Нет. Если у тебя нет матки ;)

 Что? Помнится, этого у меня не находили.

Забавно.

Шли секунды, я не понимал ее слова. У нее женские проблемы? Телефон загудел снова, и Эддисон написала:

Не хочешь поздравить?

Я нахмурился.

С месячными?? – я не мог поверить, что написал это.

Ха! Нет.

Телефон затих на миг, мне становилось не по себе. А потом два слова появились и пронзили мой живот.

Я беременна.

 

 

Глава семнадцатая

 

Больно.

Не должно, но больно.

Слова Эддисон были нокаутом в боксе, определяющим победителя. Дерек победил, а мы даже не дрались.

Хотя нет.

Если бы мы не дрались, я бы так не злился.

Прошло три недели с тех пор, как Эддисон сообщила мне эту новость. Я не видел ее, больше не писал ей. Она присылала мне сообщения, спрашивала, как прошёл мой день, что я делаю. Не поймите превратно, я отвечал, но не сразу и кратко. Да, я вел себя как эгоистичный ребенок.

Это слово. Ребенок.

Чем больше я думал об этом, тем больше понимал, что не мог злиться на нее за беременность. Если женщина была замужем, она спала с мужем. Меня расстраивало, как она все это делала. Новость была неожиданной. Можно было хоть позвонить. И со всем этим взаимным флиртом я успел подумать, что она что-то ко мне чувствовала. Я был так близко к ней.

Я все еще любил ее.

Мы танцевали у запретной черты. Мне даже нравилось ощущение. Так и было у нас с Эддисон. Когда мы только встретились, у нас сразу возникла связь. Когда мы нашли друг друга снова, мы все еще были связаны, играли с близостью. Теперь была вовлечена невинная жизнь. Мне нужно было завести нормальные отношения с Эддисон, если я не хочу потерять ее. Упрямство во мне не хотело этого, мне нужно было повзрослеть и взять себя в руки. Пока я мог лишь с трудом общаться с ней. Я думал о том, что потерял навеки.

И было больно.

 

* * *

 

– Просто тащи сюда зад.

– Нет.

Мы с Кевином спорили про «Суперкубок». Он пригласил ребят смотреть игру у него, а я не хотел быть среди людей.

– Не заставляй меня читать тебе нотации, – сказал брат. – Это просто футбол. И Эшли сказала, Эддисон и Дерека не будет.

Это новость. Я слышал, что в их дом приехала целая банда. 

– Уверен?

– Эш так сказала. И что Эддисон очень устала.

Я молчал и подумывал поехать туда. Кевин жил недалеко от меня. И тогда он отстанет от меня. Мне надоели его попытки ругать меня за мое настроение. Мы работали вместе, поэтому я все время его видел, и я не умел притворяться, что все хорошо.

– Молчание – знак согласия, – сказал он. – Пиво бери свое.

Он повесил трубку, а я пялиться на телефон в руке. Если я не приеду, он продолжит звонить. Я подумывал, стоит ли слушаться капризов лучшего друга, несмотря на свои убеждения.

Когда я приехал к дому Кевина, Ноа, Эли и Остин уже были там. Я узнал Джона, парня Тары из бара, сидевшего на краю кресла на двоих.

– Где девушки? – я спросил у Кевина, тот прошел за мной на кухню.

– Тара и Эш отправились за пиццей, – сказал он. – Это все пиво?

Я открыл его холодильник, посмотрел на три горлышка бутылок, что сжимали мои пальцы, и пожал плечами.

– Это все, что есть, – две бутылки я поставил в холодильник, одну оставил. Я повернулся и увидел поднос овощей, миску фруктов, кучу чипсов и прочих закусок на стойке. – Хороший буфет.

– Моя девушка все продумала, – улыбнулся Кевин.

Мы вернулись в гостиную, входная дверь открылась. Тара и Эшли прошли, истерически хохоча, пытаясь занести огромный сэндвич в дверь. Мы с братом подошли помочь. Я взял один конец, за Эшли, а Кевин взялся за середину.

– Что это такое? – спросил Кевин.

– В закусочной его не порезали, – рассмеялась Тара. – Мы три раза чуть не потеряли его!

– Он пытался выкатиться из тележки дважды в магазине, а потом и на парковке, – объяснила Эшли. Она оглянулась за плечо и узнала меня. – Что ты тут делаешь?

– И я рад тебя видеть, – ухмыльнулся я.

– Кевин сказал, что ты не придешь.

– Я передумал.

– Ну, – она посмотрела на угощение. – Надеюсь, ты голоден.

Я устроился на углу дивана сытый до отвалу. Игра оказалась не такой интересной. Никто в комнате не болел за команды, хотя Остин и Эли пытались умничать.

– Я знаю, что нужно игре, – сказал Джон. Все посмотрели на него, и он сообщил. – Выпить.

– Что предлагаешь? – спросил Кевин.

– Будем пить за каждое очко Сиэтла.

– Джон! – нахмурилась Тара. – Они получают очки почти за каждое ведение мяча!

Он пошевелил бровями.

– Знаю.

