Где ни зимы порядочной, ни вьюги

Не отыскать.

По сводкам там опять

Туман и слякоть: При такой погоде

И на душе - промозглость, дрянь и гарь

И декабрю невнятному, приходит

На смену - недоделанный январь

Очарованье северной зимы!

Мороз и солнце. Снежные отрепья

Сверкают чистотой. Немеем мы

Порою, от её великолепья.

А у реки теперь безлюдно днём.

Разносятся шаги весёлым хрустом,

Деревья здесь разросшиеся густо,

Покрыты серебром...

Нет, хрусталём!

И кажется: Дотронешься до них -

Они, тотчас, рассыплются со звоном.

Парк опустел и до весны затих,

На откуп сдан - картавящим воронам.

Прийти домой, замёрзшим, в поздний час,

Взяв Пушкина - читать с любого места,

И сделать ветру зимнему наказ:

"Из Моцарта нам что-нибудь, Маэстро!

 

 

***
Ты жил, как жил и как хотел,

И жил ты не скучая,

И часто в небушко глядел,

земли не замечая.
А время шло - за годом год -

хоть сетуй, хоть не сетуй:

Душа входила в оборот

Разменною монетой.

Ей разрешали всякий спор

И не просили сдачи,

И ей скрепляли договор

с торговцами удачей.
Назад не может быть пути,

И разумеет каждый,

Что в воду старую войти,

Никто не сможет дважды

Ты строил замки из песка,

Говна и пластелина.

Теперь вся жизнь твоя тоска.

Не жизнь, а так... малина...
Увы, ты выбился из сил,

Увял и канул в Лете.

И жил - не жил, и был - не был,

И все просрал на свете.

Как быть?- не скажут ни Шекспир,

Ни Кант, ни Камасутра.

Вновь опускается на мир

обдолбанное утро.
А ты, как чеховский герой,

Пенсне надвинув на нос,

Наедине с самим собой,

всему поставь диагноз** -

Что все - абсурд и пустота,

Нелепое событье.

И не исправить ни черта,

из колеи не выйти.
Лети же, милый мой Стрелец,

К заоблочной отчизне,

И сам придумывай конец,

Запутавшейся жизни

кризис возраста и жанра

Проклятие чудовищной жары:
как из парной - в парную ты, разбитым,

Придёшь домой, а там - как «мессершмидты»

Ночами донимают комары.

Мозг выжат, словно губка. Пусто в нём.

Заброшены дела, стихи и книги,

Лишившись и подобия интриги,

Такая жизнь, гори она огнём,

Не радует. Её заполонили

Безделье, болтовня и алкоголь

Душа покрыта толстым слоем пыли

И атакует головная боль.

Уездный город С. Июль. Жара.

Стандартный вид домов многоэтажных.

В одном из них жил некто и однажды,

Его накрыла жуткая хандра.

На улице, похожей на Арбат

- Купеческий размах, огни рекламы;

Нарядные снуют повсюду дамы

И кавалеры. Фонари горят -

Под вечер, со скучающим лицом

Сидел в кафе он и курил без счета,

Внимая сплетням, источал остроты

И ядом исходил. В конце концов,

Когда живёшь без цели, без надежд –

Вино, сарказм, цинизм, вниманье женщин

Не смогут, пусть, заполнить в сердце брешь.

Но все-таки заткнут одну из трещин.

И то сказать: пока «живём мы для

Высоких целей" - тешит нас надежда,

Что живы не напрасно мы, а между
Тем, жена уходит... денег - ни рубля…

Когда же закрывалось то кафе

И мрак ночной окутывал, как тайной,

Любую подворотню – под шафе,

Он шёл домой, вдоль линии трамвайной.

Попробуй, походи под вечер тут

Особенно, когда ещё и пьяный

Того гляди башку тебе свернут

Какие-нибудь местные тарзаны

Свои законы здесь и этикет

И обращать внимание не надо

На крики «Эй» и на косые взгляды
Которые урла бросает вслед.

4
А кроме этих - есть ещё менты

Опять подходят, документы просят

«Да кто же паспорта с собою носит»? -

Их безнадёжно спрашиваешь ты
- Пройдёмте, уважаемый»… о, чёрт!

Какая гадость – хоть не до утра бы!

Но раз ты влип - то шанс на это - слабый.
Насмарку время. Получи расчет.
А в трезвяке – и храп стоит, и смрад

И время тянется резиной, до рассвета

Причём тут жизнь, причём, скажи, тут лето?!
«Ты жизни рад»? – «О, да, я жизни рад»!

5

Жена ушла. Чего б ей не уйти?

Да кто ты есть? Ты нищий, ты бездельник.
Твой день любой - кошмарный понедельник.
Трясутся руки, голова гудит

Пойти, что ли наняться в сторожа?

Ах, бедность, бедность, режет без ножа

А те, с кем пили вы не так давно

Портвейн дешевый - нынче пьют текилу

Да, мило вспоминать, что раньше было
«Твоею жизнью», по пути - на дно.
6

Есть в городе том памятник один.

С любовью, земляку - воздвигли внуки:

Задумчиво стоит, скрестивши руки

Известный всей России господин.

А тот вопрос, что был поставлен им,

Двумя словами, ёмкий, ясный, чёткий -

Теперь на этикетке местной водки

Но, как и прежде, он неразрешим.

Что делать? И на ком лежит вина?

Достали нас: страна, преступность, цены,

Погода, скука, женские измены

И их истерики. Пошло оно всё на...

Безумных мыслей наседает рой,

И ты на мир и на себя ив обиде;

Подкатывает к горлу тошнотой

Отчаянье и мысль о суициде.

Где б ты не жил – в провинции, в столице,