ГЛАВА ПЕРВАЯ МИСТЕРИЯ СИРИУСА НА РУБЕЖЕ ТЫСЯЧЕЛЕТИЙ

 

Сириус — самая яркая звезда ночного неба. И одна из самых загадочных. Народ догонов, живущий среди скал плато Бандиагара (республика Мали, Западная Африка), сохранил в своих древних преданиях совершенно точные сведения о двух спутниках Сириуса, которые невозможно увидеть без помощи телескопа. Записаны и опубликованы эти мифы были вскоре после Второй мировой войны — но многое из того, о чем уже тогда знали догоны, только сейчас открывается астрономам, вооруженным мощными современными средствами наблюдения. Давайте задумаемся: как это могло случиться?

В первом издании «Мистерии Сириуса», вышедшем из печати в 1976 году,[1] я поставил целый ряд подобных вопросов, оставшихся без ответа. В то время астрономы еще не знали, что в системе Сириуса действительно существует третья звезда — Сириус С. Белый карлик Сириус В открыли еще в XIX веке; что же касается второго спутника, он фигурировал лишь в гипотезах астрофизиков. Некоторые астрономы даже полагали, что такой звезды просто нет, а следовательно — моя гипотеза о том, что в древности нашу планету посетили разумные существа из системы Сириуса, не выдерживает критики. Действительно, пришельцы с Сириуса вряд ли могли бы ошибиться, сообщая обитателям Земли, сколько у него спутников. Если второго спутника нет, то, надо полагать, и моя гипотеза неверна.

Сегодня, однако, можно с полной уверенностью сказать: Сириус С существует.

Важность этого открытия трудно переоценить. Вся современная наука построена на так называемом гипотетико-дедуктивном методе. Встретившись с новыми эмпирическими фактами, ученый выдвигает гипотезу, которая, по его мнению, может их объяснить. Но сама гипотеза должна не только объяснять известные факты, но и предсказывать другие, пока еще неизвестные. Если предсказание оправдывается — считается, что выдвинутая гипотеза справедлива; если нет — она в лучшем случае остается в архиве научной мысли.

Гипотеза о космических пришельцах, разработанная в моей книге «Мистерия Сириуса», получила подтверждение в полном соответствии с методологическими нормами науки.

Начиная с 1976 года я неоднократно писал и говорил о том, что система Сириуса должна включать, помимо яркой белой звезды Сириус А и белого карлика Сириус В, еще одну звезду — красный карлик Сириус С. Так в конце концов и оказалось.

В 1995 году французские астрономы Даниэль Бенэ и Ж. Л. Дюван опубликовали в журнале «Астрономия и астрофизика» результаты своей многолетней работы по поиску красного карлика Сириуса С. Они доказали, что такая звезда действительно существует.[2] Бенэ и Дюван смогли зафиксировать возмущения в движении двух других звезд системы Сириуса, которые можно объяснить только присутствием третьей звезды.

О случайном совпадении речи здесь идти не может, ибо мы имеем дело не с результатами гадания, а со строго научным — и совершенно конкретным — прогнозом. Легко предсказать, например, что в 2005 году к Земле приблизится комета. Комет в Солнечной системе много, и одна из них может в любой момент пройти недалеко от Земли — ничего удивительного в этом не будет. Но когда предсказывается существование звезды определенного типа в конкретной звездной системе и это предсказание подтверждается через двадцать лет — здесь уже бессмысленно говорить о случайном совпадении.

Парадоксально, однако, то, что строго научным образом подтверждена гипотеза, которую многие сочли бы совершенно ненаучной — гипотеза о древних визитах инопланетян (или, если пользоваться термином, предложенным российским ученым Ю. Н. Морозовым, — палеовизитах). Сегодня есть все основания утверждать, что примерно пять тысяч лет назад нашу планету посетили разумные существа, прилетевшие из системы Сириуса.

В 1976 году научное сообщество восприняло это предположение крайне скептически. Публикация «Тайны Сириуса» породила волну споров во всем мире, не утихающих и по сегодняшний день. За прошедшие годы общественное мнение стало, однако, более терпимым по отношению к идее существования внеземной жизни. Многие авторы используют в заголовках своих книг понятия «Сириус» и «Орион», рассчитывая таким образом привлечь внимание читателей.

В семидесятые годы прошлого века идеи, высказанные в «Мистерии Сириуса», были с одобрением восприняты прежде всего в рамках альтернативных культурных движений, объединяемых общим — хотя и достаточно расплывчатым — наименованием «Нью Эйдж». Один из видных представителей этого течения — Роберт Антон Уилсон даже использовал мое выражение в качестве названия своей самой популярной книги.