– Если уснешь, останешься тут, – пригрозила она.

Джон пожал плечами.

– Я в игре, – сказал Эли. Ноа и Остин кивнули, и Кевин пошел за выпивкой.

– Думаю, стоит добавить интерес, – предложил Ноа, и парни стали продумывать. Один за приземление во время гола, два за передачи при голе, один за гол издалека, еще два – если автогол.

Кевин пришел с бутылкой виски и рюмками. Мы расставили это на столике для второго тайма, в дверь постучали. Эшли пошла ответить, и мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто там.

Я ощущал Эддисон, не глядя.

– Эй, ребята, – неуверенно сказала Эшли. – Вы ведь собирались остаться дома?

– Эддисон стало лучше, и мы пришли, – услышал я Дерека. – Лучше поздно, чем никогда.

Я стиснул зубы.

– Отлично! – веселье Эшли было натянутым. – Я унесу куртки в спальню!

Зашуршал материал, и Эддисон сказала:

– Спасибо.

– На кухне полно еды, – сказала Эшли. – Угощайтесь.

Я не повернул головы. Но я ощущал глаза, что прожигали во мне дыру. Я не знал, был то Дерек или Эддисон.

– Голодна, детка? – услышал я Дерека.

– Наверное, – ответила Эддисон, и я ощутил, как они ушли.

Я посмотрел в глаза Кевина, и он шепнул:

– Прости.

Моя шея горела. Я не знал, что делать. Я не хотел сидеть в одной комнате с Дереком и делать вид, что все хорошо.

– Простите? – услышал я Дерека из кухни. – Чье это пиво?

Почти все повернулись смотреть, будто из гостиной было видно кухню за стойкой.

– Кайла, – ответил Кевин.

– Можно одно?

Он издевался.

Кевин посмотрел на меня, вскинув брови.

– Можно? – спросил он.

«Нет!» – подумал я. Я взял всего три. Все смотрели на меня, и я не хотел казаться гадом. Не все в комнате знали мою ситуацию, так что я кивнул.

– Спасибо, – услышал я Дерека за собой.

Я не ответил.

Начался второй тайм, и я молился, чтобы Сиэтл сделал то, что стало бы поводом для рюмки. Эшли вернулась, и я ощущал, как новые гости встали где-то за диваном. Я смотрел на экран.

Нет. Я смотрел сквозь телевизор. Я ощущал лишь близость Эддисон ко мне.

Бог меня услышал, или это была моя бабуля, но Сиэтл забил с тачдауном. Мы завопили, но не из-за гола, а потому что наша игра с выпивкой началась. Руки опустились на столик, и я схватил рюмку рядом с собой. Я выпил виски без колебаний, жидкость обожгла горло. Я опустил рюмку и отодвинул ее двумя пальцами к Кевину, который наполнял их.

Я заметил краем глаза ноги у дивана. Я поднял голову, когда Дерек спросил:

– Эй, можешь подвинуться?

Я скривился.

– Что?

– Можешь подвинуться? Эддисон надо сесть.

– Не вставай, Кайл, – Эддисон обошла Дерека. – Я в порядке.

– А вот и нет, – сказал Дерек. – Ты устала, тебе нужно присесть.

Я огляделся. Эддисон не стала бы сидеть на полу, а свободно было только место между мной и Кевином на диване.

– Я подвинусь, – сказал я и начал вставать.

– Тогда где сяду я? – спросил Дерек.

Я прищурился, выпрямившись во весь рост. Его наглое лицо было в нескольких сантиметрах от моего. У него уже была моя девушка, мое пиво, а теперь он хотел и мое место?

Поразительно.

– Дерек, – предупреждающе сказала Эддисон. – Я посижу на полу.

– Нет, – ответил он, глядя на меня.

– Я подвинусь, – вызвался Кевин, ощутив напряжение. Он встал рядом со мной, скрестив руки. – Если бы я знал, что будут проблемы с местами, арендовал бы кресла, – он был раздражен. Он поддержит меня, если будет нужно.

– Спасибо, – Дерек посмотрел на моего брата. – Я ценю это.

Кевин отошел, а я сел на его месте. На диване оказались я, Эддисон и Дерек.

Кошмар.

Эддисон сидела между нами, и мои плечи напряглись. В такой ситуации об удобстве речь и не шла. Я отклонился от нее и прижал локоть к подлокотнику, изображая спокойствие. Пока тело двигалось, я задел Эддисон коленом. Я тут же отдернул ногу.

Эддисон с болью посмотрела на меня. Сердце прыгнуло к горлу. Она думала, что я не хотел ее касаться, хотя верным было обратное. И тогда я решил не скрываться. Удерживая ее взгляд, я прислонил колено к ее ноге. Ее глаза расширились, а я обратил внимание на игру.

Во время третьего тайма я пытался отвлечься от Эддисон. Не вышло. Даже когда Сиэтл снова заработали очки, и я выпил виски, я ощущал тепло ее колена сквозь ткань джинсов. Дерек не помогал. Когда он касался ее, я был готов сорваться. Сначала он обнял ее за плечи. Потом стал гладить кончиками пальцев её руку и плечо. Я замечал эти движения краем глаза, и я на миг улыбнулся, представив, как ломаю ему эти два пальца. А потом он притянул ее к себе и поцеловал в висок. Я мог лишь смотреть вперед и делать вид, что этого не происходит.

