там завладев «Деревом Познания Добра и Зла», он обманом соблазнил Еву.
- Вкуси этот заветный плод, – говорил он женщине из Адамова ребра, – и ты станешь мудрой, как Твой Отец. Тебе откроются сакральные тайны и секреты Всего Мироздания, что известны только Ему. Давай же, будь смелее…

Ева соблазнилась…

Но на этом не было закончено. Змей также смог лицезреть и всю глупость доверчивости и незнания первого человека и мужчины, Адама, который по совету своей жены полно испробовал плоды этого дерева. Обман в действии был победоносен. Грехопадение свершилось. Первые люди, к великому сожалению, были изгнаны из Рая.

Сие коварное действие стало началом нового витка в темных делах падшего ангела.

Это начало истории внедрения змея искусителя и разрушителя в умы и души, в поступки и действия людей человеческих, сынов Божьих.

 

 

***

Слезы, бившие ключом из полной боли плоти ее глаз, стекали реками по холодным щекам и собирались воедино, в готовности сорваться с края подбородка каплями горького дождя в темную и манящую бездну под ногами. Падая, не зная пути обратно, в каждом своем хрустальном ядре они отражали разрушительную действительность окружающей ауры: сотни женщин, различных рас и возрастов, со всех сторон хаотичными, но решительными волнами, то и дело губя друг друга, идя по головам, приближались к одиноко стоящей в центре этого ведьминского круга плененной.
Подойдя и окружив ее, они все вместе принялись кто шептать, кто говорить, а кто истошно кричать во весь голос древние призывы – заклятия во славу того, кого они называли Могущественным Предком. Чувство пронизывающего страха не покидало ее. Она то зажмуривалась, видя небывалое уродство некоторых из них - полулысых, кожа головы которых имела черно-синюшный оттенок, полуразложившихся, свежегниющих, кого-то без рук или ног, кого-то омерзительно нагих, беззубых или слепых – то вновь открывала глаза. Смотреть на них для нее было своего рода гарантией того, что ее не будут трогать и прикасаться к ней своими ледяными или прокаженными руками.
Повторяя бесчисленное количество раз свое магическое заклинание, ведьмы практически ввели плененную, которую между собой окрестили единственно подходящим и абсолютно идеальным сосудом для вместилища их Матери, в транс. В эту минуту позади этой мерзкой, кишащей словно тараканы, толпы появился силуэт, отличающийся от всей этой массы своим огромным ростом. Ближе к Нему находившиеся ведьмы, увидев Его присутствие, поспешили тотчас же сообщить эту весть всем остальным сестрам:
– Он здесь! Он здесь! – змеями зашипели они.
Совсем скоро все они, присутствовавшие в этом душном, сыром и мрачном помещении, замолчали, и, расступившись и образовав прямой проход к сосуду, принялись безостановочно кланяться своему господину в ноги.
Он встал во весь рост и свирепо заревел, оголяя свой безобразный оскал. Слюни бешенства и гадко-едкое зловоние извергнутого им выдоха проникли в и без того смрадный запах здешнего воздуха. Его рык громом прошелся по всему темному залу, сотрясая стены и взрывая головы, пуская кровь из ушей и глаз особо обессиливших ведьм. Всепожирающее зло - Его глаза, как смоль, чернее черного цвета…
С каждым моментом своего приближения Он видоизменялся: черно-коричневый окрас Его шерстяной, в пятнах вражеской крови спины плавно преображался в человеческую зарубцованную плоть, а еще секундой позже - в черный кожаный плащ. Бычий хвост, что агрессивно колыхался из стороны в сторону, обратился в гордо обволакивающий Его горло элегантный длинный шарф, один из концов которого доставал почти до самых колен.
Его рост вскоре и вовсе стал вполне обычным, а недавние мощные копыта, под силой ударов коих трескался напольный гранит, трансформировались в обыденную людскую обувь.
Подойдя к плененной вплотную, Он полностью преобразился в человеческую форму и промолвил:
- Лилит, - Он еще несколько раз повторил это имя, прежде чем глаза девочки стали белыми, как снег, - услышь меня, - продолжил Он. Тело девочки затряслось и еще через несколько секунд ее лицо обрело иные, грубые черты взрослой личности. Поняв, что трансформация завершилась, Он продолжил:
- Истинно Первая и неповторимая женщина, твое время пришло. Это тело станет для тебя новым вместилищем. Последующие тринадцать лет оно будет взращиваться, созревать и готовиться к твоему появлению и вхождению.