К своем удивлению, я недавно обнаружил, что количество веб-сайтов в Интернете, на которых обсуждается «Мистерия Сириуса», поистине огромно. Можно сказать, что в киберпространстве возникла целая индустрия, посвященная этой теме. Отвечая на вопрос одного из моих знакомых, не пытался ли я выяснить, насколько часто фигурируют в Сети такие термины, как «Сириус», «догоны» и т. п., я признался, что как-то об этом не подумал. Хотя я и пользуюсь Интернетом, бродить по тысячам веб-сайтов мне просто некогда. Но, конечно, я рад был узнать, что интерес к фактам, изложенным в моей книге, и к высказанным в ней предположениям не угасает. Насколько точно излагаются во Всемирной паутине эти факты и предположения — это, разумеется, другой вопрос.

Кстати сказать, многие из тех исследований, к проведению которых я призывал в 1976 году, уже осуществлены. В частности, одному молодому человеку «Мистерия Сириуса» открыла глаза на важное место, занимаемое в истории философии философом-неоплатоником Проклом, и он написал диссертацию о взглядах этого выдающегося мыслителя поздней античности. Впоследствии он расширил эту диссертацию до объема книги (см. приложение II).

Еще один любознательный человек прочитал мою книгу в 1977 году, путешествуя по Египту, и решил самостоятельно разобраться в загадках древности. Его имя — Роберт Бьювэл, и сегодня он известен как автор книги «Мистерия Ориона», которая посвящена истории египетских пирамид и заключенным в них знаниям о Сириусе. Мы довольно долго переписывались, и когда наконец-то встретились, он потратил немало усилий, чтобы убедить меня вернуться к этой теме и приняться за работу над новым изданием моей книги. Как видите, я отнесся к его предложению вполне серьезно.

Поскольку с момента выхода из печати первого издания «Мистерии Сириуса» сменилось целое поколение, сейчас уже мало кто помнит, как прореагировало общество на ее публикацию. Книги о космических пришельцах публиковались и раньше, но «Мистерия Сириуса» от них заметно отличалась — прежде всего, не побоюсь сказать, серьезностью подхода к теме, а также и качеством исходного материала. Тем не менее, я постоянно должен был извиняться перед читателями за то, что пишу о, так сказать, «маленьких зеленых человечках из космоса». Некоторые из моих близких друзей были настолько шокированы этим обстоятельством, что стали меня сторониться. В то время говорить об инопланетянах считалось, если можно так выразиться, дурным тоном.

Одна немолодая женщина, дружба с которой продолжалась не один год, после выхода книги полностью порвала отношения со мной. По словам наших общих приятелей, это произошло именно из-за того, что я опубликовал «что-то там об инопланетянах». Большой грех, что и говорить! В глазах некоторых британских ученых рассуждения на тему контактов с внеземлянами были далеки от подлинной науки, а их автор выглядел едва ли не шутом.

Но в целом британская пресса прореагировала на публикацию «Мистерии Сириуса» достаточно доброжелательно. «Тайме» и «Дейли Телеграф» опубликовали положительные рецензии на книгу в день ее выхода из печати; вслед за этим одобрительные отзывы о «Мистерии Сириуса» появились почти в каждой британской газете и журнале. Более всех этим обстоятельством был поражен мой издатель — тянувший с выпуском книги почти три года после того, как я сдал рукопись в издательство. (Кстати, если это вас интересует, сумма полученного мною аванса составляла всего лишь 500 фунтов стерлингов. Еще четыре года мне оставалось только мечтать о гонораре — по причине постоянных задержек с публикацией). И тем не менее книга стала мировым бестселлером — переведенным и опубликованным даже в столь неожиданных местах, как бывшая Югославия.

Лучше всего приняли книгу в Германии: более шести месяцев она оставалась в списке бестселлеров. Вскоре после выхода из печати «Мистерии Сириуса» одобрительная рецензия на нее появилась в журнале «Нейчур». Написал ее профессор астрономии. Несколько позже книге уделили внимание журнал «Тайм», телевидение Би-би-си и ряд американских телеканалов.