Сиэтл снова забили. Я потянулся за стаканом, но перестал ощущать колено Эддисон. Голова повернулась вправо, и я заметил, как Дерек прижал ладонь к животу Эддисон. Он придвинулся, что-то шепнул ей на ухо и поцеловал в уголок рта. Она слабо улыбнулась и прислонилась к нему, колено снова задело мое.

И я понял, что у меня было только это. Мелкие прикосновения. Они могли случаться миллион раз, но я получу только это. Я моргнул, доказательство будто бросили мне в лицо. Я не знал, о чем она думала, но знал свои мысли.

Я так больше не мог.

Влив виски в рот, я ударил рюмкой по столу. Эддисон испуганно посмотрела на меня с вопросом. Я без слов встал и пошел к двери.

– Кайл, куда ты? – услышал я Кевина.

Я не отвечал. Я просто открыл дверь и вышел.

 

* * *

 

В километре езды от дома телефон завибрировал в моем заднем кармане. Я так старался не думать об Эддисон, что даже не понял, что сидел на телефоне.

На следующем светофоре я вытянул телефон из кармана. Он застрял. Или я был пьян сильнее, чем думал. Когда я все-таки высвободил телефон, то увидел сообщение от Джен:

Ты у Кевина?

Я стал писать, но светофор загорелся зеленым, и я нажал на газ. Телефон зазвонил у меня в руке до следующей остановки.

– Алло?

– Эй! – Джен звучала слишком весело. – Получил мое сообщение?

– Да.

– Так ты у Кевина?

– Нет.

– Оу, – она звучала недовольно. – Он пригласил меня на игру, и я только ушла с работы. Я думала, веселье продлится не до девяти часов.

Я невольно ляпнул:

– Скорее всего, еще длится.

– Что такое?

– Да ничего, черт возьми, – ответил я. Да, напился я сильнее, чем думал.

– Кайл, – Джен посерьезнела. – Ты пьян?

– Нет. Возможно. Погоди, – я повернул направо. – Я в процессе.

– Что случилось.

– Я же сказал. Ничего.

– Не ври мне. Заметно, что ты расстроен.

– И ты была бы, если бы та, кого любишь, была замужем и беременна и тыкала этим в лицо.

– Эмм... – Джен неуверенно замолчала. – Может, объяснишь?

И я раскололся. Я не знал, как так вышло – в один миг я отрицал, что расстроен, а в другой делился тайнами. Я доехал до дома и сидел в грузовике, не выключая его, пока говорил. Я рассказал Джен об исчезновении Эддисон, рассказал, как встретил ее снова и узнал о крушении. Я описал парад и боулинг. А потом про эту ночь.

Фары вспыхнули в зеркале заднего вида, машина подъехала за моей. Я не мог понять, кто-то был в темноте, так что выключил двигатель и открыл дверь.

– Это я, – сказала Джен мне в ухо.

Я выбрался из грузовика и хлопнул дверью, она погасила фары. Холодный зимний воздух протрезвил меня немного, пока она выбиралась из машины. Мы встретились на середине пути.

– Не стоило приезжать, – сказал я.

– Я должна была, – она посмотрела на меня. – Ты ни о чем так не говорил, как об Эддисон. Даже о работе, – она скептически смотрела на меня. – Я прожила с тобой почти три года, но не знала, что ты можешь быть таким страстным.

– Страстным? – я нахмурился. – Я злой.

– Страсть может быть злостью, – сказала она. А может быть любовью. И ненавистью. Но я еще не слышала тебя таким эмоциональным.

Я посмотрел в ее голубые глаза и понял, что должен извиниться.

– Прости. Стоило рассказать тебе об Эддисон при нашей встрече.

– Это помогло бы, – сказала она. – Но... мне жаль, что тебе больно.

 Я покачал головой.

– Это не твоя вина. А моя. Проблемы с принятием реальности.

Джен не согласилась.

– Ты самый приземленный человек из всех, кого я знаю, – она скрестила руки и огляделась. – Мы не можем войти? У меня попа отмерзает.

– Конечно.

Внутри Джен нажала на включатель у двери. Она повесила пальто на крючок на стене, а я разулся. Она пошла по дому, словно и не уходила. Впрочем, ее не было всего пару месяцев.

– Как твоя новая квартира? – спросил я, бросая ключи на стойку.

– Мило, – сказала она. – Я живу прямо над арендодателем, так что он рядом, если мне что-то потребуется.

Я нахмурился.

– Разве это не мешает устраивать вечеринки? А если вы будете громкими?

– Кого мне звать? – спросила она. – И я не устраиваю тусовки. Этого мне хватает на работе.

Это был идеальный шанс подразнить ее.

– А если появится новый парень? Станет громко, – подмигнул я.

– Что за новый парень?

– С Нового года.

– А, он, – она закатила глаза. – Он не звонил.

