Уникальность каждого человека? Теория струн восприятий.

 

Эта глава дублируется в книге «Медицина восприятий», поскольку она прямо затрагивает вопросы уверенности относительно «я», столь важные для медицины восприятий.

 

Каждый человек – уникален. Каждый – целая вселенная. Так? Не совсем.

Говоря о «человеке», мы должны понимать, что каждый человек – это совокупность восприятий. И восприятия эти драматическим образом делятся на две категории – омраченные и озаренные. Смешивать их – значит вносить ужасную путаницу.

Давай разобьем вопрос об уникальности и о «вселенности» на две части.

Правда ли, что каждый человек уникален?

Неправда. И это легко показать.

Люди выработали язык – удивительное средство описания своих восприятий. Язык этот совершенствовался по мере того, как усложнялась социальная жизнь человека, по мере того, как увеличивались наши знания об окружающем мире, усиливалась наша активность в освоении природы, увеличивалось количество людей, наблюдающих за своими восприятиями и обменивающихся информацией по всем эти вопросам. Наш язык развит достаточно хорошо для того, чтобы мы могли обмениваться информацией настолько точно, что в результате становится возможной совместная деятельность не только в предметной области (хотим вместе построить дом), но и в области обмена опытом в работе с восприятиями. Опыт тех, кто занимается Селекцией привлекательных состояний, доказывает неоспоримо – люди могут эффективно обмениваться информацией. Я могу провести эксперимент со своими восприятиями и рассказать о нем другому экспериментатору. Послушав меня, он может провести эксперимент, который, как он полагает, в точности такой же как тот, что провел я. Идентичность результатов доказывает, что наши описания точные, то есть те слова и фразы, с помощью которых я описываю свои восприятия, оказываются вполне понятными для другого человека.

Если я начну сейчас описывать проявления скуки, то я опишу те действия, которые я совершаю от скуки, те образы, которые возникают при описании скуки, те восприятия, которые возникают в состоянии скуки и так далее. И – прочтя мое описание, любой человек, потративший некоторое время на самонаблюдение, с уверенностью скажет, что я описываю именно то, что он называет скукой.

Скука, которую испытываю я – в точности такая же, как та, что испытываешь ты. Разумеется, скука редко проявляется в чистом виде, и ей сопутствуют другие восприятия, но их легко отсечь в процессе обсуждения одного наблюдателя своих восприятий с другим.

То же самое касается и озаренных восприятий. Если я выбираю описания, резонирующие с предвкушением, то они будут резонировать с предвкушением и у другого человека. Наши описания могут быть немного разными, но оба описания будут приняты обоими людьми как адекватные. Чувство красоты, которое испытываю я, ничем не отличается от чувства красоты, которое испытываешь ты. Отличаются только наборы восприятий, которые сопутствуют этому чувству. Восприятий множество, и они компонуются разными способами в разное время, и всё же все восприятия идентичны.

Эта идея настолько нова, что тебе, видимо, потребуется время, чтобы как-то принять ее всерьез. Восприятия, которые мы испытываем, ИДЕНТИЧНЫ.

Лубочная картинка уникальности каждой личности рассыпается в прах.

Рассмотрение озаренных восприятий ничего не меняет в этом. Они тоже идентичны.

Ты – не уникален. Ты – это и есть некоторый набор восприятий, взятый из общей совокупности идентичных восприятий.

Насчет «вселенности», тем не менее, можно сказать следующее: тот человек, который не испытывает озаренных восприятий (а их гигантское, подавляющее большинство), не является никакой вселенной в этом своем состоянии. Он и есть совокупность этих примитивных восприятий. И вплоть до того момента, пока он не станет испытывать озаренные восприятия (если станет, что, конечно, почти ни с кем не происходит, потому что никто и цели перед собой такой не ставит), он остается примитивным механизмом.

Тот же, кто испытывает озаренные восприятия, немедленно становится этой самой «вселенной» просто в силу того факта, что начинает испытывать особое восприятие «бесконечной глубины», сопутствующее хотя бы в слабой степени любому ОзВ.

Такое явление полной идентичности множественных объектов уже хорошо известно науке. Один электрон совершенно идентичен другому, как и протон, нейтрино, гиперон, пион и прочие элементарные звери:) Физическая наука рассматривает все элементарные частицы одного класса как совершенно идентичные друг другу, поскольку никогда не было замечено никаких различий между ними. Вся наша техника, построенная в связи с научными взглядами на мир, прекрасно работает, как мы видим, что также подтверждает правильность наших представлений об идентичности элементарных частиц одного и того же класса. Конечно, будущее может привести нас к новым поразительным открытиями и в этой области, но пока что нет оснований предполагать, что между двумя электронами может быть хоть какая-то разница.

Явление это довольно удивительно, поскольку решительно не согласуется с нашим обыденным жизненным опытом, в котором нет вообще ничего идентичного.

Современная теория струн для удобного описания мира элементарных частиц вводит модель одномерной колеблющейся замкнутой струны, разные моды колебаний которой соответствуют разным элементарным частицам, но это ничего не меняет в вопросе идентичности – две одинаково колеблющиеся струны совершенно идентичны друг другу.