Британское астрономическое сообщество — которое, кстати говоря, состоит в большинстве своем из людей высокообразованных и доброжелательных, восприняло «Мистерию Сириуса» достаточно спокойно. Возможно, этому способствовало то обстоятельство, что я был лично знаком со многими видными астрономами и, кроме того, поступил в соответствии с принятыми в науке нормами и предварительно опубликовал результаты моих исследований в журнале Королевской Гринвичской обсерватории.[3] Это обеспечило мне поддержку со стороны президента Королевского астрономического общества профессора Уильяма Мак-Кри. Будучи лауреатом многих научных премий и исключительно приятным в общении человеком, профессор Мак-Кри пользуется заслуженным авторитетом среди своих коллег. Поэтому меня скорее позабавила, чем расстроила пародия на мою работу, опубликованная в октябрьском номере «Обсерватории» за 1977 г.[4] Приятно видеть проявления хорошего чувства юмора! Ряд немецких газет, к примеру, опубликовал карикатуры на тему загадки Сириуса — что меня даже порадовало.

В Соединенных Штатах газетные карикатуристы тоже вволю поиздевались над пришельцами с Сириуса, а Фейт Хабли (обладательница трех Оскаров за достижения в мультипликации), прочитав мою книгу, создала несколько замечательных мультфильмов на эту тему. (Увы, влияние «Мистерии Сириуса» на творчество Фейт было скорее косвенным — и о голливудских гонорарах мне оставалось только мечтать.) Я с огромным удовольствием вспоминаю встречу с Фейт в Нью-Йорке, позволившую мне подержать в руках сразу три статуэтки Оскара. Много ли вы встречали в своей жизни людей, в квартирах которых хранится такое количество Оскаров?!

Благодаря «Мистерии Сириуса» мне удалось познакомиться с очень многими интересными людьми.

Но были и другие встречи — значительно менее приятные. Например, покойный пророк психоделической революции Тимоти Лири, сразу после своего освобождения из тюрьмы, очень любезно пригласил меня к себе в Калифорнию, чтобы совместно поразмышлять на тему Сириуса — но эта идея меня отнюдь не воодушевила. Наркотики и все, что с ними связано, мне глубоко отвратительны.

Впрочем, были и другие — столь же неожиданные, но значительно более приятные — отклики на публикацию «Мистерии Сириуса». Книга произвела впечатление на людей искусства — вдохновив, в частности, немецкого композитора Карлхайнца Штокхаузена на создание симфонической поэмы «Сириус». По словам композитора, он лично посетил систему Сириуса и научился там новой композиторской технике. Чтобы понять, как необычно звучит внеземная музыка, достаточно послушать эту симфонию. Писательница Дорис Лессинг, как мне рассказали, задумала свой знаменитый цикл научно-фантастических романов именно под влиянием моей книги. Первый роман из этого цикла назывался «Шикаста» и представлял собой дневник внеземлянина, прибывшего на нашу планету со специальным заданием. Он был опубликован в 1978 году. В предисловии к этому роману Дорис Лессинг упоминает племя догонов и эпос о Гильгамеше[5] Поскольку «Шикасту» критика встретила весьма прохладно, мне пришлось написать рецензию на второй роман цикла[6] для одного лондонского журнала. Тим Хилд, с которым я в свое время был неплохо знаком, обрушился на Дорис с резкими нападками — всего лишь за ее обращение к столь сомнительному жанру. (Позже Дорис Лессинг написала мне и поблагодарила за поддержку.) На мой взгляд, ее дебют в жанре фантастики оказался очень удачным. В то время Дорис находилась под влиянием суфийских идей, и в своих книгах она уделяла большое внимание серьезным философским вопросам. К ее чести, одним из этих вопросов оказалась проблема контакта с внеземными цивилизациями. Сам факт, что такая известная писательница опубликовала пять книг о внеземном разуме, уже свидетельствует о многом. К сожалению, ее коллеги-литераторы остались в лучшем случае равнодушны к этой теме, а в худшем — проявили достаточно странное высокомерие.

Мне, впрочем, и самому пришлось после выхода «Мистерии Сириуса» столкнуться с массой неприятностей. С одной стороны, я получил множество интереснейших читательских откликов, содержавших очень любопытные гипотезы и предположения. Увы, их оказалось даже слишком много для сколько-нибудь детального рассмотрения. Мечтаю когда-нибудь выбрать время, перечитать эти письма и разобраться в высказанных их авторами идеях со всем вниманием, которого они, безусловно, заслуживают. К сожалению, я смог ответить лишь на очень немногие из этих писем. Были среди них, конечно, и послания от всякого рода безумцев — но попробуйте-ка определить с первого взгляда, насколько безумен автор того или иного письма. Один из моих корреспондентов увлекался загадкой Бермудского треугольника и часто ходил на яхте в этом районе океана, наблюдая там немало странных вещей. Он писал мне, что на него готовится покушение. Естественно, я счел его параноиком — но немного позже этот человек действительно погиб, и его изуродованное тело было прибито волнами к острову Канви в Эссексе. Естественно, я немедленно передал его письма полиции — в надежде, что они помогут расследованию этого убийства. Полиция, впрочем, была настроена крайне скептически и довольно долго отмахивалась от этих документов. Лишь после того, как редактор газеты «Дейли Телеграф» пообещал рассказать читателям о преступной халатности, проявленной при расследовании дела об убийстве, они соизволили приобщить их к делу.