– Правда?

– Да. Не только тебя не хотят.

Ее слова ранили. Мне не нравилось, что она так себя ощущала. Джен была классной. Милой, забавной, талантливой, а я глупо не смог полюбить ее.

Она потерла шею от напряжения. Я смотрел на ее черную форму бармена, узкую блузку с V-образным вырезом, короткую юбку и колготки. Она весь день была на ногах.

– Иди сюда, – я указал ей идти за мной в гостиную. – Присаживайся, – я указал на диван.

Она растерянно послушалась. Я сел рядом с ней, за талию повернул её к себе.

– Что ты делаешь? – спросила она.

Я придвинулся ближе к ней и опустил руки на ее плечи.

– Сколько часов ты сегодня проработала?

– Эм, десять, – вздохнула она.

Я кивнул и принялся разминать ее мышцы. Она тут же опустила голову.

– Боже, – сказала она. – Это невероятно.

– Забыла, как я хорош в этом?

– Наверное, – буркнула она. – Не прекращай.

Я рассмеялся. Рисуя большими пальцами круги, я давил на ее лопатки, потом на позвоночник, а потом поднялся к шее. Я повторил так несколько раз, а потом она сказала:

– У меня уже слюна течет.

– Это чудесно, – пошутил я. Мои ладони скользили по ее спине сверху вниз, и когда я добрался до ее талии, она заерзала.

– Хватит! – рассмеялась она. – Ты знаешь, что там щекотно!

– Разве? – я прижал пальцы к ее коже. – Ты сказала не прекращать.

– Я передумала! – она извивалась в моих руках.

Мои руки вернулись к ее плечам. Я склонился и сказал ей на ухо:

– Тебе не нравятся мои руки на тебе?

Джен застыла. В голове эти слова казались невиннее. Но я все же выпил вечером.

Она оглянулась, ее губы оказались в дюймах от моих.

– Хочешь услышать мой ответ? – спросила она.

Сейчас я хотел поцеловать ее. Не знаю, дело было в алкоголе, моей честности с ней или отсутствии секса месяцами. Скорее всего, все сразу.

Джен разглядывала мое лицо, а потом ее взгляд упал на мой рот, она развернулась ко мне. Она медленно склонилась, прижала ладони к моим коленям и легонько задела мои губы своими. Мои ладони поймали ее лицо. Мой рот легко танцевал с ее, углубляя поцелуй. Она забралась ко мне на колени. Я ощущал ее ладони на своих плечах, ее грудь прижалась к моей, она запустила пальцы в мои волосы. Я застонал, вспомнил этот звук и понял, что могу легко потерять контроль.

Я разорвал поцелуй и отклонился.

– Это не должно произойти, – выдохнул я.

– Почему? – прошептала она.

– Потому что мы не вместе.

Она выпрямила спину, отодвинулась от меня на пару дюймов.

– Но у нас никого нет.

Я молчал. Так и было. Мы не были привязаны.

– Слушай, – ладони Джен двигались по моей груди. – Мы так уже делали. Много раз. Мы пытались строить нормальные отношения. Не сработало. Я понимаю. Но мы можем быть друзьями и шалить.

Я вскинул брови.

– Ты хочешь секс без обязательств со мной?

Она улыбнулась.

– У меня его ни с кем нет, – она посмотрела на мои губы, и я не смог остановить себя.

Я поцеловал ее.

Мои губы минуту пробыли на ее, потом скользнули по подбородку, вдоль челюсти и по шее. Мои руки оказались на ее талии, под ее блузкой, сняли ее через голову Джен. Я увидел полные груди и черное кружево, и хоть Джен была полуодета и сидела у меня на коленях, Эддисон появилась в голове. Я замешкался, но быстро забыл об этом, вспомнив, как рука Дерека лежала на ее животе.

У меня не было места в том будущем.

От этой мысли я поцеловал Джен сильнее, мы сбросили оставшуюся одежду, и я отвлекся от боли в груди.

 

 

Глава восемнадцатая

 

Так начались мои новые отношения с Джен.

Прошла уже пара недель, мы видели друг друга несколько раз. Странно, но я не ощущал за это вины, наверное, потому что мы договорились, что это временно.

У нас уже такое было.

Нет, эта версия отношений была не такой сложной. Никаких ожиданий. Никакого давления. Никаких ссор. Просто двое расслабленных друзей, которые часто бывают обнаженными друг перед другом. Неплохо. Мне подходили такие отношения. К сожалению, я все еще ощущал боль от мыслей об Эддисон. Мы не разговаривали с того матча в доме Кевина.

Обидно.

Я перевернулся на кровати и посмотрел на часы. Джен опоздает. Она впервые осталась на ночь после наших отношений. Я посмотрел на нее. Она лежала на животе, сунув руки под грудь. Волосы скрывали часть ее лица, простыня смялась вокруг ее ног.

– Эй, – прошептал я и толкнул ее в плечо. – Уже девять.

– Угу, – она отвернулась от меня.

Я приподнялся на локте и склонился.

– Я думал, в десять у тебя встреча с отцом.

 Ответа не последовало.

