Навигация:

Главная Случайная страница Обратная связь ТОП Интересно знать Избранные Новые материалы

Топ:

Организация стока поверхностных вод: Наибольшее количество влаги на земном шаре испаряется с поверхности морей и океанов...

Выпускная квалификационная работа: Основная часть ВКР, как правило, состоит из двух-трех глав, каждая из которых, в свою очередь...

Интересное:

Как мы говорим и как мы слушаем: общение можно сравнить с огромным зонтиком, под которым скрыто все...

Влияние предпринимательской среды на эффективное функционирование предприятия: Предпринимательская среда – это совокупность внешних и внутренних факторов, оказывающих влияние на функционирование фирмы...

Национальное богатство страны и его составляющие: для оценки элементов национального богатства используются...

Дисциплины:

Автоматизация Антропология Археология Архитектура Аудит Биология Бухгалтерия Военная наука Генетика География Геология Демография Журналистика Зоология Иностранные языки Информатика Искусство История Кинематография Компьютеризация Кораблестроение Кулинария Культура Лексикология Лингвистика Литература Логика Маркетинг Математика Машиностроение Медицина Менеджмент Металлургия Метрология Механика Музыкология Науковедение Образование Охрана Труда Педагогика Политология Правоотношение Предпринимательство Приборостроение Программирование Производство Промышленность Психология Радиосвязь Религия Риторика Социология Спорт Стандартизация Статистика Строительство Теология Технологии Торговля Транспорт Фармакология Физика Физиология Философия Финансы Химия Хозяйство Черчение Экология Экономика Электроника Энергетика Юриспруденция

Тело и духовность: идея возвышения телесности

2017-06-25

596

0.00 из 5.00 0 оценок

Заказать работу

⇐ ПредыдущаяСтр 9 из 20Следующая ⇒

Ложная духовность есть отрицание плоти, истинная духовность есть ее перерождение, спасение, воскресение.

В. С. Соловьев. Смысл любви

Идея возвышения телесного начала как особый, специфически человеческий подход к физическому бытию, к материальному «субстрату» собственного существования была, по вполне понятным причинам, тесно связана с холистическими концепциями, с теориями, утверждавшими идеал гармоничности, неразрывности телесного и духовного. Более того, на первый взгляд, эта идея представляется совершенно совпадающей с подобным подходом. Однако это отождествление не вполне

4. Тело и духовность: идея возвышения телесности

корректно: признание телесно-духовного единства по сути не решает, а как бы снимает вопрос о необходимости гармонизации двух начал — она уже существует как некоторая данность. Идеал а-приори реализован, а потому единственное, что требуется — лишь признать этот факт.

Гармонизация в таком случае полагается не как требование куль-туросообразности, не как ориентир (идеал) деятельности, а как тождественная этой нормативности реальность, что делает совершенно неоправданным сам вопрос о «работе с телом», о его культивировании, т. е. о формировании телесной культуры. К примеру, Физули еще в XVI веке писал: «Совершенство тела есть нечто естественное, и оно не нуждается в помощи извне, между тем, как совершенство души есть нечто приобретаемое, и для него нужен внешний наставник» (цит. по: [229, с. 43]).

Как видно из предшествующего анализа различных традиций в осмыслении телесности, есть и еще одно обстоятельство, ставящее под сомнение тождественность указанных выше позиций. Гармонизация природного и социально-человеческого может происходить двумя путями: а) за счет принижения второго до уровня естественно-природного (и в этом смысле соматизация — тоже гармонизация, но редукционистского толка); б) на основе подавления телесного, природного социальным и таким образом приведения их «к общему знаменателю» — что представлено в рамках социологизаторской тенденции.

Однако и тот и другой путь находятся вне культуры. Культура — это непреложно отсутствие какой-либо абсолютизации; это невозможность становления одного за счет другого начала, а только лишь на основе другого; культура не может быть снижающим началом, а только лишь началом возвышающим.

Культура начинается там, где «за глазом... действует другой глаз», по словам П. Флоренского [254, с. 66]. Важно при этом, что эмпирическое, телесное, природное, хотя и признается иным, отличным от духовного уровня бытия человека, однако не только не противопоставляется ему, но, напротив, для того и признается таковым, чтобы осознать необходимость его возвышения, насыщения духовным. Вывести тело из духа, — отмечал Ф. Шлегель, — задача весьма сложная, но попытка решить ее «всегда будет более высокой,... истинной, нежели стремление вывести из запутанной, грубой, телесной организации, из совершенно частного тела столь же частный дух» [280, с. 111].