Одна молодая американская миллионерша преследовала меня по всему миру, умоляя стать отцом ее «звездного ребенка», и надоедала до тех пор, пока семья не лишила ее права распоряжаться деньгами. Авиабилеты стали для нее недоступны, и я обрел покой. Любопытно было бы узнать, что произошло с двадцатью пятью тысячами фунтов, которые эта эксцентричная особа зарыла, как она мне рассказывала, в районе Бирмингемского аэропорта. Мало того, что с тех пор реальная стоимость этих денег резко упала, так они еще, надо полагать, и отсырели. Моя преследовательница была также поклонницей рок-группы «Муди Блюз»; могу представить, как им надоела ее болтовня обо мне… видимо, примерно так же, как мне — ее бесконечные рассуждения о рок-музыкантах.

Но самым печальным следствием публикации «Мистерии Сириуса» стало необъяснимо враждебное отношение ко мне со стороны некоторых секретных служб, прежде всего американских. Поскольку сам я — по рождению американец, это меня глубоко оскорбило. В ряде случаев эти службы в своей, если можно так выразиться, неприязни ко мне выходили за все мыслимые рамки. Я совершенно уверен, что кто-то постарался опорочить мою репутацию, соответствующим образом подправив сведения, содержащиеся в контрразведывательных базах данных. На меня стали коситься даже в таких организациях, которые, как я всегда считал, не имеют никакого отношения к службе безопасности.

Вот пример. В то время я редактировал один журнал и намеревался вступить в лондонскую Ассоциацию иностранных журналистов (АИЖ), чтобы иметь возможность посещать их буфет, а также чтобы получить журналистское удостоверение. Мне сказали, что для этого необходима рекомендация двух членов Ассоциации, и сообщили имена двух американских журналистов, работавших в Лондоне и готовых такую рекомендацию подписать. Я обратился к Бонни Анджело из медиа-группы Тайм-Лайф, и она любезно согласилась помочь. (Позже я несколько лет сотрудничал с лондонским бюро Тайм-Лайф, а также писал статьи о британской науке для журнала «Дискавери».)

Затем я отправился ко второму журналисту, обратиться к которому мне посоветовал один из моих друзей. Он также был очень любезен и с готовностью подписал необходимый документ. Я не хочу называть его имени; достаточно сказать, что у него были впечатляющие связи в Вашингтоне.

Несколько часов спустя Кэтрин Постлсуэйт, секретарь АИЖ, сообщила мне, что этот человек позвонил ей и в истерическом тоне настаивал на отзыве своей рекомендации. По его словам, необходимо было сделать все, чтобы не позволить мне вступить в Ассоциацию. Кэтрин была совершенно поражена и напомнила ему, что он только что подписал свою рекомендацию. Что могло произойти такого, что заставило его изменить свое мнение? Ее собеседник отказался что-либо объяснить, но продолжал настаивать на своем решении.

Совет Ассоциации, обсуждая вопрос о моем вступлении в АИЖ, решил, что отрицательным мнением этого журналиста можно пренебречь как лишенным каких-либо оснований. Я же получил возможность еще раз убедиться в наличии одной и той же схемы, по которой действуют секретные службы.

Или вот еще один пример. Как-то раз мы с одним бизнесменом решили организовать выпуск видеофильмов по заказам корпораций. Дело обещало быть очень выгодным. Но сделать удалось только один видеофильм, после чего этот бизнесмен совершенно неожиданно отказался от дальнейшего финансирования проекта. Некоторое время спустя мой несостоявшийся партнер все же решил со мной объясниться: «Роберт, клянусь, мне бы очень хотелось поработать с вами, но это, увы, невозможно. Я, наверное, не должен рассказывать, в чем тут дело, но мне бы не хотелось, чтобы между нами осталось какое-то недопонимание. Дело в том, что в последние три недели мне почти ежедневно звонили из ЦРУ, угрожали и требовали отказаться от сотрудничества с вами. Мне вы нравитесь, но я не в состоянии работать под постоянным давлением этих психов. Поверьте мне, это единственная причина, заставившая меня в конце концов отступить».