У Джен и ее отца была традиция. Она была единственной дочерью из четырех детей. Сегодня был День святого Валентина, и она собиралась встретиться с папой на ежегодном свидании. Они то ходили на ярмарки, то в кино. Сегодня это был бранч в историческом отеле. Если она опоздает, он меня прибьет. Если она рассказала ему, где была.

– Джен, – я убрал волосы с ее лица и придвинулся к уху. – Тебе нужно уходить.

Она застонала.

– Ты громкий.

Это было громко? У меня вдруг возникла идея. Мои голые ноги почти без звука прошли по комнате. Я схватил гитару, на которой меня учила играть Джен, и вернулся к ней. Я уперся ногой в матрас, опустил инструмент на эту ногу и заиграл как можно ужаснее.

– Что за кошмар?! – Джен вскочила на колени и зажала уши. Я играл, она бросила в меня подушкой. Она ударила меня по ладони и струнам. – С ума сошел?

– Нет, – я перестал бренчать. – Тебе нужно вставать.

Она нахмурилась.

– Ты же помнишь, что я не жаворонок? Хочешь, чтобы я разбила ее о твою голову? – она кивнула на гитару.

– Ты не станешь. Ты потратила на нее много денег, – это был подарок на годовщину.

Джен пронзала меня взглядом, посмотрела на часы.

– Уже 9:15! Почему ты не разбудил меня раньше? – она спрыгнула с кровати.

Я возмущенно посмотрел на нее.

– А я что пытался сделать?

Она собирала свои вещи с пола.

– Можно использовать твой душ? Спасибо! – она не дожидалась моего ответа, побежала по коридору и хлопнула дверью спальни.

Закатив глаза, я поставил гитару рядом со столом и пошел на кухню. Я не пил кофе, а Джен – пила. Я мог разбудить ее мило и помочь собраться.

Я порылся в шкафчиках и нашел маленькую пластиковую баночку «Folgers», оставшуюся со времени, когда она жила здесь. Я открыл крышку и понюхал содержимое. Кофе мог испортиться? Я посмотрел срок годности. Я его не нашел и решил, что кофе не портится, так что принялся за готовку.

Джен распахнула дверь ванной, когда я налил ее жидкую силу в походную кружку. Она появилась на кухне в джинсах и свитере, в которых пришла ночью. Она забрала пальто со стула и сунула руки в рукава. Надев сумочку через мокрую голову, она спросила:

– Это мне?

Я кивнул и закрыл крышку.

– Я подумал, что немного кофе тебе не помешает.

Она принялась обуваться.

– Ты – спаситель жизни.

– Я бы так не говорил. Кофе может оказаться старым.

Она улыбнулась.

– Уверена, он в порядке.

Я прошел к ней и ждал, пока она завяжет шнурки. Она встала и сжала дверную ручку, в другой руке сжимая кружку.

– Спасибо. На остановки нет времени. Мне еще нужно заскочить домой и сменить одежду.

– Не стоит благодарностей.

Забирая кофе, она поцеловала меня в щеку.

– Увидимся завтра? – вопрос, а не утверждение.

– Конечно.

Джен открыла дверь.

– Я позвоню тебе после смены.

– Звучит неплохо.

Я обошел ее и открыл дверь шире, мы подняли головы и застыли.

На крыльце замерла, собираясь стучать, Эддисон.

Она скользнула по нам взглядом, потом моргнула. Я не знал, от смущения или потрясения. Я знал, что мой пульс участился, кровь быстро бежала по венам.

– Простите, – сказала она и попятилась. – Я вернусь позже.

Джен взглянула на меня и поняла все по моему ошеломленному виду.

– Нет, я уже ухожу, – сказала она и перешагнула порог. – Ты, видимо, Эддисон.

Она кивнула.

Джен протянула свободную руку.

– Джен. Я много слышала о тебе. Приятно теперь узнать, как ты выглядишь.

Эддисон робко пожала руку.

– Я бы хотела поболтать, но опаздываю на свидание, – Джен улыбнулась и посмотрела на меня поверх плеча. – Позже поговорим.

– Ладно, – только и смог сказать я.

Джен спустилась с крыльца и пошла к машине, по пути роясь в сумочке в поисках ключей. Эддисон провожала взглядом мою бывшую. Я скрестил руки на груди и ощущал колотящееся сердце. Меня поймали на горячем, хоть я не сделал ничего плохого. Сглотнув, я сказал:

– Вот так сюрприз.

Эддисон повернулась ко мне, на лице было сожаление.

– Знаю. Еще рано. Стоило позвонить.

Мы смотрели друг на друга. Волосы Эддисон были собраны в высокий растрепанный пучок на макушке. Холодный ветер трепал пару прядей у ее щеки. Мне хотелось убрать их за ухо, но я не стал. Она сунула руки в карманы пальто и опустила взгляд, ее подбородок пропал в толстом шарфе на ее шее. Она посмотрела мне в глаза и прищурилась.

– Ты злишься на меня.

Я скривился.

– Нет.

– Да, – сказала она. – Мы много дней не разговаривали.

– Ты не звонила.