Признание существования «щели» между природно-телесным и социальным началами в человеке, оборачивается в таком случае программой (и ее обоснованием) не просто приведения «в соответствие» одного с другим, а возвышения того и другого на основе единых принципов духовности (т.е. истины, добра и красоты), преобразования на этой основе тела человека в соответствии с его собственной мерой,

90 Глава 2. Тело в образе мира, мир в образе тела

т. е. когда оно постигается таким, каково оно в отношении к самому себе, а не только к нашей потребности в нем, тогда и возникает основание для признания и становления соматической культуры, куль-туросообразной деятельности в отношении телесного.

Парадигма возвышения телесного в человеке, его «одухотворения» как необходимая основа для придания телесности статуса культурного феномена, формирования соматической культуры широкое распространение получила в системах восточной мысли. Признание неразделимости телесного и духовного, ценности каждого из этих начал в целостном феномене под названием «человек» является одним из краеугольных камней, «базальтовых» оснований тех мировоззренческих построений, которые с некоторой долей условности объединяются в едином понятии восточной традиции — при существовании достаточно значимых расхождений между ее отдельными составляющими.

Не ставя задачей специальный анализ этой традиции, мы обратимся для примера к одному из ее современных вариантов — концепции интегральной йоги Шри Ауробиндо, оказавшей существенное влияние на европейскую тенденцию реабилитации телесности как достойного «партнера» (а не просто орудия или «слуги») духа и тем более — не его антипода.

Разрабатывая традиционную для философии Востока идею самосовершенствования человека, Ауробиндо акцентирует мысль о том, что духовное развитие, восхождение вовсе не тождественно процессу «ухода» от тела, не предполагает необходимости аскетизма и пренебрежения к плоти. «Тело, которое поначалу казалось лишь темным и косным орудием освобождения Духа, на деле является местом непознанной полноты и цельности Духа. Работа заключается не в том, чтобы наслаждаться космическим блаженством, а в том, чтобы найти в этом теле свободу трансцендентного, живую беспредельность космического и радость индивидуальной души... Тело является тем местом, где стыкуется сознание с материей, поэтому мы должны работать, прежде всего, в нашем индивидуальном теле...» [231, с. 72].

«В духовной сложившейся традиции тело считалось препятствием, не способным к одухотворению или переделке; тяжелым бременем, удерживающим душу в земной природе и мешающим ее восхождению... Но если эта концепция тела является вполне приемлемой для садханы (дисциплины), которая рассматривает землю лишь как поле невежества, а земную жизнь — лишь как подготовку к спасительному уходу, то она недостаточна для садханы, которая понимает божественную жизнь на земле и освобождение самой земной природы как часть тотальной цели воплощения Духа здесь» [там же, с. 75].

4. Тело и духовность: идея возвышения телесности

В противовес дихотомическому разъединению тела и духа, в противовес «плоскому» рационализму, уничижающему плоть, в отличие от признания равносовершенных в своей данности телесного и духовного начал, Ауробиндо призывает к работе над собой как единым, целостным существом. «Мы сосредоточили свою энергию на том, что является в человеке самым хорошим, не обращая особого внимания на низшие уровни, удовлетворившись тем, что наша грубая натура дремлет и не нарушает наших божественных мечтаний — но именно поэтому жизнь остается грубой, как и мы сами... Высочайшее должно проявить себя в самом физическом. Ничего нельзя понять по-настоящему, пока не поймешь телом... Нам нужна истина, которая включает в себя и тело, и землю, а не только некую истину небес» [там же, с. 90]. Для большинства философских систем Востока характерно понимание работы над телом как одновременно и работы над духом; культура тела отождествляется с культурой психической деятельности и личностным ростом (исихазм, даосизм, йога). Концепция «гунфу» (доел, с китайского: прилежание, работать, стараться), провозглашающая принцип возвышения, морального совершенствования человека на основе любой деятельности — в том числе, телесной, которая могла бы этому способствовать, как и многие другие концепции Востока, имеющие сходные ценностные ориентации в отношении тела, дают примеры глубоких теоретических разработок и соответствующих им телесных практик, непосредственно выводящих на понятие «соматическая культура». Не удивительно, что кризис «соматического сознания» в европейской культуре обострил интерес, стимулировал значительное распространение именно восточных концепций личности с их «телесным мышлением».