Я поблагодарил этого человека за его прямоту.

Были и другие люди, не менее откровенные — такие, как Шелфорд Бидвелл, бригадный генерал в отставке и мой давний приятель. Он сообщил мне, что представители британских секретных служб попросили его прочитать «Мистерию Сириуса» и написать детальный отчет о содержании книги. Не без труда — поскольку тема была ему, скажем так, малознакома, — но он выполнил ответственное поручение.

Вообще-то Бидвелл не собирался рассказывать мне об этом — он случайно проговорился за чашкой чая, похвалив «Мистерию Сириуса». Я выразил некоторое удивление тем, что он находит время для чтения книг, столь далеких по своей тематике от его обычных интересов. В ответ почтенный генерал, смущаясь, забормотал о том, с каким вниманием он вчитывался в каждое слово моей книги — как будто это обстоятельство хоть что-то объясняло. Я удивился еще больше и возразил, что не могу в это поверить, и тогда ему пришлось сознаться в содеянном. Генерал выглядел таким расстроенным, что я не стал его дальше расспрашивать, опасаясь, что всю оставшуюся жизнь он будет казнить себя за нарушение священных правил секретности.

Еще один давний приятель, бывший патрульный, а ныне высокопоставленный сотрудник британской полиции, сообщил мне, что и к нему обращались офицеры британской военной разведки с просьбой дать отзыв о моей благонадежности. Представители Ми-Ай-5 даже не потрудились объяснить ему, зачем это им было нужно. Услышав от него, что все их подозрения лишены основания и Роберт Темпл — законопослушный гражданин Великобритании, офицеры разведки не высказали по этому поводу особого восторга. Было очевидно, что такая точка зрения их совершенно не устраивает, и мой приятель забеспокоился еще больше.

Эти преследования продолжались более пятнадцати лет. Из-за них я терял друзей, работу, заработки.

Я часто думаю над причинами всей этой вакханалии. Почему власти набросились на меня с таким остервенением? Что, собственно, я натворил?

Точного ответа на этот вопрос я так никогда и не нашел, но могу высказать одно предположение — основанное равным образом на интуиции и на фактических данных. Мне представляется, что замалчивание правды о серьезных исследованиях в области поиска внеземных цивилизаций и аномальных явлений было свойственно в первую очередь советской системе. Парадоксально, конечно, что, подвергаясь в течение многих лет атакам со стороны американского ЦРУ, ответственность за эти атаки я возлагаю на бывший Советский Союз и на советских агентов (таких, как Олдрич Эймс), проникших в американскую разведку.

Тем не менее это именно так. Я уверен, что именно советские шпионы стояли за преследованиями, которым ЦРУ подвергало не только меня, но и других исследователей проблем аномалистики. СССР делал все возможное, чтобы сохранить свою монополию в этой области. Думаю, в ряде случаев агенты советских спецслужб использовали наркотики, пытаясь дискредитировать тех специалистов, которые проявляли слишком большой интерес к подобным проблемам. Я лично встречался с двумя блестящими учеными, занимавшимися аномалистикой, которые буквально за несколько лет изменились до неузнаваемости, растеряв весь свой, интеллект и превратившись в подобие зомби. Оба они жили в США и не могли не стать объектом атаки для КГБ. Серьезные исследователи, работающие на переднем крае науки, понимают всю степень опасности и принимают специальные меры предосторожности. Однажды я побывал в гостях у Ури Геллера и обнаружил, что он живет почти в полной изоляции в своем огромном поместье, окруженном сторожевыми псами и электронными охранными устройствами. Думаю, что для этого у него есть все основания. По словам Ури, он десятилетиями не знал покоя от настырных агентов КГБ. (Было это, конечно, еще до распада Советского Союза.) Я его отлично понял и полностью с ним согласился. Кстати, Ури Геллер сознался, что не читал «Мистерии Сириуса» — поскольку вообще читает только карманные издания, которые можно взять с собой на велосипедную прогулку. Нередко он беседует с посетителями прямо с велосипеда. Со мной Ури тоже разговаривал, не переставая крутить педали и сражаясь таким образом с излишним весом.

Но особенно яростным нападкам, далеко выходящим за рамки нормальной научной критики, подвергли меня двое сотрудников НАСА. Это меня особенно расстроило, поскольку с одним из сотрудников этой организации — капитаном Робертом Фрейтагом, заместителем директора Отдела перспективных программ Управления космических полетов НАСА, мы были приятелями.