 

***

Пришло время божественному восхвалению. Кайн и Авель. Земледелец и скотовод. Родные братья, сыновья Адама и Евы, каждый принес в дар Господу, что уготовил: Кайн, старший брат, преподнес плоды земли. А Авель, младший брат, принес в дар от первородных овец своих.
Но Господь воззрел на Авеля и на дар его, Кайна же оставил без такой чести. Кайн очень огорчился этому. В его сердце засели обида и злость на брата, которые не давали ему покоя. Он затеял плохое.
Как-то раз, когда они вместе были в полях, Кайн набросился на Авеля с целью убить его. Но, так как он был менее силен, нежели его брат, проиграл схватку.
- Прости меня, брат, я был ослеплен злостью на тебя и на то, что твой дар, в отличие от моего, был принят Господом, - заговорил, прижатый к земле Кайн, - прости меня.
Авель очень удивился, услышав такое описание событий, приведших к их ссоре, и отпустил его, промолвив:
- Ты что, брат… не стоит обижаться на это… в следующий…, - но, не успевший закончить свою фразу, он был сражен ударом в сердце острой челюстной костью.

Рождение еще одного греха. Убийства. Появление первого убийцы и первого мученика, - изучив реакцию детей, добавилось, - здесь имеется великая суть. В этой мифологической истории заключено личное право каждого – по какому пути идти. Выбрать дорогу Добра или же впустить в свое сердце гнев, обиду, ревность, зависть. Впустить в свое сердце зло. Дать ход греху. Впасть в ад.

 

***

- Я жду тебя, Лилит, - продолжал Он, - время ожидания ничтожно, оно покажется нам секундами… сосуд будет всецело готов к твоему приходу… я наполню его грехами и страстями.
Проведя рукой по ее щеке, Он резко повернулся в сторону неугомонной толпы и, обратившись в свое первозданное обличье, проревел:
- Да здравствует Лилит.
Ведьмы вокруг разом завторили:
- Да здравствует Лилит.
Хор этот эхом оглушил помещение, и ее затуманенный разум вновь пробудился...

Не ощущая больше угрозы со стороны похитителя, ранее державшего ее своей крепкой рукой, девочка побежала навстречу отцу. Она была свободна, наконец-то свободна.
Все позади!

Визуально, со стороны, это занимало всего лишь несколько секунд: Он нагнулся к ее уху и шепотом что-то промолвил – так воспринимали реальность отец бедной девочки Лилии и несколько полицейский служивых.

Она еще не понимала, что больше никогда уже не сможет обратиться в наивность… ее душа ей уже не принадлежит. Это Его радовало, очень радовало.
- Уже совсем скоро, Лилит, жена моя, совсем скоро, – говорил во мраке Самаэль, Сатана, князь бесов Вельзевул, или как его называют теперь Сэм Вельз.

 

Часть 8

Ты красива как цветок

Ты красива, как цветок!
Как цветок нетленный...
Глаз зеленых дивных рок!
Поглощен Вселенной!

- Ничего себе, я так сильно давно не смеялся… тем более над самим собой. Ну, ничего себе! И как вам в голову только все это пришло. А я-то, душа верующая…
- Хахаха… единственное, что могу сказать по этому поводу, это… все пришло спонтанно…
- И поверил. Ой, жуть.
- Ну, пойми…
- Принял за чистую монету. Какой позо-о-о-о-ор.
- Хахаха…
- Ну, подкололи. Ну, прикололись…
- Но… но, пойми, мы не ожидали, что все будет именно так. Мы никак не думали, что ты так этим проникнешься.
- Ну, вот, как-то так, хахаха…
- Да, уж. Да, мы все сами были в шоке. Душа поэта… Впечатлительная ты особа.
- Так расскажи все же, как вы умудрились состряпать такую «ловушку» для меня?
- Хахахаха… ну, я говорю, все было спонтанно, в принципе. Помнишь, ты стоял позади нас всех, один. А мы, вшестером, забились в один угол… и изо всех сил делали вид, что боялись всего происходящего… еле сдерживали смех… ты бы видел лицо той рыженькой красотки, которая была у нас главной героиней на мальчишнике. Она тоже еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться от души!
- Но… я помню, она чего-то говорила ведь… какие – то фразы, на латинском языке что ли.
- Да ну… нет. Так тарабарщина. Хахаха… ты уже спрашиваешь у меня об этом, наверное, раз четвертый, или больше. Вижу, тебе это запало в душу.
- Ну так… эээ… не каждый же день так натуралистично подкалывают. И как, и кому только в голову пришло такое изощренное, надувательское мероприятие?!
- Хахаха... Все очень просто… она, правда, не особо будет рада, что ее выдали… но может ты ее и не увидишь больше. Это все она.
- Она?!
- Да, да, да! Она – в смысле та самая девчонка. Рыженькая бестия. Мммм… Ло… Ээээммм.
- Ее зовут Лотта, – вклинился в их милую беседу третий пассажир, обернувшийся с переднего сиденья такси, направляющегося в аэропорт. - Что же ты никак не можешь запомнить ее экзотическое имя?
- Ну… вот так вот. Кстати, поездка, в которую мы едем, это тоже ее идея. Именно она тогда и предложила съездить в путешествие и отметить новый год в теплых краях.
- Ммммм… видимо, я многое пропустил из-за своего ухода.
- Ха, ну я бы не сказал, что это был уход. Иначе как бегством это и не назовешь.
- Бегством с места преступления, - снова вклинился третий.
- Ну ладно, ладно, хватит меня уже стыдить.
- Хахахаха, ну так, а кто виноват? Ты же сам вновь завел разговор на эту тему.
- Вот именно. Как будто – бы сам жаждешь, что бы над тобой смеялись и шутили, - в очередной раз вступил третий. - Хотя, ты этого заслуживаешь, - видоизменив голос, почти смеясь, он дополнил, - это было что-то неповторимое и невообразимое.
- Ну… писатель – человек впечатлительный, - сказал второй.

