Я: Не в Instagram. Я хочу видеть твоё лицо.

 

Затаив дыхание, наблюдал за появляющимися и исчезающими точками. Наконец, в тот момент, когда я думал, что потеряю сознание от нехватки кислорода, появилось изображение.

Ее огромная улыбка так поразила меня, что я не смог удержаться от смеха. На ее щеках появились ямочки. Полные губы растянулись над идеально белыми зубами. Маленькие точечки веснушек, которые я знал наперечет, покрывали переносицу. Ее травянисто-зеленые глаза были спрятаны за плотно сжатыми веками. Пряди торчали из беспорядочного пучка, собранного на макушке. Я судорожно сжал телефон, желая протянуть руку и убрать выбившиеся пряди за уши.

Боже, она сногсшибательна, и каждое мгновение отсутствия возможности видеть ее усиливало мое желание обладать ею... прикасаться к ней и общаться не через динамик телефона.

Я набрал её номер и включил камеру.

На третьем гудке она, наконец, взяла трубку. Девушка на фотографии улыбалась в ответ через экран телефон.

― Оууу, ты сделала для меня селфи.

― У меня не очень много фотографий на телефоне, ― объяснила она, и ее щеки покрылись безупречным румянцем.

― Какой чай ты пьешь?

― Как ты понял, что это не кофе?

Я посмотрел на нее непонимающим взглядом.

― Потому что ты не уснешь, если так поздно будешь пить кофе.

― Мятный, ― тихо призналась она.

― Твой любимый.

На линии воцарилась тишина, и я искренне надеялся, что она вспоминает о том, как хорошо я ее знаю и как близки мы были. Возможно, если она вспомнит об этом, то сможет забыть все плохое и согласится встретиться со мной.

― Угадай, где я буду в следующем месяце? ― спросил я

От волнения я сполз на край кровати.

― Где? ― спросила она не менее взволнованно. ― Лондон? Париж? Тимбукту? (прим. пер.: Тимбукту ― синоним выражения «черт знает где» — на самом деле находится в государстве Мали ― бедной изолированной стране в Западной Африке).

Я рассмеялся над ее предположениями.

― Нет. В Нью-Йорке, ― воскликнул я. ― В канун Нового годы мы играем две завершающие песни.

― Твою ж мать, ― вздохнула она, прикрывая рот рукой.

― Ага, что-то в этом роде.

― Паркер, это потрясающе.

Ее лицо расплылось в улыбке, которую я знал лучше, чем свою собственную, ее ямочки стали глубже. В ее зеленых глазах искрилась та же радость, которая пронизывала меня каждый раз, когда я думал о выступлении на Таймс-сквер.

― Ведь правда? Мы охрененно рады.

― Дело меня не касается, но я так взволнована за вас.

Что-то словно сместилось в моей груди, какая-то часть, о которой я не подозревал, встала на место. У нашей группы было много успехов, и мы всегда разделяли их между собой, но я не мог отрицать, что постоянно думаю о Нове и тянусь к телефону, чтобы позвонить ей. Мне хотелось поделиться нашими победами с кем-то вне группы, с кем-то, кто искренне поддерживает меня. За этой потребностью сразу же последовало резкое напоминание о том, как она вычеркнула меня из своей жизни.

Поэтому я научился блокировать потребность в ней. Но мне не удалось полностью избавиться от мыслей о ней, потому что ее образ постоянно всплывал в моей голове, и радость от общения с ней переполняла меня.

― Я скучаю по тебе, ― прошептал я, боясь, что, если скажу это слишком громко, то спугну ее.

Она, как всегда, опустила голову, но я все равно сказал это. С каждым днем я скучал по ней все больше и больше. Черт, с тех пор, как она бросила меня, я скучал по ней каждый день и даже не осознавал этого, пока не увидел ее снова. Так чертовски сильно, что это распространялось, словно капля крови в воде, неосознанно меняя меня.