С Бобом Фрейтагом меня познакомил известный писатель-фантаст Артур Кларк. Когда Боб приезжал в Лондон, мы часто обедали вместе, выбирая для этого рестораны с экзотической кухней — венгерской, китайской и прочей. Как-то раз, когда мы встретились с ним в Вашингтоне, Боб сказал, что хотел бы познакомить меня со своим другом — Джеско фон Путткамером. Насколько я могу судить, барон фон Путткамер был одним из тех немецких специалистов-ракетчиков, которые прибыли в США вместе с Вернером фон Брауном. Во время нашей встречи я рассказал им обоим о «Мистерии Сириуса».

И как же я был поражен, когда позже оказалось, что фон Путткамер самым возмутительным образом оклеветал меня в письме, написанном на бланке НАСА и направленном моему немецкому издателю. (По-видимому, кто-то из его коллег попросил барона отрецензировать мою книгу для какого-то журнала.) В письме, датированном 11 июля 1977 года, фон Путткамер писал, что я ничем не отличаюсь от фанатичного сторонника «летающих тарелок» и выстраиваю свои теории, по сути дела, на пустом месте. «Это скорее религия, чем наука… Работа Темпла в научном смысле совершенно беспомощна. В ней нет ни малейшего намека даже на какие-либо подтверждающие доводы, не говоря уже о серьезных доказательствах в пользу его гипотезы».

Далее фон Путткамер выражал желание выступить во Франкфурте с лекцией на эту тему — если его туда пригласят.

В сентябре 1977 года я написал Бобу Фрейтагу следующее письмо:

«Издательство Умшау Ферлаг, планирующее выпустить немецкий перевод «Мистерии Сириуса», переслало мне копию письма, написанного Вашим другом Путткамером и содержащего крайне отрицательный отзыв обо мне и о моей книге. Это письмо было написано на бланке НАСА и послано от имени Отдела перспективных программ. Поскольку письмо Путткамера может быть воспринято как выражение официальной позиции НАСА, я вынужден просить Вас прислать опровержение в адрес моего издателя и в мой собственный. [Путткамер] утверждает, что я использовал его имя в одной из телепередач, представив его сторонником моей гипотезы. Это полнейшая ложь.

По словам Путткамера, я сделал это «намеренно и с целью придания своей книге более высокого статуса».

Я глубоко обеспокоен клеветой, которую распространяет один из ваших друзей. Путткамер также приписывает мне мысли, которые я никогда не высказывал (например, предположение о том, что в истории о Гильгамеше речь идет о визите инопланетян; насколько я могу судить, это идея фон Дэникена). При этом он признается, что не читал второй части книги, в которой я, собственно, и рассматриваю эпос о Гильгамеше».

Судя по ответу Боба Фрейтага, поведение фон Путткамера его тоже возмутило:

«Я не знал о содержании его письма и о неприятностях, которые оно Вам причинило.

Прежде всего, хотел бы сразу опровергнуть причастность Отдела перспективных программ и НАСА в целом к этому письму. Все сказанное в нем является всего лишь частным мнением г-на фон Путткамера… Я предложил ему немедленно связаться с Вами и с Вашим издателем и объяснить, что он писал исключительно от своего имени, а никак не от имени НАСА.

Буду рад узнать о Ваших дальнейших планах и публикациях. С удовольствием встречусь с Вами в Лондоне, чтобы поговорить на интересующие нас темы».

В письме фон Путткамера, которое я получил в октябре 1977 года, говорилось:

«Моя точка зрения на вашу книгу вовсе не выражает официальной позиции НАСА. По-видимому, это впечатление возникло, поскольку я использовал для своего письма официальный бланк этой организации… Сожалею, что моя небрежность заставила вас предположить, что в письме выражена официальная точка зрения НАСА…»

По словам Путткамера, он также не имел никакого намерения оскорблять меня.

Странно, однако, что сотрудник НАСА выдвинул совершенно безосновательную с астрономической точки зрения гипотезу — предположив, что некогда Сириус В мог быть виден невооруженным глазом. Такое невежество в астрофизике меня поразило: Путткамер, похоже, и не вспомнил о параллаксе, который в любом случае не позволил бы увидеть невооруженным глазом Сириус В на фоне Сириуса А, даже если первый и был когда-то обычной звездой, а не белым карликом.

Вот, собственно, и все о бароне Джеско фон Путткамере.

Куда больше хлопот доставил мне другой сотрудник НАСА — не из числа подчиненных капитана Фрейтага. Противодействовать его усилиям было несравненно труднее.