 

***

Больше месяца назад. 20 ноября. Четверг. Мальчишник.
Ничего сверхнеповторимого не было совершено, велосипеды не изобретались, и нового ничего там вовсе и не открывалось. Все было достаточно банально, наверное, как у многих, у тех, кто эту процедуру, в принципе, проводит. Одним словом, не ново, но со вкусом и с пошловатым размахом.
Итак: семеро друзей и собственно влюбленные – завтрашние муж и жена, прибыв в снятый заранее гостиничный номер, находились на стадии «настраивания». Сидя кто на диване, кто на стульях, а кто на твердом и холодном, хоть и покрытом каким-то негармонирующим с окружающим интерьером ковром, полу, потягивали различные спиртные напитки и вдыхали сладкий смог винного кальяна. Все они пребывали в ожидании сегодняшнего чуда.
Между тем, один из друзей, Серега, изредка обсуждающий чего-то или кого-то со своим товарищем – матершинником Игнатом, поглядывая на влюбленных Александра и Татьяну, что не выпускали друг друга из объятий, думал:
- И на кой черт брать на мальчишник свою девку? Очень таинственно. Хотя, с другой стороны, все было понятно. Понятно, но слегка с двойственным уклоном. Или их любовь не знала границ и запретов: может они хотят попробовать втроем?! Или же она ему не доверяет. Ведь ни для кого из нас не секрет, за что огромное спасибо все тому же Игнату, что здесь сегодня будет движуха с участием женского тела. Вдруг накануне обмена кольцами и любовных обещаний ее паренек решит вдоволь наизменять ей. Ммммм… мда! Это были раздумья, но вслух он промолвил лишь только:
- Хм!
Но, тем не менее, совсем скоро, через пару минут, как говорится, party begin, и оно обещает быть незабываемым.
- И прежде, чем все начнется, – заговорили Саша и Татя, – мы хотим поблагодарить всех вас за отзывчивость и понимание. За поддержку и за ваше «да я могу» в столь динамичное и не ждущее никого время - это очень ценно. Все сложилось как нельзя лучше. Почти целая неделя движухи, все удалось на славу, - продолжали влюбленные голубки, постоянно, на позитивных эмоциях перебивая друг друга. Сначала аперитивная часть мальчишника, которую решено было нами провести за день до сегодняшнего мероприятия, то есть вчера, в отличие от информации в том пригласительном Интернет - письме. Теперь сегодня – день, которого вы по-настоящему ждали, - практически вместе заговорили они, и чуть позже, хором, излучая радость, добавили:
- Вы сможете оторваться по полной… кому-то перепадет.
Ребята зааплодировали, забасили голоса, а кто умел, тот засвистел.
Улыбаясь, влюбленные переглянулись. На миг им показалось, что все их друзья из одной животной стаи, требующей хлеба и зрелищ. Ну что ж, такова наша людская природа. Но все не так страшно – все собравшиеся сегодня здесь взрослые и свободные люди. Никто никому не изменяет и не лжет. Для нашей компании приемлемо только благое развитие событий. Иначе никак. Воспитание… воспитание и самоконтроль. Культура. И даже если кто-то из нас избрал для себя матерную ипостась общения, он все равно правилен и честен. Все в пределах разумного, – эти мысли не могли не радовать «голубков».
- Ну а мы, - продолжали они, – на этой позитивной ноте предпочтем исчезнуть. И помните, много не пейте и держитесь добрячком. До встречи завтра на свадьбе. Урааааааа!
Друзья вновь захлопали.
- Их отношения Вселенского типа и масштаба, Любовь Окрыленной Чистоты. Они полны друг другом и им никто больше не нужен, чтобы это осознавать, – сказал «Писатель».
Эта мысль не приходила мне в голову, - подумал Серега, но отмолчался.