– Как и ты.

Молчание. Я ненавидел, когда между нами воцарялось молчание, особенно когда я не знал, что сказать.

Через пару мгновений Эддисон спросила:

– Вы с Джен вместе?

Я переминался, от ее вопроса было неловко.

– Нет.

– Мы обещали без лжи, – напомнила она.

– Я не вру, – возразил я. – Мы друзья.

Она фыркнула с сарказмом.

– Ага, но ты спишь с ней.

Ее тон был осуждающим, мне это не нравилось. Я изобразил наглый вид и прислонился к косяку двери.

– Да. Это проблема?

Ее глаза расширились.

– Нет.

– Потому что, насколько я помню, ты спишь с Дексом, – я кивнул на ее живот. – И скоро будет доказательство.

А потом я понял, что произнес это вслух.

Черт.

Голос Эддисон стал едким.

– Да, Кайл. Я беременна. Боже правый, я спала со своим мужем, – она потрясенно покачала головой. – Я пришла наладить отношения. Тебе явно нет дела, – она пошла прочь, но замерла и оглянулась. – Позвони, когда подрастешь.

Она спустилась с крыльца и прошла половину пути до грузовика, когда я опомнился. Босые ноги едва ощущали снег на холодной земле, я подбежал к ней и коснулся плеча.

– Эддисон. Стой.

– Что? – рявкнула она.

Мы замерли, я упер руки в бока.

– Я не ожидал увидеть тебя утром. Ты застала меня врасплох.

Она скрестила руки.

– Нет. Я задала простой вопрос. Это ты бросил мне в лицо свою сексуальную жизнь!

Я уставился на нее.

– Ты не говорила со мной неделями! Явилась внезапно. Расспрашивала про Джен... – я потянул за свои волосы. – Вот я и вспылил.

Она склонилась ко мне.

– Знаешь, что? Ты – козел.

– Что?

Она указала на мою грудь.

– Я пришла узнать, что не так, и исправить это. Почему? Потому что так делают друзья. Ты не говорил со мной с вечеринки Кевина, и я сделала первый шаг. Я подумала, что ты злишься на то, что сделал Дерек, а не из-за моей беременности! Если бы я знала, то не пришла бы. Это я не могу исправить, Кайл. Я не собиралась заводить ребенка. Я ничего не могу поделать.

На ее лице воевали гнев и печаль, и мне нужно было все исправить, если я не хотел, чтобы она ушла.

– Я злюсь не из-за твоей беременности, – сказал я.

Я расстроился, но не рассказывал ей об этом.

– Тогда из-за чего? – спросила она.

– Из-за того, как ты сообщила. Прислала сообщение, – я помрачнел и склонился к ней. – Это было холодно. Я думал между нами больше тепла. Понимаешь? Да, твой муж показывал, кто тут главный, это мне тоже не понравилось. Но я не звонил потому, что не знаю, как теперь вести себя рядом с тобой. У Кевина я сорвался.

Ее взгляд стал мягче.

– Почему ты не знаешь, как себя вести?

Я выдохнул. Стоять рядом с ней и спорить было не лучшей идеей. Я хотел обнять ее и убедиться, что все в порядке. Не стоило так делать, но я решил физически показать ответ. Слова все равно не описали бы то, что я ощущал рядом с ней.

Я осторожно поднес ладонь к ее лицу и убрал пряди за ее ухо. Она не отпрянула.

Я обвел край ее уха пальцами, по челюсти скользнул к подбородку. Я нежно приподнял ее лицо и посмотрел ей в глаза. В карих глазах кружился миллион вопросов, и я медленно и нежно поцеловал ее в лоб. Она задержала дыхание, ее кожа была нежной под моими губами, и я все отдал бы, чтобы переключиться на ее губы. Но я отклонился и признался.

– Я не знаю, как себя вести, потому что, когда вижу тебя, хочу этого. Но не могу. Ты не моя.

Высокое скуление перебило мое признание. Я отпрянул в смятении.

– Это не я, – прошептала Эддисон.

– А кто? – я огляделся. – Сэм в грузовике?

Я пошел к ее машине и открыл дверцу пассажира. На полу стояла маленькая переноска для питомцев. Я присел и заглянул внутрь, и там сидел милый серо-белый щенок.

– Новая собака? – спросил я и подумал об ужасном. – Что-то случилось с Сэмом?

Эддисон замотала головой.

– Нет. Он в порядке, – она открыла переноску и вытащила щенка. Ее рука поддерживала его грудь, а другая – попу. Она потерлась об него носом, покачала щенка в руках. – У собаки коллеги родились щенки, – сказала она. – Она показала их фотографии на работе и сказала, что им сложно найти дом.

Я почесал собаку за ухом.

– И ты решила взять одного? – я не винил ее. Щенок был милым. Напоминал мини-версию Сэма.

– Не совсем, – она посмотрела на щенка. – Дерек не позволит взять еще собаку.

– Почему? – я нахмурился.

– Потому что Сэм снова нашел его телефон и разбил экран. В третий раз, – она вздохнула. – Он не хочет, чтобы у Дерека был телефон.