В то же время такое «вливание» восточного миросозерцания в структуры европейского менталитета обострило проблему взаимодействия культур, актуализировало его изучение, проведение кросс-культурных исследований, которые в том числе выявили разнохарактерность ориентации и даже просто обыденных смыслов, связываемых с телом в различных культурах; выделили в качестве одного из препятствий межкультурных коммуникаций значимо различное отношение к телу и телесному опыту, укоренившееся, в частности, в западной и восточной традициях [98, 118, 119, 137, 153, 156, 217, 271, 304, 307, 320, 326 и др.].

Если обратиться, к примеру, к системе дзен-буддизма, то для Запада его учение во многом выглядит как мистика. Многие доктрины этого учения основаны на религиозном опыте, а в его основе — обращение к непосредственному опыту реальности. «Он стремится пить из фонтана самой жизни, а не обращаться и прислушиваться

Глава 2. Тело в образе мира, мир в образе тела

к некоторым "знакам" и "пометкам", оставляемым живым процессом», что характерно для западной традиции [453, с. 50].

Кроме того, сложность усвоения такого рода системы Западом связана еще и с тем, что это — не просто доктрина, последовательная система взглядов, которая может быть изучена и принята, а это — определенный способ жизни. Это — не столько теория, сколько способ достижения «просветления» и самореализации. «Стремление достичь внутренней целостности, единства и гармонии, внутренней свободы заменяет здесь характерные для западного человека цели достижения превосходства, статуса, славы, материальных приобретений и амбициозности» [451, с. 105].

Идеи о необходимости «одухотворения» плоти, ее равновеликости в процессе совершенствования личности с другими, «внутренними» факторами и более того — совпадения этого «внутреннего» и «внешнего», достижения состояния, где «мысль и действие совпадают», очевидным образом противостоят ориентации на разделение тела и духа, пониманию совершенствования личности лишь как совершенствования духа при максимальном «уходе» от низменной, недостойной плоти.

«Танец закончен». Фарфор фирмы «Lladro»

Однако было бы несправедливо, как это нередко делается, отождествить первый подход с восточной мыслью, а второй — с западной. Частично об этом уже было сказано, но хотелось бы еще раз акцентировать на этом внимание — расхожие мифы пока господствуют. Примерами неправомерности такого отождествления могут служить как некоторые западно-европейские концепции (например, экзистенциализм, феноменология), в которых идеи совпадения, непротивопоставленности субъекта и объекта чрезвычайно близки соответствующим восточным идеям; где утверждается и аргументируется первичность телесного опыта и его значимость для понимания социальной жизни, куль-

4. Тело и духовность: идея возвышения телесности 93

турного пространства, сущности самого человека (Сартр, Мерло-Понти, Илесснер), так и подходы, развитые в русской философской мысли.

Известно, что в России традиционным, широко распространенным было весьма негативное отношение к проблемам телесного бытия человека, к «обнародованию» вопросов из этой сферы. Характеризуя, например, литературную критику XIX века, В. П. Шестаков отмечает, что она с необычайной и труднообъяснимой резкостью ополчалась против малейшего элемента чувствительности в романах и поэзии, объявляя такую литературу «непристойной», «циничной», «мерзкой», «порнографичной» [227, с. 5].

В то же время свое место в истории отечественной мысли заняла и идея возвышения телесности. В сочинениях В. Л. Соловьева, Л. Карсавина, Б. Вышеславцева, 3. Гиппиус эта проблема затрагивается в связи с различными аспектами антропологии. Единая линия, просматриваемая здесь, — это линия отрицания аскетизма и утверждения индивидуальности как телеснодуховности, линия возвышения и просветления чувственной телесности как существенного условия полноценного бытия человека.

Эмпирическое, телесное, например, у П. А. Флоренского, как мы видели — это не «недостойная», «падшая» субстанция, от которой можно «отмахнуться», уйти в своем духовном восхождении, а, напротив, предмет, достойный духовного воздействия. «Свобода Я — в живом творчестве своего эмпирического содержания» [255, т. 2, с. 217]. Уход, движение от телесного к духовному самому по себе это, по оценке П. А. Флоренского, языческое по своей сути явление, а не феномен бытия культуры. Истинная духовность не может быть изолированной, она предполагает одухотворение, духовное постижение всего сущего, включая телесное бытие человека: это и будет истинное «восхождение», «кенозис» в отличие от псевдодуховного «ухода» [253].