 

***

Несколькими днями ранее. Бар.
Лотта прекрасно видела того хмыря в отражении зеркал барной стойки, который на нее все время пялился, сверля глазами. Видела, но спокойно, не боясь за свое сегодняшнее будущее, продолжала вливать в себя выпивку. Она думала:
- Да что в принципе может ей сделать какой-то кобель со своим недержанием эндорфинов? Что? Лишить девственности? – ей стало смешно и тошно одновременно.
В один момент, залпом осушая очередную стопку, она взглянула в зеркало, также незаметно, как и прежде, и увидела, как этот красавчик с козлиной бородкой привстает.
Она хотела проследить его маршрут в окружавшие её зеркала и в момент его стопроцентного приближения резко обернуться, чтоб избежать прикосновения к себе. Несмотря на свою сговорчивость на интим, она очень не любила прикасаний, эта привычка пошла с детства, но почему именно, она не помнила. Внезапно, в эту минуту зазвонил ее мобильный телефон, и Лотта, так же в отражении, увидела, как этот чувачок «приземлился» обратно. Приложив мобильник к своему идеальной формы уху, которое было без клипс и сережек – ибо она считала, что это девушку старит, она услышала красивый мужской баритон. Баритон сообщил ей, немного заикаясь - то ли от врожденной аномалии, то ли от неуверенности в общении с женским полом, то ли от неуверенности вообще, не важно, - что он хотел бы заполучить ее в качестве приглашенной звезды на одном скором праздничном корпоративе.
Его лестный психологический прием сработал. Лотте очень понравилась данная формулировка, и, снимая свое пальтишко, она без проблем приняла предложение. Голос назвался Игнатом и сообщил ей более точную и полную информацию о грядущем мероприятии.

Выпив еще пару абстрагирующих ее рюмочек, Лотта качающейся походкой направилась к выходу.

***

Мальчишник started.
В полумраке приглушенного, розово-интимного света, погоняя мужское стадо мягкой плетью, в образе сексуальной и страстной, доминирующей над ними роковой медсестры, она повелительно указала им встать на колени и выстроиться в ряд. Все семь подчиненных и безвольных мужчин молча выполнили приказание.
Подойдя к этому живому, покорному ряду со стороны спины, она, нежно касаясь их лиц, поочередно завязала им глаза красной материей.

Под пронзительно – эротичные звуки музыки и расслабляющие благовония тлеющих свечей каждый из «сраженных и вставших на колени воинов» ощущал всю прелесть неземных тактильных ласк. Каждый из них почувствовал на себе сладостные прикосновения женских рук, что даровали мурашки, пробегающие холодком по всему телу, а затем так мило согревающие и возбуждающие.

Прерывистое дыхание…
Космический прилив сил…

Не позволяя своим подчиненным воспользоваться руками, она приступила к последующей части задуманной собою игры: выстроив в очередь «слепых котят», она предложила им развязать шелковый черный поясок, придерживающий её скромное одеяние. Каждый последующий раб, если у него это получалось, развязывал посредством цепкости своих губ хитро завязанный узел, касаясь, кто нечаянно, а кто нарочно, её упругого тела под тонкой тканью. Совсем скоро, под натиском возбужденных и жарких дыханий он пал к ее ногам тонкой беззвучной змеей. А вслед за ним был свободно сброшен и полупрозрачный халатик, ранее скрывающий, а теперь обнажающий незрячим «завоевателям» всю женственность и грациозность «кружевной» Повелительницы.