Это уникальное свойство элементарных частиц было положено в основание одной совершенно поразительной физической теории, согласно которой все электроны – это всего лишь один электрон, который каким-то образом задействован одновременно в бесчисленных процессах. Можно привести аналогию с зеркалами, в которых мы видим идентичные отражения. Если поместить лампочку перед системой зеркал, то каждое из ее отражений будет, во-первых, идентично другому, и, во-вторых, освещать наш стол совершенно как исходная, реальная лампочка.

Идентичность восприятий наводит на те же мысли. И мне тоже удобно использовать гипотезу струн, правда в другом виде, нежели в физике.

Представим себе струну, которая тянется из никуда в ниоткуда (ну на то она и модель, что некоторые ее элементы не определены, так же как в модели Большого Взрыва не определено начальное состояние). Эта струна и есть – отдельное восприятие. На нее нанизаны бусинки. Каждая бусинка – это и есть то, что мы называем «восприятие данного человека». Теперь представим скопление струн-восприятий. Каждый человек, представляя собой набор восприятий, является в этой схеме набором бусинок. Когда в человеке данное восприятие проявлено, бусинка начинает светиться, когда не проявлено – находится в спящем состоянии, будучи готово засветиться в любой момент.

Человек, однако, это не просто набор несвязанных между собою бусинок – мы это видим из того, что каждый человек в течение своей жизни пробегает довольно жестко определенный набор восприятий, и изменить восприятия крайне сложно. Сложно совершенно пригасить бусинку «агрессия», и еще сложнее вовсе уничтожить ее. Сложно зажечь бусинку «предвкушение», и еще сложнее сделать ее часто вспыхивающей или горящей фоново. Есть что-то, что обеспечивает стабильность этой совокупности восприятий – с одной стороны это является для нас благом, так как если бы этой связующей силы не было, то не было бы и устойчивой личности человека, вне которой мы сейчас и не представляем себе свое существование. С другой стороны, чрезмерная стабильность превращается в жесткость, которая не позволяет нам измениться в соответствии со своими желаниями.

О том, чем является и как проявляет себя эта связующая сила, говорить рано. Главное, на что я тут хочу указать, это идентичность известных нам восприятий. Из этой предпосылки можно извлечь довольно много интересных гипотез, каждая из которых будет иметь ту особенность, что доказать или опровергнуть их – невозможно практически для того, кто стоит в самом начале различения и исследования своих восприятий.

Очень важное следствие, вытекающее из факта идентичности восприятий, медицина восприятий может сделать уже сейчас, и состоит оно в том, что всё то, что верно для одного человека, верно и для другого!

Я могу согласиться с тем, что на данном уровне своего развития я попросту не замечаю тех различий, что на самом деле существуют между восприятиями, но это не имеет значения для медицины восприятий – если эти восприятия настолько схожи, что воспринимаются идентичными, то это и означает, что всё, что верно для одного человека, будет верно и для другого в подавляющем большинстве случаев.

Этот вывод совершенно расходится с тем, что внушают нам разные неполноценные, не опирающиеся на анализ восприятий «психологии». Психологи всячески поддерживают в себе и в людях слепую уверенность в «неповторимости» и «уникальности» человеческой личности, ссылаясь на то, что одни подходы помогают одним и не помогают другим. Эта аргументация ложна, конечно, поскольку психологи действуют вслепую, без различения и анализа восприятий, без научного подхода, и не удивительно, что их результаты носят случайный или почти случайный характер (конечно, по мере накопления опыта психологи могут угадывать в своих конкретных рекомендациях чаще, чем неопытные, но не благодаря психологии, а благодаря обычному житейскому опыту, построенному как раз на стихийном различении восприятий).

Слепая уверенность в какой-то выдуманной своей уникальности внушает человеку другую уверенность – уверенность в том, что измениться практически невозможно, что «всё слишком сложно». С другой стороны, эта уверенность поддерживает чувство собственной важности, что вполне устраивает людей. Есть люди, которые гордятся тем, что они больны мигренью. Так же полно людей, гордящихся тем, что они такие вот уникальные, неповторимые, обидчивые, раздражительные, тупые. Конечно, всё это облекается в романтические одежды. «Обидчивый» заменяется на «ранимый», вместо «я глупый» говорится «ах, мне совершенно не дается математика» или «тебе не понять – это женская логика», вместо «я тупой» - «у меня всё так сложно, всё так запутанно», вместо «отец испытывает ненависть» говорят «он нервничает» и т.д.