Я не хочу называть здесь его имени. Скажу только, что он обратился к Артуру Кларку (с которым до того времени он не был знаком), в самых резких выражениях понося мою книгу и меня лично. Артур позвонил мне из Шри-Ланки и сообщил об этом. У него сложилось впечатление, что этот человек обращался и к другим известным лицам — в частности, к Айзеку Азимову. Артур полагал, что мне необходимо быть в курсе этих происков.

В 1997 году Би-би-си подготовила телевизионный документальный фильм из серии «Горизонт», озаглавленный «Дело о древних астронавтах». Со мной заключили контракт, и я впервые предстал на телевизионном экране как исследователь проблемы палеовизитов.

Первоначально предполагалось, что речь в основном будет идти именно о моих исследованиях, но продюсер — Грэм Мэйси — предпочел уделить основное внимание критике Эриха фон Дэникена. Дэникена Грэм стер, можно сказать, в порошок, но меня в этой части фильма даже не упомянули; я готовил материалы для последних пятнадцати минут фильма, посвященных загадке Сириуса. Здесь уже Грэм был в своих суждениях значительно более осторожен, проводя четкую грань между моими «обоснованными гипотезами» и «вздорными суждениями фон Дэникена». У меня сохранилась запись дикторского текста к фильму; в нем меня характеризуют как «упорного, осторожного и исключительно компетентного исследователя».

И лишь со временем Грэм рассказал мне, что в процессе подготовки программы ему неоднократно звонил некий американец. Грэм сказал, что этот человек очень нервничал и настаивал на «исключении Роберта Темпла из программы». (Сам он, разумеется, был готов дать интервью в любое время дня и ночи.) По словам Грэма, ему надоели эти приставания и он попросил оставить его в покое. Как продюсер он сам решает, кого включить в программу, а кого не включать.

Звонивший подчеркивал, что он работает в НАСА, и это обстоятельство вдвойне не понравилось Грэму. Похоже было, что американские власти активно не желали видеть меня в центре внимания массмедиа.

Надо ли уточнять, что это был тот же самый человек, который звонил Артуру Кларку?

Кстати сказать, на официальном уровне НАСА так никогда и не отмежевалось от попыток дискредитировать меня и мои исследования.

 

* * *

 

Теперь мне хотелось бы обратиться к более существенным вопросам, которые ранее оставались вне поля моего внимания. Я имею в виду проблему происхождения Великих египетских пирамид и Большого Сфинкса.

Считается, что Сфинкс изображает химерическое существо с телом льва и человеческой головой. На мой взгляд, это не вполне так. Известно, что примерно сто лет назад из песка выступала лишь голова Сфинкса. На сегодняшний день вся статуя от песка очищена, и можно видеть также и туловище — по общепринятому мнению, львиное. Увы, похоже, что мы здесь имеем дело с типичным случаем массового самовнушения. Я лично не вижу в этом туловище никаких признаков льва — если не считать таковыми четыре лапы и хвост.

Нет, прежде всего, основного отличительного признака этого животного — гривы! Отсутствуют также грудные мышцы возле передних лап, хорошо развитые у львов и заметные на их скульптурных изображениях. На кончике хвоста нет кисточки — обычно тоже присутствующей на «нормальных» изображениях львов. И самое главное: спина Большого Сфинкса — совершенно прямая. Ошибка скульпторов? Но достаточно взглянуть на какой-нибудь древнеегипетский текст, чтобы увидеть среди иероглифов точное изображение львиного тела в профиль — со всеми его изгибами. Почему же тем не менее считается, что Сфинкс — это тоже лев, пусть даже с головой человека? Да просто потому, что кто-то и когда-то увидел в нем льва. Мы смотрим на эту древнюю скульптуру глазами неведомых путешественников, «думавших», что это лев, и не решаемся подвергнуть эту точку зрения сомнению.

Но если перед нами не лев, то тело какого животного послужило моделью для туловища Сфинкса?

На мой взгляд, перед нами — собака. Скульптурные изображения древнеегипетского бога Анубиса определенно наводят на эту мысль. Анубис изображался скорее как пес, чем как шакал — хотя его часто именовали шакалом. На этих изображениях спина лежащего животного — прямая, совсем как у Сфинкса. Естественно, на кончике хвоста Анубиса отсутствует кисточка, а сам хвост нередко изогнут — опять же как у Сфинкса. Ни гривы, ни грудных мышц, разумеется, у Анубиса нет.

Скорее всего, Большой Сфинкс — это именно Анубис, поставленный для охраны священной территории с храмами и пирамидами на плато Гиза. Многие специалисты полагают, что некий фараон, одержимый страстью к самовосхвалению, приказал придать Сфинксу черты портретного сходства с собой, великим. Человеческое лицо заменило морду Анубиса.