 

***

Настоящее. Где-то по пути к аэропорту.
- И значит, ее парение в воздухе мне тоже привиделось?! И те нечеловеческие телодвижения?!
- Ну, конечно. Ты, хочу тебе еще раз напомнить, был из нас всех самый «веселый». Вот и жребий пал именно на тебя. Мы не просчитались, что именно ты все это съешь. Но, повторюсь, сами не ожидали, что ты так все воспримешь.
- Ну, и дела…
- Убежал, бедный, – смеясь во весь голос, говорил второй, – мы еще еле тебя нашли потом. Ведь мобилу еще отключил, помнишь?
- Видимо, от греха подальше, - вклинился третий.
- А то бы так и свадьбу пропустил, приколист, - вновь сказал второй.
- Хахаха, да уж. Я реально, как говорится, отмочил. Признаю свою вину.
- Смех, да и только, - буркнул кто-то из двоих друзей.
- Ну, ничего себе, – сказал неугомонный до правды «Писатель», - и как я мог вот так просто купиться и повестись на ваш прикол. Да уж. Это я забуду совсем не скоро.
- А может, и не забудешь вовсе, - послышалось ему от кого-то из друзей в ответ.
- Хахахаха, - «смеялась вся машина», включая совершенно постороннего водителя, который, будучи не глупым, уже вник в суть всего здесь происходящего веселого процесса.

По проложенному в навигаторе пути, прямиком к аэропорту, через псевдо заснеженные дороги нашей сегодняшней зимы, становясь безликим пятном, автомобиль уносился все дальше и дальше.

***

После бара. Прогулка Лотты и Вельза.
… а свет от проплывающих мимо фонарей, попадая ей на лицо, с каждым новым разом озарял блеск ее изумительных зеленых глаз.
- У тебя красивые глаза, - позволил себе комплимент в ее сторону Вельз, – будто в них вся громадная Вселенная.
Лотта явно никак не ожидала этих слов и, задумчиво посмотрев на собеседника, произнесла:
- Спасибо, - после чего слегка улыбнулась.
- О чем ты задумалась, - спросил Лотту Сэм.
- Аааа, да так. Не важно, - ответила она.
- Ну а все же?
Она прекрасно понимала, что, скорее всего они с ним больше никогда не увидятся. Так что в глубоком общении не было абсолютно никакого смысла, но почему-то ей захотелось ответить ему, и после непродолжительной паузы она сказала:
- Лилия, - Сэм сделал вид, что не понимает, о чем она, и вопросительно промолчал.
- Мое настоящее имя - Лилия.
- Лилия?! - повторил он, и продолжил, – значит, я был прав.
- Прав? В смысле?
- Прав в своих убеждениях о тебе, - ответил он практически одновременно с ее вопросом.
Они остановились. Сэм взял легкую и мягкую ладонь Лилии в свою крепкую руку и, глядя ей в глаза, добавил:
- Vous etes belle comme une fleur.

 

Часть 9

Коллекционер Странностей

Жертва!? Агнец!? Миссионер!?
Сон!? Бред!? Реальность!? Что!?
Странностей коллекционер!?
Рай!? Ад!? Мне скажет кто!?

Тусклый свет луны сочился сквозь сухие и черные скелеты деревьев, озаряя всю здешнюю угрюмо-мрачную и мертвенную композицию. Ветви деревянных статуй манящими руками тянулись к нему все ближе и ближе. С каждым новым устрашающим приближением они набрасывали свои магические чары, и словно зазывали за грань человеческого познания шепотом, что был похож на мягкий и шелковистый прелестный женский голос, так умело пробирающийся в самые потаенные уголки одинокой жертвенной души.

… Иди к нам…
… коснись нас…
… будь с нами…
… будь нашим, - слышалось везде и всюду. Было очень сложно привыкнуть к неисчезающему звуку.

Поводив глазами из стороны в сторону, он, наконец, понял, что находится в горизонтальном положении…

В сотый раз пытаясь встать, он вновь и вновь терпел фиаско. Будто бы сама земля, сырая и холодная, держала в своих изголодавшихся объятьях и не давала подняться.

С большим трудом, оторвавшись от земли, обладающей магнетизмом, и сумев перевернуться на живот, он стал подтягивать под себя свои-чужие ноги. Вскоре он был на коленях. Именно в таком положении, дабы найти метод управления ватными нижними конечностями, он поплёлся в сторону более светлого места поляны, на которой он находился.

Шелест упавших листьев и хруст сухих веток и сучков под ногами, прерывая здешнее молчание и тишину, пугал его самого, придавая сил и выносливости передвигаться дальше. Продолжая свою смутную «ходьбу», но все же приближаясь к назначенной точке, он, искренне веруя, радовался тому, что облегчение сегодняшней судьбы где-то рядом.