Каждый день я искал ее среди людей. На каждом шоу я гадал, не находится ли она в толпе. Каждый раз, когда видел рыжеволосую девушку, это посылало разряд электричества по телу, но, когда понимал, что это не она, на меня словно выливали ушат холодной воды до того, как я начинал предаваться фантазиям.

Я и раньше мимоходом говорил ей, что скучаю... в шутку... но она отмалчивалась. В этот раз, когда она подняла глаза, что-то изменилось.

Может быть, она менялась.

― Я тоже скучаю по тебе.

Возможно, мне предоставился шанс, чтобы уговорить ее встретиться со мной. Возможно...

Я открыл рот.

― Не спрашивай, ― сказала она, оборвав меня прежде, чем я успел вымолвить хоть слово.

― Нова, я...

― Спой, ― потребовала она.

Вместо слов, которые я хотел сказать, вырвался выдох.

― Пожалуйста.

Разве я мог отказать?

Не мог.

Я сел, прислонил телефон к лампе на тумбочке и взял акустическую гитару, которая всегда была со мной.

― Чего желает моя леди?

Она сделала вид, что размышляет, постукивая пальцами по сжатым губам, затем, пожав плечами, сказала:

― Удиви меня.

Сначала я хотел выбрать песню, которая имела для нас значение, но, подумав, выбрал мелодию, зародившуюся в глубине моего сознания с тех пор, как я снова увидел ее. К сожалению, у меня не было текста к ней. Возможно, какая-то часть меня надеялась, что, услышав ее, она, как и раньше, придумает слова, которые мне нужны.

Я начал играть, время от времени закрывая глаза в поисках слов, ускользающих от меня. Но как только обнаруживал их, они исчезали. Я снова открыл глаза и увидел, что Нова наблюдает за мной с чашкой чая, зажатой между ладонями. Она сидела, прислонившись спиной к дивану, за ее спиной была небольшая кухня. Зеленые глаза, которых мне не хватало на присланной ранее фотографии, сияли от счастья.

Когда я заканчивал одну песню, она требовала другую, пока в итоге я не сыграл ей мини-концерт. Я исполнил песню Baby Got Back, под которую она танцевала, сидя на диване и смеясь над тем, что я танцую вместе с ней.

Ночь была идеальной.

Такой же, как и мы когда-то.

Но, как и раньше... мы не зашли достаточно далеко, чтобы сохранить это совершенство.

Мог бы и догадаться.

 

 

ВОСЕМЬ

 

НОВА

 

― Нервничаешь? ― спрашивает Вера.

― Да, ― честно призналась я.

Нервозность — это не то, чем можно описать волнение, в котором я прибывала. Я сделала еще один глоток шампанского, оглядывая людей, перемешавшихся по залу.

Рэй привела нас на шикарную вечеринку в самом сердце Таймс-сквер ― идеальное место, чтобы насладиться ночью без сумасшедшего столпотворения.

Все блистали в новогодних облачениях, смеялись и пили, собираясь начать новый год с чистого листа. Подносы с шампанским и закусками разносили по залу, в то время пока все говорили о проблемах и планах на будущее.

И я ― одна их них.

Обычно я не верю в то, что можно начать с чистого листа. Первое января ― обычный день, точно такой же, как и все предыдущие. Вот только не в этот раз. На этот раз первого января произойдет наша первая встреча с Паркером Каллаханом. Возможно, это начало чего-то большего.

Никаких родителей, заставляющих нас играть роли сводных брата и сестры. Никто не говорит нам, что наши отношения ― ошибка. Больше никаких тайных ночей и запретных прикосновений. Не надо прятаться и отрицать чувств. Не нужно сдерживаться.

Нет, сегодня в полночь я почувствую себя новой женщиной. Надеюсь, в объятиях мужчины, которого всегда хотела.

Этот план пришел мне в голову где-то около двух часов ночи после того, как он спел для меня. Наблюдение за его пением, даже через экран телефона, пробудило больше чувств, чем я предполагала. Я избегала разговоров с ним, потому что не хотела, чтобы мне снова причиняли боль, но после разговора с Рэй и Верой захотела хотя бы попробовать. Мне не хотелось испытывать страх вечно. Поэтому, уставившись в потолок и пытаясь уследить за жужжащим вентилятором, наматывающего круги в темноте, придумала план, как удивить его.