Восприятия, равно как и закономерности, связывающие их проявления, идентичны. То, что ты исследовал на самом себе или других, окажется В ТОЧНОСТИ таким же, как у других людей. Это, тем не менее, еще не даёт в наши руки легкую возможность влиять на других, содействовать им, способствовать их излечению от неприятных для них состояний, поскольку мир восприятий и их взаимосвязей всё-таки довольно сложен, и если ты хочешь так повлиять на сложный механизм чтобы получить в итоге какой-то конкретный результат, ты должен хорошо знать работу этого механизма – из каких частей он состоит, как они между собой взаимодействуют и т.д. И всё же понимание идентичности восприятий и механизмов снимает главную – выдуманную проблему, которая стоит перед каждым человеком, думающим о своем изменении – проблему уверенности в том, что нет вообще принципиальной возможности разбираться в восприятиях и связывающих их механизмах. Факт идентичности восприятий и является той основой, на которой выстроена медицина восприятий.

 

Физика и овизика.

 

Может ли такое случиться в будущем, что овизика (наука, изучающая восприятия) и в самом деле найдет общие точки пересечения с физикой, и в результате будет создана объединенная «теория всего», обобщенные законы которой будут распространяться как на материальные тела, так и на переживаемые нами восприятия?

Такое событие скорее всего попросту неизбежно в ближайшем или отдаленном будущем. И для такого предположения есть серьезные основания:

1) во-первых, переживаемые нами эмоции, мысли, ОзВ и прочие восприятия – это такая же определенная реальность, как и наши ощущения. Физика имеет дело с материальными объектами, а что это такое – «материальный объект»? Мы не будем вдаваться в философию, а скажем лишь то, что единственным способом воспринимать и познавать эти самые объекты мы можем только нашими глазами, руками, носом - напрямую или через посредство приборов. Закон физики, утверждающий, что если пнуть мячик с силой «F», то он откатится на расстояние «S», фактически утверждает следующее: если породить ощущение «пнуть мячик» с интенсивностью F, то в следующий момент времени мы не сможем испытать зрительные и тактильные ощущения «я вижу мячик лежащий тут», «я чувствую лежащий тут мячик». Зато мы можем испытать зрительное ощущение «я вижу мячик на расстоянии «S»». Как ни покажется странным, но законы физики фактически относятся не к неким непонятным «мячикам-в-себе», а к нашим ощущениям. Законы физики – это законы, согласно которым меняются наши ощущения. Я понимаю, что это нетривиальный взгляд, но тем не менее он совершенно верен. Этот взгляд не отрицает наличие «мячиков-в-себе», но и не нуждается в их существовании. Абсолютно любое описание физического явления можно перевести подобным образом на язык восприятий – просто потому, что если бы этого сделать было бы нельзя с каким-то описанием, оно и не могло бы появиться на свет, ведь невозможно описывать то, что никто никаким образом не воспринимает. А в физике учитываются только те восприятия, которые мы и называем «ощущениями» - мы наблюдаем результаты экспериментов, мы совершаем эксперименты – и все эти действия представляют собой смену ощущений. Мы просто настолько привыкли описывать мир в терминах «твердых тел», что забыли, что оно совершенно идентично описания в терминах ощущений. Язык «объектов» нам кажется удобнее, вот мы им и пользуемся.

Поскольку язык «объектов» и язык «ощущений» оказывается абсолютно взаимозаменяемым, то можно сказать, что наш научный язык имеет «симметрию» относительно объектно-ощущательных преобразований.

Наши ощущения подверглись такому тщательному исследованию, что в результате созданы такие науки как химия, физика и т.д., но поскольку и химия, и материаловедение, и прочие науки о физических объектах так или иначе сводятся к физике, проще говорить именно о ней.

Поэтому не кажется странным предположение, что поскольку нам удалось создать такую развитую науку об одной доступной нам реальности – ощущениях, то почему бы рано или поздно ей не распространиться и на другие доступные нам реальности, в том числе и ОзВ?

2) Другой аргумент заключается в том, что мы несомненно наблюдаем заметное влияние нашей психической деятельности на нашу физиологию. Можно спорить о масштабах этого влияния и характере его закономерностей, но вряд ли в современном мире кто-либо будет возражать, что такое влияние есть. Например, понятие о «стрессе» распространилось повсеместно. Представление о том, что стресс крайне негативно влияет на здоровье, также разделяют наверное все. И в отличие от массовых предрассудков, числа которым нет, эта точка зрения возникла не из религиозных подвалов, и не из эзотерических помоек, а выросла она в связи с огромным количеством экспериментальных данных, медицинских наблюдений.

А что такое, собственно говоря, «физиология»? Это исключительно сложная химия. Настолько сложная, что, возможно, мы только через 500 лет поймем – насколько же она почти бесконечно сложная. А химия, как уже было сказано – это отрасль физики. И степень этой самой сложности не имеет принципиального значения, особенно если учесть, что человечество имеет опыт того, как, казалось бы, бесконечно, невообразимо сложные, ну просто нереальные задачи без труда решались по мере бурного роста технологий и/или применения новаторских методов познания.

Таким образом, несомненно существует взаимодействие мира «психического» и мира «физического», а как осуществляется это взаимодействие? Через божественное вмешательство? Мистические потусторонние силы? Нет. Если есть взаимодействие «чего-то непонятного» с «чем-то реальным», то и само это «непонятное», и природа связывающих их связей – материальны, стало быть поддаются (в принципе) исследованию.