Его путь подходил к своему логическому завершению… окончание безвольного животного хождения завершалось… еще совсем чуть-чуть, и впереди покажется то, что освещало эту темную местность ярче лунного рассеянного пятна и холодных, мрачных звезд. В один из моментов, бросив взгляд вниз, под себя, а после и вокруг себя, он ужаснулся - различная мерзкая живность: тараканы, сколопендры и другие многоножки, скорпионы, большие черные пауки и такой же окраски змеи - все они ползли в том же направлении. «Я был среди них», - подумал он. Не останавливаясь, продолжая ползти к назначенной цели, он давил их руками и ногами, телом. Слизь. Их было так много. Гадко. Тошно. Отвратно.

Через несколько минут остатки ночного неба, что виднелись сквозь худые ветви деревьев, окончательно затянулись стаями черных воронов и иных демонических птиц, и лунные лучи прервались. Стало очень темно. Лишь то, что было впереди, колышущимся светом озаряло дальнейший путь.

Расстояние до «заветного» яркого света становилось все больше и больше, а дорога, которой двигался, широкой, просторной и необъятной. Но сдаваться было нельзя…

Чуть позже началось какое-то странное ощущение… странное состояние, схожее с невесомостью: в ногах, да и в руках тоже появилась какая-то легкость и почувствовалось прибавление в шаге, увеличение скорости.
- Это, скажу честно, было совсем не плохо. Происходящее меня немного успокоило. Быть может, это долгожданный прилив сил, - вел монолог он сам с собой - ну, что ж, пусть так. Меня это всецело устраивает. Устраивает… правда отчего-то в глазах все двоилось. Троилось…

Зрение… голова поначалу побаливала, но вскоре стало привычно… зрение… такого раньше не было… зрение – оно стало каким-то иным, многоярусным что ли… окружающие насекомые явно увеличивались в размерах, а вскоре и вовсе сравнялись с ним… или он с ними… Было очень страшно… старание не смотреть по сторонам было неоценимо.

Уже достаточно четко виднелось какое-то движение там, впереди. Но бег к назначенной цели был предельно осторожным, так как существовала боязнь встать на пути пробегающих мимо гигантских крыс … полчищ крыс, что могли безжалостно покалечить или и того хуже…

Но минутами позже стало ясно, что эта боязнь мчащихся вдаль грызунов была преждевременной. Взору открылось более пугающее зрелище – несколько гиен огненными стрелами пронеслись над ними, оставляя от своего взаимодействия с землей, покрытой «живым ковром», расплющенные контуры тел и брызги внутренних субстанций на движущейся биомассе.
Осознавая происходящее, но все же не понимая, что это: сон, очередной бред или загадочная реальность, ибо ему была прекрасно известна собственная суть, он чувствовал себя каким-то мистическим коллекционером странностей. Тем не менее, сие странное действо продолжалось.
Он, в компании других, прибыл к месту, излучающему свет. Весьма странный пейзаж - перед нами был обрыв и пропасть, дна которой не было видно. Легкий туман прерывал пристальный взор, рожденный в попытках присмотреться и разглядеть всю мощь и глубину бесконечной бездны, уходящей на многие километры внутрь земли. К противоположному берегу тянулся красивый, из позолоты и невиданных драгоценных камней, широкий мост. На мосту виднелись большие толпы людей, которые очередью стояли к его входу-воротам, открывающим двойственную дорогу выбора: ядовитый жар и пламенные вздохи, усеянной кострами территории или чудесное и светлое место, наполненное белоснежными ангелами и различными проявлениями жизни. На уровне ворот, что были входом в иное пространство, стояли зеркальные колонны, круглые и массивные, берущие свое начало глубоко в недрах затуманенной бездны и уходящие высоко-высоко в небо. Они служили неким разграничивающим забором для двух берегов и тянулись в правую и левую стороны, подтверждая свою охранительную миссию.

Очередь к воротам приближалась. Отражение одной из колонн открыло мое истинное сегодняшнее многоконечностное, паучье изображение...