Как нетрудно заметить, нынешняя голова Сфинкса непропорционально мала по отношению к его туловищу; похоже, что ее некогда обтесали. И в любом случае, туловище Большого Сфинкса значительно больше напоминает собачье, чем львиное.

Совершенно очевидно, что пирамиды в Гизе символизировали что-то важное и связанное с небосводом. Трудно было бы найти для охраны этого комплекса лучшего сторожа, чем Анубис, чьи функции в древнеегипетском пантеоне сводятся к двум словам — беречь и охранять.

В последние годы Сфинкс дал повод для новой дискуссии, участники которой, на мой взгляд, допустили целый ряд серьезных ошибок. Я имею в виду спор вокруг следов водной эрозии, заметных на поверхности статуи, начало которому положили исследования Джона Энтони Уэста. Насколько я могу судить, именно мне принадлежит честь первой публикации его работ.

В конце семидесятых годов мы с Рэнди Фитцжеральдом редактировали американский журнал «Секонд Лук». В его июньском номере за 1979 год увидела свет статья Уэста «Воплощенная метафизика: гармония и пропорции в Древнем Египте»,[7] в которой он впервые выдвинул эту гипотезу. Недавно я передал Уэсту сохранившийся у меня экземпляр этого номера. Оказалось, что он совершенно забыл о своей давней статье.

В том же году вышла из печати книга Уэста «Небесный змей: тайная мудрость Древнего Египта».[8] Книга Уэста, довольно неудачно скомпонованная, была еще и плохо отредактирована и потому не произвела того впечатления на читающую публику, которое, по справедливости, должна была произвести. Слишком большое место занимали в ней разрозненные заметки на полях — плохо подобранные цитаты из разных авторов, сопровождавшие основной текст, но никак с ним не связанные. Информация о догонах и о «Мистерии Сириуса» попала только в примечания.[9]

Собранный автором материал, небезынтересный сам по себе, был, однако, изложен совершенно беспорядочно. По словам же самого Уэста, он пытался доказать, что «… Египет возник не раньше чем за 30 тысяч лет и не позже чем за 23 тысячи лет до нашей эры… В поисках истины мы больше не можем игнорировать гипотезу о том, что истоки древнеегипетской цивилизации находятся в Атлантиде».[10]

Уэст, таким образом, полагает, что возраст египетской цивилизации — не менее 25 тысяч лет; возможно, даже 32 тысячи лет. В книге Уэста подчеркивается, что Египет унаследовал многие свои достижения от другой, более древней культуры. Не буду с этим спорить, тем более что выражение «наследие Атлантиды» звучит очень красиво.

Я также согласен, что важнейшими датами в ранней истории Египта были 4240 год до н. э. (начало т. н. первого сотического цикла, связанного с гелиакическим восходом Сириуса),[11] и 3500 год до н. э. Что же касается источника полученного Египтом культурного наследия, здесь я с ним решительно не согласен. Уэст полагает, что таким источником была «Атлантида» — працивилизация, вполне самостоятельно (?) возникшая на нашей планете. «Внеземной» вариант представляется ему абсурдным.

Во многом мы с Уэстом придерживаемся одного и того же мнения — в частности, в нашем восхищении работами египтолога Шваллера де Любича, в подходе к пифагореизму, секретам египетских пирамид и в ряде других вопросах. Уэст, конечно, знает, что в «Мистерии Сириуса» я неоднократно подчеркивал: гипотеза о працивилизации является вполне допустимой альтернативой идее «внеземной гипотезы».

Сложность в том, что я лично не верю в эту гипотезу — по крайней мере, в ее современном варианте, начисто отрицающем контакты с внеземными цивилизациями. Боюсь, что многие исследователи, включая Уэста, просто не в состоянии непредвзято оценить идею палеовизитов. И дело здесь отнюдь не в рациональном выборе между двумя подходами, а скорее в чисто психологическом предпочтении одного варианта другому.

Я достаточно хорошо знаком со многими авторами, поддерживающими гипотезу працивилизации. По их мнению, она возникла и развивалась на нашей планете совершенно самостоятельно, без какого-либо инопланетного вмешательства. Хотя я с ними и не согласен, наши споры не выходят за рамки дружеской дискуссии. По меньшей мере один из знакомых мне сторонников гипотезы працивилизации согласен, что у внеземной гипотезы есть свои сильные стороны, и допускает, что когда-нибудь эти две точки зрения у<