Сразу же написала Эйкену, сможет ли он достать мне пропуск на Тайм-сквер в канун Нового года. Я расписала ему свой бизнес-план и уверила его, что это отличная возможность делать фотографии и выкладывать их в Instagram. Возможно, у меня получится в полночь выйти в прямой эфир или что-то в этом роде. Думаю, в тот момент я могла бы пообещать ему все что угодно. Я полностью погрузилась в планирование этой дикой идеи, отбросив все сомнения.

Эйкен был в восторге от моей идеи, возможно даже больше, чем я. Думаю, он больше был сосредоточен на проценте прибыли, прописанном в его контракте. Ему потребовалось некоторое время, чтобы достать пропуск.

В течение последнего месяца мы с Паркером разговаривали время от времени, занятые праздниками и работой. В основном мы переписывались, и иногда общались по Facetime, и каждый раз он пел мне. Иногда я доставала краски, и если бы закрыла глаза, то могла представить, что все было точно так же, как в то время, когда мы были подростками.

Множество раз я хотела рассказать ему о своем плане, но мне очень хотелось увидеть его лицо в тот момент, когда я внезапно появлюсь, поэтому держала рот на замке. Я была словно под кайфом, чтобы до меня дошло, насколько неудачен мой план.

Но сейчас осознание этого достигло меня.

― Ты сказала ему, что придешь? ― спросила Рэй.

― Нет, я хотела сделать сюрприз.

Я не ожидала от них никакой другой реакции, кроме удивления. Вера вытаращила глаза, но вместо нее я сосредоточилась на Рэй, хлопающей в ладоши и подпрыгивающей на шпильках в сверкающем под тусклым освещением комбинезоне цвета шампанского. С таким же успехом у нее вместо глаз могли быть сердечки, и это именно тот заряд позитива, в котором я нуждалась в данный момент.

― Ты уверена, что это хорошая идея? ― спросила Вера, не желая, чтобы ее игнорировали.

Обычно я была голосом разума, но в данной ситуации разум... будь он проклят.

― Ну, теперь я ничего не могу поделать, ― сказала я, нервно смеясь.

― Ты можешь написать ему сообщение? ― предложила она. ― Я просто беспокоюсь, что с ним может быть кто-то...

― Он ни с кем не встречается, ― вклинилась я.

Он сам это признал. С ним никого не будет.

― Но, возможно, у него есть планы, и мы не сможем с ним пересечься.

― Не порть момент, Вера, ― сказала Рэй.

― Тогда не судьба. Я просто... я просто хочу попробовать, ― сказала я, практически умоляя ее понять.

― Знаю, знаю. Я рада за тебя. Клянусь. Я просто обязана это сказать. Я знаю, что волнение может быть ослепляющим, и хотела быть голосом разума. Если ты готова к этому, то я с тобой.

― Я могу быть голосом разума, ― надулась Рэй.

Мы с Верой засмеялись, и вскоре к нам присоединилась Рэй.

― Может быть, он поцелует тебя в полночь, ― сказала Вера, покидая страну разума и присоединяясь к нам в стране возбужденного забвения. Она была также ослепительна, как и Рэй, в черном топе с пайетками.

― Может быть, он тебя трахнет, ― сказала Рэй, выглядя как ребенок в магазине сладостей. Я поморщилась, но рассмеялась, мне очень нравилась эта идея, но я не собиралась вдаваться в подробности, так как была уверена, что это сделает Рэй. ― Ну, предполагаю, что именно поэтому ты надела юбку. Легкий доступ.

― О, боже. Я надела ее не из-за легкого доступа.

― В любом случае, это очень сексуально. Ты не прогадала с футболкой его группы. Ты такая сексуальная.

Я опустила взгляд на бронзовую юбку с блестками и разрезом до середины бедра, демонстрирующим черные сапоги, и снова почувствовала уверенность. Я подумывала надеть привлекательный топ, но решила, что футболка с изображением его группы, заправленная в юбку с высокой талией, будет смотреться довольно дерзко.