Макс начинал приходить в себя…

***

Лететь и ощущать себя птицей. Это так здорово и необычно. Конечно, это в первую очередь романтика – ты высоко над Землей, меж солнечных лучей, меж облаков. Прелесть. Главное, уметь абстрагироваться от людей, по соседству сидящих, и по-настоящему вкушать все чарующие моменты полета, глядя в иллюминатор на летящие мимо «пушистые стаи». Твоя «Железная Птица», словно чайная ложка, разрезающая пенку-сливки на поверхности горячего и ароматного кофе-латте, разделяет взбитую гущу.
- Ну, что-то такое сказал бы наш незаменимый «Писатель», полетев он с нами вместе, - обмолвился один из молодых людей, Денис, и тотчас же, вдумчиво и рассудительно согласился со своим изречением, – Да-а-а-а! Что-то такое, точно!
- А у меня другая ассоциация появилась, – жуя, постоянно жуя бутерброды и иную трапезу, что так мило была предложена симпатичными и стройными стюардессами, и постоянно запивая её различными напитками, выронил фразу очередной дружище, «бесподобное чревоугодие», тучный и громадный, огромный любитель хорроров и разного рода трэша, Толя:
– Мне привиделось, будто бы самолет – это лезвие ножа или бритвы, а облака - это гладкая плоть. И…
- Все с тобой ясно и понятно. Ты как всегда. Слишком много смотришь этой жуткой бредятины, - сказал Денис.
- Да уж… «Писатель», «Писатель»… Да это вообще… - заговорил матершинник Игнат, но был моментально перебит еще одним из друзей, Андреем, который проговорил:
- Тихо, тихо… тихо. Ты что? Мы же в общественном месте. И к тому же здесь дети, вон, посмотри! - Отстранившись так, чтобы можно было увидеть, Андрей открыл взору семью с детьми, что сидела в соседнем ряду, и дополнил, угрожающе и воспитательно покачав указательным пальцем у его лица:
- Ты давай прекращай эти делишки!
- Сорри, был не прав, - промолвил Игнат, – я только лишь хотел сказать, что они, братцы, нас кинули. Может, это у них в крови?! Сначала Макс, теперь и «Писатель» А…
Тут своей умело вставленной фразой его перебил Серега:
- Ну, ладно, хватит тебе их обсуждать. Ничего страшного они же не сотворили?! Просто всецело доверились своим чувствам и переживаниям и всего-то.
- Ну, как сказать, - ответил Игнат, – все просто очень спонтанно и без должного объяснения. Алчный он… небось скорее бы написать новый шедевр и срубить бабла.
- Ну, пусть даже и так… «Писатель» остался, ибо, как он сказал, цитирую: «Мне нужно сконцентрироваться», а что это означает, нас не должно волновать, - воспроизвел апелляционную речь Сергей, - Ну а Макс. Что Макс, ты же сам все помнишь. Ты же был на «аперитивке». Так что, Игнат, перестань осуждать других и завидовать им. Каждому свое. Разве тебе сложно понять эту простую жизненную суть?! – в заключение добавил Сергей.

Аперитивная вечеринка.
Макс начинал приходить в себя… он видел знакомые лица… лица друзей, некоторые из которых резво обсуждали его ранее расслабленную физиономию. Он так не любил выглядеть нелепо и показывать свои минусы. На людях он был без изъянов и недочетов, словно само совершенство. Но сейчас, в принципе, ему было абсолютно все равно – снова вспомнилось тревожащее его ранее видение, галлюцинация.
Ему стало чрезмерно стыдно и позорно за свою, наполненную низменными принципами и желаниями жизнь. Надо было что-то срочно делать.
Пребывая в загадочных раздумьях, молчаливо Макс поднялся из-за столика и исчез из поля зрения друзей. Те, кто остался, в недоумении переглянулись между собой и сделали вопросительные кивки в сторону его брата-«Писателя», который, в свою очередь, так же в незнании лишь только пожал плечами.

 

 

Часть 10

Метанойя

Немного выдумки и фантазии,
реалий, мечтаний и оказии…

Метанойя! Метанойя! Метанойя!
Аллилуйя! Аллилуйя! Аллилуйя!

С момента посадки самолета прошло около шести или семи часов. За это время наши отважные путешественники в поисках острых ощущений и неповторимых эмоций перебрались на перекладных от аэропорта до тихой гавани и уже стояли на пристани. Они ждали местного рыбака, который, с трудом поняв после немалых объяснений на пальцах, чего от него хотят, грузил их вещи в свой старенький и потрепанный катер. Все же нет. Катер - это очень хорошо сказано, скорее всего, это было задрипанное судно с заржавевшим мотором и местами прогнившим корпусом.
И вот, все путники: ярый защитник всех и вся Денис, вечно голодный, безобидный толстяк Толя, неповторимый матерный король Игнат, стиляга с правильными устоями Андрей, принципиальный, скептически настроенный Серега, нынешние муж и жена Саша и Таня (Саня и Таня – как иронично называли их друзья), и собственно Лотта, та самая роковая рыженькая бестия (она, кстати, весьма сильно приглянулась нашему матершиннику), по чьей инициативе все это и задумалось, осторожно уселись в лодку. Сказать по-честному, это старое корыто было достаточно узко и тесно для такого количества народа, но, так как никакой более приятной альтернативы не предвиделось, наши «цивилизованные люди» были вынуждены изрядно потесниться. Черный дым жженого масла клубами вылетал из ржавого бака… Почти гнилой мотор зашевелился, и «бессмертный корабль» отправился в путь – прямиком к расположенным неподалеку островам.
- Вонища ужасная, - сказал кто-то из друзей, – не бензин, и даже не солярка. Видимо на масле.
- На рисовом, - пошутил кто-то в ответ.