Более того, если и признавать телесное, эмпирическое, материальное «падшим бытием», как это представлено в теории С. Н. Булгакова, то именно оно и должно, быть может, быть предметом внимания и заботы в первую очередь (ср.: концепция Шри Ауробиндо!). Молитва (т.е. по сути, в переводе на светский язык, забота. — И. Б.), — пишет Булгаков, — прежде всего, не об идеальном, а именно о грешном и падшем мире, и она обнимает собою все неотъемлемые измерения его жизни, все узловые вехи существования человека [37]. Подобно со-фиологии П.А.Флоренского, идеи Булгакова направляют дух человека на «правду и красоту самого вещества».

Ставшее уже банальным опровержение пророчества Р. Киплинга, утверждавшего, что Восток и Запад никогда не сойдутся, по крайней мере применительно к сфере соматических подходов, действительно

94 Глава 2. Тело в образе мира, мир в образе тела

выглядит вполне весомо. Как ни восхититься, к примеру, удивительным совпадением взглядов Шри Ауробиндо и других восточных мыслителей, с рассуждением истинно русского философа В. Соловьева в «Жизненной драме Платона»: «Платонов эрос... не совершил своего назначения, не соединил неба с землею и преисподнею, не построил между ними никакого действительного моста и равнодушно упорхнул с пустыми руками в мир идеальных умозрений. А философ остался на земле — тоже с пустыми руками — на пустой земле, где правда не живет» [234, т. 2, с. 620].

Наконец, в заключение данного обзора отметим, что идеи гармонизации телесного и духовного на основе возвышения телесного, природного, как это ни парадоксально, на первый взгляд, во многом созвучны рассуждениям рационалиста Гегеля, который писал следующее: «Свобода человека от естественных побуждений заключается не в том, что он не имеет их и, следовательно, стремится уйти от своей природы, а в том, что он признает их в общем необходимыми и тем самым разумными и в соответствии с этим исполняет их по собственной воле... Если тело не сохранено в его нормальном состоянии, если нарушена какая-нибудь из его функций, то приходится делать тело целью своих занятий, вследствие чего оно превращается в нечто слишком важное и значительное для духа» [57, с. 64-65]. «Цель природы — умертвить саму себя и прорвать свою кору непосредственности, чувственности, сжечь себя как феникс, чтобы омолодившись выйти из этого внешнего бытия в виде духа» [58, т. 3, с. 578].

Конечно, рационалиста Гегеля вряд ли можно назвать кумиром современности вообще и, тем более, радикальных сторонников ценностной реабилитации «человека телесного», в частности. Однако предложенная им парадигма духовного означивания и возрождения телесности — телесности разумного, а потому подлинно социального индивида, телесности, пропущенной сквозь «фильтры» культуры, а потому ставшей действительной ценностью — эта формула представляется вполне адекватной задаче аксиологического возрождения телесности в сегодняшнем мире, процессу утверждения соматической культуры человека.

Идея возвышения телесности, переведенная на эмпирический язык повседневной реальности — это идея тяжелого, уже по крайней мере своей повседневностью и необходимым постоянством, труда личности, ориентированной на рост «над собой», на самореализацию через осуществление всего своего потенциала — «внутреннего» и «внешнего». «...Телесность, достойная любви, т.е. прекрасная и бессмертная, не растет сама собою из земли и не падает головою с неба, а добывается подвигом духовно-физическим и богочеловеческим» [234, т. 2, с. 619].

Глава 3

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒

Поделиться с друзьями:

Типы оградительных сооружений в морском порту: По расположению оградительных сооружений в плане различают волноломы, обе оконечности...

Поперечные профили набережных и береговой полосы: На городских территориях берегоукрепление проектируют с учетом технических и экономических требований, но особое значение придают эстетическим...

Эмиссия газов от очистных сооружений канализации: В последние годы внимание мирового сообщества сосредоточено на экологических проблемах...

Биохимия спиртового брожения: Основу технологии получения пива составляет спиртовое брожение, - при котором сахар превращается...