― Пойду поговорю с другом, которого вижу вон там, ― вмешался Нико.

Я моргнула, совершенно забыв, что он стоит по другую сторону от Веры.

― Не можешь справиться с девчачьей болтовней? ― пошутила Рэй.

― Я пас. ― Он наклонился, чтобы поцеловать алые губы Веры, не заботясь о том, что она оставила немного помады на его губах. ― Веди себя хорошо.

― Всегда.

― Я говорил Рэй, ― сказал он.

― Всегда, ― повторила она за Верой.

Мы засмеялись, и Нико, покачав головой, оставил нас, девушек, на произвол судьбы.

Вера взяла с подноса еще три бокала и передала по одному каждой из нас.

― Можете принести нам три порции текилы? С лаймом и солью, пожалуйста, ― попросила Рэй, прежде чем официант ушел.

― О, нет, ― сказала я.

― Совсем чуть-чуть, чтобы ты раскрепостилась. Эта ночь словно из кинофильма, и тебе не стоит разгуливать так, словно у тебя в заднице палка.

― Это и правда похоже на сцену из фильма, ― согласилась Вера. ― Он отыгрывает последний аккорд и передает гитару, собираясь уйти со сцены. Но тут поднимает глаза, и все вокруг замирает.

― Потому что перед ним самая сексуальная сучка, которую он когда-либо видел, ― вклинивается Рэй. ― Рыжие струящиеся волосы, словно у огненной богини, о которой он всегда мечтал. Ваши глаза встречаются, и между вами словно мелькают искры грядущей развратной ночи.

― До тех пор, пока вы больше не сможете этого выносить, и броситесь в объятия друг друга, ― подхватила Вера. ― Ооо, ― проворковала она, новые идеи приходили в ее голову. ― Может, он увидит, какая ты крутышка, и не захочет тебя отпускать. Вы поженитесь, и ты нарожаешь очаровательных детей от рок-звезды.

― Детская музыкальная группа, ― добавила я, присоединяясь к безумной фантазии.

Черт возьми, почему бы и нет.

― Но сначала он отведет тебя в свой номер и будет трахать всю ночь, ― вставила Рэй.

― Да, ― обрадовалась я.

Глаза Рэй загорелись.

― Черт, ты возбуждена. Ты никогда не радуешься, когда мы говорим о сексе.

Я пожала плечами, мне нравился её вариант ― трахаться всю ночь.

― Но прежде, чем увести тебя, он обязан познакомить меня с тем восхитительным мужчиной-викингом, который всю ночь будет трахать меня.

― Э-э... ― Мы с Верой обменялись растерянными взглядами в связи с таким поворотом событий. ― Парень, ― напомнила я.

Рэй раздраженно фыркнула и проигнорировала нас, уйдя от ответа, когда официант вернулся с нашими напитками.

― За новый год, ― провозгласила Рэй.

Опустошив стопку, подняла полный бокал шампанского. Я не нуждалась в алкоголе, мне было достаточно испытываемого волнения, трепетавшего во мне словно бабочки.

Ближе к полуночи я, наконец, получила сообщение от связного Эйкена. У меня была своего рода пресс-карта, которая предоставляла свободу действий. Прежде чем мы пришли на вечеринку, я запостила пару фотографий групп, которые должны были сегодня выступить. Еще одна популярная рок-группа, и можно с уверенность назвать эту ночь успешной для бизнеса.

Взяв верхнюю одежду, мы направились за широкоплечим Нико к сцене, где выступала группа The Haunted.

На смену эйфории пришла нервозность, и меня начали одолевать сомнения. Что, если он не хочет меня видеть? Что, если он на самом деле не хотел? Что, если мы бросимся друг другу в объятия и поцелуемся, и... тому подобное? Что, если он снова бросит меня? Что, если это ошибка? Что, если...

Телефон завибрировал в моем кармане, вытащив его, обнаружила сообщение от Паркера, и улыбка появилась на моем лице еще до прочтения.