«Титаник» не потонул… все в целости и сохранности были доставлены в назначенное место. А то, что происходило сейчас, было не описать словами. Одни эмоции, да и только. Наши путники где-то глубоко в джунглях проходили сквозь жилую деревеньку.
- Я такого раньше никогда не видела… Даже подумать не могла, – заговорила Татьяна, – видите, как они смотрят на нас. Они очень удивлены… Посмотрите, они прямо-таки, в хорошем смысле этого слова, шокированы.
Некоторые из местных жителей и их дети, достаточно взрослые и совсем маленькие, разглядывали проходящих мимо белых людей. А вскоре и вовсе кое-кто из детей, осмелев, резво подбегали к путникам почти вплотную, дергали за одежду, щупали за кожу, видимо проверяя ее на подлинность, вдруг это все дело краски и их обычная кожа стала белой, и попрошайничали. Позже аборигены и «городские гости» принялись изучать друг друга… радовались… радовали…
- Теперь ты понимаешь, Тань, зачем я отправился на эти острова?!
- Кажется, что теперь понимаю, - ответила она своему любимому мужу Александру. – Мне и самой все безумно нравится… и как только я могла, поначалу, быть не согласна с тобой.
- А я тебе даже больше скажу. Капитан нашей «баржи», - смеясь, заметил Саша, - а по совместительству также еще и наш гид, договорился с местными за символичную плату посмотреть, а возможно, и поучаствовать, в проходящем сегодня религиозном празднике, который, как я понял, будет в соседней деревушке. И ты понимаешь, что это значит?!
- О, да-а-а-а-а!
- Именно. Это воплощение моей давней мечты - узнать обычаи и правила жизни здешних аборигенов. Я хочу узнать кто их бог, кто их идол поклонения. Ради кого они живут. Кому молятся и так далее, понимаешь?
- Идем, без вариантов, - ответила Таня и поцеловала мужа в знак одобрительного согласия.

***

Райское пение дьявольских птиц постепенно приглушалось и сменялось барабанными ударами и ритуальным пением местных. Воины-аборигены вслед за собою тащили обездвиженных плененных прямиком к разгорающемуся костру.

Оставшиеся, не пойманные испуганно и молча прятались в высоких травяных зарослях, наблюдали за происходящим и были готовы в любую секунду сорваться с места и безостановочно бежать прочь. Лишь бы глаза не видели ада, происходящего здесь. К тому же один из них был сильно ранен. Кровь его было не остановить… Так что скрываться здесь долго было просто нереально. Надо было идти. Надо было идти… Надо уходить…

Кэти, полковник Джонсон и толстяк Том, пятясь, не выпуская из виду движение у костра, уходили все глубже и глубже в дремучую часть непроглядных джунглей.

Аборигены принялись усердно готовиться к началу мероприятия. Во главе этого, словно Вуду-праздника, находились он и она: мужчина с козьей бородкой и рыжегривая девушка.

 

 

***

Я, пожалуй, знаю, - с задумчивыми паузами проговорил он, - как назвать свой новый рассказ… думаю это будет неплохо смотреться на обложке книжки – Пусто...
Здесь зазвонил телефон, прервавший его фантазии. Голос на другом конце провода заговорил первым:
- Антох, это ты? Здорово! Это Серега Кушвин…
- Ух ты, Серег, рад тебя слышать, – это был один из лучших и незаменимых друзей Антона, с которым он общается, наверное, уже на протяжении лет так сорока пяти: школа, потом армия, потом ВУЗ… столько общих переживаний и воспоминаний, любой бы позавидовал.
- Как сам? Куда пропал, промолвил дружище.
- Да, вот. Пишу новый рассказ… но мысли вообще не приходят в мой головной мозг, – смеясь, промолвил Антон, – поэтому пока что переехал на дачу. Может быть, здесь у меня получится чего-нибудь.
- А про что пишешь, если не секрет? – задал Сергей вопрос Антону.
- Да, ничего сверхкрутого. Помнишь давным-давно… уж и не помню