– Может, стоит оставлять телефон там, где Сэм не достанет, – с сарказмом сказал я.

– Думаешь? – Эддисон слабо улыбнулась. – Как только я увидела эту девочку, я подумала о тебе. Ты говорил, что хотел собаку в детстве, и с моей ты ладишь. И я подумала… – она протянула мне собаку. – Может, возьмешь ее?

– Серьезно? – я посмотрел, как щенок ерзал в руках Эддисон. Я не мог сопротивляться. Я взял щенка в свои большие ладони. Она лизнула мой подбородок и прижалась ко мне, прижалась лбом к моей шее. Ее маленькое тело было теплым.

И я вспомнил, что стоял на улице в феврале без обуви.

Придерживая щенка рукой, я протянул другую к Эддисон.

– Хочешь войти?

Она не была уверена.

– Ты еще злишься на меня?

Нет. Я разобрался с тем, что меня беспокоило.

– Воробушек, у меня ноги замерзли. Пойдем внутрь.

Она посмотрела на мои ноги.

– Что за…! Я не знала… – она схватила меня за руку и потянула к двери дома.

В доме я опустил щенка на пол кухни. Она стала обнюхивать комнату по периметру. Мне нравилось, как она скользила на плитке, пока пыталась бежать.

– И? – Эддисон подошла сзади. – Оставишь ее?

Я повернулся к ней.

– Ты знала это, когда привезла ее сюда.

Она улыбнулась, и улыбка отразилась в глазах.

– Я рада. Не хотелось, чтобы она оказалась в приюте, – она присела и подозвала собаку. – Эй, красавица. Хочешь тут остаться?

Щенок прошел к Эддисон, лизнул ее руку и подставил уши.

– Тебе кое-что потребуется, – Эддисон посмотрела на меня. – Помочь тебе закупить вещи?

– Сейчас?

– Если ты не занят, – она медленно встала. – И если не злишься на меня. Ты так и не ответил.

Я смотрел на нее.

– Я не злюсь. Просто… нам нужно кое в чем разобраться, – например, я был с ней честен пару минут назад, но все еще не знал, что она думала об этом. Я поцеловал ее.

Поцеловал. Почему она не оттолкнула меня?

– Знаю, – тихо сказала она. – Может, проведя день вместе, мы разберемся с этим.

Я кивнул.

– Я приму душ, и в путь.

Ее плечи расслабились, я увидел слабую улыбку.

– Хорошо.

Я пошел по коридору, но она остановила меня.

– Погоди. Я же не мешаю твоим планам на День святого Валентина?

Я обернулся.

– Нет. А я тебе?

Она покачала головой.

– Дерек…

– Работает? – понял я. Это же был не серьезный праздник.

– Ага.

Мне показалось, или она помрачнела?

Я поспешил в душ, быстро оделся. Я не хотел, чтобы Эддисон заскучала в моем доме, хоть ее и отвлекал щенок. Я знал, она хотела, сделать мне приятное. Я не мог отказать, тем более, когда знал, что щенка ждал приют. Мне не нравилось, что Дерек запрещал Эддисон завести собаку, если она хотела. Он явно не любил животных.

Я добавил это в список его гадких черт.

Я вышел в гостиную, и Эддисон оказалась в моем старом кресле с собакой у ног.

– Готова?

Она кивнула.

– Только я сперва зайду в туалет. Клянусь, я бегаю туда пятьдесят раз в день.

Я скривился.

– Почему девушки всегда говорят о туалете? Эшли заявляла, что идет писать, на Новый год.

– Прости, – она рассмеялась и прошла мимо меня.

Пока я ждал Эддисон, я решил поиграть с новой сожительницей. Я сел на пол и подозвал ее. Она подошла, и я перевернул ее и потер живот.

– Ты – настоящий сюрприз, – сказал я. – Как тебя назвать? Мы придумаем прекрасное имя, обещаю. Ты можешь стать талисманом компании Дейтонов, – это мне нравилось. Я мог брать ее на работу. И ребятам она понравится. Она будет избалованной.

Прошло несколько минут, и я понял, что Эддисон застряла надолго. Ноги болели подо мной на полу, и я потянулся и решил проверить ее.

– Эй, – я стукнул в дверь. – Ты в порядке?

Она не сразу ответила. Ее голос дрогнул.

– Ты… ты можешь принести телефон?

Тревога звенела в моей голове.

– Конечно. Где он?

– В моей сумке. В машине.

 Я прошел к ее грузовику и вернулся за две секунды. Я постучал в дверь туалета, задыхаясь.

– Я принес сумочку.

Ручка повернулась, и она приоткрыла дверь.

– Спасибо, – шепнула она. Я протягивал ей сумку, но тут заметил, что ее лицо в красных пятнах.

– Что такое? – спросил я.

Она покачала головой, слеза скатилась по её щеке.

– Эддисон?

Она взяла сумочку и попыталась закрыть дверь. Я в тревоге попытался остановить ее. Я перегнул, и дверь распахнулась. Эддисон пыталась закрыть ее, но я заметил кое-что в зеркале.

Туалет был полон крови.

Я в панике посмотрел в ее глаза. Я не мог подобрать слова. Я шагнул к ней, а она оттолкнула меня.

– Мне нужно позвонить врачу, – она вытерла слезы с лица. – Прошу, дай минутку.

Я кивнул и вышел, закрыл за собой дверь. Сердце колотилось. Она теряла ребенка.

Кошмар.

Она теряла ребенка. Что делать? Звать на помощь?

Я прислонился к стене и тревожно ждал. Я слышал ее голос, но не мог разобрать слова. Казалось, прошел час с тех пор, как она вошла в туалет. Щенок бродил по коридору, но я не двигался. Я застыл, пока Эддисон не открыла дверь.

Щенок ушел в мою спальню, в туалете зашумела вода. Комок появился в моем горле. Я не знал, что этот звук может звучать так скорбно.

Дверь робко открылась. Я выпрямился и посмотрел на Эддисон.

– Что нам делать?

Ее голос был сдавленным.

– Врач говорит ехать в больницу.

– Хорошо, – я пошел за ключами. Я торопил ее на крыльце, когда она печально посмотрела мне в глаза.

– Можно не спешить. Они никак это не остановят.

Я не слушал ее.

– Кайл, – она замерла. – А собака?

Черт.

– Погоди, – я побежал в дом за щенком, подбежал к дому соседки, и она, к счастью, была дома. Я объяснил, что ситуация экстренная, и она позволила оставить щенка у нее.

Я вернулся, Эддисон сидела в моей машине. Я запрыгнул на водительское сидение.

– Я просил подождать. Я бы тебе помог.

Слезы без звука катились по ее лицу, и мое сердце было как из свинца. Ее глаза были красными, как и нос. Я придвинулся к ней и вытер слезы большими пальцами. Они катились дальше.

– Ты будешь в порядке, – сказал я. – Все будет хорошо.

Она кивнула.

– Я еду. Ты звонишь мужу.

Она кивнула.

Я поцеловал ее в лоб, придвинулся на место и завел двигатель.

 

 

Глава девятнадцатая

 

Мы добрались до приемного покоя, и я ждал Эддисон у стола регистрации. Медсестра записала ее имя, спросила, почему она здесь, а потом дала ей бумаги, которые нужно было заполнить. Она сказала Эддисон сесть и ждать, пока ее вызовут.

Издеваетесь?

Эддисон теряла жизнь, а они могли сделать только это?

Я пытался сохранять спокойствие, пока шел с ней к пустым стульям. Мы сели, и Эддисон стала заполнять бланки. Ее рука дрожала. Она дошла до страховки, положила стопку бумаг и сумочку на колени и стала искать кошелек. Я хотел спросить, не нужно ли ей помочь, но тут стопка упала, и бумаги разлетелись. Эддисон прижала дрожащую руку ко лбу, и я стал собирать бумаги.

– Все хорошо, – я собрал стопку. Я забрал ее сумку, чтобы это не повторилось.

Она продолжила, а я огляделся. Утро было людным. Многие кашляли за мной. Один мальчик был зеленым. Шли минуты, людей заходило все больше. Мне было не по себе из-за болезни вокруг. Мне не хотелось, чтобы Эддисон чем-нибудь заразилась, впрочем как и я сам.

Она заполнила бланки, и я отнес их к столу вместо нее. На обратном пути я заметил, что она побледнела ещё больше.

– Ты в порядке? – спросил я, садясь. – Болит?

– Не очень, – сказала она. – Пару раз сдавило. Это можно терпеть.

– Если станет хуже, дай знать. Я подниму шум, чтобы тебя пропустили.

Она слабо улыбнулась.

– Ты связалась с Дереком? – спросил я.

Она отрицательно покачала головой.

Я скривился с тревогой. По пути она три раза звонила ему. Сначала на мобильный. Он не ответил, и она оставила голосовое сообщение, что он ей нужен, и это важно, и ему нужно срочно позвонить ей. Она позвонила в его офис и поговорила с секретарем. Она узнала, что он был с пациентом, и попросила передать ему, что она поехала в больницу. Мы приехали, и она снова позвонила ему на мобильный. Ответа не было.

– Осмотр обычно длится долго? – спросил я.

– Зависит от раны? – сказала она.

– Он не проверяет телефон?

– Он не принимает личные звонки во время приема.

Если бы моя жена была беременна, я бы хоть держал телефон рядом на беззвучном.

Сорок пять минут спустя Эддисон заерзала на неудобном пластиковом стуле. Дерека и врача не было. Я был беспомощен, мог лишь спрашивать о самочувствии и держать за руку. Мне не нравилось, что я не мог усадить ее к себе на колени и вытирать ее слезы. Я хотел поцеловать ее и прогнать боль. Я не мог поверить, что она должна столько ждать.

Наконец, Эддисон вызвали. Я пошел с ней к двойным дверям, мы прошли в них, и медбрат представился Брайаном. Нас привели в комнатку, где Брайан измерил температуру Эддисон и давление. Он задал общие вопросы, повел нас дальше в больницу, и Эддисон пр